(из Дневника Охотника)
- Звонок за счет вызываемого абонента. Будете платить?
- Буду, - вздрогнул женский голос.
- Здрасьте, Елена Васильевна! Это Тузик. Хозяин потерялся.
Я откровенно не жалую ноябри. Дело в том, что последний осенний месяц знаменует очередной перерыв в охоте по перу, а также приближение холодов и ранней темноты. Потому так не хочется по утрам вылезать из-под одеяла, согретого близостью русской печи и воспоминаниями об удачной утиной вечерке.
Однако в этот раз накрытый подушкой мобильник не унимался и единственный способ заставить его замолчать напрашивался сам по себе:
- Слушаю внимательно.
- Слава Богу, - ответил встревоженный голос дражайшей половинки, - С полуночи не могу дозвониться. Ты цел?
- А что со мною станется? С кровати пока не падаю, мимо рта не проношу… В угольное ушко, правда, попадаю с трудом. Но наловчился пропихивать нитку с помощью зубочистки, – рекомендую.
- Ты мне зубы не заговаривай, - жена перешла в наступление, - Где вчера шлялся?
Я так и присел. Впервые за долгие годы супружеской жизни она поинтересовалась моими охотничьими маршрутами. Сбиваясь от волнения, пересказал все без утайки:
- … и уже от кривой сосны взял чуточку правее... от муравейника метров двадцать строго на закат… третья береза во втором ряду.
- Третья, говоришь… хм, - тон на другом конце провода вынудил стрелку барометра отклониться в сторону «пасмурно», - А собачка, значит, в муравейнике сгинула?
Барометр запотел и напрягся.
- Не понял, - стало вдруг очень жарко, в окне почудились гримасы грешников, танцующих на раскаленной сковороде, - причем здесь собачка?
- При том, - набатом ухнуло в трубку, - кобель твой вчера звонил. Со страху раскололся – доложил, что ты «потерялся».
Я взгянул на Тузика. Он, как ни в чем не бывало, вязал ожерелье из утиных лапок.
- Для выставки, - пояснил кобель.
- Ах вот вы о чем, - у меня под ложечкой ёкнула догадка, - Никуда я не пропадал. Просто накануне мы рассуждали, спорили на тему, насколько крепка и выдерживает ли испытание временем супружеская привязанность; строили предположения, как поведет себя слабая половина в случае внезапного исчезновения или, не дай господь, кончины супруга… В общем, то да се… Обычный мужской треп, - не более. Зря волновалась.
Бах! – взорвался барометр
Бах! – рухнула за окном адская сковорода
- Ой, что-то связь прерывается, - выпалил я, - Целую. И…следи за давлением.
Предвидя нелицеприятную беседу, лопоухий шутник отложил незаконченное рукоделие и отправился на двор: «стеречь калитку». Хитрая бестия - он прекрасно понимал, что в трусах хозяин преследовать не станет, а пока отыщет разбросанные по комнате предметы туалета, поостынет и воздаст должное проявленному на ниве мужской солидарности чувству юмора.
Так и случилось. Я зарылся поглубже в одеяло, вообразил себя состоятельным холостяком и принялся ожидать приезд сотоварища по былым охотничьим экспедициям.
Вскоре послышался лай, переходящий в восторженное повизгивание. Подобным образом Туз встречал только самых близких: с ружьем за плечом или баранкой в нетвердой протянутой руке. Яков олицетворял и тех и других.
За завтраком я наябедничал другу о выходке кобеля, но сочувствия не встретил.
- С кем поведешься… - оправдал юмориста Яков, - Вам дико повезло, что сюда далеко добираться. Не то Елена быстро бы мозги вправила.
- У нее не залежится, - поддакнул четвероногий подхалим, не спуская глаз с кольца Краковской, - А правда, что нынешняя колбаса супротив прежней пожиже будет?
Короткий осенний день прошел в строительстве планов на предстоящие походы в лес и на болота, благо народу в угодьях поубавилось, и заветные места казались вновь вакантными. Налопавшийся до икоты Тузик участия в обсуждении не принимал, ограничиваясь язвительными ремарками в адрес предполагаемых конкурентов: «понаедут... палят во все живое… не охотники, а вооруженные туристы».
Раздираемые желанием подстоять припозднившихся уток, выцагинать на светлое повзрослевшего рябчика или подкараулить гонного зайца мы настолько увлеклись, что чуть было не проворонили наступление сумерек.
- Теперь только на болото, - резюмировал Яков, распихивая по карманам 36-и граммовую четверку.
Мне же оставалось лишь закрыть от греха дом и кухню-столовую, ибо оба патронташа, сапоги и рюкзак держал в багажнике с открытия сезона. В спешке я забыл ружье, но вовремя спохватился, и мы, смеясь, погрузились в авто.
На полпути Яков поинтересовался, где удобнее стоять, чтобы собирать трофеи без особых трудностей:
- Знаешь, ведь, как бывает – стукнешь крякву и ну камыши топтать с фонариком. А ежели подранок, то и найти не найдешь, и лёт пропустишь.
- Ха, дружище, - наконец мое злорадство имело все на то основания, - это проблема, так сказать, безлошадных, точнее – неособаченных. Мой Туз из-под земли достанет. Бывало…
Я пустился живописать подвиги лопоухого напарника и так заврался, что Яков не сдержался:
- А вот мы сейчас у Тузика и спросим.
Он повернулся к заднему сиденью, замер, потом пошарил рукою…
- Ты его что, в багажнике возишь?
- В багажнике тещу возить будешь, - возразил я, - у меня кобель спит и ест, как принц наследный.
- Дык, его высочества, похоже, в машине нет… - и Яков как-то кисло улыбнулся.
Завизжали тормоза.
Поиски кобеля напоминали таможенный досмотр транспортного средства с особым пристрастием. Результат превзошел все ожидания: на свет появились пропавшие без вести шариковые ручки, варежки и левая, почти новая, женская кроссовка.
Проверив дважды отделение для перчаток (бардачок), Яков достал домкрат:
- Колеса разбортировать будем?
Бытует мнение, что чувство юмора продлевает жизнь, однако в этот момент мне жутко захотелось пристрелить друга, себя и Тузика.
- Позже, - прошипел я сквозь зубы, - Найдем кобеля, - в покрышку закатаю.
Долетев пулей до дачи, мы застали пропажу скулящим под дверью из спальни. На экзекуцию времени не оставалось и приговор «смертная казнь с отсрочкой» был встречен присутствующими с пониманием.
В силу уже известных обстоятельств не оставалось ничего иного, как встать на ближайшем болоте. Оно, хоть, и кормовое, но основательно подмерзло и шансов добыть на нем утку представлялось немного, - разве что скованную льдом экстремалку.
В последующие полчаса барыга-чирок (невесть по какой причине задержавшийся с отлетом) выудил у нас тройку дорогущих импортных патронов и растворился невредимым за кромкой берез. Вдалеке, на большой воде, слышались поспешные автоматные очереди – это конкуренты провожали табунки кряковых в надежде зацепить хоть кого-то. Подобная стрельба результативной не бывает, зато вызывает приступы черной зависти у новичков и любителей считать чужые деньги.
Стемнело. Я надел рюкзак, нахлобучил налобник. Внезапно, подсвечиваемая продрогшей луной, показалась тень утки. Бах! и птица, круша ветки, стукнулась о землю. Определив место падения как бесперспективное, я остался стоять, уповая на желание Тузика реабилитироваться за вчерашние шуточки. Тем паче густо заросшая бровка меж мной и кряквой прорезалась глубокой протокой со склизким бревном в качестве сомнительной переправы.
Прошло минут пять/десять.
Подошел Яков.
- Ну и где трофей? Где прославленная ищейка?
Знакомое родителям двоечников чувство толкнуло на отчаянный поступок.
- К черту зоологический гуманизм! Легкая смерть отменяется. Нехай предатель остается здесь, а мы возвращаемся. Поминки по нему справлять.
Обратный путь я проделал нарочито медленно, якобы путаясь в ориентирах. Грызла совесть. Перед глазами маячила картина замерзающего кобеля, да и Яков угрюмо сопел сзади. Подойдя к машине, обратил внимание на распахнутую водительскую дверь. «Сдаю, - промелькнула мысль, - творческая рассеянность плавно выродилась в старческий склероз». С досады, не переобуваясь, плюхнулся на сиденье. Раздался неприличный звук.
- Сюрприз, - прокомментировал знакомый голос из глубины салона.
Я инстинктивно сунул руку под пятую точку и извлек наружу тушку сплющенного селезня.
Все хорошо, что хорошо кончается. В тот вечер мы засиделись на кухне далеко за полночь. Раскрасневшийся Яков вовсю нахваливал моего питомца и клялся с грядущей пенсии завести собачку:
- Нареку Ва ле том, - спотыкаясь, подытожил друг, - Ибо… – он воздел к потолку надкушенную молочную сосиску – ибо, Туз в колоде только один!
- В масти, - поправил польщенный Тузик, - тем не менее, гранд мерси за комплимент.
Глубокой ночью храпящего с присвистом Якова разбудил телефон:
- Звонок за счет вызываемого абонента. Будете платить?
д. Халтурино
23.09.2018