Имя: Герберт Цукурс.
Год рождения: 17 мая 1900 г.
Место рождения: г. Лиепая, Курляндская губерния,
Российская империя.
Год смерти: 23 февраля 1965 г.
Место смерти: Монтевидео, Уругвай.
Причина смерти: Убийство.
Родители: отец Янис Цукурс, мать Анна Скудре.
Супруга: Милда Цукурс (девичье имя не известно).
Дети: сыновья Герберт, Гунар, дочь Антинея
Должность: лётчик, член карательной команды Арайса
- Синьор, - Цукурус поднял голову, на пирсе стоял мужчина лет сорока, с круглым лицом, с залысинами, в очках. Он был одет в дорогой костюм, - сеньор, я слышал, что вы совершаете экскурсии на самолёте, я хотел бы посмотреть Сан-Пауло с высоты.
Цукурус с облегчением выдохнул. После того, как евреи похитили Эйхмана, он стал подозрителен. Ему казалось, что и за ним следят.
Но, этот мужчина с брюшком, приветливо улыбающийся, не очень похож на израильского шпиона, но всё же… Дела у Цукуруса шли не важно, и каждый турист для него был важен.
- Да, проходите на катер, мой гидроплан стоит вон там, - Цукурс показал на середину гавани.
Они взлетели мягко, не смотря на свой возраст, Цукурс уверенно управлял самолётом.
- Меня зовут Антон Кинсли, - представился пассажир, перекрывая шум двигателей, - я приехал из Австрии. – Бразилия – красивая страна и я хотел бы тут устроить свой бизнес».
Они полетали над городом полчаса. Когда приземлились, у Цукурса было напряжённое лицо. - Вы не хотите немного выпить? – предложил Цукурс.
- С удовольствием, - согласился Кинсли.
Они прошли на катер Цукурса, в углу, на мостике Кинсли заметил ружьё.
Цукурс налил вина, они чокнулись и выпили.
- Я хочу вложить средства в туристический бизнес, деньги должны работать. В Европе уже всё открыто, а вот в Южной Америке много мест, что могут заинтересовать богатых туристов, - заговорил Кинсли
«Богатые туристы, богатые туристы», - крутилось у него в голове, - «как бы мне к этому делу присоединиться? Надо подробнее узнать, что замышляет этот австриец».
- Знаешь, - неожиданно перешёл на ты Цукурс, - некоторые меня считают нацистским преступником, - сказал Цукурс, внимательно глядя на австрийца.
- Мне всё равно, - равнодушно пожал плечами тот, - я сам в чине лейтенанта служил на Восточном фронте, вот, смотрите, - он расстегнул рубашку и показал шрам на груди,- я был там ранен. Я здесь человек новый и мне нужен тот, кто уже имеет опыт в туристическом бизнесе в Бразилии.
Когда Кинсли стал уходить, Цукурс предложил:
- Можешь остановиться на недельку у меня.
- Я не знаю, когда вернусь в Сан-Пауло, - ответил Кинсли, выходя на пирс.
Через неделю Кинсли связался с Цукурсом, сообщил, что вернулся в Сан-Пауло и тот пригласил Кинсли к себе в гости.
Дом Цукурса напоминал крепость, надёжный забор, сверху колючая проволока, во дворе бегают сторожевые собаки.
- Проходите, герр Антон, - Цукурс снял с ворот тяжёлый замок. Они прошли в дом.
- Познакомьтесь, это моя жена, Милда, - представил Цукурс миловидную женщину, со следами былой красоты, - мой сын Герберт.
- Очень приятно, - ответил Кинсли.
Нового знакомого пригласили за стол, они хорошо выпили.
- Сколько лет ты живёшь в Бразилии?
- Долго, - неопределённо ответил Цукурс, - перед окончанием войны, я перебрался во Францию с семьёй, потом в Бразилию. Хотите посмотреть мои награды?
- Непременно.
Они подошли к небольшому ящику, со стеклянной крышкой, на дне которого лежали нацистские награды.
- Самой дорогой наградой для меня является «Крест военных заслуг с мечами», второй степени, - и бережно достал награду.
«Крест военных заслуг второй степени с мечами» давался вспомогательному персоналу и персоналу обеспечения, совершившему мужественный или другой значимый поступок, требующий поощрения, но без непосредственного столкновения с врагом. Ну, конечно, уничтожение евреев в рижском гетто никакого мужества не требовал, какое там мужество, убивать беззащитных людей», - подумал Кинсли.
- Не хотите ли вы осмотреть мою плантацию, - Цукурс явно пытался создать образ делового человека.
- С удовольствием, я заеду завтра утром часов в десять.
Следующим утром Кинсли с Цукурсом ехали по раскисшей дороге.
- Герр Антон, не могли бы вы остановить машину, мне бы отлить, выпил много чая с утра.
- Да и мне надо бы выйти, - согласился Кинсли.
Они вышли на обочину, Кинсли повернулся спиной к Цукурсу.
«Чего это он так отвернулся, стеснительный что ли?», - подумал Цукурс.
Через некоторое время они приехали на плантацию. Цукурс вошёл в домик и вышел с винтовкой. Кинсли невольно поёжился: «Если он меня сейчас пристрелит, то труп в джунглях не найти».
- Не хотите ли пострелять?
- С удовольствием, только вы первый по праву хозяина.
- Хорошо.
Цукурс прицелился в деревянный круг, висевший на дереве. Все пули попали в цель.
- Теперь вы, герр Антон,- Цукурс повернулся к мишени и не заметил, как на мгновение в глазах Кинсли вспыхнул злобный огонёк.
Кинсли прицелился и нажал на спуск, пули попали очень кучно.
- О, вы отличный стрелок.
- Я же говорил, что воевал на Восточном фронте против, - он запнулся, пытаясь вспомнить, как немцы называли русских, - против иванов.
Они осмотрели плантацию, Цукурс рассказывал о своём деле по-хозяйски. Потом сели в машину и отправились обратно.
- Я убедился, что вы, господин Цукурс, деловой человек, с вами можно сотрудничать.
- Что я должен делать?
- Ну, о конкретных делах мы поговорим попозже. Я хотел бы пообщаться с вами, что бы вы познакомили меня с обстановкой, имеющимися возможностями. Приглашаю вас в вечерний клуб, вы знаете, где есть приличное заведение.
- Конечно, знаю.
- Тогда завтра вечером я заеду к вам.
Вечером следующего дня они встретились в ночном клубе. Негромко играла музыка, официант принёс вино.
- Вам не кажется, что этот официант еврей? – неожиданно спросил Цукурс.
Кинсли, закурив сигарету, спросил:
- Вам что, везде евреи мерещатся?
- После того, как похитили Эйхмана, я всегда настороже.
- Да бросьте вы, не будут они же вас похищать прямо здесь? Давайте лучше поговорим о делах.
Но, Цукурс так и не избавился от своего страха, медленно потягивал вино, тревожно осматривался по сторонам.
- Так вот, - продолжил Кинсли, - у меня большие планы. Я не обещаю вам золотые горы, но прибыль может быть хорошей. Кроме Бразилии, я хочу распространить свою деятельность и на другие страны, Уругвай, Мексику, Аргентину. Работы много, придётся выезжать на места, устраивать офисы, набирать персонал.
Вскоре мне необходимо вернуться в Европу, для решения финансирования. Если всё пройдёт хорошо, я вышлю чек на билеты и расходы. Тебе нужно оформить загранпаспорт, что бы выезжать за границу.
Кинсли уехал, но Цукурс так и не начал оформлять документы. Ему очень хотелось заработать денег, только вот некое нехорошее предчувствие терзало его. Чувство опасности не раз спасало ему жизнь, профессия пилота всегда была связана с риском, потому он привык доверять своим ощущениям. Вот и сейчас, он не спешил выезжать за границу, но ему так нужны деньги! Разрываемый этими противоречиями, Цукурс решил подстраховаться.
Кинсли сообщил, что возвращается в Сан-Пауло. Он спускался по трапу и увидел ждущего его Цукурса. Кинсли опешил, Цукурс держал в руках кинокамеру и снимал австрийского бизнесмена. Кинсли замахал приветственно руками, стараясь прикрыть лицо рукой.
- Рад вас видеть, герр Цукурс, как дела, вы подготовили визу?
- Нет, - Цукурс опустил голову.
- Что? – возмутился Кинсли, - я пролетел тысячи километров, потратил деньги, выслал вам средства, а вы ни чего не сделали? Вы издеваетесь надо мной? Я думал, вы серьёзный человек, с которым можно иметь дела, да, и, в конце концов, вы мне симпатичны, а вы меня подводите? Вот уж, не ожидал!
Цукурс молчал.
- Я вам даю последний шанс, понимаете, последний оправдаться. Или вы делаете визу, и мы летим в Монтевидео, или вы мне возвращаете все расходы, что я понёс, имея с вами дело. Что бы через десять дней всё было сделано, вот вам визитка отеля, где я остановился, закончите дела, приходите.
Цукурс оформил визу и стал собираться для поездки в Монтевидео. Ему казалось, что эта поездка грозит ему чем – то нехорошим, к ногам словно были привязаны гири, тело опутано сотнями резиновых жгутов, которые тянут его назад, стоит сделать шаг в направление аэропорта. Но, деньги, чёрт возьми, деньги. Они нужны ему. Да и какая опасность может ему грозит? Не преувеличивает ли он? Боятся евреев, которых он уничтожал? Что - бы его не похитили как Эйхмана? Но, кто он по сравнению с Эйхманом? Так, мелкая сошка. Тем более он подстраховался, ещё тогда когда встретил Кинсли в аэропорту и снял его на камеру. Для полной уверенности Цукурс решил взять с собой оружие.
Он сложил вещи в чемодан, подошёл к шкафу, в котором у него хранилось оружие, и достал небольшой пистолет. Любовно осмотрев оружие, он положи его к вещам, с которыми собирался улетать.
- Милда, - позвал он жену.
- Что случилось, Герберт? – спросила она, заходя в комнату.
- Я уеду на несколько дней из Сан-Пауло в Уругвай с Кинсли. Что-то меня беспокоит, не могу выразить это словами. Вот возьми, - Цукурс протянул жене кассету кинокамеры, - здесь снят Кинсли. Если со мной что-то произойдёт, знай, я уехал с этим человеком, передай кассету в полицию.
Они прилетели с Кинсли в Мондевидео и поселились в самой роскошной гостинице города. Герр Антон сразу приступил к делу:
- Из-за вас, - сказал он раздражённо,- я потерял много времени. Поэтому завтра же ищем здание под офис и набираем сотрудников.
Цукурсу не чего было сказать, он вспомнил, как стоял перед бушующим Кинсли в аэропорту и чувствовал себя тогда провинившимся школьником.
На следующий день они долго колесили по городу, осматривали подходящие здания, но, все они не нравились Кинсли.
- Проклятье, - выругался Кинсли.
- Что случилось? – настороженно спросил Цукурс.
- Бензин заканчивается, нужно заехать на заправку. Потом осмотрим ещё один дом, правда, он находиться в пригороде. Но, есть хорошая дорога в центр, Посмотрим и вернёмся обратно, я порядком устал.
Дом был небольшим, одноэтажным, на соседнем участке работали строители. Кинсли вышел из машины, по - хозяйски прошёл во двор, открыл дверь. Следом за ним шагнул Цукурс. Шагнул и увидел четырёх человек, в нижнем белье. И всё понял. Это были его убийцы. Пришло время ответить за свои преступления в Риге.
Так просто он не сдаться, это не в его характере. В 65 лет он был ещё очень силён. Разбросав убийц, Цукурс достал пистолет, но его сразу же выбили из его рук. Он попытался прорваться к двери, почти дотянулся до ручки, но получил удар молотком по голове. Цукурс опустился на колени и прохрипел: «Дайте мне сказать». Сказать ему ни чего не дали. Два выстрела из пистолета с глушителем и труп Цукурса упал на пол.
Кинсли спросил одного из убийц:
- Мы же хотели зачитать ему приговор, только потом убить.
- Ни кто не ожидал, что этот старик окажется таким сильным.
- Что случилось, то случилось, ни чего не изменишь. Тащите ящик и положите туда тело. Дайте мне прочесть приговор.
«Учитывая тяжкие обвинения в отношении Герберта Цукурса и главным образом его личную ответственность за уничтожение 30 тысяч мужчин, женщин и детей, мы решили приговорить его к смертной казни. Приговорённый был казнён 23 февраля 1965 года, теми, кто ни когда не забудет».
- Хорошо, - Кинсли бросил приговор в ящик, где находился труп рижского палача. - Теперь нам нужно всем быстро вернуться в Израиль.
Обретя независимость страны Прибалтики с бешеной пеной у рта, визжат о том, как их оккупировала Россия. И как они страдали под тяжким гнётом. Но, объективные факты, которые гнилые политические деятели этих стран – карликов стараются отрицать, говорят совсем о другом.
Раздробленная междоусобицами князей Русь не смогла противостоять нашествию орды. Объединённое же под одной властью Великое княжество Литовское, не только отразили татар, но и смогли завоевать новые земли, в частности бывшее Киевское княжество.
В 1385 году великий князь литовский Ягайло женился на наследнице польского престола Ядвиге, принял имя Владислав, таким образом, два государства создали союз.
Одним из условий этого брака было принятие католичества и крещение в эту веру своего княжества. С этого времени начинается вытеснение православной веры, которая была главенствующей в княжестве. В 1387 году Литва была обращена в католичество.
Во время Ливонской войны была в 1569 году заключена Люблинская уния, в результате которой Великое княжество Литовское объединялось с Королевством Польским в федеративное государство Речь Посполитая.
Обоими государствами правил избираемый король, государственные дела решались на общем Сейме. Не смотря на это, законы, денежная система, армия, правительство у каждой сторон были свои, устанавливалась граница, на которой была своя таможня.
В результате Северной войны 1654 – 1667 годов ослабленное Великое княжество Литовское было завоёвано Швецией.
Россия ещё при Иване Грозном стремилась выйти к Балтийскому морю, что бы вести торговлю с Европой без посредников, которые перекрывали свободную торговлю России.
Это удалось только Петру Первому в ходе другой Северной войны 1702 – 1709 годов. В 1721 году, согласно Нитштадскому мирному договору бывшая Шведская Ливония присоединялась к России и образовалась Рижская губерния, в состав которой входила Лифляндия с городами Рига, Пернов, Венден и остров Эзель. По этому Договору за приобретённые земли Швеции выплатили 2 миллиона золотых ефимков (1,3 миллиона рублей).
В 1783 году губерния была переименована в Рижское наместничество, а в 1796 году преобразовано в Лифляндскую губернию.
Революционные события 1905 – 1907 годов коснулись и Прибалтики. Лифляндская губерния была важным промышленным регионом России, здесь было много заводов и поместий. Политическую власть тут осуществляли русские, промышленностью управляли немцы, они же были главными помещиками. Латыши занимались сельским хозяйством или работали на заводах и в полях.
Немцы не церемонились с латышами, власть поддерживала хозяев заводов и поместий, это привело к бурным событиям. Кроме этого разразившийся в 1900 году финансовый кризис ухудшил положение рабочих.
13 января 1905 года был расстрелян митинг рабочих, после этого регион охватила волна забастовок.
1 мая был совершён 1905 года терракт, против полиции самоуправления.
После всех этих событий, 6 августа 1905 года введено военное положение, и вся власть перешла к командиру 20-го армейского корпуса Владимиру фон Бекману. Но, это не исправило положения, волнения продолжались. В декабре того же года произошло вооружённое восстание.
Все эти события встревожили власть, 2 апреля 1907 года 35 депутатов Госдумы подали запрос о действиях властей в ходе подавления волнений.
Выяснилось, что в результате столкновений погибло более двух тысяч человек, военные суды вынесли 427 смертных приговоров, в Сибирь отправили 2652 человека, а общее количество осуждённых составило 8 тысяч заключённых.
Только в 1906 году было совершено около 400 террактов, убивали представителей власти, нападали на полицейских, разорялись и сжигались помещичьи имения.
Впервые появляются шайки террористов, которых прозвали «лесные братья». Для координации их действий был разработан «Устав «лесных братьев». По официальным данным ими было совершено 211 убийств и покушений, 57 поджогов, 372 нападения на различные государственные учреждения, около 500 экспроприаций.
Отметились террористы не только в России. 23 января 1909 года двое налётчиков, Якоб Лапидус и Пауль Хефельд, напали в лондонском рабочем районе Тоттенхем на машину с деньгами для фабрики резиновых изделий Шнурмана. Кстати, деньги предназначались для выплаты зарплаты рабочим.
Однако попытка ограбления сорвалась, полицейский участок находился рядом с местом нападения. Услышав выстрелы, констебли ринулись в погоню. В результате погони один из нападавший, по фамилии Лапидус, был убит, второй, Хефель, ранен. Не желая попасть в руки полиции, он выстрелил себе в голову и скончался в больнице, при этом успел сказать, что у него мать в Риге.
Оставшиеся на свободе рижские боевики решили пополнить средства другим способом. Они сняли квартиру в доме 119 на улице Хаундсдвич. Дело в том, что эта квартира находилась как раз над ювелирной лавкой.
Надеясь на то, что в ночь с пятницы на субботу англичане любят шумно повеселиться, они надеялись, что на шум ни кто не обратит внимание. Только вот не учли одной небольшой детали, район был населён евреями и начинался шабат, во время которого шуметь, работать было категорически запрещено.
Услышав шум, ортодоксальные евреи кинулись в полицейский участок, жаловаться на нарушителей благолепия. Ни чего не подозревавшие полицейские, вооружённые по английской традиции только дубинками, постучали в нехорошую квартиру. В ответ им полетели пули, трое были убиты наповал, двое ранены, один из них, Шоати, получил 12 пуль и чудом выжил.
Ошарашенные сыщики, привыкшие, что в благопристойной Англии, даже преступники с уважением относятся к полиции, решили действовать жёстко. Они осмотрели место преступления и поняли, что один из преступников случайно был ранен своими боевиками.
Полицейские прочесали район, и нашли труп одного из тех, кто расстрелял полицейских. Его опознали как Янис Стенцель. Живший с ним Фрицис Сварс, исчез.
Не отличавшийся мирным характером Уинстон Черчиль, бывший тогда министром внутренних дел пришёл в бешенство и приказал найти террористов живыми или мёртвыми, назначив за информацию об их местонахождении в 500 фунтов.
В результате проведённых оперативных действий было установлено, что огонь по полицейским открыли Сварс, Ян Ватель и некий Петерис Художник.
Боевиков обнаружили, благодаря внедрённому российскими жандармами в ряды латышских боевиков, показаниям информатора Цугармана – Орлова. Он сообщил адрес, где искать убийц. По его словам, налётчики залегли в квартире доходного дома № 100 у некой Бетти Гершон.
Полиция, дождавшись рассвета, эвакуировала жильцов дома, смогла выманить из квартиры миссис Гершон. От неё узнали, что накануне вечером к ней пришли трое мужчин.
Собрав против троих боевиков 200 полицейских, сотрудники Скотланд –Ярда решили предложить преступникам сдаться, но те открыли огонь по парламентёру сержанту полиции Бену Линсону и ранили его. Стало ясно, что сдачи не будет и полиция пошла на штурм.
Было ранено уже шестеро полицейских, но боевики оказывали ожесточённое сопротивление. Прибывший на место побоища Уинстон Черчиль, оценив обстановку решил проблему кардинально – вызвал роту шотландских стрелков и батарею полевой артиллерии.
Но, до столь широкомасштабных военных действий дело не дошло. Боевики, сами подожгли квартиру, надеясь ускользнуть в дыму и пламени, когда один из них выглянул в окно оценить обстановку, бравые шотландские стрелки тут же его застрелили.
После разбора завалов, нашли ещё один труп. Погибших опознали, убит был Ватель, другой, Сварс, задохнулся в дыму. Третьему, Петерсу Хдожнику, удалось скрыться каким - то чудом. Настоящее имя этого человека установили только в 1988 году, это был Янис Жаклис.
Во время Первой мировой войны т в 1915 году из латышей были сформированы стрелковые части из жителей Лифляндской, Курляндской и Витебской области. Позже, в 1916 году они были объединены в Латышскую стрелковую дивизию. В других полках общее число бойцов доходило до 40 тысяч.
Формирования латышских стрелков храбро сражались с немцами. Самые кровопролитные бои происходили с 5 по 11 января 1917 года на Рижском фронте, в районе Тирельских болот.
Хотя наступление было не поддержано артиллерией, латышам удалось прорвать линию фронта и углубиться на несколько километров. При этом погибло 9 тысяч человек.
Сразу после Октябрьской революции латышские стрелки перешли на сторону большевиков. Уже 22 ноября 6-й Тукумский полк латышских стрелков переводится в Петроград для защиты советского правительства.
Они обеспечивали безопасный переезд правительства из Петрограда в Москву 10-11 марта 1918 года и становятся костяком комендантской службы в Кремле.
Кроме несения охраны в Кремле, латышские стрелки используются как ударная сила на фронте и как каратели, подчинявшиеся ЧК. Численность латышских частей в 1918 году составляла 24 тысячи человек.
Латышские стрелки воевали на многих фронтах Гражданской войны: против Каледина, Деникина, Врангеля, освобождали Казань. Кроме этого они подавляли мятежи левых эсеров в Москве, в Могилёвской губернии мятеж Юзефа Довбор-Мусницкого, белогвардейский мятеж в Ярославле. Пролито русской крови ими было не мало.
28 ноября 1920 года Латышская дивизия была расформирована и многие из латышей вернулись домой в Латвию. Но, многие из руководителей красных латышских стрелков остались в СССР и заняли руководящие должности. Имена Петерса, Алксниса, Вацетиса, Эйхмана, Сиверса, Калниныша, Смилги, Берзиня, Лациса, Стучки, Эйдемана, Фабрициуса были широко известны в СССР. Впрочем, почти все они погибли во время репрессий 1937-1938 годов. Революция пожрала своих создателей. Знаменитый композитор Раймонд Паулс говорил, что ознакомился с деятельностью его земляков во время Гражданской войны в России, и они пролили немало крови.
После ухода немцев из Прибалтики 18 ноября 1918 года народный совет Латвии провозгласил Латвийскую республику, и страна стала независимым государством.
Уже чуть больше месяца 22 декабря 1918 года Ленин подписывает Декрет о признании независимости Советской республики Латвии.
В стране разгорается гражданская война, длившаяся два года, с одной стороны в ней участвуют сторонники советской власти, поддерживаемые Советской Россией, с другой стороны Антанта, которая поддерживает Улманиса, лидера национального буржуазного правительства. Победили представители буржуазии, многим, кто поддерживал советскую власть, пришлось бежать из страны.
Советская Россия подписывает с Латвией 11 августа 1920 года в Риге мирный договор и 26 января 1921 года аналогичный договор подписывают страны Антанты. В этом же году 22 сентября Латвия становится членом Лиги Наций.
15 мая 1934 года в стране происходит государственный переворот, Улманис становится диктатором.
Политическое и экономическое положение было весьма сложным. За 14 лет поменялось 18 кабинетов министров. Объём промышленного производства в 1938 году составлял всего лишь 56,5% от того, что производилось в 1913 году, когда Латвия была составной частью Российской империи. 72% промышленных предприятий были под управлением немцев.
Треть населения была безграмотна. 30% детей в возрасте 6-11 лет, вместо того, что бы посещать школу были вынуждены трудиться в сельском хозяйстве, помогая семье выжить. Но, даже нещадная эксплуатация детского труда не спасала крестьян, за одно десятилетие с 1930 по 1940 год было закрыто 4700 хозяйств, которые искусственно разорили, загнав в долги.
Безработица была очень высокой, во всей строительной сфере работало 815 строителей. Многие предприятия были закрыты, такие крупные как завод «Ноблесснер», который в Российской империи, совместно с «Русско-Балтийским» заводом выпускал подводные лодки.
Латвия стала, как сейчас говорят, сырьевым придатком, основным экспортным продуктом был сланец, заменитель нефти, из которого делали масла и бензин.
Пришедший к власти Улманис, совершивший переворот, установил в стране жёсткий режим, и до вхождения Латвии в состав СССР там не действовали Конституция, ни парламент, все партии были под запретом, политические собрания, митинги и шествия были так же запрещены.
Исходя из этих фактов, говорить о насильственном присоединении Латвии к СССР не приходится. В Латвии проходили многочисленные митинги за присоединение, были сформированы просоветские избирательные блоки. Сопротивление вошедшим советским войскам не было оказано.
Но, не смотря на это, в Латвии оставалось много недовольных советской властью.
Гитлеровские войска довольно быстро захватили Латвию. Этому способствовало то, что были сформированы из латышей отряды, которые наносили удары в спину Красной армии.
Уже 25 июня немцы вошли в Латвию, 26 июня захватили Даугавпилс, чрез три дня вошли в Лиепаи, 1 июля пала Рига.
Ещё до входа немцев на территорию Латвии некоторые населённые были захвачены отрядами самообороны, создавали полицейские формирования, приступили к уничтожению евреев и цыган. Довольно преуспели они в этом кровавом деле, в Латвии было уничтожено 85% евреев, проживавших там до войны, в Литве 95%.
В начале июля 1941 года, было создано подразделение вспомогательной латышской полиции, больше известное по имени его командира как команда Арайса. Руководил этой карательной организацией Виктор Арайс, который ещё до прихода немцев создал отряд из 400 человек, проводил боевые действия против Красной армии.
Уже 4 июля начали полыхать синагоги, в этой акции принимали участие добровольцы, а так же члены националистической организации «Перконкруст».
В синагоге на улице Гоголя были сожжены и убиты несколько десятков евреев. На улице Стабу так же сожгли раввина Килова и вместе с ним тридцать евреев.
Жертвы всё увеличивались, по докладу Службы безопасности 4 июня было убито 400 евреев. 2300 были расстреляны командой Арайса совместно с айнзатцкомандой -2. Общее количество уничтоженных евреев в сентябре пять тысяч евреев.
Одним из активных помощников Арайса был Герберт Цукурс.
Герберт Цукурс был известным латышским авиатором, конструктором и журналистом. Он с детства увлекался механикой, много времени проводил в мастерской своего отца Яниса Цукурса, где с увлечением изучал различные механизмы.
В молодости, кроме увлечения механикой, он активно занимался политикой, был сторонником радикальных националистических взглядов, за что и был уволен из латвийской армии в 1926 году, в чине старшего лейтенанта. Служить ему довелось в авиации, и после увольнения он сам занялся конструирование самолётов.
В 1933 году он совершил дальний перелёт в Гамбию и стал национальным героем. После установления правления Улманиса его восстановили в армии и присвоили звание капитана.
Не чужд Цукурс был и литературного труда, опубликовал свой дневник «Мой полёт в Гамбию» и выпустил роман о лётчике «Между землёй и солнцем».
На советскую власть Цукурс был обижен, после присоединения Латвии к СССР новая власть конфисковала его самолёт на том основании, что он был построен за счёт военного министерства.
Поэтому после захвата Риги немцами он добровольно вступил сначала во вспомогательную полицию, а затем в команду Арайса.
21 октября рейхскомиссар Остланда, территория, в которую входила и Латвия, издал приказ о создании в Риге еврейского гетто. К 25 октября в гетто было согнано 29602 еврея. Цукурс в этом гетто стал полноправным хозяином, решавшим, кому жить, кому нет.
По свидетельству выживших евреев, Цукурс был одержим убийствами евреев. Он мог ездить в машине и расстреливать всех, кто ему не нравился ради забавы. При сопровождении колонн узников, он без жалости добивал отставших. Особенно любил Цукурс убивать маленьких детей, подбрасывая младенцев, и стреляя в них из пистолета.
В конце войны, понимая, что придётся отвечать за свои преступления, Цукурс бежал во Францию. Здесь он был задержан британцами, но не был опознан, и ему удалось с семьёй укрыться в Бразилии.
Здесь он открыл лётную школу и экскурсионное бюро.
Хотя Цукурс был опознан конфедерацией еврейских общин, как нацистский преступник, а СССР через посольство Польши потребовало выдать его, Цукурс продолжал жить на свободе. Похищение агентами Моссада отвечавшего за уничтожение евреев в Третьем рейхе Эйхмана, заставило Цукурса насторожиться.
И не зря, евреи не забыли его злодеяния. К делу подключилось оперативное управление Моссада под кодовым названием «Кейсария», под руководством Йосифа Ярив. Непосредственным исполнителем акции был избран Яков Мейдар, который в феврале 1965 года выехал в Бразилию под видом австрийского бизнесмена Антона Кинсли.
Антон Кинсли познакомился с Цукурсом и предложил ему заняться совместным бизнесом. Во время беседы, что бы укрепить доверие Цукурса, Кинсли рассказал, что воевал на Восточном фронте, в звании лейтенанта и был ранен, показав шрам на груди. На самом деле это был след от операции по удалению родинки.
Они сблизились, Цукурс пригласил Антона Кинсли к себе домой, вместе ездили на плантацию, владельцем которой был латыш.
По дороге случилось непредвиденное, выйдя из машины по нужде, агент Моссада был вынужден отворачиваться от Цукурса, что бы тот не заметил, что тот обрезан, как и всякий еврей. На всякий случай, Кинсли придумал легенду, что ему пришлось сделать обрезание из-за того, что тот подцепил гонорею во время службы на Восточном фронте.
Задача состояла в том, что бы выманить Цукурса из Бразилии. Дело в том, что в то время в этой стране существовала смертная казнь и провалившего агента вполне могли расстрелять. Кроме этого, в Бразилии было большая еврейская община, убийство нацистского преступника могло сказаться на них негативным образом.
Цукурс, хотя и желал приобщиться к выгодному делу, но опасался попасть в руки евреев, поэтому всеми способами оттягивал поездку в Уругвай. Кинсли пригрозил, что если тот и дальше будет тянуть время, то порвёт с ним отношения. Жадность всё же пересилила, но Цукурс подстраховался, снял Кинсли на кинокамеру и передал кассету жене.
В Уругвай прибыли четверо агентов Массад, которым была поручена ликвидация нациста. Перед проведением акции Кинсли сделал вид, что у него закончился бензин, это был знак группе ликвидации приготовиться. Кинсли удалось заманить Цукурса в дом на окраине Монте-Видео, где тот и был убит.