Жила некогда во времена правления Филиппа Солнцеликого в одном царстве-государстве (быть может во Франции, а может ещё в каком-то другом) достаточно ловкая девушка. И звали её Катарина. И служила она белошвейкой при королевском дворце. Не сказать, чтобы очень красивая девица, но умна и пронырливо до крайности. И вот однажды сподобился сам король одаривать её знаками внимания. То улыбнётся ей украдкой и подмигнёт, то ущипнет за заднее место, то подкрадётся к ней сзади и схватит там, где не каждому позволено… ну, в общем, совсем засыпал девицу любезностями.
Другая служанка проявила бы осторожность в такой ситуации. Ведь король той страны не отличался постоянством и моральными достоинствами. И потому сменил ещё до этого много фавориток, а уж с девушками неблагородного происхождения и вовсе не церемонился. Но также быстро забывал своих пассий, как увлекался другими вновь. Только вот Катарина, не будь глупа, не стала строить из себя буку и копаться в королевских достоинствах, а очень быстро поняла всю выгоду своего положения и ответила взаимностью на ухаживания короля…
И всё бы было хорошо, потому что Филипп Солнцеликий не на шутку повадился к ней в гости заглядывать. И каждый раз, как только ночью выходил из спальни королевы и проходил мимо двери комнаты разбитной прислуги, обязательно проскальзывал к ловкой белошвейке (очень любвеобильный оказался мужчина). А после подобных посещений дарил девушке подарки, утроил жалование, засыпал милостями многочисленными. Но только королева, прознав про эту связь от болтливых слуг, рассердилась до крайности и вознамерилась отомстить своей сопернице. А поскольку была она по характеру весьма ревнива и мстительна, чуть со свету её не сжила. Чего бедняжка только не натерпелась. И как жива только осталась?
… Но много ли, мало ли времени прошло, оказалось, что обе женщины беременны.
Королева, узнав о своём интересном положении очень обрадовалась. Давно они с супругом мечтали о наследнике королевской фамилии и продолжатели знатного рода. Но только много лет ничего у них не получалось. И даже королева опасаться стала, что бросит её легкомысленный супруг, сошлёт в монастырь и женится на другой. Он уже и кандидатуру себе присмотрел ей на замену в соседнем царстве-государстве – очень родовитую принцессу самых голубых кровей. Ну, а теперь, понятное дело, совсем эти мысли от себя отбросит и вернётся к своей благоверной душой и телом.
Катарина же наоборот, узнав, что беременна – сразу в слёзы. Из своей комнаты не выходит, лишь плачет-заливается. А её высокопоставленный полюбовник и думать уже об их отношениях забыл, и не смотрит даже в сторону своей хорошенькой, но надоевшей пассии: подарков не дарит, жалованье уменьшил. А, узнав об её интересном положении, и вовсе пригрозил, что прогонит бедняжку на улицу, если она – холопка хотя бы откроет рот и кому-то проболтается: кто отец ребёнка. Ну, в общем, повёл себя самым недостойным образом! Впрочем, если подумать хорошенько, вполне ожидаемо – как истинный мужик. А девице несчастной впору в петлю лезть.
И вроде бы по всему пока выходит, что в этой истории хитрющая белошвейка просчиталась. Да и что жалеть-то её? Получила сполна за свои прегрешения. Но пути Господни неисповедимы.
И вот пришло время королеве рожать. Набежали тут врачи, доктора да лекари заморские. Да только роды были трудные. Кричала и вопила королева без малого три дня и три ночи, мучилась страшно и родила под конец мальчика – синюшного, хилого и слабого. В чём только душа у него держалась? И не кричал он при рождении, как иные младенцы, а только ротик открывал, хрипел и попискивал.
Но король был рад и такому сыну – наследник всё-таки. Расцеловал жену, а сына приказал положить в золочёную кровать. И поручил за ним уход дородной и старательной кормилице.
А в это время пришла пора рожать и Катарине. Убежала она, как дикая ослица, подальше от людей на край города в заброшенный сарай и там выла, словно сумасшедшая. Но наконец и она отмучилась и тоже родила мальчика: здорового, крепкого… Да только с козлиными ногами вместо человеческих: шерстью покрытыми и с копытами, вместо ступней. В кого уж пошло бедное дитя – непонятно, и чьи ему гены достались – неясно тоже. Катарина конечно была не красавица, да и папаша-король, хоть и Солнцеликим прозывался, но тоже не являлся верхом очарования, но не до такой же степени?!!!!
И вот, посмотрев на своё отродье, совсем расстроилась несчастная, всеми забытая, бывшая королевская пассия. Действительно, и что же ей делать? Дитя её несчастное и так никому совершенно на белом свете ненужное. А уж теперь с его внешними данными – и подавно!
Поплакала, поплакала злополучная девица. Но что ей оставалось делать – завернула она новорожденного в грязную тряпку, накрыла старым залатанным платком. А сама поспешила с дитём под мышкой закоулками и заулками во дворец, поторопилась к себе в комнату и положила младенца в корзинку для яблок и груш, что стояла в углу.
Уже стемнело, ночь на дворе. Законный королевский сын в золочёной колыбельке заснул в кружевные пелёночки завёрнутый, а его брат – дитя греха в грязи и пыли тоже успокоился. Оба они родились в один день, оба сыновья своего венценосного отца. А по всему выходит, что один будет жить во дворце в холе да в неге, среди нянек и слуг, а другой, если не умрёт раньше с голоду, холоду и от недостатка любви и внимания, всю свою оставшуюся жизнь станет спину гнуть на тяжёлой работе за кусок хлеба.
И что тут скажешь? Ребёночку невинному разве что посочувствовать. А белошвейку не жалко. Ведь получила она сполна за свою глупость, жадность и наглость… Однако, это ещё не конец истории про королевича и всеми забытого незаконного сына – плода порочной любви.
И вроде бы судьба и того, и другого предрешена кажется. Но человек предполагает, а Бог, как говорится, располагает. Вот Бог дал, Бог и взял. Проснулась среди ночи дородная кормилица законного венценосного отпрыска и наследника престола, а младенец-то мёртвый в королевской золочёной кроватке лежит. Родился он на свет слабым и тщедушным, роды были тяжёлыми и недолго дух этой крошки поэтому находился в его теле. Отлетела к Богу его невинная душа, и стал он ангелочком безгрешным в царстве Царя Небесного.
Заохала, заахала кормилица, да ничего уже поделать нельзя. Стремглав побежала она в соседнюю комнату и разбудила спящую королеву.
- Беда! - говорит.
- Ох, уж беда, так беда-а-а-а!!! – заголосила королева.
Мало того, что сердце болит, что дитя невинное, кровиночка родная скончалась, так последняя надежда растаяла у королевской супруги, что сможет она наконец жить с мужем в мире и согласии. Не родит она ему больше наследника. И род его королевский продолжить некому. Поэтому бросит её монарх и женится на другой – знатной царевне заморской, что покрасивей, побогаче и моложе, а самое главное – плодовитей её окажется. И начали решать королева с кормилицей, как им из неприятности этой выкрутиться. Но что уж тут придумаешь, сына-то у короля больше нет? Но случилось так, что подслушала их разговор ловкая Катарина, потому что тоже не спалось ей в эту ночь, а всё она думу думала, как дитятю своего пристроить.
- Есть, говорит, у короля ещё один сын, и лежит он в моей комнате и спит в корзинке. Тоже наследник, тоже королевских кровей, тоже сын своего отца и похож на батю один в один – сам венценосец не отнекается, да и злые языки пищи себе не найдут, ибо не усомнится никто.
Поначалу обрадовалась королева, побежала в комнату белошвейки, развернула младенца и снова заахала: ребёночек-то с дефектом, ноги словно у козла. Как такого наследника супругу покажешь? Да и сразу догадается он, что ребёнка подменили.
А кормилица тут и говорит:
- Не волнуйтесь, Ваше величество. Поверьте мне, опытной в этих делах женщине. Я двенадцать детей родила, а двадцать четыре чужих младенца выкормила. И одно лишь в жизни точно усвоила: мужчины своими детьми и не интересуются. Их отпрыски волнуют исключительно для самоутверждения. Главное, чтобы приплод имелся в наличности, наследник был налицо – продолжатель фамилии. А какой он, козлоногий или нет – это уж вопрос второстепенный. Уверяю вас, до его совершеннолетия король-папаша на ребёнка даже и не взглянет. А до этого срока всё, что угодно случиться может.
Так оно и вышло. Король сего государства занялся охотами, войнами да балами. Любовниц имел ни одну за последующие годы. Наследником своим интересовался, конечно, но только три раза за всё последующее время: когда узнал, что он научился ходить, говорить и читать. Подданным и гостям своим отпрыском хвастался, конечно. Поначалу в пелёнках золочёных его выносили. Но все вельможи и послы заморские на личико, да на глазки его глядели. А что там под пелёнками – кому какая разница! А позже под штанами парчовыми и сапожками, бриллиантами да стразами украшенными, тоже никому ничего не было видно.
А парнишка оказался смышлёным. Учителей ему хороших наняли, а он всё налету схватывал. С тех самых пор гордиться начали его умом и познаньями. И кому теперь стало какое дело: что у него под штанами? Ни учителям это не интересно, ни вельможам придворным.
И Катарина-белошвейка, бывшая любовница короля, с тех пор зажила под покровительством счастливой супруги монарха припеваючи. И только все удивлялись: как так получилось, что ненавидела сначала королева её, а теперь одаривает в избытке своими милостями?
Хоть Филипп Солнцеликий и не вспоминал про ловкую белошвейку с тех пор ни разу, но только ей до этого и дела не было. Её высокопоставленная покровительница наградила богатым приданным. И Катарина замуж вышла за знатного вельможу. А о бывшем своём любовнике королевских кровей и думать забыла. Да ещё (и надо же такому случиться) как миновало с той злополучной ночи лет с десяток или чуточку больше, поехал король на охоту, свалился с лошади и умер в одночасье. А его сын – Людовик Козлоногий, так его прозвали, государством начал управлять. Сначала под покровительством королевы – приёмной своей матери, а вскоре и самостоятельно. И был он правителем дальновидным, разумным и добрым.
Вот и сказке конец. А мораль-то её в том, что был бы у знатного рода наследник – продолжатель фамилии. В этом престиж всего рода. А уж козлоногий он или нет, кому какая разница? Вот так.