Во второй половине октября, запоздалым, субботним вечером, когда в политехническом институте закончилась последняя пара, два студента первого курса, два закадычных дружка из небольшого городка Заболотье - Витька Салтыков и Славка Журов, решили смотаться на выходные в деревню, попроведать родных.
– Не поздновато собрались? – заметно суетился в вагоне трамвая Вячеслав, то и дело, поглядывая на часы на руке. – Автобус, через несколько минут отходит, а нам еще пилить до автостанции, вон сколько! О-го-го!
Мысленно обдумав свое невеселое положение, и заоблачную перспективу, успеть на самый поздний рейс, Виктор живо встрепенулся, и краешком глаза, глянул в окно.
– Была, не была! – залихватски махнул он рукой. – А давай-ка, Славка, сегодня на попутной машине до дома рванем. Тем более, уже опробовано нами это дело. – и не дожидаясь ответа друга, быстро направился по проходу полупустого вагона к дверям.
– На попутке, значит, на попутке. – без энтузиазма, согласился Журов. – Жуть, как не хота в выходные, без дела в городе торчать. – и молча поплелся за товарищем к выходу.
В этот осенний, пасмурный вечер, на улице было промозгло и сыро. Медленно плывущие с севера по небу дождевые, тяжелые тучи, говорили только об одном, о грядущей, холодной ночи.
Добравшись на переполненной маршрутке до трассы, ребята неохотно покинули ее нагретый, уютный салон, и едва ступив на землю, живо принялись голосовать.
– Холодно, однако, елки-палки. – переминаясь в легких ботинках с ноги на ногу, еле слышно, прохрипел Вячеслав.
– Да уж. Не жарко, это точно. – тут же согласился Виктор, и тоже пошевелил озябшими пальцами в легких туфлях. – На то и осень, что б людям было время, подготовиться к зиме.
– Домой приеду, сразу в баню завалюсь. Прогреюсь. – мечтательно произнес Славка. – Отец, ее все время по субботам мастерит. – и в ожидании этакого блаженства, улыбнулся.
Примерно через полчаса, когда студенты окончательно продрогли, возле них, лихо тормознули старенькие «Жигули».
– Че смотрите, стоите? – опустив пассажирское стекло на сантиметр, громко прокричал немолодой, седовласый водитель. – Бегом залазьте, молодежь! Да дальше ехать надо.
Виктор, осторожно приоткрыл одной рукой заднюю дверцу, и из ее комфортного, надушенного салона, сразу же полилась ритмичная, веселая музыка.
Малиновки заслышав голосок,
Припомню я забытые свиданья,
В три жердочки березовый мосток
Над тихою речушкой без названья…
Развалившийся за рулем мужчина, обвел ребят спокойным, отзывчивым взглядом и, погладив натруженными, морщинистыми руками цветастую оплетку баранки, задорно спросил:
– Куда едем, молодежь?
– Здравствуйте! Подкинете до Заболотья? – не долго думая, поинтересовался Виктор, и глянул шоферу прямо в глаза.
– До Заболотья? Хе-хе. До Заболотья, говорите? – колко улыбнулся водитель. – До самого, не довезу. Но ближе, вас, к нему подкину. – и пригласил ребят в салон.
Когда студенты удобно расположились на мягких, велюровых чехлах, мужик лихо тронулся с места, и с силой дал правой ногой по газам.
– Как дорог край, березовый! В малиновой заре! – звонко подпел радиоле водила, и чтобы не дуло, закрыл поплотнее окно.
От такого крутого начала пути, пацаны с удивлением глянули друг на друга, и непонимающе сделали в бок головой.
– Доедем? – шепотом спросил у товарища Славка.
– Старый конь, борозды не испортит. – тоже вполголоса, успокоил друга Витек.
– Не суетись, старик. Докатим в лучшем виде.
Заметив в зеркало заднего вида легкое волнение среди молодых пассажиров, водитель твердо заверил пареньков:
– Не боись, сынки! Я в молодости, гонщиком был первоклассным.
– Даа? – с нескрываемым любопытством, поддержал беседу Славик. – Профессионально занимались?
– Кандидат в мастера! Всю жизнь жалею, что забросил.
– Кандидат? Солидно.
– Не отвлекай его. Пусть батя поливает. – чуть слышно, одернул своего приятеля Виктор. – Ползти, как гусеница, тоже, знаешь, не фонтан.
– Тише едешь, дальше будешь. – задумчиво произнес Вячеслав и равнодушно уставился в окошко.
– Ты еще скажи: – Быстро поедешь, тихо понесут. – заерзал на сиденье Витек. – Я, раньше, частенько, добирался с одним дядькой до дома. Пока мужик, здоровым был.
– Здоровым? – переспросил Вячеслав, и вопросительно взглянул на друга. – Заболел?
– Не сказать, что заболел. А засыпать стал часто, где придется. Бывало, сидит-сидит, и бац, как захрапит на всю катушку. Оказывается, есть такая болезнь у людей - сонливость называется. Едем, помню, однажды с ним, и через каждые десять км, перекур. Заворачивает на обочину, и минут двадцать, как убитый, дрыхнет. А я на заднем сиденье сижу, сторожу. Дома подруги ожидают, а я еще на трассе, как дурак. Проедем десять километров, а он мне снова: – Похрапим? Тьфу. И ездить, больше с ним, не стал я. Поэтому, нам повезло, что нам попался этот лютый тип.
– Капризная скотина, человек. – протяжно вздохнул Славка. – Медленно едешь, не ладно. Летишь метеором, опять не то. Я, как-то с мужиком на Газике, тоже так, как ты, до дома добирался. Скорость, не превышала сорок километров в час. Я спрашиваю у него: – Куда едешь, папаша? А он говорит, в Волгоград. В командировку, послали на базе. Ты представляешь, сколько по времени, туда ему пилить? А он все песенку поет, да похохатывает. Дескать, лучше за рулем болтаться, чем дома, с бабой своей разбираться. Ха-ха-ха!
– А по мне, так лучше, быстро. – настаивал на своем Витек.
– Нет. Пусть лучше медленно едет. – несколько возразил земляку Вячеслав. – Я помню, на майские праздники, в городе, как-то парень из нашей деревни погиб. В дорожном происшествии, разбился. И поехал, значит, за телом Архипыч, свояк. Ну, чтоб, забрать его там, в морге, и на родной землице схоронить. Приезжает он туда, а санитар сидит, такой, поддатый. Свояк ему и объясняет, дескать, приехал из деревни за своим. Мужик опрокинул стакан, и повел того в холодильник. Открывает дверь, а там поленница из разных трупов без белья. И у всех мертвецов, на пальцах ног, номерки болтаются такие. Посмотрел санитар в журнал, и быстренько нашел того, кого искали. Одели шустро паренька в костюм, побрили, и в гроб культурно уложили. Архипыч, как щас помню, неделю от поездки отходил. Как в лихорадке, помню, бедолагу, колотило.
– Так испугался?
– Не в этом дело. Ты пойми. Не каждый день, покойников кантуешь. Но больше, его поразило не то. Он шибче, парню-санитару удивлялся. Кто его, на это мертвецкое дело подвиг. Можно подумать, что других профессий больше нету.
– Каждому свое. – на полном серьезе, сказал Виктор. – Кому-то и в морге, надо служить.
– Наверно. Может быть. Согласен, что он тоже человек, как все. Но жить с таким, не каждый сможет. Представь себе, что днем ты в морге, а ночью в койке на жене.
Немного сбавив обороты, слышавший весь разговор водитель, все так же весело обернулся назад и прикрикнул:
– Хорош о грустном толковать! Когда в дороге, надо о веселом думать. А вы все о своем, гнилом. – и резко добавил на радиоприемнике громкость.
Сам себя считаю, городским теперь я,
Здесь моя работа, здесь мои друзья.
Но все так же ночью, снится мне деревня
Отпустить меня не хочет родина моя…
– Ну, о веселом, так о веселом! – вспомнил одну свою поездку Витек и радостно заулыбался. – Мы, как-то на рейсовом автобусе ехали. Накупили перед этим колбасы, водяры, лимонаду. Едем с мужиками, разливаем. Выпили бутылку по дороге, и устроили такую дискотеку, меж рядов. Народ орет на нас, а мы, как заведенные танцуем. Потом в итоге, руль у нашего автобуса отпал. На повороте, прямо оторвался. Ладно, скорость была небольшая. Это нас всех и спасло.
Проехав сто километров, шофер лихо заскочил правыми колесами на бровку и плавно нажал на тормоза.
– Моя деревня, мужики. – грустно промолвил водитель, указав рукой на горящие огни в стороне. – А вы давайте, голосуйте дальше. Может вам скоро повезет. – и с пробуксовкой рванул по обочине, накрыв ребят голубым облаком, сгоревшего бензина.
Славка, с грустью посмотрел на стремительно удаляющиеся красные огни машины и мельком глянул на наручные часы.
– Восемь. – негромко сказал он и застегнул до конца на куртке молнию.
– Может в кафе зайдем? – живо предложил Виктор, показывая замерзшим пальцем на придорожную забегаловку, притулившуюся в нескольких метрах от дороги у леса. – Да вмажем, малость, чтобы хворь не подхватить?
– Это можно. Но только не до талого. А то еще нам, о-го-го пилить.
– Согласен.
И ребята, направились быстрым шагом к неказистому домику с одним огромным, горящим окном.
Внутри обитого «вагонкой» помещения, было сильно накурено. Из-за густого, табачного дыма, плотно окутавшего обеденный зал, почти ничего не было видно.
Подойдя вплотную к заваленной бутербродами и засохшей стряпней витрине, студенты с ходу подозвали продавца.
– Нам двести водки, и на закуску пару беляшей. – достав из кармана червонец, смело потребовал Вячеслав.
Потасканного вида женщина, с едва заметным сизым фингалом под левым глазом, недобро посмотрела на ребят, и без разговоров налила в мерный стаканчик спиртное.
– Молоко на губах не обсохло. А тоже туда же. Лакать. – недовольно прохрипела она и ехидно ухмыльнулась.
Не успели ребята отойти от витрины, как к ним из сумрака, вышли три пьяных мужика.
– Дай закурить. – поигрывая незажженой папироской во рту, нервно спросил у Славки еле державшийся на ногах амбал.
– Не курю. – заметно волнуясь, громко сказал Вячеслав.
– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет! Ха-ха-ха! – на все кафе заржал второй незнакомец.
На несколько секунд, между людей, произошла заминка.
– Ну, что, шнурки, готовы бабки отстегнуть на дело? – сплюнув папиросу на пол, снова сурово обратился к ребятам амбал.
– Че смотрите, щенки? Готовы? – повторил вопрос второй мужик, бритоголовый, длинный детина.
Третий незнакомец, здоровенный, с толстой шеей бугай, обеими руками сгреб ребят и, не говоря ни слова, выволок их на крыльцо.
Дотошно обшарив у студентов карманы, и отыскав в них кое-какие сбережения, мужики, звонко хохоча, вернулись обратно в заведение.
– Кому расскажете, кранты. – предупредил напоследок пацанов бугай, и с грохотом, захлопнул за собой дверь.
Ребята, сообразив, что вскоре может последовать продолжение, не теряя времени, быстро побежали к лесу.
– Чащобой надо уходить. – запыхавшись от скорого бега, дрожащим голосом, промолвил Виктор. – Пойдем по асфальту, догонят.
В редком, давно опавшем осиннике, было холодно и темно. От того, что на улице днем прошел дождь, лежавшие на земле листья, были сыры и неподвижны. И от этой зловещей тишины, ребятам стало по-настоящему страшно.
– Жутковато. – пробубнил сам с собой Виктор, стрельнув глазами в пленяющую темень. – Заблудиться можно в миг.
И он сразу вспомнил, как в прошлом году, тоже по осени, в Заболотье потерялся грибник-старик. Всем селом, тогда искали мужика. Даже вызывали из города специальную бригаду. После недельных поисков, землю засыпало снегом, и розыск пришлось прекратить.
– Мне как-то родственник рассказывал. – будто читая мысли друга, сказал Вячеслав. – Когда он на севере жил, у них много людей пропадало в болотах. Пойдут за клюквой, и с концом. Зайти, зашли, а как обратно выползти, не знают. Ох, и гиблые эти места.
– И че потом?
– А ни че. Когда зима придет, их кабаны растащат по округе. Все до последней косточки съедят.
От этих слов, студенты огляделись по сторонам, и быстро зашагали дальше.
Непроглядный, молчаливый лес, стоял сплошной стеной, не шелохнувшись. Каждый в нем шорох, всякое, легкое дуновение ветерка, заставляли ребят вздрагивать и пугаться.
– Хорошо, что еще дорога рядом проходит. – шагая первым, заметно переживал Славка. – Тут, не должно быть волков. А то, им только, живность покажи. Сожрут вместе с одеждой, без разбора. Отец мне как-то сказывал, что стая из шести волков, лося съедает моментально. Даже рога с копытами у этих хищников в ходу. Сжирают подчистую, вместе с шкурой.
– На то он и волк. – сохраняя спокойствие, сказал Виктор. – Санитар леса, твою мать!
– Вот и пусть в лесу санитарит. А то в последнее время, эти звери, к нам в деревню, стаями ползут. Баба у нас из соседнего села, пошла, как-то зимой на работу в совхоз. Глядит, а навстречу ей волки. Перепугалась тетка до смерти, и на поленницу к соседу заскочила. Сидит на поленьях, визжит, как будто поросенка режут. А волчья свора, круги рядом с ней нарезает. Старик услышал крики возле дома, схватил ружье, и как пальнул. И стая тут же в рассыпную. Это бабу и спасло. Потом неделю, самогоном мужика поила. Вторым папашей, стала звать его.
– Не нагнетай, давай. Щас не зима. Все звери в эту пору сыты.
Пройдя еще несколько километров, ребята решили немного передохнуть. Рассевшись на холодной земле, студенты прислонились спинами к деревьям, и задремали.
– Сдохнешь тут, и не найдут ведь. – едва отдышавшись, безнадежно промолвил Вячеслав. – Ты ладно, у предков в семье не один. А мои, в одно мгновенье без меня осиротеют. Хорошо, что у тебя сеструха есть. Если помрешь, твоим родителям, не так уж будет страшно.
– Нужна им эта сеструха. Скажешь. – в ответ ухмыльнулся Виктор. – Дура непутевая она. Живет своей, какой-то жизнью, непонятной.
– Все одна? Так и не клеиться с мужьями?
– Одна, как сыч. Если б тогда не родила, давно бы девка одичала. А паренек ее, смышленый. Представляешь, дядей меня стал называть.
– Ха! Дядей? – засмеялся Славка. – Ты сам еще пацан. Тоже мне, дядя.
– Пацан, не пацан. А Клавка мне сестра родная. А сын ее, родной племяш.
– А где отец его? – уже серьезно спросил Вячеслав.
– А хрен его знает. Она зараза, разве говорит. У нее одна отговорка. Дескать, для себя родила. А мужики, по ее мнению, все сволочи и гады. Только горазды водку жрать, да бегать по ночам по разведенным бабам.
– Выходит, безотцовщина, племяш?
– Выходит так. Как будто, в лебеде нашли. Ха-ха-ха! А паренек, действительно растет смышленый. Шурупит головой не по годам. Мать только, дура, не ценит. Сроду, ударить норовит. По делу, не по делу. Лишь бы пятерней по заднице съездить. Как будто парень виноват, что родила его одна.
– Бьет?
– Бьет. – стиснув зубы, недовольно прошипел Витек. – Придет домой без настроения, и давай мальчонка мордовать. Она его лупцует, а у меня внутри, все так и ломит, так и жжет. Все время, за бедняжку заступаюсь. Если б работал в детской комнате милиции, законопатил бы ее.
– Да. Дела. – понимающе помотал головой Вячеслав. – Вот щас заблудимся с тобой, и больше нет защитника у парня.
Блуждая в леденящей душу темноте между окаменевших, молчаливых деревьев, где-то вдалеке за лесом, как гром среди ясного неба, прозвучал из громкоговорителя грубый женский голос:
– Скорый поезд Москва - Красноярск, отправляется со второго пути! – привычным, заезженным тоном, эхом разлеталась в ночи из динамика знакомая фраза. – Повторяю! Скорый поезд Москва - Красноярск, отправляется со второго пути!
Услышав обрывки сообщения, ребята мысленно прикинули, где они сейчас могут быть и, хорошенько обдумав, окончательно решили ночевать в лесу.
– Давай присядем. Больше не могу. – глубоко глотая сырой, студеный воздух, чуть слышно прохрипел Вячеслав, и тут же наскоро сгрудив ногами в кучу листья, плюхнулся на нее, словно набитый соломой мешок.
– А может, заночуем здесь? – живо встрепенулся Виктор. – А как рассветает, спокойно по трассе пойдем. – и присел рядом с другом на только что изготовленную им перину.
– Давай попробуем. Если уснем, хорошо. А не уснем, пойдем дальше.
Ближе к полуночи, в лесу заметно начинало холодать. Из-за тянущихся по небу бесконечных темно-синих туч, луны и звезд, почти не было видно. И такая мрачная картина, вызывала у студентов напряжение и небывалый до этого страх.
Ворочаясь то и дело с боку на бок на влажной подстилке из пахнущей прелью листвы, Славка постоянно одергивал свою куртку книзу и вздыхал.
– Не надо было уезжать под вечер. – что бы в конец не замерзнуть, поправлял он на шее меховой воротник. – Щас бы, все было по уму. Так нет же, поперлись на ночь, глядя, твою маму! Еще и обобрали, ни с чего.
Виктор в ответ, только сладко похрапывал и, не реагируя на ворчание сокурсника, едва заметно шевелил губами.
– Ты спишь? – повернулся к другу Вячеслав и тихонько задел его ногу ботинком.
– Чего? – не открывая глаз, пробубнил в полудреме Витек.
– Спишь, говорю? – повысил голос Славка и про себя ухмыльнулся.
– Уснешь в такую холодрень. Угу. – как ни в чем не бывало, зашевелился на ворохе Витек. – Идти надо. Идти. А то под утро, вовсе околеем. – и передернувшись всем телом от холода, он быстро поднялся на ноги.
Вдруг на обочину дороги, недалеко от того места, где отдыхали ребята, поднимая в воздух песок и гравий, лихо заскочила легковая машина и резко, со свистом, дала перед самой сточной канавой по тормозам.
Из-за деревьев, студентам были хорошо видны горящие, желтые огни передних фар.
– Опоздали, мать твою! – донесся до парней со стороны автодороги чей-то знакомый пьяный крик. – Я говорил, что надо было сразу их приделать.
– Они? – испуганно взглянул на друга Виктор. – Нарисовались, хрен сотрешь. – и стал за людьми из-за кустов наблюдать.
– Они. Наши крестнички. Суки. – стараясь не упустить ни одной детали, настороженно прошептал Вячеслав. – Был бы с собой автомат. Как шандарахнул бы по ним, что б больше не повадно грабить было.
– Ты уверен, что наши?
– Они-они. Чуть-чуть, собаки, не успели.
– Зачем мы им?
– Затем, чтобы не оставлять свидетелей живыми. – нервно буркнул Славка и грубо выругался.
Простояв минут десять, силуэты резко запрыгнули в машину, и громко хлопнув дверями, так же быстро, скрылись в ночи.
Придя в себя от такой неожиданной встречи со своими недавними обидчиками, студенты отряхнули с одежды листву, и быстро пошагали по бурелому дальше.
– Если бы шли щас по дороге, замочили. – нервозно подергивая подбородком, радовался удачному спасению Виктор.
– И хрен, когда бы нас нашли.
Петляя зигзагами меж ветвистых деревьев, и цепляясь своими куртками за их острые сучья, ребята молча злились на свою судьбу, забросившую их случайно из города в эту погибель.
– А ведь я никуда не хотел поступать. – первым нарушил тишину Вячеслав. – Если б не мать, пошел бы на завод рабочим.
– Ты думаешь, что мне прямо приспичило учиться? – несколько недовольно отозвался Витек. – Меня б и без диплома, хорошо кормили.
– На шее у предков сидеть?
– Зачем у предков? – возразил товарищу Виктор. – Ты помнишь, еще, когда я в школе учился, каким я художником был? Хорошие были те годы. Сыты и беззаботны. Приду, помню, к сеструхе в детсад, она там оформителем работала, и давай на стенах в группах картинки рисовать. Всякие там зайчики-собачки. Красота! Портвешок с собой возьму, пожрать, и неторопливо пол ночи малюю. Когда и девок на подмогу приглашу. Хе-хе.
– Нормально рисовал? – внимательно глядя себе под ноги, спросил Вячеслав.
– Не то, что б рисовал. Скорей, перерисовывал. С журналов, там, открыток всяких разных. Что б детям было хорошо.
– Молодец ты. Платили?
– За что?
– Ну, за художества эти?
– Шутишь? – повысил голос Витек. – Это был мой факультатив. Продленка! Сестра с заведующей договорилась. Ну, я и от безделья рисовал.
Протопав еще с десяток километров по лесу, из-за деревьев, вдалеке показались огни.
– А ты сказал, заблудимся! – звонко прикрикнул Витек, и студенты, что было силы, побежали в сторону населенного пункта.
С трудом разглядев в темноте черное очертание огромной церкви, с такими же большими круглыми маковками-куполами, ребята с легкостью догадались, что они выбрели к небольшому селу Луговое, расположенному в шестидесяти километрах от родного дома.
– Ни че себе, куда мы вышли. – искренне радовался удачному спасению Славка. – Устал?
– Не то слово. – не мог отдышаться довольный Витек. – Думал, что в том лесу моя могила.
– Надо нам тепло найти. А то все потроха окоченели.
Пройдя по улице с квартал, справа показалась высокая, кирпичная каланча и захудалое здание пожарной части.
– Зайдем? – весело спросил Вячеслав.
– Давай зайдем. Сейчас хоть как до дома не добраться. Если пустят, заночуем тут.
Постучав в дверь, минут через десять, внутри послышались тихие шаги и последующий за ними скрежет дверного засова.
– Вам кого? – дыхнув перегаром, раздраженно спросил у ребят одетый в поношенную, пятнистую робу мужчина. – Вы кто вообще такие? Чего хотели, пацаны?
И студенты, в надежде, что их здесь примут и помогут, наскоро пересказали свою, произошедшую с ними этой ночью историю.
– Можно у вас, автобус подождем? – бодро поинтересовался у проспиртованного незнакомца Виктор. – А утром, на первом же рейсе уедем.
Мужик долго смотрел на ребят и все никак не мог сообразить с похмелья, что же им все-таки надо и зачем они вообще сюда пришли.
– Идите на хрен пацаны. Здесь посторонним быть не по уставу. – моргая красными от недосыпа глазами, вдруг встрепенулся пожарный, и не говоря больше ни слова, закрыл за собой дверь.
– Хрен с тобою, золотая рыбка. – с обидой посмотрел на темные окна Славка, и ребята молча поплелись по ночному поселку на автовокзал.