Начальник транспортного цеха пятидесятилетний Борис Никитич Шатров, чинно сидел в кожаном кресле в своем просторном кабинете, и смолил папиросу. Час назад он приехал из заводоуправления, где ему самим замдиректора завода, было наговорено много всяких хороших слов за успешное выполнение плана. От такой похвалы, на лице Шатрова играла улыбка, и сладко пела душа.
– Рад стараться, товарищ Ленин! В нашем деле, главное план! – посмотрел он на портрет вождя, и снял трубку телефона. – Крикни по громкой ко мне Коровина, Петровна. – приказал Шатров диспетчеру, и наполнил из графина стакан теплой воды.
Петровна, никогда неулыбающаяся женщина, проработавшая всю жизнь диспетчером, с полуслова поняла начальника, и строгим, ответственным голосом, через громкоговоритель, бойко отчеканила:
– Товарищ Коровин, Василий Васильевич! Зайдите к начальнику. Повторяю, Коровин Василий Васильевич. Зайдите к начальнику. – и тут же уставилась в окно.
Мастер цеха Василий Коровин, сорокалетний мужик из потомственных рабочих, был профессионалом своего дела. Он относился к той категории людей, которые раньше всех приходят на работу, и позже всех уходят с нее.
Услышав по громкой связи знакомый голос диспетчера, Коровин надел свой простенький пиджак, и быстрым шагом направился в контору.
– Вызывал, Никитич? – деловито спросил он, открыв дверь начальника без стука, и переступил порог.
У Василия были дружеские отношения с Шатровым. Их родители проживали в одной деревне в соседних домах, и они частенько встречались у стариков в теплой, непринужденной обстановке.
– Заходи давай Василий. Заходи. – ехидно улыбнулся начальник, указав рукой на стул. – Я тут в заводоуправлении был у самого Иван Денисыча. Шибко он твою бригаду нахваливал, и вот билеты передал для вас. – и достал из внутреннего кармана продолговатые, цветные бумажки.
– В театр что ли, билеты-то?! – в недоумении спросил Коровин.
– Сам ты театр. На футбол, Васюха! «Спартак» в эти выходные в город приезжает из Москвы. Понял?! Они с нашей областной командой будут играть, представляешь?! – светился во весь рот Шатров, всю жизнь болеющий за красно-белых.
Коровин округлил от неожиданности глаза, и тоже заулыбался.
– Вот мужики мои обрадуются. Они сроду нигде, толком не были. Вот спасибо Борис Никитич. Уважил, так уважил. – и крепко пожал начальнику руку.
– Значит так, Василий Василич. – уже серьезно продолжал Шатров. – Тут их десять штук. Подбери достойных ребят, и завтра к двум часам, надо быть уже в городе. Автобус «Пазик» наш возьмете. Только смотри, чтоб не накушались архаровцы твои. – и пальцем погрозил Коровину.
– Сам-то поедешь? – спросил Василий.
– Я бы с радостью поехал, да только у моей завтра, как назло именины. Обидится еще холера. Сам ведь знаешь бабскую натуру.
Отобрав, и проинструктировав, как велел начальник, передовиков, Коровин пришел домой.
– Ну че, Мишка, поедешь завтра со мной в город на футбол? – подмигнул он своему восьмилетнему сынишке, и не дожидаясь ответа, добавил: – Ни чего страшного, что без билета ты. Тебя, поди, и так пропустят?! Ведь маленький еще.
С работы пришла жена. Узнав от радостного Мишки, что они завтра с папкой едут на футбол, с ехидцей пробубнила:
– На футбол? Хорошенькое дельце. Смотри, не потеряй его там в городе. А то зальете шары, и море по колено.
Хотя сама знала, что муж вовсе не пьяница, и сын будет под надежным присмотром.
В восемь утра, заводской автобус отъехал от проходной завода.
– Ну, с Богом что ли! – в разнобой прокричали пассажиры, уставившись в окна.
Настроение у всех было беззаботным. Гладко выбритые лица, сияли в улыбках.
– Сроду коллективом никуда не ездили, а тут на тебе, сразу на «Спартак». – голосил механик Кузин.
Как только «Пазик» выехал за город, сын Коровина Мишка, сразу заснул.
После того, как автобус проехал километров тридцать, по салону пошел шелест фольги, пергамента и целлофановых мешков. Сразу запахло вареными яйцами, копченой колбасой, салом с чесноком, и огурцами. Кто-то достал бутылку крепленого вина и несколько бутылок пива.
– Не рано начинаете?! – забеспокоился Коровин. – Такими темпами, и до футбола можно не дожить. Или вам уже не важно?
– Все путем, Василич. Мы немножко выпьем, под дорожку. Губы только смочим. – жалобно смотрел на мастера Игнат Суропкин, пожилой завхоз.
– Ладно. Хрен с вами дьяволы. – махнул рукой Коровин. – Налей и мне на глоток. С такой закуской, грех не выпить. Одна рюмка не повредит. – и посмотрев на спящего Мишку, подмигнул мужикам.
Немного не доехав до города, пассажиры попросили остановиться «по-маленькому», и толкая друг друга, все ринулись к выходу.
Закончив все свои дела, мужики на улице выпили еще три бутылки портвейна, запив их «Жигулевским».
– Ну хватит лакать! Хватит! Вы футбол поехали смотреть, или жрать в три глотки? – брызгал слюной из салона Коровин.
Мужики, не обращали внимание на мастера, и продолжали болтаться у автобуса, пытаясь откупорить еще одну бутылку красного вина.
Проезжающие по трассе люди, замедляли движение своих авто, с любопытством оборачивались в сторону компании, и хохотали.
– А ну марш в автобус, заразы! Марш, я сказал. Или кого-то тут оставить? Пешком обратно гады захотели?! – взревел Коровин так, что даже Мишка испугался.
Пассажиры, не ожидая таких слов со стороны всегда спокойного шефа, тут же расселись по своим местам, и затихли.
На доходе двух часов, автобус подъехал к стадиону. У входа толпился народ, медленно проталкиваясь внутрь.
Заводские мужики с помятыми, красными лицами, вышли из салона. Кто-то изрядно шатался, кто-то старался выглядеть трезвее, но это плохо у него получалось.
Трезвыми были только Василий с Мишкой, и шофер автобуса.
– Ну какие билеты этим паразитам? – про себя возмущался Василий. – Ведь как путевых нас отправили. В город, на футбол. Стыдища-то какая. – продолжал он, взяв Мишку за руку, идя чуть позади бригады.
На безоблачном небе, ярко светило палящее солнце. От его раскаленных, беспощадных лучей, кружилась голова, и немного тошнило.
Не взирая на жару, трибуны резво заполнялись людьми. Повсюду слышались крики болельщиков и кряканье дудок. Все с нетерпением ждали матча.
– А с другой стороны, ну как не разрешить им выпить, когда без выходных и проходных ишачат. – все гонял свои мысли Василий. – Тут вырвались из дома, ну как не выпить-то?! Че они видят в этой жизни кроме навоза? Вот и выпили. Лишка только. Ну да ладно. Больше пить не будут, и станут, как огурчики.
С трудом, найдя свои места, вся бригада чинно расселась на лавки.
Василий с Мишкой сели на два ряда выше своих земляков, и стали ждать игру.
Воспользовавшись невнимательностью шефа, Суропкин будто фокусник, достал из кармана вельветовых брюк бутылку «Столичной», и с легкостью открыв ее зубами, жадно присосался к горлышку. Отхлебнув несколько добрых глотков, он пустил бутылку по рукам.
Начался первый тайм. Игра сразу же пошла не в пользу местной команды. «Спартак», как ему и положено, пошел в наступление, и открыл счет.
Тут, в заводских мужиках, проснулись настоящие болельщики.
– Куда ты дятел так пасуешь?! – голосил во всю глотку не молодой водитель Хренов. – Ну куда ты пасуешь, черт кривой?! Я б научил играть тебя, дубина! Ну кто играет так собака?! Пошел, пошел, пошел!!! Эх, телята, вы телята.
– Твою маму в душеньку, да через коромысло! Куда пинаешь ты своими березовыми поленьями, дура?! – горланил Кузин.
– В твою душу печень, в голову, да в яйца! Шевели своими кривыми, сивый мерин! – орал Суропкин.
От всех этих криков, народ на трибунах начал оборачиваться на мужиков, крутя пальцами у виска.
– Заткнитесь вы, придурки! – кричали им со всех сторон.
Коровин, лицо которого горело от стыда красным огнем, стиснув зубы, сжимал кулаки.
Не прошло и десяти минут с начала матча, как кладовщик Беглов, снял с себя мокрую от пота красную футболку, запрыгнул на сиденье, и стал горланить гимн Советского Союза. Не допев второй куплет, он покачнулся, и упал.
Тут, боковым зрением Коровин увидел, как по ряду, где происходило это безобразие, быстрым шагом продвигалось несколько милиционеров, один из которых, жестикулируя, показывал, как падал пьяный Беглов.
Подойдя к бригаде, старший лейтенант строго прошипел:
– Так, господа хорошие! Взяли все свои вещички, и марш за нами к выходу. Для вас футбол окончен.
Спорить с милицией, никто не стал. Хоть и были мужики сильно пьяные и с гонором, желающих оказать сопротивление органам правопорядка, да еще в чужом городе, не нашлось. И вся бригада, как по команде, качаясь из стороны в сторону, поплелась к выходу.
– Ну-ка Мишка, давай бегом за ними. – дрожащим голосом сказал Василий.
Пока Коровины пробирались по рядам, мужиков уже загрузили в будку «Газона», на окнах которого были решетки. Сами же милиционеры стояли, и думали, что с ними делать.
– Здравствуйте товарищи! – виноватым голосом, обратился к старлею Коровин. – Я мастер транспортного цеха Коровин Василий Васильевич. Свою бригаду, на футбол привез. За ударный труд билеты-то им сам замдиректора завода дал. Не хорошо немножко получилось. Вы уж простите нас, пожалуйста. Так-то они ребята дельные, так пашут, что дай Бог каждому. Простите, а.
– Вот вы и наударялись, деревня. Видимо, пока сюда ехали?! – ехидствовал старлей. – Ты-то сам куда смотрел, пока твои супчики лакали?!
Ответить Коровину было нечего, и он виновато вздохнув, опустил голову.
– Сейчас в райотдел поедем. Там будем разбираться. – с явным раздражением закончил офицер, и сел в кабину автозака.
С трудом найдя дорогу, Коровин с Мишкой на автобусе, приехали к отделу.
Оставив в салоне с водителем сынишку, Василий побежал к дежурному.
– Здравствуйте, товарищ майор! Тут ребят со стадиона должны были привезти, не подскажете, где они?
– Посмотри в вытрезвителе, слева за углом. Там кого-то выгружали только что. – не отрывая глаз от телевизора, пробубнил недовольный дежурный.
Быстро найдя вытрезвитель, Коровин увидел свою бригаду. Все девять человек, кое-как сидели на длинной, обшарпанной лавке, а усатый капитан за столом напротив, писал какие-то бумаги.
Закончив писанину, усач сердитым тоном прогорланил:
– Значит так, оглоеды! За ваше поросячье состояние в общественном месте, я на всех вас красавцев, составил протоколы. Распишитесь! – закричал он, и побагровел.
Мужики по очереди, выполнили указание.
– Копии направлю по месту вашей работы. И пусть ваше начальство само решает, что с вами делать. Теперь займемся физкультурой. – ехидно улыбнувшись, продолжил капитан. – А, впрочем, какие нахрен из вас спортсмены. Обычная подзаборная пьянь. Тьфу!
Все, глубоко дыша и потея, молча сидели на лавке.
– Где тут ваш старший? – снова перешел на крик офицер, и почему-то сразу посмотрел на Коровина.
– Я, я старший, товарищ милиционер! – стал заикаться Василий.
– Ты? Забирай к чертям собачьим! Все свободны! И не вздумайте снова ползти на стадион, а то опять сюда приедете. Только уже с концами.
В автобусе на сиденье, во весь рост, беззаботно спал Мишка.
Мужики возвращались домой, и молча смотрели в окно. С каким счетом закончился матч, им было уже все равно.