Давид Яновский лично для меня – феномен в шахматах (я учился комбинационной игре на его партиях) и, вместе с тем, фигура трагичная – в том смысле, что талант вне здравой доли прагматизма неизбежно разбивается о земное рацио.
Четвёртый чемпион мира Александр Алёхин любил вспоминать одну историю. Однажды у французского художника Нардуса собрались элитные гроссмейстеры – Капабланка, Маршалл и Яновский. Маэстро играли в бридж и параллельно – три партии «вслепую»* с гостеприимным хозяином. Нардус любил шахматы более, чем они отвечали ему взаимностью и предсказуемо проиграл все поединки. После чего Яновский обратился к Маршаллу: Знаете, если бы ваш соперник взял пешку не слоном, а ферзём, он форсированно побеждал. Гроссмейстеры бросили карты и подошли к доске. Яновский был абсолютно прав!
Понимаете? Человек играет партию в бридж, одновременно – вслепую (пускай и с любителем) и умудряется не только запоминать две параллельных партии коллег, но и замечать упущенные возможности. Вы уверены, что знаете всё о способностях человеческого мозга? При том, что Яновский вовсе не являлся «физиком» – напротив, это «комбинационный лирик» за доской и журналист, писавший заметки для русских и французских газет о крупных шахматных событиях.
Но Яновский (при том, что его огромный талант признавали все) рассматривал шахматы как Искусство (именно так, с большой буквы). Чем сложнее была позиция на доске, тем увереннее он себя ощущал, а в скучноватых дебютах терял интерес к игре и (подчас) допускал непростительные промахи и ляпы.
Неудивительно, что оба матча на первенство Мира (1909 и 1910 гг.) Яновский разгромно проиграл (2:8 и 0:8) доктору Ласкеру, который первым в истории синтезировал шахматы с психологией и научным подходом – иными словами, всем тем, что превратило их в разновидность профессионального спорта. Ласкер знал, что в определённых позициях Яновский играет на уровне Творца и нарочно «высушивал» партию, методично выматывая оппонента и ловя на невынужденных, но предсказуемых для его темперамента и восприятия ошибках. Яновский же откровенно презирал все эти «психологические игры». И чем дольше длилось это противостояние, тем стремительнее таяли его практические шансы.
Ласкер остался в Истории чемпионом, 27 лет удерживающим шахматную корону. Имя Давида Яновского, подозреваю, знакомо лишь тем, кто (как автор этих строк) сам занимался шахматами. Это, собственно, к цели сей заметки.
Набор уникальных способностей индивидуума далеко не всегда совпадает с прагматичными запросами к таланту для достижения сугубо земного успеха. Для меня это совершенно неважно. В сотне лучших партий Яновского возникает ощущение, что за доской играет сам Творец.
И что есть сугубо земной успех в сравнении с подобным чувством Художника?
прим*
Партия «вслепую» – нечто вроде интеллектуальной форы: гроссмейстер играет по памяти, не глядя на доску, перед которой сидит его более слабый оппонент.