В магазине я купила набор фланелевых пеленок. Расплачиваясь у кассы, увидела расписную шестигранную коробку с фигурной слюдяной вставкой, сквозь которую просвечивали обсыпанные орехами пирамидки. Прихватила и ее, хотя не знала, можно ли Зине есть шоколадные конфеты.
Я вышла из магазина, пересекла поселковую площадь и по тропинке, минуя церковную ограду, спустилась к реке. Здесь тропинка разветвлялась: через мостик она вела на другой берег, где за бетонными ограждениями с железными створками ворот скрывались заводы и фабрики. С той стороны доносились металлический лязг, звуки тяжелых ударов и резкий свист с взлетающим облачком пара над крышей цеха.
Направо тропинка вела к деревенской улице.
Нужный дом я нашла быстро. На столбике калитки висел старинный звонок: я легонько потянула за медное кольцо, и в глубине двора отозвался молоточек. Я дернула за кольцо посильнее, и молоточек застучал, словно дятел.
-- Иду! Иду! – раздался в сенях молодой голос. Дверь открылась, на крыльцо выбежала рослая девушка, и остановилась, глядя на меня.
Я тоже смотрела на нее поверх калитки. В вязанной из пушистого мохера ажурной кофте и короткой вельветовой юбке с накладными кармашками-вишенками девушка походила на большого ребенка. Черная коса, свернутая бубликом и закрепленная на макушке девушки четырехлопастным бантом-пропеллером развеяла мои последние сомнения: передо мной стояла Зина собственной персоной.
-- Вы к кому? – спросила она.
-- К вам. По поручению шахматного профсоюза пришла поздравить с рождением …у вас сын или дочка?
-- Сын! – гордо заявила Зина и, не сводя с меня наивных глаз, нащупала бархатной тапочкой нижнюю ступеньку и спустилась на тротуар. - Так что же вы на улице стоите, у нас не заперто, проходите! – Зина подошла к калитке, распахнула ее и еще раз пригласила. – Проходите!
С осторожностью, свойственной крупным людям, она положила большую ладонь на мое плечо и завела меня во двор. Рядом с Зиной я почувствовала себя дюймовочкой.
Мы вошли в дом. Зина подала мне пару тапочек, забрала у меня плащ и повесила на плечики, сама бы я до крючка вешалки не дотянулась, затем сняла мохеровую кофту и поправила перед зеркалом трикотажную футболку с широким воротом.
Из комнаты послышался детский смех. Увидев мои округлившиеся глаза, Зина махнула рукой и улыбнулась.
-- Мой Тимоша смеятся еще не умеет, ему всего месяц. Бабуля, как на пенсию вышла, с соседскими детьми водится, а я ей помогаю. Соседки на завод ходят по мостику через реку и ребятишек у нас оставляют. Если в садик отводить, на работу им пришлось бы ездить на автобусе.
-- А где сейчас твоя бабуля? – как-то естественно получилось, что я перешла на «ты».
-- На молочную кухню ушла за питаньем для Тимоши, - Зина провела меня в комнату. На диване и на полу лежали мягкие игрушки и куклы. У окна стояла ножная швейная машинка. Ее лапка зажимала крошечное платьице. Похоже мой приход оторвал Зину от пошива кукольной одёжки.
За столом сидели мальчик лет трех и две девочки постарше. Они фломастерами раскрашивали картинки. При нашем появлении дети дружно повернули головы и стали меня разглядывать.
Я вручила Зине подарки.
Зина раскрыла коробку с конфетами и положила ее на стол, а набор пеленок унесла в смежную комнату. Оттуда послышалось воркование, и через минуту Зина появилась с младенцем на руках.
-- Спит, - с придыханием прошептала она и продемонстрировала мне маленькое личико Тимоши. Он сквозь сон услышал голос матери и почмокал губами. У Зины лицо стало умильно-благоговейным, она нежно прижала ребенка к груди и унесла в спальню.
Потеснив плюшевого медвежонка, я села на краешек дивана и стала наблюдать, как мальчик делит конфеты на шесть одинаковых кучек.
-- Это – бабуле и Зине, - две кучки он переместил на край стола, три кучки оставил девочкам и себе, а одну кучку подвинул в мою сторону, посмотрел на меня. - Это - тебе.
-- Спасибо, - я взяла конфетку, а остальные отодвинула обратно.
-- Сейчас чай поставлю, - Зина вышла из спальни и направилась в сторону кухни. Дети засеменили за ней, как цыплята за наседкой.
Я встала с дивана и пошла за ними.
-- Зина, шахматный профсоюз дал мне поручение найти Машу. Ты ведь дружила с ней…, - я увидела, как напряглась спина Зины и оеклась.
Девушка резко обернулась. Дети прижались к ее ногами и смотрели на меня нахмурив бровки, осуждая, что я испортила их няньке настроение.
Зина отвела их в комнату и вернулась ко мне.
-- Маша умерла, – тихо произнесла она и печально вздохнула.
На мои вопросы она отказалась отвечать, и разговора у нас не получилось. Я чувствовала, что Зина что-то скрывает, и это ее угнетает. Ей хотелось выговориться, но она боялась довериться незнакомому человеку. Мы попили чаю с брусничным пирогом, поговорили о погоде и распрощались.
Я стояла на остановке и размышляла, что же такое скрывает Зина. Звонок телефона вывел меня из задумчивости.
Звонила Инга.
-- Элину нашли с пробитой головой, - бесцветным голосом сообщила она. – Подозревают Натана Борисовича.
Продолжеие: http://www.proza.ru/2019/01/01/1690