Германия и история

Наталья Иванова 26
То, как в Германии трактуется история 20-го века, мне было известно больше понаслышке: из телевизионых передач, из газетных статей, из разговоров со школьниками и вполне взрослыми немцами.

Но с некоторых пор я получила в руки учебники, по которым  на курсах немецкого языка сама преподаю начала истории, политики (законодательства) и культуры Германии для мигрантов.

Как вообще построены курсы немецкого языка для мигрантов? Каждый мигрант получает от немецкого государства 600, 900 или 1200 часов преподавания немецкого языка, в зависимости от способностей и общего развития. После 600 или 900 часов учащиеся должны пройти обучение на так называемом ориентировочном курсе, который они для краткости называют «политикой».

И если первая часть этого курса: конституционные принципы, органы, выборы, партии, конституционные права и обязанности – не вызывает у меня никаких вопросов, кроме разве: а реально ли объяснить людям, никогда не посещавшим в Ираке, Сирии или Афганистане школу, что всё это такое? Вопрос риторический, потому что, конечно же, невозможно. Но приходится что-то придумывать, чтобы объяснить хотя бы что-нибудь. Но что касается содержания этих тем, то я согласна с тем, что людям, приехавшим на жительство в Германию, это знать необходимо.

И вот мы отмучили эту часть, в результате чего я, постоянно переводя некоторые термины на арабский, уже их выучила на этом языке, а некоторые мои ученики так и не смогли понять, что это такое. Но мы всё-таки отмучили это и перешли к истории. И вот тут я и столкнулась напрямую с тем, как трактуется в Германии история.

Начинается, конечно, со Второй мировой войны. И с упорного обозначения «союзники», под которыми подразумеваются Советский Союз, Великобритания, США и Франция, без никакого упоминания о вкладе в окончание войны и о жертвах. Ну, ладно. Союзники, значит,  разделили Германию после окончания войны на четыре оккупационные зоны. Ни малейшего упоминания о Ялтинских соглашениях и о том, почему Германия была разделена.

А ведь это самое интересное. Ведь Сталин, Черчилль и Рузвельт договорились, в сущности, о том, что Германии в её первоначальном виде больше не должно существовать. Потому что это государство развязало две мировые войны. Сказано – сделано. Разделили и даже Франции выделили кусок, хотя она не имела никакого отношения к военному решению проблемы под названием «германский национал-социализм».

И всё было бы хорошо, если бы западники на трёх своих территориях не начали  в начале 1948 года процесс образования  нового государства Германия. А ведь договаривались не делать этого! И Потсдамское соглашение заключили. Но кто до сих пор не понял, что с англо-саксами ни о чём нельзя договариваться, тому уже не помочь.

Советский Союз хоть и был резко против, но сделать ничего не мог. Берлин, кстати, тоже был разделён. Но находился он в советской оккупационной зоне. И Советский Союз в знак протеста перекрыл все транспортные подходы к Западному Берлину. То есть, организовал наземную блокаду. В учебниках обо всей этой истории до блокады – ни слова. Зато блокада обсуждается громко и эмоционально. И все немцы знают об этом и рассказывают мне как русской, чтобы меня, глупую,  просветить. Я невинно спрашиваю, а умер ли кто-нибудь с голоду. Нет, никто не умер, но блокада… Я так же невинно спрашиваю дальше, а знает ли собеседник, сколько жителей Ленинграда умерло во время блокады. Непонимание в квадрате: где Ленинград и где Берлин. А они в одной исторической параллели: блокада Ленинграда – страница Второй мировой войны, блокада Берлина – последствие той самой войны.

При объяснении всей ситуации я ни в коем случае не показываю своей ангажированности – просто оперирую фактами.

Дальше сравниваются два немецких государства. И если при оперировании фактами логика просматривается чётко, то при опускании этих фактов можно трактовать исторические события как угодно. Так, учебник бесстрастно сообщает, что оба немецких государства были созданы в 1949 году. Казалось бы, какие могут быть претензии к «союзникам»? Да, но ФРГ было создано в мае, а ГДР – в октябре, когда стало понятно, что надо как-то реагировать на нарушение договорённостей.

Далее постоянно делается упор на то, что в ФРГ всё было прекрасно, а в ГДР – всё было просто ужасно.

Если у нас каждый школьник знает, что такое «план Маршалла», в Германии об этом знают разве что историки и интересующиеся историей. Задаю вопрос: почему в ГДР был невозможен такой промышленный рывок, как в ФРГ. Совместными усилиями приходим к выводу, что сей рывок стал возможен только благодаря тому, что в экономику были закачены американские кредиты. А почему Советский Союз не мог закачать в экономику ГДР сравнимые ресурсы?

Мы уже были в Новой ратуше Ганновера и видели модели города, в том числе мы видели модель Ганновера 1945 года – город состоял из руин, как и большинство других немецких городов. Мы уже посмотрели документальный фильм о том, что эти руины разгребли немецкие женщины – мужчины либо погибли на войне, либо находились в плену. И тут я им показываю фотографии, как выглядел Советский Союз после войны, показываю ещё одни руины и спрашиваю: а мог ли Советский Союз найти средства, сравнимые с американскими? Приходим к выводу: нет, не мог.

Практически в каждой группе, без какой-либо моей подводки, задаются одни и те же вопросы: Русские ушли из Германии? – Да, ушли. Французы ушли? – Ушли. Англичане ушли? – Да. А американцы ушли? – Нет, американцы до сих пор не ушли. Что интересно, иностранцев эта ситупция интересует, а немцев – не очень. Они не любят говорить на эту тему.

Самой большой трагедией Второй мировой войны называется Холокост. И Холокост действительно был великой трагедией. Но в немецкой истории Второй мировой войны Холокост объявлен единственной трагедией. Никакого упоминания о миллионах жертв Советского Союза – а ведь одного рассказа о Хатыни было бы достаточно, чтобы получить представление о том, насколько ужасной была эта война для многих народов.

Короче, сама война «проходится» быстро и обезличенно, оставляя в сознании обучающихся лишь одно слово – Холокост.

Доходим мы таким образом до 70-х годов, когда в историю входит немецкий бундесканцлер Вилли Брандт. Большая фотография Вилли Брандта, стоящего на коленях в Варшаве перед памятником польским евреям, погибшим в варшавском гетто, напечатана во всех учебниках истории. Вопрос в билетах к тесту: что хотел сказать Вилли Брандт этим коленопреклонением? Правильный ответ: Вилли Брандт попросил прощения у польских евреев за преступления нацистов. Этот эпизод врезается в память гораздо лучше, если спросить учащихся: а когда закончилась война? Это мы уже выучили: в 1945 году. Следующий вопрос: а когда немецкий бундесканцлер попросил прощения хоть у кого-то от имени государства Германия в первый раз после окончания войны? Ответ очевиден, хотя и обескураживает: лишь двадцать пять лет спустя.

Мне ЛИЧНО не хватает этого исторического коленопреклонения немецкого бундесканцлера перед Могилой неизвестного солдата в Москве. В этой могиле, возможно, лежит мой дед Сергей Павлович Егоренков, пропавший без вести в битве под Москвой. Мне ЛИЧНО просто необходимо это коленопреклонение. Оно не вернёт мне деда, но оно может хотя бы отчасти восстановить чувство справедливости. Убить двадцать семь миллионов и жить в довольстве, как будто ничего не произошло – какой цинизм и какая степень лицемерия!

«Розовость» в описании послевоенной истории ФРГ зашкаливает. Это нетрудно, если проходить историю именно так: «проходя» мимо фактов.

Кроме коленопреклонения, имя Вилли Брандта связано с политикой восстановления контактов с Восточной Европой, с установлением контактов с ГДР. Называется это – Ostvertraege – восточные договора. И опять стыдливо умалчивается суть этих договоров. Германия спустя двадцать пять лет после окончания войны впервые признаёт послевоенные границы, что и явилось основанием для установления контактов со странами Восточной Европы. А как можно рассказывать об этом в учебнике истории, если до этого мы выучили, что Германия подписала акт о безоговорочной  капитуляции. Это значит, государство-военного преступника не спрашивали о том, с чем оно согласно, а с чем – нет. Это было подписание не мирного договора, а капитуляции. Подписав акт, Германия якобы признала послевоенный статус-кво, а потом на протяжении двадцати пяти лет отказывалась его признавать. Но в учебнике истории об этом ни слова.

Интересно, как историки в Германии пытаются доказать, что в нацистском Третьем рейхе было движение сопротивления. Это студенты брат и сестра Шолль, распространявшие со своей подпольной группой листовки против Гитлера. И граф Клаус Шенк фон Штауффенберг – немецкий офицер, организовавший одно из трёх покушений на Гитлера. И всё. Я бы сказала в этой связи, что исключения лишь подтверждают правило: движения  сопротивления как такового в Германии не было.

И ещё один показательный факт. Когда вдова фон Штауффенберга обратилась в послевоенной Германии с ходатайством о вдовьей пенсии, ей было отказано. А вдовы нацистов и эсэсовцев эту пенсию оформляли быстро и беспроблемно.

Однако вернёмся к послевоенному периоду, к сравнению ГДР и ФРГ. Сразу несколько вопросов в вопроснике посвящено членству ГДР в Варшавском договоре. И ни одного – членству ФРГ в НАТО. А ведь здесь точно такая же ситуация, что и с созданием ГДР и ФРГ: сначала было создано НАТО и лишь потом как ответ – Варшавский договор. Но немецкую историю такие мелочи не интересуют. У неё нет цели объяснить события, а есть цель показать розовую и безобидную ФРГ и злобную и агрессивную ГДР. То же самое касается и служб безопасности. Служба безопасности ГДР Штази упоминается в вопроснике дважды, а у «розовой» ФРГ, по версии авторов учебника, вообще нет никакой службы безопасности, никакой шпионской деятельности, никаких агентов – ни боже мой! Как можно такое подумать! В продвинутых курсах учащиеся спрашивают об этом, а в слабеньких курсах – конечно, нет. Им бы имеющуюся информацию переварить.

Как-то я со своим коллегой, который как раз тоже вёл ориентировочный курс, обсуждала вопрос о «железном занавесе». Коллега был не согласен со сложностью формулировки вопроса, а вопросы в вопроснике сформулированы действительно сложным юридическим языком. И вопрос звучит так: кто отгородился «железным занавесом» во время «холодной  войны»: страны НАТО или страны Варшавского договора? Ответ я даже приводить не буду – он и так очевиден. Мы просто так обсуждали, и я пошутила: «Ну, это с какой стороны занавеса посмотреть». Мой немецкий коллега запнулся, а потом расхохотался. Для него это был новый взгляд на историю, и он с такой версией в официальной истории не встречался.

И заканчиваем мы историю воссоединением Германии в 1990 году. Это очень позитивная глава, мы смотрим картинки в интернете из того времени: демонстрации в ГДР против режима Хонеккера, плакаты «Народ – это мы», люди, стоящие на Берлинской стене, обнимающиеся и ликующие немцы по обе стороны стены, счастливый Гельмут Коль – канцлер воссоединения – держит в руке кочан капусты («Коль» переводится с немецкого как «капуста»), перевязанный немецким триколором, и смеётся.

Жаль, учебник подробно не рассказывает о том, как стало возможно воссоединение. Для этого должны были собраться главы четырёх стран-союзников, когда-то разделивших послевоенную Германию на оккупационные зоны. Своей подписью они должны были разрешить ей вновь воссоединиться. Немцы до сих пор благодарны «Горби» за его подпись под договором Четырёх, хотя нельзя сказать, что Великобритании и Франции эти подписи дались легко – исторически и Франция, и Англия боятся сильной Германии. Но над Европой веял в то время «ветер перемен», как пели «Скорпионс», и Европа на этот краткий исторический период стала единой и братской – и проходя тему «Воссоединение Германии», понимаешь, что мир реален. Если не врать ни себе, ни своему народу, как это делал Коль- он был нетипично искренним политиком. Или  как Вилли Брандт – вдруг перестать врать и покаяться - Брандт был первым послевоенным канцлером, прервавшим цепочку лжи. Ведь история лишь тогда чему-то учит, если  она говорит правду.