Приезжаете в Америку, а вы допустим такой недовольный человек. Не американофоб, не русофоб, а все вместе, недовольный всеми.
В Нью-Йорк ехать в первый раз самостоятельно не желательно и три дня приходится гулять по пустынным улицам городка в Лонг-Айленде. Людей практически не видно. Домики с открытыми разукрашенными фасадами и стрижеными газонами. Раздражает отсутствие даже символических заборов. Идешь по тротуару, десять шагов и там комната с телевизором. Хочется рассмотреть дом, но чувство неловкости, дверь же открыта, частная жизнь. И даже, если закрыта, неудобно смотреть, как-будто в окна заглядываешь.
Вот эти открытые фасады заставляют задуматься. Страны, у кого есть заборы? Не трехметровые заборы богатых людей. А нормальный забор постсоветского пространства. Зачем он нужен человеку? Спокойно проводить свой досуг.
А что подумает американец про наш забор? А про наш досуг? Бедный американец.
Улицы пустые, ни одна собака не пробежит, и в прямом и в переносном смысле. Собаки все пересчитаны, каждая платит налог.
Кошек тоже нет. Сказали в Лонг-Айленде еноты «сожрали» всех котов! Ну, как-то надо следить за поголовьем енотов. Вы же цивилизованная страна, или что.
Без людей еще ладно, но без котов улицы не улицы.
Кроме того жара стоит невыносимая. Влажность!
Но это оказывается еще не жара. На пятый день пребывания прилетаем в Майями.
Жванецкий написал: «Хочется вам в Германию? Постелите себе в аптеке». Чтобы понять какая погода в Майями. Сходите в русскую баню. Удаляться от помещения с кондиционером, не рекомендуется, да и не удалитесь. Из машины в магазин или кафе перемещаешься перебежками.
Днем в определенные часы в Майами автомобильная пробка. С одного берега на другой можно проехать только в одном месте. А город большой. Если вам надо в аэропорт, то выезжайте с утра, а то будете стоять в этом бутылочном горлышке и рассматривать пальмы.
Город действительно большой и большая часть это «одноэтажная Америка». Домики оплывшие, как восковые свечи от жары, в окружении тропической растительности. И всяких пауков, жуков, большущих тараканов и ящериц. Но ящериц мало, так, пробежит одна, и нет ее. Вот в Ки Весте на один квадратный метр две. Оглянешься, а на тебя ящерицы смотрят.
До конца пятидесятых годов Флорида, как курорт для простых людей, не особенно нужна была. И только, когда кондиционеры оказались в зоне доступа, начинается расцвет.
Несколько раз видели русскоговорящих. На пляже стройные молодые лет по тридцать пять муж с женой. Пляж Майами: небо голубое, вода чистая теплая, песок мечта.
- Ну! Растягивай, - грубо говорит он, расстилая большое махровое полотенце.
- Растягиваю, - в тон ему отвечает она.
- Да, что ты не можешь нормально! Не так!
- Как? Как тебе растягивать?
Что такого принципиального в расстилании полотенца может быть, не понятно.
Ушел, молча, купаться без нее. Люди, вы в Майами: небо голубое, вода, песок – мечта! Сумасшедшие.
А вода прекрасная. Волны, в какие-то дни больше, в какие-то меньше. Один раз попробовала проплыть пять шагов кролем, выбежал «спасатель Малибу», засвистел на весь пляж, запрыгал на своей вышке. Он видимо, подумал, что я поплыла в Атлантический океан. Я вообще-то кролем всего пять шагов и умею плавать, но он этого не знал, нервничал.
Еще одна мадам в аэропорте Майами сидела у меня за спиной и по телефону с мамой обсуждала свои и чужие житейские вопросы. Мы тоже разговаривали по-русски между собой. Когда объявили посадку, она прошла мимо, и на наши вежливые и даже приветливые улыбки посмотрела со злостью и презрением. Вот это что?! Что это за явление мировой культуры? Вроде бы приличная женщина, лет пятидесяти пяти. Ей не понравились: мой возраст, пол, русское лицо? Осталось загадкой. Наверное, ей все не понравилось.
В самолете у них в салоне холодно. Нет не прохладно, холодно. Впечатления о полете примерно такие. В салоне холод, стюардессы старые, печенье химия плюс сахар. Не было в этих печеньях муки. Кресла, допотопные, неудобные, с какой-то кожаной подушкой в изголовье, которую я попыталась оторвать к концу полета. Шея, так разболелась, что думала, голова отпадет. Приземлились – подпрыгнули и плюхнулись попой на кресло. Никогда так не приземлялась. Слава Аэрофлоту, Украинским авиалиниям и, конечно, Эйр Астана. Слава нашей школе пилотов! Через десять дней возвращаемся Майами Нью-Йорк, также подпрыгиваем с той же амплитудой. Удивленно смотрю на лица пассажиров, а они бедняги привыкли, никакой реакции, обычное дело. Ну, как-то надо научиться kiss landing. Вы же цивилизованная страна, или что.