Я так и не спросила как ее зовут. Хотелось назвать Зулейха, как главную героиню известного романа. Стройная, красивая дагестанка лет 40-45, на высоких белых каблуках ("я без них не могу, сразу теряю равновесие, падаю назад, если не надену"), в золотистом платке и абайе цвета кофе с молоком, расшитой бисером.
-Какое у вас красивое платье!
-Да? Знаете сколько стоит? Я свою Таню спросила, а она отвечает: не меньше пяти-шести. А я ей - чего? А она мне - тысяч рублей, конечно. Всего лишь 600 рублей!
-В Дагестане купили?
-Ага
Таня - это медсестра, которая ухаживала за ней, когда она впервые попала на Каширку.
-Представляете, мы так подружились, у нее сейчас остановилась. Она в Чехове живет, там так тихо, хорошо... У меня тут сестра есть, но она сама болеет, не могла за мной ухаживать после операции. У меня опухоль нашли на почке. Случайно. Пошла печень проверить, а в итоге... Я разу собрала вещи и сюда,в Москву. Дома бы сразу почку всю удалили,у нас нет таких возможностей и оборудования в Дагестане. А тут - сохранили. Меня через неделю прооперировали. Три года прошло, всё было хорошо.
-А сейчас?
-А сейчас что-то в груди профессору не понравилось
Мы долго разговариваем про Дагестан.
"Зулейха" рассказывает про многоженство. Оно, конечно, неофициальное и неофициально можно иметь до четырёх жён.
-Они все под одной крышей живут?
-Нееет, что вы, - тянет она, - это очень редко случается. В основном по разным домам. И одни жёны часто не знают о существовании других. У нас даже скидки бывают для семей с четырьмя женами, на праздники иногда даже бесплатно дают товар. Правда при одном условии: надо всех жён привести.
-О-о, хитрО, - смеюсь я, это которые о существовании друг друга не знают?
-Ага, - улыбается она в ответ, - но вообще у нас много женщин, которые идут третьей, четвертой "женой", потому что муж умер, дети есть и просто нужен постоянный партнер, так без мужчины одной как бы не очень хорошо быть женщине.
-И что, мужчины хорошо содержат всех четырех, как арабы?
-Нееет, часто, наоборот, жены своих мужей содержат.
-Ничего себе!
-Да, у нас вообще очень много самостоятельных и богатых женщин, со своими бизнесами.
-Правда? И мужчины их не подавляют? Разрешают им бизнес вести?
- Да, вообще без проблем, в этом плане у нас как в России.
- А в семье, какова роль матери?
-Ну, она авторитет, мать же вообще всегда авторитет.
-Не знаю, наверное...
-Ну дети же на ней в основном. У нас в семье я слыву строгой, а отец- добрым. Всё вижу, всё замечаю. У меня трое. Два мальчика и девочка. Если скажу нет - значит нет. Ох, наверное синяки останутся после маммографии. Я так боль всегда чувствую. Мне профессор сказал, я единственная из всех пациентов, кто на операции под наркозом стонала, представляете?
-Строгая снаружи - нежная внутри, - говорю я
-Всевышний так создал, уравновесил меня, наверное, таким образом.
Пришла моя очередь. Прошла моя очереь. Я вылетела пулей на выход. Потом вернулась - кое-что забыла.
Вижу, что моя Зулейха сидит, нахмурив брови, и смотрит в телефон. Попыталась привлечь ее внимание. Не поднимает глаза. Наконец, оторвалась от экрана.
-Всё хорошо?
-Нет, - мотает головой,- сейчас пойду назад к профессору.
Встает, идёт к своей Тане, которая пришла ее встретить: здесь ты чувствуешь себя Семеном Фарадой из Чародеев: самостоятельно дорогу никогда не найдешь.
Я молчу. Что сказать?
Удачи? Удачи, чтобы это были не отдаленные метастазы от почки?
Здоровья? Звучит идиотской насмешкой после онкооперации.
Боритесь? Держитесь? Держитесь, у вас трое детей, которые вас без ума любят?
Всё звучит плоско, ненужно и нелепо.
Поэтому я просто молчу, глядя как Зулейха уходит, закрывая за собой дверь.