Старь 3. С Новым годом!
То и дело в ДК хлопала входная дверь – народ пошел ближе к десяти вечера. В последний день декабря серьезно завьюжило, вошедшие отряхивались от снега, и щеки их алели с мороза. В фойе было шумно, в гардероб образовалась небольшая очередь. Мужчины стояли с охапками верхней одежды, женщины прихорашивались у большого зеркала. Чудо-пол фойе, поначалу вызвавший фурор у публики, теперь был в лужицах подтаявшего снега и особого внимания не привлекал.
Андрей томился у вахты, вполуха прислушиваясь к женскому вокалу, что доносился со второго этажа. Похоже, пела Стелла. Ожидание затягивалось, Мишки Еремеева все не было. А ведь так уговаривал не уезжать накануне праздника, вручил приглашение на новогоднюю ночь в ДК, обещал сюрприз. Хотя, если быть честным, все сюрпризы закончились, работы завершены, и следовало себе признаться, что яркое приключение в Стари уже в прошлом.
Вздохнув, пошел по полутемному коридору первого этажа и остановился возле Малого зала, где проходила осенняя презентация, устроившая ему такой веселый кульбит. У лестницы, что вела на второй этаж, нога на ступеньке, склонившись над гитарой, подбирал мелодию знакомый художник. В глубине коридора раскрылась дверь кабинета, вышел директор, и, увидев Андрея, тут же подозвал.
В кабинете царил праздничный беспорядок: у входа стояли декорации чего-то сказочного, на стульях у окна лежал увитый лентами посох, дедморозовский халат и борода, а в углу свалены разнообразные головные уборы.
Сели за стол, и Анатолий Дмитриевич, раскрыв сейф, достал коньяк и две рюмки. Андрей, намеривавшийся что-то сказать, поперхнулся – он-то все это время считал директора трезвенником.
- Так Новый год, - засмеялся тот. – Сегодня можно.
Выпили: «С наступающим!», нашелся и нарезанный лимончик.
- У меня к тебе предложение, Андрей. Непростое. – Анатолий Дмитриевич помолчал. – В общем, так: мне нужен завхоз. Не то, чтобы кандидатур нет…
В кабинет заглянула дородная дама, скороговоркой извинилась, забрала халат, бороду и посох, и убежала.
- …но мне хотелось, чтобы это был ты. Я понимаю, что оклад финансово не особо привлекателен… но будут калымы. И в плане жилья: в общежитии освобождается комната - будет твоя . Ты пока вот что: не отвечай сегодня ничего, отдыхай. Даю время подумать. Столик администрации (а, значит, и твой) - отдельный, у елки. Увидимся.
***
Андрей провел пальцем по плиточному шву – хорошая работа, не в чем себя упрекнуть. Вышел из туалета и выключил свет. Странное ощущение им овладело: будто распрощался с кем-то навсегда, а затем столкнулся снова. И рад тому.
Елка стояла посреди большого холла, ярким убранством возвращая в детство. Возле нее полукругом были сдвинуты накрытые столы. Напротив, на подиуме, сидел за аппаратурой зам. Анатолия Дмитриевича, у микрофона – в самом деле Стелла, кивнувшая Андрею, как доброму знакомому. Пришедшие оживленно переговаривались, веселая эта кутерьма стала постепенно захватывать и Андрея. И Стелла запела под стать:
- Когда приходит год младой,
А старый уходит прочь,
Дано свершиться мечте любой,
Такая уж эта ночь…
Подойдя к столу директора, взял бутылку шампанского, чтобы рассмотреть этикетку, когда почувствовал на себе внимательный чей-то взгляд. Поднял голову и увидел у окна главного художника Промыслов Ивана Васильевича. В руке у того исходил пузырьками бокал шампанского, второй он протянул Андрею. Удивленно подняв бровь, подошел и взял бокал. Чокнулись и выпили, глядя в окно. На улице, заметая площадь, крупными хлопьями валил снег.
- Пурга, черт возьми! Люблю, - повернулся Иван Васильевич к Андрею. - Рад, что увидел тебя здесь – есть серьезный разговор.
«Да ну?» - что-то екнуло в груди Андрея.
- В общем так: наше предприятие будет выпускать декоративную плитку. Для нас дело новое и рисковое в какой-то мере. А ты в этом плане собаку съел, крокодилом закусил. По словам твоего соседа по общежитию лучшего консультанта нам не найти. Сомов балабол, конечно, но в данном вопросе я с ним солидарен…
На сцену поднялся давешний художник с гитарой и негромко запел: «Синяя крона, малиновый ствол, звяканье шишек зеленых…» Иван Васильевич поставил пустой бокал на подоконник.
- Скажу сразу: и должность мы тебе предлагаем довольно денежную, и перспективу роста какую-никакую. К тому же с жильем на первых порах есть неплохой расклад: в общежитии освобождается комната. Уверен, что прислушаешься к предложению и третьего зайдешь в отдел кадров, - тут главный художник прервал себя и прищурился. – Ага! Вот и конкурирующая фирма к нам направляется! По твою душу?
К ним, распахнув руки, как для объятий, шел Мишка.
***
Под знакомый с детства наигрыш в зале появился Дед Мороз, захлопали хлопушки, и на плечо Андрею легла золотистая лента серпантина. Дедушка стал провозглашать что-то ненатуральным басом, Андрей присмотрелся, и, разглядев под красным халатом пышные формы, весело удивился – ужели мужика не нашлось?
На столе латеховцев, куда подошли с Мишкой, среди бутылок и закусок стоял странный шар, из которого торчал рассыпающийся пучок оптоволокна.
- Никак, очередной инспиратор? – хохотнул Андрей.
Подозрения оказались небеспочвенными: ему тут же поведали, что если в этом декоративном светильнике в качестве подсветки использовать фиолетовый лазер с длиной волны 380 нм, то рядом с таким светильником неодолимо хочется петь.
- Чего хочется? – шампанское стало туманить Андрею восприятие. Вокруг шумно рассаживались за столы, рядом на подиуме Стелла что-то обсуждала со звукооператором.
- Петь, представь себе, - оглянулся Мишка. – Опробуешь? – ты ведь у нас записной доброволец…
- В этот раз пролет, я и песен-то не знаю никаких…
- Ну, ладно, ладно. Тогда коньячку выпьем, оцени букет - по случаю достал, - Еремей разлил по рюмкам, и , отвернувшись к подиуму, подмигнул Стелле.
- С наступающим! – Андрей запрокинул голову и прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Тут же, по знаку Мишки, Стелла подключила светильник, и лиловые отсветы заплясали на лице у Андрея. Латеховцы отступили в сторону.
Андрей замер – странные строчки стали толкаться в мозгу, выстраиваясь в нужной последовательности, и вдруг под разухабистую мелодию запелось:
- Доставай бутылочку, наливай-ка рюмочку –
Рюмочку хрустальную, засверкает грань!
В доме станет радостно,
Жизнь не будет тягостной,
И удачу принесет нам Старской хрусталь!*
Голос у Андрея оказался «домашний», что говорится, зато приятный и без фальши.
Погас светильник, и певец помотал головой.
- Ну, ты удивляешь народ! – подошла Стелла. – Что за песня? Дашь слова списать?
- Я что – пел!? – Андрей поискал глазами чего потяжелее.
- Ты у нас кругом – светлая голова! – попятился Мишка. – Спокойно! Я слова запомнил – дайте салфетку, запишу!
- Ну вот что бы мы без тебя делали! – гася конфликт, поправила Андрею воротник Стелла.
Тем временем Еремеев обратился к румяному толстяку, презентовавшему осенью инспиратор: - А я что говорил, Александрыч? Решаем кадровый вопрос?
- Ну, в общем, так, - прокашлялся тот. – С руководством ЛАТЕХа я вопрос уже согласовал…
У Андрея закружилась голова – похоже, он уже знал, что прозвучит дальше.
- Вот видишь эту каракатицу на столе? – указал на светильник толстяк. - Это разве дизайн? Ребята у меня, правда, толковые… но уж очень специфично у них чувство прекрасного. А твои работы в ДК и церкви у всех на устах… и на уме.. Потому мы предлагаем тебе должность дизайнера в ЛАТЕХе. Подчеркну: должностная единица вводилась специально под тебя.
- И с ответом вы меня не торОпите, - откинулся на спинку стула вновьобращенный.
- Н-ну, - несколько ошарашено отозвался Александрыч. – Конечно, подумай… отдел кадров откроется только четвертого...
- И комнату отдельную придержали для меня в общежитии?
- Ну, ты матереешь прям на глазах, Андрей! – округлил глаза Мишка. – Ужель мое общество в общаге тебя не устраивает больше?
***
Стрелки неумолимо приближались к двенадцати, в голове у Андрея изрядно шумело – он успел уже посидеть за столами Промыслов и администрации ДК. Градус веселья нарастал, и то, что прежде казалось невозможным, стало вполне ожидаемым. Стоя у окна, остужал он разгоряченное лицо, и все ждал, что вот-вот к нему подойдет отец Александр и предложит быть пономарем во храме. Но, похоже, там все складывалось по-иному сценарию: на площади у церкви прямо на глазах росла толпа народа, возвышение у поклонного креста было оцеплено и ярко освещено.
«Что бы это могло означать?» - Андрей поискал глазами новых коллег в холле и увидел, что все собрались у подиума, где на стене висел плазменный телевизор. Народ громко гудел. С чего бы? – подошел к подиуму… и оцепенел: на экране был тот же ярко освещенный поклонный крест, и за гулом голосов прорывался голос диктора: «… В этом году президент решил обратиться с новогодним посланием из городка Старь, где недавно был отреставрирован уникальный храм с хрустальным иконостасом.»
В динамиках послышались фанфары, а в зале захлопали пробки, и зашипело шампанское. И стало совершенно ясно, что чудеса не закончились, что президенту позарез необходим руководитель службы протокола, но…
вокруг было столько родных уже и одухотворенных лиц, что (Андрей вздохнул) президенту придется отказать.
*- вообще-то песня А. Покровского