*** Из переписки одного пожилого человека из ближнего зарубежья с другим, успевшим стать россиянином...
(рассказ Владимира Зарембо)
***
…Телевидения у меня нет уже почти два года. Зато стал много читать. Одолел, наконец, «Дон Кихота», за которого принимался не раз, но утомительные рассуждения, длинные, чуть не на страницу фразы отбивали охоту читать дальше. Теперь, располагая временем, я оценил-таки гениальный, титанический труд однорукого испанца. На очереди Лопе де Вега, Мольер и Руссо, которых я в свое время тоже избегал.
Кстати, о книгах. Иногда я выхожу из дома в рассуждении чего-нибудь покушать из продуктов полей, ферм и огородов. Обычно все это можно приобрести на базаре около моего дома, рядом с нашей школой. Напротив базара есть небольшой, но очень уютный сквер. Его давно облюбовали продавцы книг. Они раскладывают свой товар и ждут покупателей. Товар, надо сказать, не из их собственных библиотек. Книги либо купленные по дешевке у нуждающихся граждан, распродающих за бесценок свои библиотеки, либо найденные у мусорных контейнеров.
Еще несколько десятилетий назад люди стояли за ними в очередях в книжных магазинах, приобретали подписные издания, были постоянными клиентами букинистических лавок, покупали или обменивали у друзей и знакомых одни книги на другие. «Книга – лучший подарок», красовалась надпись на витринах книжных магазинов. И действительно, хорошая, умная, редкая книга считалась ценным подарком.
Те времена давно прошли. Наступила эпоха компьютеров, Интернета, электронных книг и прочих гаджетов. А некогда однородное по уровню материального благополучия сообщество резко разделилось на богатых и бедных.
Богатым книги не нужны, им их читать некогда, а если и захочется прикоснуться к
литературе, так для этого незачем доставать с полки книгу – в Интернете можно найти все, что душе угодно. Не хочешь скользить взглядом по строчкам – включи электронную книгу, закрой глаза и наслаждайся живым голосом.
(!)
У моей знакомой была роскошная библиотека. Стеллаж в большой комнате занимал все пространство стены от пола до потолка. Причем это были не случайные книги, а сплошь подписные издания. Отец моей знакомой не выстаивал за ними по ночам, занимая очередь на перекличку, не переплачивал перекупщикам дефицитных изданий. Он был министром торговли, и книги ему доставляли на дом. Однажды, придя в гости, я увидел пустую стену: стеллаж вместе с книгами куда-то исчез. На вопрос, куда подевались эти сокровища, она просто сказала: «Я их отдала. Они только пыль собирают. В тоненький планшет помещается во много раз больше книг, чем было у меня. Да и в квартире просторнее стало».
Не знаю, может она и права. В конце концов, какая разница – доставать с полки том, перелистывать страницы, делать закладки, потом ставить книгу на место, когда можно включить планшет, положить его на пузо, включить подсветку и наслаждаться чтением любой выбранной книги. Для меня же книга навсегда осталась Священным Писанием, другом, учителем и помощником.
Для малоимущих граждан распродажа своих библиотек служила небольшим подспорьем к небогатой зарплате, или нищенской пенсии. Одни давали объявления о продаже в «Рекламный вестник», другие сами шли к новоявленным букинистам, которые скупали книги по дешевке, и продавали уже по своей цене. Впрочем, цена была невеликая – книги покупали все реже. Длилось это недолго. Большинство из тех, кто собирал библиотеки, уехали в Россию, раздав книги друзьям и знакомым. Как уж они распорядились оставленным наследством, это их дело. Осталась армия не читающих.
(!)
Однажды на базаре я видел, как женщина-торговка вырывает листы из книги и вертит из них кульки для семечек. Взглянул на корешок книги, пущенной на распыл, и ужаснулся – это был один из томов полного, академического собрания сочинений Чехова – моя давнишняя мечта.
Спрашивать есть ли у нее остальные тома Антона Павловича я не стал. Даже если и есть, вряд ли старушка согласится расстаться с автором «Каштанки»: уж больно листы хорошие, плотные, не то, что газетные.
И как же печально было видеть стопки книг, сиротливо стоящих на площадке возле мусорных контейнеров. Рядом с ними нередко можно было увидеть старые проигрыватели, горы грампластинок, газеты и журналы из не очень далекого прошлого, отправленные на свалку недрогнувшей рукой.
Хорошо еще, что их напоследок пожалели, не смешали вместе с отходами. Проходя мимо мусоросборников, я без всякой брезгливости копался в этих развалах, выуживая сочинения Вересаева, Варлама Шаламова, Хулио Кортасара, Набокова и других писателей, чьи книги украсили бы любую книжную полку.
Несчастным книгам нашлось и другое применение. Уже чисто утилитарное. И самое жестокое. Чтобы заработать десяток-другой наших тугриков, люди сдавали книги в макулатуру.
В свое время я и сам участвовал в этом процессе. В семидесятые - восьмидесятые годы прошлого века, сдав в пункты приема Вторсырья двадцать килограмм макулатуры можно было приобрести хорошую книгу. По моим подсчетам я отнес во Вторсырье около двухсот килограмм бумажной продукции. Но это были кипы старых газет и журналов, картонные коробки, куски обоев, мои ученические тетради и прочий ненужный бумажный хлам. Зато я приобрел десяток замечательных книг, в том числе четырехтомник Джека Лондона, и четыре тома Арабских сказок, которые с удовольствием читала моя дочь.
Так вот про сквер. Его давно облюбовали буко-перекупщики. Разложив на бетонном парапете сквера добытые невесть где книги, они целый день ждут покупателей.
Люди проходят, скользят глазами по обложкам, и идут дальше. Чтобы кто-то покупал представленную на обозрение литературу, я не видел. Откровенно сказать, большинство книг не представляет особого интереса – старые детективы, которые были почти во всех домах, школьные учебники, книжки малоизвестных и просто неизвестных авторов. Редко когда сверкнет настоящая ценность, например, повести Франсуазы Саган, «Муки и Радости» Ирвина Стоуна, «Под сенью девушек в цвету» Марселя Пруста. Но все это у меня было. Лишь однажды я приобрел немного задрипанную книжку «Кот и полицейский» Итало Кальвино. Эту книгу я помню с детства, папа купил ее в Кисловодске. Мне было тогда лет десять. Я с удовольствием читал замечательные рассказы итальянского писателя. Книга много лет стояла на книжной полке, пока кто-то не взял ее почитать, да так и не вернул.
(!)
...В тот день, проходя мимо жидковатого книжного развала, мое внимание привлекли четыре изумрудного цвета томика. Посмотрел на корешки – это был Николай Лесков.
Книги находились в прекрасном состоянии и, полистав несколько страниц, я понял, что ими никто не пользовался – обложка не откидывалась свободно, а старалась вернуться назад и прижаться к листам,- так бывает если книга новая, или годами не открываемая.
Стоявший невдалеке продавец, обратил внимание на мою заинтересованность, быстро подбежал и стал нахваливать товар: « Это очень хорошие книги, очень хороший писатель, возьмите, не пожалеете». У меня был большой том Лескова, но всего с десятком рассказов. Конечно, я бы хотел иметь всего Лескова. Спросил у продавца: читал ли он сам этого «очень хорошего писателя»? Тот на несколько секунд задумался, сделал загадочное лицо и пожал плечами. Понятно, не читал. Я сказал, что купил бы его товар, но здесь всего четыре тома, а их должно быть двенадцать. «Есть, есть, - обрадовался продавец, - все двенадцать томов. Эти я выставил, чтобы показать, что у меня имеется. Подождите, сейчас принесу!» Он побежал к росшему неподалеку дереву. Под деревом стояла объемистая сумка. Достал книги и переложил в большой полиэтиленовый пакет.
Вернувшись, продавец предложил пересчитать оставшиеся тома. Все было на месте.
Теперь встал вопрос об оплате. Немного подумав, парень назвал сумму – шестьдесят местных тугриков. Сумма была более чем скромная, если учесть, что, к примеру, пачка сигарет стоила в то время 60-80 тугриков. А здесь – полное собрание сочинений! У меня имелось при себе всего тридцать три тугрика, о чем я и сообщил продавцу. Он предложил мне взять шесть томов, отдать имеющуюся у меня сумму, а остальные деньги принести завтра. Я подумал: а вдруг завтра его не будет на месте, и что я буду делать с этими томами?
Продавец в это время тоже размышлял: а что если завтра этот старый дед не придет, что я буду делать с оставшимися томами? Кто их тогда купит? В конце концов, на что-то решившись, он махнул рукой – давай твои тридцать три тугрика и забирай все книги!
Пришел я домой, с нетерпением открыл первый том, и погрузился в чтение «Соборян».
Вот только успею ли прочесть все тома?
***