Любовь, о что ты делаешь со мной (с)
Утро для Вики началось с первым лучом солнца. Он проник через открытое окно и пощекотал ей щеку. Глаза распахнулись сразу. Снился Он.
Ветерок нежно колыхал занавеску. Девчонка вскочила, отодвинула тюль и сладко потянулась. Между яблонями в лучах рассвета развевался полосатый флаг её любви. Майка Валеры.
Одно движение рук, нырок в сарафан, и длинные ноги уже касаются земли по ту сторону окна. Вернулась в дом с майкой в обнимку. Та ощутимо пахла земляничным мылом и сегодняшними приключениями Воскресенье- ещё выходной. И этот день они проведут вместе.
Тихонько приоткрыла дверь в большую комнату. Валера сразу открыл глаза. Сел на диване, протянул руку за майкой, широко улыбнулся и вместо «Доброе утро!», глядя прямо в глаза, выдал:
-Давай жить вместе? А?
Если честно, Вике больше хотелось бы услышать: «Стань моей женой!», но и это предложение, в свете вчерашних мечт, выглядело очень заманчиво. Неужели и он? И он любит её? Сердце забилось со скоростью света! Клаааааааааааааааааас!!!
Как поступают в таких случаях, она не знала. Слишком сильно выражать радость, наверное, нельзя. Упасть в обморок? А вдруг Валера не успеет подхватить? И грохот упавшего тела разбудит раньше времени маму, а её к такому повороту событий надо ещё подготовить!
За три секунды проиграв в голове своё падение, Вика расхохоталась и тут же зажала рот ладошкой.
-Тихо, маму разбудим!
-Да я, вообще-то, ничего…
Девчонка плюхнулась на диван рядом с возлюбленным в позу лотоса, поджала ноги, накрыла их сарафаном, а сверху -пододеяльником с маками.
И примерно полчаса громким шёпотом двое решали свою дальнейшую судьбу.
Сначала это был диалог. Но потом Вика в прямом и переносном смысле перетянула одеяло на себя.
-Расписываться нельзя – я несовершеннолетняя. Нет. Блин. Конечно, мама вряд ли согласится, чтоб у нас был типа гражданский брак, но попробовать можно. Она может наорать. Нет. Орать не будет- тебя постесняется. Может заплакать. Или нет. Она попробует взывать к совести, да, будет говорить, что мы мало знакомы. Кстати, она права! Но мы же любим друг друга? Но, в конце концов, она всё поймёт. Она не враг, а друг. Папа пусть узнает потом. Он с нами не живёт, кстати, хоть ты и не спрашивал. Дальше. Если поймёт мама, то с бабушкой и тётей, это моя крёстная, будет сложнее. Но попытка- не пытка. Разрешит мама, тех- уговорим вместе. Учиться я буду заочно, и это не обсуждается. Чтобы быть женой и хозяйкой, надо жить дома. Ну а на сессии ты будешь меня отпускать.
Валера во все глаза смотрел на свою румяную собеседницу, чья речь журчала, как реченька. И только кивал. Причём ровно в тех местах, где это требовалось. Чему Вика была несказанно рада.
-Ты же будешь отпускать меня на сессию? – настойчивость вопроса требовала ответа.
-Буду. Только пойдём к маме. К твоей маме. Поговорим. По-моему, блинами пахнет, тебе не кажется?
Будущий зять шёл на запах, ведя за руку раскрасневшуюся невесту.
Когда проблема была озвучена, на кухне повисла тягучая тишина, сопровождаемая сизым дымом. Потом запах гари – это были бывшие блинчики - вывел троицу из оцепенения.
А дальше случилось всё в точности, как Вика и предполагала.
От решительного «Нет. Это невозможно. Как ты себя это представляешь?» до « Ну смотрите. Но это не игра. Это будет семья со своими обязанностями и своим бюджетом, слышишь,дочь?!» прошло 3 часа и 4 сковородки блинов со сметаной.
Было уже обеденное время, когда воодушевленная открывающимися перспективами молодёжь по предложению Вики решила съездить к братишке в лагерь с ошеломительной вестью.
Потому что «разрешение» от младшего для старшей тоже имело значение. Сашка был её любимый «сынок», вернее, она была для брата второй мамой, нянчила с рождения, опекала, оберегала и воспитывала настоящим мужчиной. Десятилетний мальчишка мог обидеться, не поставь его сестра в известность о столь кардинальных изменениях в судьбе.
До лагеря доехали на такси. Солдатик шиканул перед невестой, которая всю дорогу пролежала на плече любимого, перебирая пальцы и улыбаясь.
Сашку позвали к воротам сразу.
-Это твой парень, что ли? Или друг? – вопрос был задан сразу и поставлен грамотно. Видимо, потому что с пацанами-друзьями сестра никогда не ходила за ручку.
-Саш, это друг. Ты правильно подумал. Его Валерой зовут. Кстати, он десантник. Просто сегодня без формы. Потому что выходной. И ещё…
-Что? Может, ты с ним жить будешь? – и Сашка с головы до ног окинул взглядом крепкого парня, за руку которого двумя руками держалась любимая сестрёнка.
- Ну…как бы да… Ну это если мама разрешит. И если ты не будешь против.
- Если только он в моей комнате ничего трогать не будет! – сказал после паузы, как отрезал, младший брат, -пусть живёт. Я не против. Дом большой.
А потом хитро прищурился и добавил:
- А у вас что-любовь?
Они,как китайские болванчики, синхронно кивнули и расхохотались.
-Любовь до гроба, дураки оба! - выдал брат детскую дразнилку, протянул руку за гостинцами, пакет с которыми был у Валеры, и, помахав рукой, побежал на территорию.
Лагерь стоял на берегу Псковского озера.
Летом оказаться рядом с озером и не искупаться – это надо быть больным или больным на всю голову. Но купальника под сарафаном у Вики не было, о чём тут же она сообщила будущему мужу.
-А давай так искупаемся?
-Как так?
-В одежде! Сказал же твой брат, что мы дураки оба! – и два великовозрастных ребёнка скинули на берегу обувь, и, держась за руки, побежали вдоль берега с визгом и хохотом.
Шёл седьмой день их знакомства и первый – с момента принятия решения быть вместе. Всё только начиналось.
Возвращались с озера на ПАЗике. Автобус подпрыгивал на каждой кочке, от этого их кидало друг к другу. Они целовались и были абсолютно счастливы.
Кто-то из великих сказал, что молодость счастлива тем, что у неё есть будущее.
Если бы в тот миг кто-то не менее великий, заглянул в Книгу Судеб и шепнул двум влюблённым по уши ребятам, что настоящими мужем и женой им суждено стать только 3 февраля 2017 года в Петербурге, они бы не поверили.
Ведь дома их ждала «проба пера» - совместная жизнь 17 летней девчонки и солдатика 19 лет от роду.