Олег и Маша, выйдя на метро Пушкинская сразу окунулись в пёстрое и очень шумное «людское море», «наэлектризованные какой-то, плотной, напряжённой энергией вседозволенности, разгуляя и одновременно неосознанной тревоги. В основном там присутствовали совсем юные люди. Волны этого «моря» колыхались, увлекали всякого в них попавшего, вне зависимости от его желания, за собой… Кругом кричали путанные псевдополитические кричалки, размахивали флагами и плакатами, толпились и толкались (но, что удивительно, как-то уважительно друг к другу), размахивали смартфонами, пытаясь захватить в кадр себя и как можно больше присутствующих. Было много журналистов и телевизионщиков с камерами и просто с микрофонами и оборудованием за плечом.
- Надо выяснить где трибуна и двигаться в том направлении,… – Прокричал прямо в ухо Маше Олег. - … наши где то там должны быть.
- Да я вижу! Вон она! Пошли! – Не отпуская руку Олега, второй рукой, указывая куда-то поверх голов.
- Во, народищу, а!?
- А, всё равно меньше, чем тогда, в декабре… - Снова махнула свободной рукой Маша. – Осторожно!
Олег, отвлёкшись, чуть не сбил целую съёмочную группу какого-то канала, состоящую из девушки, держащей микрофон и оператора с помощником. Они брали интервью у женщины средних лет, с алой косынкой, повязанной на голове, увешанной октябрятскими и комсомольскими значками. Та с воодушевлением рассказывала свою историю: « …Перед тем как прийти сюда, я прочитала в интернете на одном местном новостном портале Камчатского края новость о том, что пожилой мужчина пришёл к зданию администрации, прихватив с собой обрез. Он требовал встречи с прокурором и грозился себя убить. Мне стало так больно за него. Мне непонятно, почему мужчине никто не помог, не протянул руку. После этого я решила не молчать и выйти вот с этим плакатом "Голодный пенсионер – позор правительства…". Женщина потрясла перед камерой самодельным плакатом.
«В Москве?... А, почему сюда и сейчас?» - Удивлённо спросила её журналистка. – «Ведь митинг то не согласованный и совсем по другому поводу…».
«…А какая разница… Ведь Садальный сказал… я в нете прочитала, что нужно выйти на эту штуку, наплевав на все и даже готовым быть задержанным в этот день и по любому поводу…ведь это поможет нашей борьбе…» - С жаром вещала женщина, с какой-то бесовской решимостью в глазах.
Ребята извинились и двинулись дальше, активно работая плечами и локтями. Наконец дошли до импровизированной трибуны, на которой стоял Александр Садальный и несколько его соратников. В толпе увидели друга Пашку и ещё несколько знакомых. Весело помахали руками дузьям.
Садальный громко вещал в толпу: «…Обещаю! Наш проект сделает жалобу в ЕСПЧ каждому, кого незаконно привлекут к ответственности за участие в этом и последующих митинга Наши адвокаты бесплатно помогут если вас задержали, отвезли в суд и оштрафовали… Нужные телефоны на сайте!... Не бойтесь!!!... Объединяйтесь группами и вам даже не придётся самостоятельно пройти апелляционную инстанцию,… а или сами (это просто, мы дадим методические рекомендации и пришлём юристов), а дальше мы делаем в ЕСПЧ жалобу и ведём её до победного конца...».
Толпа одобрительно гудит, а Садальный продолжает «накручивать» возбуждённую человеческую массу: «Точно также я веду дела для всех! Повторяю, для всех! Всех своих единомышленников!
«Ура Садальному!» - Кричит толпа. – «Ура!!!».
«…Вы знаете, что точно также мы недавно отсудили для незаконно задержанного на одиночном пикете Игоря Кулькова 10;000 евро». – Продолжает Садальный. – «… Практика ЕСПЧ относительно свободы собраний ясная. Мы действуем совершенно мирно и законно. Никому угрозы не представляем, поэтому я не сомневаюсь в успехе. Не бойтесь их, люди! Не бойтесь!!! Мы здесь власть!!!... Надо будет сделать сто жалоб — сделаем сто! Надо будет сделать тысячи — соберём сотни юристов и адвокатов правозащитных организаций — напишем и сопроводим тысячи жалоб!!!... Не бойтесь их, люди! Не бойтесь!!! Мы здесь власть!!!... ».
«Мы здесь власть!!! Мы здесь власть!!!» - Скандирует толпа.
Вдруг в этот момент, абсолютно молниеносно толпу на Пушке с одной стороны обставляют переносными ограждениями, за которыми выстраиваются бойцы Росгвардии в полном снаряжении со щитами и дубинками, а вдоль Тверской выстраиваются автозаки, ОМОН и полиция.
Маша и Олег со многими другими участниками акции оказались между ними.
«Я так понимаю, что нас собираются винтить» - Говорит Олег, оглядываясь по сторонам и крепче беря Машу за руку.
Стоящие с краёв толпы, включая Машу и Олега, теперь все сцепляются друг с другом руками… Секунда полной тревожной тишины… Вдруг тишина взрывается вот полицейских сирен и криками противоборствующих сторон.
К Олегу подбегают трое ОМОНовцев и начинают вырывать из сцепки. Цепочка разрывается за пять секунд. Маша остаётся на площади, а Олега взяли за ноги и за руки и как Иисуса понесли в полицейский автобус.
Уже внутри Олег сразу обратил внимание на лежащие на сиденьях каски, рядом стояли щиты. На окнах занавески красного цвета. Он был первым, кого сунули в этот автобус, далее завели еще одного человека, следом за ним занесли худого мужчину. Было видно, как ему заламывали руки. Он сразу стал жаловаться на боль в руке, ему обещали проверить руку по приезде в отдел. Олег достал из кармана телефон и написал Маше, что с ним всё в порядке (правда, сообщение осталось не прочитанным). В автобусе было достаточно спокойно и полицейские (что странно!) вели себя совсем не агрессивно.
Параллельно с тем как автобус пополнялся задержанными, Олег стал писать на портал «ОВД-инфо» о количестве задержанных и нашёл на сайте Садального телефон обещанных тем юристов.
Задержанные сразу стали знакомиться между собой. Общались, конечно, в основном на тему «политики вообще» и «сегодняшней акции в частности». Между «сидельцами» и сотрудниками полиции постоянно вспыхивали жаркие дискуссии на эту тему.
Сначала автобус стоял возле Пушки на Тверской и никуда не ехал минут двадцать. За это время задержанных стало шесть За окнами разворачивались события, в результате которых люди в гражданской одежде превращались в меньшинство, а площадь заполнялась людьми в форме. Олег пытался глазами найти Машу, но на это не было никаких шансов... Все задержанные интересовались, куда их повезут, однако полицейские на это только пожимали плечами и говорили, что не знают… Через десять минут завели ещё троих человек…
Наконец поехали по Тверской. Слышат, как по рации передают: «вот поп идёт с флагом, его заберите». Автобус притормозил. Олег видит его через окно, как его забирают. Батюшка был в недоумении, но спокойно пошёл в автобус. Теперь задержанных в автобусе стало десять.
Батюшка, появившийся среди задержанных, вызвал живейший интерес остальных. Как потом выяснилось, его звали Отец Игорь, настоятель маленького прихода в Черёмушках и он, напротив, пришёл на митинг, чтобы образумлять «заблудших» и был на стороне простых людей и власти от Бога (как он утверждал). Только его «шибко» затолкали, да ещё и сердечко прихватило так, что пришлось уйти пораньше. Он даже не знал, что начались задержания, а просто шёл потихоньку к метро, прихватив с площади флаг России.
Потом автобус развернулся и поехал в обратную сторону по Тверской, возле Правительства Москвы завели еще двух человек. Задержанных стало двенадцать. «Словно Апостолов».- Пошутил священнослужитель, держась за грудь в районе сердца.
После этого снова тронулись. Автобус набрал скорость. Судя по виду за окнами, двигались в направлении Ленинского проспекта. Олег спросил, куда их везут? Ответа не последовало. Потом свернули на Свастопольский… В итоге привезли в Ясенево. Все были удивлены. Спросили, почему не отвезли хотя бы в Ленинское отделение полиции? Ответили, что сами не знают, приказ.
Уже наступил вечер. Остановились у местного отделения полиции. Всего было два автобуса с задержными. На выходе встречало большое количество полицейских. Они выстроились в цепь до входа в отделение.
Всех завели в какой-то учебный класс, там были парты, какая-то четырехэтажная деревянная полка, видимо для инвентаря, два древнейших насыпных сейфа. Лежало большое количество различных бумажек-форм 80–90х годов. Всего привезли 24 человека, среди них было несколько несовершеннолетних и, к радости Олега, Маша! С ней, слава Богу, всё было в порядке! Маша беспрестанно с отвращением «фыркала» и обидно дерзила полицейским.
В комнате были замурованы окна, и была ужасная вентиляция — очень душно. Все знакомились, общались и беспрестанно обсуждали своё положение. Изначально была мысль, что их не продержат долго, и все выйдут до полуночи. Человеку с поврежденной рукой и батюшке с его сердцем вызвали скорую. Бригада приехала, посмотрела, измерила давление, дала таблетку, перемотала руку и уехала. Рука у мужика стала опухать, а сердце у батюшки так и продолжило болеть.
Спустя двадцать минут стали вызывать «сидельцев» для дачи объяснений. Всех повели на третий этаж, взяли объяснения, сфотографировали четыре раза, сняли отпечатки пальцев и отправили обратно в учебный класс. Все стали спрашивать, почему их удерживают, не предъявляя ничего. Никакого ответа не следовало. Олег с Машей решили, что это хорошо и будет лишь в помощь обещанным Садальным адвокатам, которым правда Олег уже много часов дозвониться не мог. Некоторые, тем временем, часам к десяти где-то нашли других защитников, которых, всё равно не пускали, хотя и дали от них скромную передачку с печеньем и буханкой белого хлеба. Воды тоже не давали (хотя предложили попить хлорированную в туалете), также не составляли протоколов об административном задержании и на наши вопросы о законности таких действий не реагировали.
В одиннадцать вечера забрали несовершеннолетних, чтобы развезти по домам. Осталось пятнадцать человек. Кто-то «вытащил» из Нета инструкцию по действиям при задержании. «Сидельцы» попросили бумагу и ручки, чтобы написать жалобы. Полицейские предоставили бумагу, но ручек почему-то у них не оказалось. Нашлись три своих ручки. Написали жалобы на задержание без протокола свыше трех часов, на то, что не впускают защитника, не дают воды, еды. У нас их приняли и даже поставили входящие номнра. Однако, ничего не изменилось. Вновь вызвали скорую человеку с поврежденной рукой, они приехали и с недовольмтвом забрали его на рентген в сопровождении полиции.
После часа дали ещё одну передачку, в которой было гораздо больше еды и питья: было пять литров воды, три упаковки сока, чипсы, печенье, бутерброды. Таких вкусных бутеров Олег никогда раньше не ел. Это был чёрный Бородинский хлеб, намазанный сливочным маслом, на котором был сервелат, сыр и помидор. Это было очень вкусно.
Тут вернулся человек с рентгена, выяснилось, что у него был вывих, ему вправили руку. Снова привезли назад подростков (которых уже возвращали один раз)…
Машу сильно потянуло в сон. Она просто еле держалась на ногах. Сначала Олег уже стал пристраивать её на ночлег, а потом вдруг его осенило, и он попробовал пристроить подругу к несовершеннолетним (паспортов благо у них уже не спрашивали, а выглядела она очень молодо).
- Будешь дома, свяжись с пашкой и скажи, что я не могу созвониться с юристами Садального, которые мне нужны. Пусть придумает что-нибудь.- Проептал Маше Олег.
- Окей! – Бодро сказала Маша.
К трём часам подростков собрались увозить по домам в третий раз. Это было конечно нелепо и несовершеннолетние уже не верили, что их реально отвезут по домам, поэтому не очень-то и хотели покидать новых друзей. И все-таки в этот раз их реально развезли по домам. Всех! И машу вместе с ними! Суета немного всех взбодрила…
Тринадцать человек оставались в учебном классе. Хотелось спать. Некоторые спали, сидя за партой. Два человека легли на деревянную полку для инвентаря, она была сильно перекошена, чудом не развалилась.
В четвёртом часу утра вошёл сотрудник полиции и стал с каждым беседовать, уточняя данные, составляя протоколы об административном правонарушении. Все недоумевали, почему нам составляют этот протокол без протокола о задержании.
«Задним числом напишут» - Уверенно сказал Олег.- « Это даже лучше для юристов Садального».
Олег попробовал ещё раз набрать на обещанные телефоны правовой помощи. Как раз, где-то в это время телефон и разрядился!...
Наконец Олегу вручили протокол об административном правонарушении. В протоколе написано тоже, что и у всех задержанных, под копирку: «Гр. ФИО, заведомо зная о незаконности проведения публичного мероприятия…»
«Каким-то чудесным образом среди сотрудников полиции есть телепаты».- громко засмеялся Олег. – «Кроме того, смотрите в протоколе ошибки и смотрите!, у всех написано «совершил(а) административное правонарушение… А вот ещё!, в протоколе указано, что нам их выписывала некая Чекалева в Ленинском отделении полиции, тогда как мы…».
Арестанское сообщество возмущённо загудело…
В пять утра всем вручили протоколы. Все поняли, что уже не выпустят и стали серьёзно пытаться уснуть. Лавки были узкие, особо не прилечь, разве что боком…
В десять утра в отделение вдруг приехал помощник прокурора района. Все наперебой высказывали ему свои жалобы, на что он вскоре позвал сотрудника полиции, о чем-то ним переговорил. После чего предложил задержанным написать жалобы на имя прокурора…
Сотрудники полиции принёсли еду и кипяток, хотя до приезда помощника прокурора говорили, что еды для нас нет. Это были каши: гороховая, ячневая в каждой была хлебная котлета, но ни один из задержанных не стал это есть. Зато с удовольствием заварили чай, и ели то, что передали раньше: печенье, бутеры, булочки.
Все почему-то решили, что сегодня у всех пройдут суды. У кого были, обменялись номерами защитников. Олег всё уповал на обещания Садального (да и где ещё было взять). Полицейские сказали, что сейчас всех будут развозить по разным отделам. Никто не понял почему, но делать нечего...
До середины дня всех развозят потихоньку по разным отделам, у тех, у кого телефоны ещё не разрядились, писали защитникам, информировали их о том, что с нами происходит. Олег выпросил у одного из полицейских зарядку ненадолго и пока не прикасался к своему аппарату.
Проходит время, всех уже увезли, остались только двое – Олег и Отец Игорь. Вот и за ними приехали, сказали, что повезут в Ленинское отделение полиции. Их посадили в газель, где они сидели на сиденьях против движения. Было очень плохо: Олега тошнило и укачивало…И только половину пятого вечера их наконец выгрузили. На входе сопровождающего нас полицейского спросили, зачем он нас туда привез, на что тот ответил, что сам в недоумении и не понимает, но это приказ сверху. В отделении рядом с дежурным были какие-то люди. Они спросили Олега, как его задержали, на что тот сказал, что просто стоял рядом с пикетом... Далее Олега и Отца Игоря «обшмонали», всё изъяли, сняли шнурки из обуви и даже с поповского подрясника, забрали ремень, сняли крестики, что особо возмутило Отца Игоря. Поскольку на олеговой толстовке шнурок был пришит к капюшону, её попросили снять.
Олега и Отца Игоря завели в ИВС/КПЗ/ «обезьянник» (можно называть как угодно). Дверь была глухая, в ней не было решетки. Комната 4;4 метра с бетонной лавкой на ней лежал матрац, подушка и обоссанное одеяло, которое неслабо воняло. Также была лавка поменьше, из листового металла на ней лежал матрац поновее, который Олег предложил занять Отцу Игорю. В углу на потолке плесень, есть одна лампочка, которая постоянно включена, камера наблюдения и окно, от которого хорошенько дуло, температура была около 16 градусов. Хотя Олег и Отец Игорь обменялись парочкой крепких разочарованных фраз, но, справедливости ради, остались довольны тем, что здесь хотя бы не душно и на удивление больше никого не было.
Олег постучал в металлическую дверь, чтобы сходить в туалет. Там было обычное очко-чаша (в Ясенево и то были унитазы). Мобилка так и не заработала и он попросил дежурного позвонить. Тот сказал: «позвонишь попозже, сейчас много народу» (хотя вроде кроме них никого пока не было), после чего Олег вернулся в камеру.
И всё же, спустя время Олегу удалось позвонить своему другу Пашке, и сообщить ему о своём местонахождении, попросив также о передачке и ещё, чтобы тот позвонил защитнику и уведомил его… Хотя конечно, если дозвонится… Олег уже потихоньку начал сомневаться в обещаниях Садального, но гнал от себя эту мысль…
Прошло примерно три с половиной часа, камеру открывает дежурный и передаёт воду и пряники, а также говорит, что ему просили передать о том, что защитника уведомили, как просили. Олег попросил у дежурного свою толстовку, потому что в камере он замёрз, а чистый матрац один. Дежурный отвтил, что не может дать со шнурками и предложил их отрезать. Олег согласился. Он укутался во вновь обретённую вещь и теперь, как ему показалось, в камере стало гораздо теплее.
Только стал немножко кемарить, как Отцу Игорю снова стало плохо с сердцем. Олег не на шутку испугался и стал сильно стучать в дверь, крича, что его сосед сердечник, и у него видимо инфаркт, просил полисменов срочно вызвать скорую.
Скорую вызвали. Скорая приехала, проверила его сердце и оказалось, что у него просто сильно подскочило давление, сделали укол. После этого его завели обратно в камеру.
После того как ему полегчало, он сел на матраце по-турецки и сказал, что хотел бы побеседовать с Олегом. Олег подсел ближе…
- Вот о чём я хотел с тобой поговорить, сынок… - Начал Отец Игорь.
- Внимаю, отче. – По-доброму улыбнулся Олег.
- Знаешь сынок, мне интересно пообщаться с людьми, посмотреть, послушать их, хотя митинг – это не мой формат – Душевно начал Отец Игорь.- Именно для общения я и пришёл на Пушкинскую, но не задалось… Батюшка грустно улыбнулся.
- Ну и попал ты, «как кур во щи» - Рассмеялся Олег.
- Да, Бог с этим. Я не робщу… Давай будем серьёзней… Я обратил внимание на то, что на акции присутствовала в основном молодёжь и хочу поделиться с тобой, как с представителем нашего юного поколения о сделанных мной выводах. Может быть, мне и удаться тебе помочь, и отвратить тебя от греха, разъяснив всю глубину ваших заблуждений.
- Извини Отче. Слушаю внимательно.
- Так вот… Если нет греха и стыда... то это называется.
просто - нет ничего святого в людях. – Начал Отец Игорь.
- Пока не ясно. – Сказал Олег.
- Погоди. Послушай… Так, с утра я еду служить в храм… Когда сажусь на своей остановке, то абсолютно все места в автобусе заняты молодежью - школьниками и студентами, у каждого в руках телефон, в ушах наушники. И это не люди, нет, это зомби - они абсолютно глухи к происходящему, в автобус заходят и встают рядом с ними люди преклонного возраста, инвалиды на костылях, женщины с детьми на руках, молодые мамы в одиночку пытаются занести в автобус коляску с младенцем - молодежь интересует только одно - интернет. Страшно представить, что будет с этими людьми, если интернет вдруг отключат! Они прямо влюблены в интернет. И, что же они имеют от этой любви?
- Чего?
- А я тебе отвечу… Ничего!... Они со скоростью сухой губки жадно впитывают в себя чужую идеологию. Я не скажу, что всегда плохую, но чужую, не фильтруя её через своё, только своё устоявшееся понимание жизни. Мы отвергаем свои сложившиеся за тысячу лет моральные и нравственные устои. Американцы нас идеологически обезоружили! Страна без идеологии - всадник без головы. Точнее с пустой головой, в которую в любой момент можно впихнуть чего угодно. И, как следствие, мы теряем молодежь! Мы не даём им своих положительных героев, а строим их сознание на отрицании… отрицании положительного прошлого, а следовательно, теряем будущее России… Вот, например, при теракте в Керчи несколько мальчиков бросали в убийцу что попало, пытаясь выиграть время для девочек - чтобы девочки успели убежать. Эти мальчики погибли. Все. Вот о чём надо говорить! Славить героев и ставить им памятники. Вместо этого в Нете мы видим, лишь сухие цифры погибших и спорные комментарии, так называемых, лбералов о непоправимых ошибках государства в вопросах воспитания молодёжи…
- А, что их нет, что ли, этих ошибок!?
. - Есть! Конечно, есть! Но, посмотри, что советуют ваши «герои» в сети… Конечно, предлагают разрушить государство…Конечно, иначе (настаивают они) нельзя. И я думаю, что до тех пор, пока государство не озаботиться судьбой "молодняка",… управлять молодняком будут различные «харизматичные" ублюдки».
- Это кого конкретно Вы имеете в виду, если не секрет?
- Да, ваш Садальный, например! ходил я на его мероприятия и видел его «миссионерскую» деятельность. Понимаешь, так нельзя! Его антикоррупционную деятельность, конечно, я вполне поддерживал и поддерживаю, но когда я вижу, как он на митингах начинает манипулировать, заводя толпу, какие речёвки он кричит - это интонация эдакого молодого фюрера. Более того, я уверен и по фразам это более, чем заметно, что за этими митингами и искусственно нагнетаемой оппозиционной истерией стоит отнюдь не русский народ. Да, действительно, непогрешим только Господь, никакая власть никогда не бывает идеальной и может допускать ошибки. Но между нормальной, конструктивной критикой, к которой всегда готовы прислушаться, лежит пропасть.
- И в чём же выход? Ведь нельзя же оставить всё, как есть! Сами же говорите, что тогда всё развалится.
- В мудрости и терпении! Учиться на своих ошибках. Церковь призывает только к одному – Давайте не торопитья, а возьмём время для размышлений и дискуссий. Прошло слишком мало времени, с того момента, как мы вообще можем свободно это делать.
Вот тебе пример: Допустим что я прекрасно понимаю недостатки своей квартиры – там обои оборвались, тут, чего-то, уже дырка в паркете протёрта и так далее…Но это же не повод, чтобы немедленно снести дом, за исключением случая, когда у меня есть вклад в банке, который позволяет немедленно купить новую квартиру или быстро построить новый дом по твоему дизайну. Но если у меня нет ни проекта, ни средств, ни исполнителя, места, где «перекантоваться» пока идёт строительство… Да, ещё и большинство соседей не готовы лишиться их любимого дома…
Олег засмеялся, живо представив себе такую картину.
- Навзрывались уже!...- Продолжил Отец Игорь. - Как коротка наша память! Ведь что принесла на русскую землю революция? – Россия была отброшена в своем развитии не менее чем на сто лет назад! Пролиты целые реки крови, пронесся целый ураган геноцида русского народа, уже не десятки, не тысячи, а миллионы ни в чем не повинных людей расстреляно, растерзано, замучено. В чью угоду это сделано?
Знаешь, открывая ежедневно церковный календарь, за каждым числом мы видим по несколько десятков российских новомучеников, – говорил и говорил батюшка. – И это только малая часть тех, кто составляет сонм Новомучеников и Исповедников в Земле Российской просиявших. В результате, строители так называемой «новой жизни» в эти годы советской власти, погубили весь цвет российской нации. Разруха и голод 30-х годов унесли около 7 миллионов жизней русских людей.
- И Вы всерьёз думаете, что эта «толстовщина» спасёт Россию? – Посерьёзнев спросил Олег.
- А как же! – Воскликнул Отец Игорь. - Подчас, мы вспоминаем «несостоявшуюся революцию», что случилась больше двух тысяч лет назад, когда Иисус на ослике въехал в Иерусалим. Все ждали, что он поведет людей против Понтия Пилата, но у него был свой путь – путь добра!
- Ну, не знаю, не знаю. Может Вы и правы. – Крепко задумался Олег. – Хлеба отломить?
Олег отломил кусок буханки и протянул её соседу по камере.
- Спасибо, сын мой. – Принял священник хлеб и всё более эмоционально распаляясь, продолжил. - Ваши предводители (хотя я уверен, что реально не они, а их заказчики) проповедуют введение новых смыслов («ценностей», как они предпочитают называть). А, ведь, для того, чтобы начать жить по этим «новым» ценностям, нужно разрушить предыдущие... Крах Великого и многовекового уклада и необходимость жить без него, вот что русские интуитивно отвергают.
Да, мы консерваторы! Русский народ не может жить без духовности и смысла жизни, а также отвергает приход антигуманистических идей, подчас считая их «абсолютным злом».
Предчувствие начала прихода времён абсолютного зла и пришествия антихриста, приходит и неосознанное осознания своей миссии необходимости удерживать мир от «сползания в пропасть» — это и есть одна из частей «тайны русской души»… Крах великого на их глазах они просто не могут допустить третий раз в своей истории!...
Отец Игорь слез с топчана и расхаживал по всей камере, вращая большими глазами и активно жестикулируя. Его лицо всё больше краснело. Олег не мог вставить и слова, а только понимающе кивал.
- Да, что я…- Продолжал священник. - Смотри сам, что происходит… Нас явно используют в чудовищном эксперименте. А именно, постепенно уничтожают Веру , закрываются храмы, а на амвоне появляются лесбиянки. Наступление на семью и не желание иметь детей. ЛГБТ и из этого всё вытекающее, а так же желание правящей глобалисткой верхушки Запада, обезличить народы, что способствует тому, чтобы из людей хотят сделать послушных баранов. России, к примеру, учитывая её размеры и разницу в менталитеах разныч частей населения, педлагается принимать их ценности и присоединяться к Западному миру по частям! По частям!... Понимаешь!?
Отец Игорь, тяжело дыша, с красным лицом и слезящимися глазами, совершенно без сил сел на свой матрац.
- Плохо, опять? – С великим участием, поинтересовался Олег, протягивая свящкннику остатки воды в бутылке. – Вот, спрашивается, что знаешь же – здоровье «ни к чёрту», чего тогда на митинг попёрся. Не оказался бы тут.
Отец Игорь глотнул воды, глубоко вздохнул и откашлявшись ответил:
- Священник может и должен находиться в любом месте, главное, чтобы он вел себя при этом подобающим образом. Свидетельствовать о Христе можно везде, даже войдя для этого в публичный дом. Но при этом не предаваться блуду, а попытаться усовестить тех, кто там находится. Священник может появиться и на баррикадах. Но не для того, чтобы стрелять, а для того, чтобы смягчить происходящее, дать последнее напутствие умирающему.Однако, надо понимать, что как только священник берет в руки оружие, он перестает быть священником.
Конечно, православные не должны участвовать в каких-то протестных митингах против власти, кроме тех случаев, когда речь идет о явном богоборчестве и глумлении над святынями. . Это мое глубокое убеждение. И мне ещё долго придётся замаливать этот грех.
Грешен, но подчас невозможно удержаться. Вот сейчас появилась такое довольно опасное явление, о котором даже Достоевский не помышлял, как православный «нигилизм». Это вещь очень опасная. В одной из песен поется: «Мы врага настигнем по его же следу и порвем на части, Господа хваля». У меня от этих слов по спине проходит холодок ужаса. Как тут не пойти на площадь, чтобы образумить заблудших.
- Знаешь отче, а по-моему я тебя начинаю понимать… - Вдруг тихо произнёс Олег. – Я понимаю и искренне уважаю твою позицию… Здоровье только береги. – Добавил он с улыбкой, протягивая бутылку с остатками воды.
Отец Игорь всё не унимался и уже вытянувшись на грязном матраце продолжал: «К сожалению, сегодняшние православные мало молятся. И отсюда те результаты, которые мы видим. Что-то решить уличной борьбой невозможно. Хотя некоторые лукавцы говорят: «Христос же тоже был революционером». Однако революционером был Варавва, и он бунтовал, настраивал многих против оккупационной римской власти. Но его отпустили по требованию народа…».
Священник говорил дальше с закрытыми глазами, всё тише и тише. Иногда трудно было разобрать слова. Трудно, но можно. Олег внимательно вслушивался в каждое: «Люди, конечно, имеют право выражать свое отношение к любому событию общественной жизни, в том числе устраивая акции. Православные христиане не раз протестовали в форме митингов и пикетов против целого ряда явлений и решений власти.... Впрочем, все нужно делать в рамках закона……. Ситуация в стране действительно сложная и каждый протест в стране может быть использован теми, кто хотел бы причинить нам зло…..В первом Послании Павла к Тимофею написано так, что прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины… Вам легко поддаться грехам, о которых писал Моисей, а именно (эти слова Олег уже еле слышал): Не внимай пустому слуху, не давай руки твоей нечестивому, чтоб быть свидетелем неправды. Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды………».
Отец Игорь, не открывая глаз, вдруг вытянулся в напряжённую струну, потом облегчённо выдохнул и с умиротворённой улыбкой на губах затих… Затих навсегда.
Меньше, чем через минуту, Олег уже стучал изо всех сил ногами и руками, кричал в скважину железной двери и размазывал слёзы по грязным щекам…
Весь следующий день прошёл в страшной суете. Кого только не побывало в камере, начиная от представителей следственного комитета и прокуратуры до правозащитников и журналистов. Удивительно, что последние были озабочены лишь смертью священника и вообще, ни каплине обращали внимания на живого заключённого, а использовали его лишь в качестве свидетеля. Даже бутылку воды не принесли. Пришлось перебиваться казённым чаем с запахом тряпок.
…Наконец, Олег лег спать, свет от лампы направленной прямо в глаза ничуть не помешал ему уснуть (следствие ужасной бессонной ночи и следующего дня). Даже перестало смущать обмоченное одеяло (которое, несмотря на просьбы никто так и не удосужился поменять) , без него спать даже в толстовке всё же холодно…
Ночью в камеру завели человека. Он сразу попросил у дежурного одеяло и матрац. Олег спал на двух матрацах, один отдал ему, поздоровался и отдал свое одеяло (у него же была толстовка), ещё угостил оставшимся пряником. Олег спросил, за что его взяли, на что он ответил ему, что был в розыске. Олег из любопытства решил уточнить, за что он находится в розыске. Тот уклончиво сказал, что не знает, но поинтересовался, за что взяли меня, я сказал ему, что был на митинге Садального, на что он ответил — «Да, я так-то тоже против всех».
Сна уже не было и в помине и Олег решил, так… от скуки, разговорить мрачного соседа по камере. Сосед первый спросил, закуривая: «Революционер?», «Ага» — с улыбкой ответил Олег.
Соседа представился Мишей, хотя на вид ему было хорошо за пятьдесят.
- Про лидера вашего - проныру Сашика Садального, я по случаю знаю. Чалился, как-то, с его доверенным представителем , вот как с тобой, в одном КПЗ год назад, когда меня какой-то «дурилка» за другого принял. Такой паренёк разговорчивый оказался – не остановишь…. Так он на Сашика вашего злой был, аж жуть! Всё мне поведал.- Начал Миша. – Так что было время достаточно хорошо разузнать и понять взгляды и главное поступки вашего «перца» этого.
Миша усмехнулся: «Да, кстати, вас всех - адептов своих, Сашик «баранами» кличет».
- Поделись.- Заинтересовался Олег.
Миша с видимым удовольствием затянулся.
- Ты, к примеру, знал, что Садальный платит своим соратникам? – С видом гуру сказал он.
- Догадывался, но на себе не ощущал. Так что, чтобы наверняка, то нет, не знал.
– Вот и я не знал.
- И что?
- Ну, мне этот «Кекс с обезьянника» и говорит злобно и жалобно, что он из Архангельска, а в Москве мол оказался потому, что в Архангельске закрылся штаб оппозиционера Садального, потому что тот уже полгода не платит зарплату своим подчинённым. Наобещал и «ни шиша». Они, освободили помещение штаба уже в конце марта, когда прекратилось всякое финансирование, а зарплату не получали больше полугода. Сидели и смотрели на ящики с «бабками», но он запретил брать себе, так как это было только для оплаты митингующим. На мероприятия свои собирались в «левых» заведениях, на несколько часов арендовали офисы… - Рассказывал он мне - Так они там покачумались и в Москву за ним ломанулись.
В столице тоже без денег и без дела пару месяцев сидели, так как, видите ли, главного в кутузку загребли ненадолго…
А, вернувшись из своего весьма непродолжительного пребывания под арестом, которое, однако, было подано чуть ли не как возвращение «из глубины сибирских руд», Сашик Садальный с небрежным мужеством, назвав кучу «молодняка», напомнил своим адептам, что не надо бояться мол попасть за решётку! «Я вот там был – и ничего! Нормуль!» Делай как я, одним словом. И совсем скоро добрый и заботливый Сашик приготовил возможность вместо денег всем «побузить»,и кто имел глупость пойти за ним, как за вождём, отличный, прямо-таки – беспроигрышный, случай за решётку попасть, а уж по возвращении получить «бабки», да ещё и посулил посредством ЕСПЧ по десяточке евро.
Миша искренне и весело засмеялся.
- Садальный ваш – хитрец, подлец и жулик, как я понял– Продолжал Миша – Его акции тогда, всё же провалились, так как люди не спешили становиться камикадзе. А двумя реальными жертвами «борьбы» стали какой-то псих и раненная продавщица… Не повелись на его призывы «бараны», как он привык называть своих сторонников…
- Да, да! Я, что-то помню про продавщицу! – Обомлев от таких подробностей, воскликнул Олег. – Он говорил на последней акции, что отсудил для одного из них «десяточку».
Миша заливисто сеялся, а Олег в неподдельным любопытством смотрел соседу «прямо в рот».
- Про «десяточку» я ещё позже расскажу. – Сквозь смех, продолжал свой рассказ Миша. - Но что же в этот момент делал сам ваш «герой»? Чем всё закончилось? Этот чел с негодованием рассказал мне, что всего через неделю после того, как «кровожадная толпа озверелых кремлёвских наёмников уничтожала беззащитных детей на центральных улицах нашего города», все действующие лица разъехались по своим делам. Одни — в ИВС. Другие — в СИЗО, а Садальный …… в Италию! – Миша сел на корточки, обессиленный смехом. - Оно и правильно: каждому своё. В общем, заманил студентов и школьников на Тверскую, бросил под автозаки, а сам – на Римский форум…
Миша уже стал икать немного от смеха, и Олегу пришлось открыть бутылку с водой из принесённого с собой Мишкой пакета. Миша выпил и продолжил:
- Этот «Революционер» умудрился посетить четырнадцать стран после проваленной акции, и это притом, что официально у него нет денег, ведь он безработный, и, по его словам, организовывает весь этот цирк за идею. Однако в то время как Садальный отдыхал в Вене, его сторонники продолжали ждать обещанных денег и решения судов в СИЗО и других замечательных местах...
Миша окончательно растянулся на полу от смеха, предварительно скинув туда матрац.
Олег подвинулся ближе.
- Слушай, ты разрушаешь мои идеалы… Так же нельзя! Я сам был на тех акциях… – На выдохе произнес он.
- Это ещё что! – Отдышался Миша. Если ты мне дашь ещё такой пряник, которым ты меня подогрел, когда я зачалился, то я тебе ещё более «крутого кидалова» поведаю. Я всегда интересовался, как люди на пустом месте «бабло стригут», но когда выпустился, я стал читать, сопоставлять и общаться с разными людьми…
Олег вытащил из пакета, оставшийся от передачки пряник и протянул его Мише.
- Он своих же лущит! – Продолжил после короткой паузы рассказ Миша, жуя пряник.- Различные «старые как мир» афёры проделывает. Например, «берет старые компьютеры, которым уже лет десять, которые просто пылятся, а в бухгалтерских ведомостях указывает, что купил новые. Или «залипает» на деньги, которые перечисляют в поддержку оппозиционера его сторонники, причем делает это как в столичном штабе, так и в региональных....
Миша доел пряник и встал, отряхивая руки.
- Теперь о твоей «десяточке». Да, действительно у него появился грант одной из европейских организаций, в соответствии с которым чем больше людей он приведёт в ЕСПЧ, тем больше от этого гранта отщипнёт, ещё до вынесения решения по ним.. Более того, он так дорожит этим проектом, что не стал переводить его на общаковый фонд и сам им руководит. Помимо того, от ЕСПЧ он получает деньги как адвокат.
- То есть, когда он говорит, что зарабатывает адвокатской практикой, это недалеко от правды? – Спросил Олег.
- Да, но при этом он никакой не адвокат в полном смысле этого слова. Он просто отправляет шаблонные жалобы и это уже налаженный процесс. Но он не ездит с подзащитными, не сопровождает их в российском суде, не поддерживает их в ОВД, банально подогрев с водой и грохотульками им туда не приносит. Это, знаешь, такой естественный отбор - кто выползет, тот выползет. Вот к нему приполз какой-нибудь из «баранов», и может он заработает десятку евро… возможно… когда-то… а вот он точно заработает… и сейчас… Чистый фармазон! Я бы назвал этот бизнес так: «Бабло за мёртвые души».
- Вот это да! Глубоко ты накопал! Это же всё люди должны знать! – Возмущался Олег.- На нас… на мне цинично зарабатывают!...
- Ведь всем известно, - Продолжил Миша - что Садальнятам не удалось согласовать ни единого митинга и, как следствие, все шествия проходили незаконно, и каждый мог быть задержан. Находиться за решеткой пару суток за кидалу-уголовника, как-то глупо, тебе так не кажется? Хотя, с учетом того, что на митинги Сашика ходят в основном те, для кого «обезьянник» - это дом родной, то для них не составит сложности и за шефа «посидеть».Единственное, что радует, это то, что таких самоотверженных «оморозков» становится немного меньше. Некоторые стали понимать, что Садальный их сливает, потому что на митинги выходят не десятки тысяч, а от силы просто десятки. Да и сам он, вместо того, чтобы присутствовать вместе со своими сторонниками, предпочитает почивать в изоляторе или на Западе…. Слушай, давай спать. Ночь ведь..
Олег согласился и долго ещё лежал, смотря в темноту и прислушиваясь к звукам, пока не провалился в тревожный сон.
Ему снились митинги, Отец Игорь, какие-то английские адвокаты в париках, флаги, плакаты, Маша, на фоне их и деньги, деньги, деньги…
Спустя время, предположительно утром, сквозь сон Олег увидел, как дежурный открывает обезьянник и говорит Мише собираться на выход. Он ушёл и Олег дальше провалился в сон.
Через время, дежурный открывает камеру и приказывает Олегу тоже собираться. Говорит, что его должны вести в суд и требует, чтобы тот побыстрее освобождал помещение.
Олег убрал свой мусор и поинтересовался, за что был задержан человек, который ночевал со мной в камере. Дежурный говорит: «Да он рецидивист и в розыске уже четыре года за убийство». Олег, мягко говоря, офигел, ведь он спал с ним в одной камере и даже не думал, что такое может быть. Сказал дежурному, как сосед ночью сказал, что не знает за что он в розыске. Дежурный засмеялся.
Олегу вернули изъятые вещи, и он вышел из отделения полиции вместе с сотрудниками полиции на воздух! Пока шли до машины, Олег наслаждался каждым вздохом.
Привезли в суд. На входе Олег увидел своих коллег по последней акции, которых уже осудили. Они сказали, чтобы он ничего не боялся, потому что «наш адвокат» будет с тобой. Однако он все равно чувствовал что-то неладное,… что произойдет какая- то «фигня» (телефон был давно разряжен, и хотя у него был номер одного защитника, но позвонить было с чего. Олег думал: «как же найдёт меня адвокат»).
Олегу сказали посидеть в коридоре на втором этаже, возле зала заседания. Там смотрели видеозаписи. Тут подходит отец с сыном, как оказалось, его второго сына судят в этом зале. Олег поговорил с ними, и они рассказали, что их суды прошли, а им назначили исправительные работы, и защитник, конечно, мне, так же как и им поможет. Однако Олега не покидало чувство обеспокоенности. В ходе разговора, оказалось, защитник, чей номер был записан у него на бумажке, как раз участвует в этом заседании, но…
И тут по «закону подлости», Олега зовут на суд, его суд, который должен проходить на пятом этаже. Ну что поделать! Его сопровождает полицейский до зала суда. В зале была секретарь, потом зашла судья; и его попросили встать.
Судья представилась, уточнила личные данные, спросила, есть ли отводы и он, не зная, что это такое, сказал: «Давайте дождёмся моего защитника и дайте мне материалы дела для ознакомления». Судья сказала, что даёт тридцать минут на это всё.
Олегу дали материалы для ознакомления. Он просил секретаря позвонить защитнику, она спросила, кто он, он ей ответил. На что она заявила: «Аааа… Ясно. У вас один коллективный адвокат, кто вам его оплачивает?». Он ей дерзко ответил: «Оставим этот вопрос открытым».
Секретарь стала набирать номер моего защитника, но тот сбрасывал звонки, ведь он был на другом заседании на втором этаже. Единственная надежда была на то, что в течение тридцати минут, которые у меня были, то заседание завершится, и она сможет ответить.
Олег листал материалы дела, где он впервые увидел протокол о своем задержании (который так и оформили задним числом) на нём написали что, он был задержан в 20:55 (хотя по факту его задержали в 17:05). В нем не было подписи задержанного под тем, что он с ним ознакомлен. Олег решил использовать этот факт в суде. В материалах были фотографии из отделения (Олег подумал, что там он отлично выглядит и надо бы у них попросить часть из них для себя), также там были объяснения водителей автобусов, различные ответы из администрации и диск с видеодоказательствами «его вины».
Прошло примерно двадцать пять минут и Олег просит секретаря ещё раз набрать защитника. Номер защитника не отвечал.
Тут он понял, что будет один. Спустя пару минут зашла судья, спросила, где его адвокат, он сказал, что тот не отвечает на звонки. Секретарь, посмеиваясь обратилась к судье: «Да у них коллективный адвокат от Садального… Они «пляшут», пока он черную икру ложками ест…».
Потом начался процесс, на котором Олег самостоятельно, сбивчиво и неумело защищался.
Судья ушла...
После ее возвращения было оглашено решение – Восемьдесят часов обязательных работ. Олег забрал копию постановления, спустился вниз, охранники поинтересовались результатом. Они сказали, что ему повезло, а то вчера судья всем давала арест, потому что её вывел защитник из себя.
Олег вышел на улицу. Вышел другим…
На выходе из здания суда Олега ждала Маша. Маша весело поделилась, что её зачислили в магистратуру, а он опоздал… Но Олег не должен расстраиваться, так как у неё есть шикарный план для него!...