Глава 15. Годы без войны. Встреча

 

«12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту Земли первый в мире космический корабль-спутник "Восток" с человеком на борту.
Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника "Восток" является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич.
Старт космической многоступенчатой ракеты прошел успешно, и после набора первой космической скорости и отделения от последней ступени ракеты-носителя корабль-спутник начал свободный полет по орбите вокруг Земли.
По предварительным данным, период обращения корабля-спутника вокруг Земли составляет 89,1 минуты; минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) равно 175 километрам, а максимальное расстояние (в апогее) составляет 302 километра; угол наклона плоскости орбиты к экватору 65 градусов 4 минуты.
Вес космического корабля-спутника с пилотом-космонавтом составляет 4,725 килограммов без учета веса конечной ступени ракеты-носителя.
С космонавтом товарищем Гагариным установлена и поддерживается двухсторонняя радиосвязь. Частоты бортовых коротковолновых передатчиков составляют 9,019 мегагерца и 20,006 мегагерца, а в диапазоне ультракоротких волн 143,625 мегагерца. С помощью радиотелеметрической и телевизионной систем производится наблюдение за состоянием космонавта в полете.
Период выведения корабля-спутника "Восток" на орбиту космонавт товарищ Гагарин перенес удовлетворительно и в настоящее время чувствует себя хорошо. Системы, обеспечивающие необходимые жизненные условия в кабине корабля-спутника, функционируют нормально».

  (Сообщение ТАСС: О первом в мире полете человека в космическое пространство).

       По весне, значительно перевыполнив план, флотилия вернулась на родину, отшвартовавшись в Одессе  для своего постоянного базирования.
       В городе буйно цвела   сирень, в порту флотилию встречали  приветственные гудки, салют и толпы ликующих одесситов. В их числе были и специально приехавшие из Ленинграда, родственники китобоев. 
       Юрия никто не встречал, но на душе все равно было радостно.После схода команд на берег, состоялся торжественный митинг, а потом массовое гуляние.
       Спустя еще неделю, оформив причитавшийся отпуск и получив изрядную сумму в рублях, Легостаев вернулся в  Кронштадт, с чемоданом подарков для  Степана Аристарховича.
       И каково же было его удивление, когда вместе со стариком,  его встретила Маша. Худенькая и прозрачная, но живая.
       Чемодан выпал из рук, они бросились друг другу в объятия.
       - Такие вот брат, дела, - утирая рукавом глаза, сказал  старик,  прыгавшему вокруг с радостным лаем Абреку.
       - Чуть позже, все трое сидели в доме за столом, и Маша рассказывала свою историю.
       Взрыв снаряда, попавшего в блиндаж, выбросил ее наружу. Где контуженная   санинструктор попала в плен к  фашистам. Потом был женский  лагерь Равенсбрюк*  на севере Германии, нечеловеческие условия содержания, голод и работа в закрытых цехах  с раннего утра до поздней ночи.
       В апреле 45-го  лагерь освободили части Красной армии, - продолжила Маша и закашлялась, приложив к губам носовой платок. - Затем шесть месяцев я лежала в госпитале, а после выписки попала в наш фильтрационный лагерь. После проверки там, меня отпустили домой.
       - Свалилась как снег  на голову,  через неделю как ты ушел в море, - вмешался в разговор Степан Аристархович.
       - Ну да,- кивнула коротко стриженой головой Маша. - Теперь работаю медсестрой в больнице (и снова закашлялась).
       Легостаев взглянул на  старика, а тот, тяжело вздохнув, сказал, - у  Машутки был туберкулез, его вроде  как вылечили, но последствия остались. Нужен другой климат и усиленное питание.
       Питание со следующего дня Юрий организовал, благо финансы позволяли.А еще через несколько дней они с Машей расписались в кронштадтском ЗАГСе.
       При этом присутствовали  Степан Аристархович с приятелем-кадровиком, Разин с супругой, и Машина подруга  с мужем. Отпраздновали событие  дома.
       Стол по тому времени был богатым: в коммерческом магазине  по такому случаю закупили копченую колбасу,  сыр, зелень и шпроты в масле. А  в качестве горячительного несколько бутылок водки и вина. Все это дополнили винегретом, отварным, с маслом картофелем, и жареной салакой.
        - Ну, молодые, совет да любовь!  - первым поднял  свой стакан с водкой, Степан Аристархович. Все выпили, закусили, а потом Разин, наколов вилкой   шпротину, отправил ее в рот,   сморщился и заорал, - горько!
        -  Го-орько! - дружно поддержали его гости.
        Виктор с порозовевшей Машей встали, он нежно ее обнял, поцеловались.
Затем пары танцевали под патефон.
 
        В парке Чаир распускаются розы,
        В парке Чаир расцветает миндаль.
        Снятся твои золотистые косы,
        Снится веселая звонкая даль.

        "Милый, с тобой мы увидимся скоро", 
        Я размечтался над любимым письмом.
        Пляшут метели в полярных просторах,
        Северный ветер поет за окном…

мягко выводил бархатный тенор, навевая грезы.
        - Красивые, однако, у тебя ребята, - толкнул в бок  Степана Аристарховича  приятель - кадровик. - Прям, как мы в молодости.
        - Ну, дак, - распушил тот пальцами усы, и они выпили еще по рюмке.
        Через несколько дней Легостаев  свозил жену на консультацию в Ленинград к известному профессору. Тот, осмотрев пациентку, выписал необходимые лекарства и заявил, - для полного выздоровления вам обязательно нужно менять климат. И, желательно, на черноморский.
        Аналогичного  мнения придерживался и  Степан Аристархович,  готовый сделать все для внучки. Он предложил продать  свой дом, благо  жилье в гарнизоне  всегда пользовалось спросом. Вместо него же купить что-либо подходящее в Одессе или ее пригороде. Тем более, что Юрий решил продолжить  свою службу на флотилии.
        На семейном совете определили: Юрий немедленно выезжает в Одессу, где занимается поиском жилья, а Степан Аристархович ищет покупателя в Кронштадте.
В случае  успеха предприятия на юге, они с Машей продают дом и убывают к новому месту.
       Спустя неделю, Легостаев отбил из Одессы телеграмму: «Жилье нашел. Адрес пос.  Фонтанка, ул. Виноградная, 34. Выезжайте».
       На финский домик покупатель нашелся довольно быстро, после чего  дед с внучкой, отбив ответную,   прихватили  Абрека  и  выехали  в Одессу.
       На вокзале их встретил Юрий, семья поймала полуторку, которая довезла всех до Фонтанки.
       Поселок быль небольшим и располагался в черте города, на побережье. Откуда открывался чудесный вид на море. Кругом имелись следы   войны, но ряд домов уцелели.
       Купленный  Легостаевым  был  в конце улицы, выстроен из  ракушечника, с побитыми осколками стенами. К дому примыкал обширный, заросший бурьяном участок, с заброшенным колодцем  и остатками сада.
       - Ничего, тут жить можно, - сказал Степан Аристархович, внимательно осмотрев дом,    а также обойдя участок.  -  Все отремонтируем и приведем в порядок. Как на флоте.
       Маше место тоже понравилось.  Дышалось тут легко, синева моря радовала глаз, в небе сияло солнце. Но особенный восторг изъявлял Абрек, радостно носившийся по подворью и кустам. Такого приволья в Кронштадте не было.
Поплевав на ладони, Юрий впрягся в работу.
       Вместе с Аристарховичем (раздобыв инвентарь)  они вычистили колодец, привели в порядок дом, отремонтировав прохудившуюся крышу, а затем  вскопали огород, на котором втроем посадили картошку, лук и другие овощи.
       А еще для Маши на  базаре купили козу. Дававшую в сутки три литра молока. Что радовало.    
       -  Ну и жадный  ты до работы, Юрок,  не иначе из хохлов, - сказал как-то вечером, помешивая  в ведре уху из бычков, Степан Аристархович.
       -  Сложно сказать, - пожал плечами Легостаев. - Вообще-то батька у меня был природный казак. Мама рассказывала.
       К концу отпуска усадьбу  привели в относительный порядок, а потом Юрий уже в должности  гарпунера, ушел вместе с флотилией из Одесского порта, в очередное плавание в Антарктику.
       Длилось оно семь месяцев,  китов добыли вдвое больше, а по возвращению Маша порадовала его сыном. Мальчика назвали Николаем. В честь погибшего Сафронова.
       За время отсутствия Юрия, Степан Аристархович  выкорчевал остатки старого сада и   посадил новый, а  еще разбил виноградник.
       Новый Год встретили всей семьей.  Празднично и весело.
       Весь свой отпуск Легостаев  провел  с родными, продолжая благоустраивать усадьбу.
       Поскольку зима  на побережье была мягкая и бесснежная, для начала возвел вокруг нее ограду, из  того же материала, что и дом,  доставив его на полуторке  из карьера  недалекой балки*.
       Затем, наняв  шабашников, выкопал  в дальнем конце двора подвал, для хранения урожая,  а напротив дома возвел летнюю кухню. Степан же Аристархович тряхнул стариной     и сложил в ней отличную голландку.
       С этого дня у старика появилась масса заказов. Вначале от соседей, а потом и в окрестных селах. Печников после войны осталось мало, и были они на вес золота.
       - Ты Аристархович, побереги себя,- отговаривал его Легостаев. - Зарабатываю я прилично, на жизнь хватает. А тебе, как-никак, седьмой десяток.
       -  Ништо, - махал тот в ответ жилистой рукой. - Пока есть силы, нужно шевелиться. Опять же, помогать людям.
       Между тем, Страна возвращалась к мирной жизни.
       В соответствии с пятилетним планом развернулись восстановительные работы на Украине, в Белоруссии и Молдавии. Возрождалась угольная промышленность Донбасса. Была восстановлена “Запорожсталь”. Вступила в строй Днепрогэс.
       Одновременно велось строительство и реконструкция действующих заводов и фабрик. За пятилетие было восстановлено и вновь сооружено свыше шести тысяч  промышленных предприятий.
       Особенно большое внимание уделялось развитию металлургии, машиностроения, топливно-энергетического и военно-промышленного комплексов. Были заложены основы атомной энергетики и радиоэлектронной промышленности.
       В западных областях Украины, в республиках Прибалтики были созданы новые промышленные отрасли, в том числе газовая и автомобильная, металлообрабатывающая и электротехническая. Торфяная промышленность и электроэнергетика получили развитие в Западной Белоруссии.
       Работы по восстановлению промышленности были в основном завершены в 1948 году. К концу пятилетки уровень промышленного производства на 73 % превысил довоенный.   
       Война тяжело отразилась на состоянии сельского хозяйства. Сократились посевные площади, ухудшилась обработка полей. Почти на треть уменьшилось число трудоспособного населения.
       На протяжении нескольких лет на село почти не поставлялась новая техника. На рубеже 40 - 50-х годов было проведено укрупнение мелких колхозов. В течение нескольких лет их число уменьшилось с 255 до 94 тысяч. Новые коллективные хозяйства создавались в западных областях Белоруссии и Украины, в республиках Прибалтики, в Правобережной Молдавии.
       Принимались меры и по улучшению условий жизни населения. Несколько раз снижались цены на товары массового потребления. В 1947 году, раньше чем в Европе, была отменена карточная система на продовольственные товары,  проведена денежная реформа. 
       Вместе со страной, жила и семья Легостаевых.
       Теперь Юрий, закончивший без отрыва от производства штурманские курсы, ходил в Антарктику на китобойной флотилии «Советская Украина»  (построенной в Николаеве),       капитаном дизель-электрического китобойца проекта «Мирный».
Маша работала  фельдшером  в поселке,   Николка    ходил в школу, а в выходные      рыбачил вместе со Степаном Аристарховичем на  построенном дедушкой и отцом  яле.*
       Весной  53-го  умер Сталин.   В стране был объявлен четырехдневный траур, советский народ скорбел.  По радио передавало исключительно  грустные  мелодии,    на заводах, фабриках и в  учреждениях  прошли траурные митинги.
       К власти пришел Хрущев, осудивший  на двадцатом партийном съезде  культ личности Отца народов.
       Легостаев, ставший  в годы войны членом ВКПб*, отнесся к этому известию с неприятием. Как и многие бывшие  фронтовики, он  всегда верил  Главкому, проникся его идеями и менять убеждения не собирался.
       Работать на благо отечества и строить социализм. Так Юрий понимал свою задачу.
       А трудился он с полной отдачей. В долгих антарктических плаваниях неделями не сходил с мостика, выполняя  государственный план и забывая об отдыхе.
Хотя  такой иногда случался. Теперь условия обитания на флотилии, были не сравнить со старыми.
       В четко определенные дни, по графику, несколько китобойцев швартовались к базе, где можно было помыться, посмотреть фильм и   даже навестить   парикмахера.
По таким случая базовый радист включал трансляцию и над безбрежным, с дрейфующими  в нем айсбергами, океаном, далеко разносилась популярная у моряков песня   
 
       Одесский порт в ночи простерт,
       Маяки за Пересыпью светятся.
       Тебе со мной и мне с тобой,
       Здесь в порту интересно бы встретиться.

       Хотя б чуть-чуть со мной побудь,
       Ведь я иду в кругосветное странствие.
       В твой дальний край идет трамвай,
       Весь твой рейс до 16-й Станции.

       Махнешь рукой, уйдешь домой,
       И выйдешь замуж за Васю-диспетчера,
       Мне ж  бить китов у кромки льдов,
       Рыбьим жиром детей обеспечивать.

       Я не поэт, и не брюнет,
       И не герой - заявляю заранее.
       Но буду ждать и тосковать,
       Если ты не придешь на свидание.

       Шумит волна, плывет луна,
       От Слободки за Дальние Мельницы.
       Пройдут года, но никогда,
       Это чувство к тебе не изменится
 
бодро  выдавал специально написанные для китобоев ее  куплеты, Леонид Утесов.
       В 1971 году, за успехи в развитии китобойного промысла, флотилия была награждена орденом Октябрьской революции.
       Вместе с ней получили награды и многие моряки, в том числе Легостаев. На его выходном пиджаке  засиял орден «Знак Почета».
       А спустя несколько дней (Юрий как раз был в отпуске), его вызвали к  капитану-директору флотилии. 
       - Интересно, зачем я ему понадобился? -  думал Легостаев, поднимаясь по мраморным, с ковровыми дорожками ступеням особняка,  на  углу Дерибасовской и Екатерининской.
       В  обшитой светлыми  панелями приемной его встретила секретарь, пригласив присесть, вслед за чем подняла трубку внутренней связи.
       - Алексей Николаевич, к вам товарищ Легостаев. -  Проходите (положила ее на место).
       Юрий вошел в обширный, затененный   шторами  кабинет и первого кого увидел, был вставший ему навстречу  из-за приставного стола, высокий представительный мужчина. Чуть грузноватый, с сединой на висках и кого-то напоминавший.
       Потом их глаза встретились, Легостаев  сглотнул слюну и ошарашено спросил,
       - Миша, ты?
       - Я,  Юра.
       В следующий миг они шагнули друг к другу, крепко обнялись и с минуту молчали.
       Тоже вставший со своего место капитан-директор   растроганно засопел и налил себе в стакан нарзана.
       - Как ты меня нашел? -  первым нарушил тишину кабинета Легостаев.
       - Прочел в газете «Правда» список награжденных китобоев, установил, что ты  это ты, ну и вот, приехал.   
       - Может, товарищи, того, по рюмке коньяка за встречу? - предложил сзади капитан-директор.
       - Лично я, «за», Алексей Николаевич,  - обернулся к нему Усатов.
       - И я тоже, - с готовностью кивнул Легостаев.
       Вскоре все трое сидели в небольшой комнате отдыха, смежной с кабинетом, на столике в рюмках  янтарем отливал коньяк, на блюдце золотились кружки  лимона.
       - Ну, Юра, за встречу! - взяв свою, встал из кресла Усатов.
       - За нее! -  поднялись Легостаев  с капитаном-директором. Сдвинув рюмки, выпили.
       Потом, закусив лимоном выпили по второй (за успехи флотилии), вслед за чем Юрий пригласил Михаила в гости. Познакомиться с семьей и вспомнить былое.
       - С удовольствием ответил  Усатов,-  после чего распрощавшись с хозяином, они вышли из кабинета.
       Из приемной Легостаев позвонил Маше домой, - встречай с дорогим гостем!
Когда спустились вниз, он хотел было поймать такси, но Михаил остановил, - не стоит, у меня машина.
       На стоянке перед особняком, в числе других, стояла новенькая черная «двадцать четверка». 
       - Твоя? - сделал круглые глаза Легостаев?
       - Государственная.
       - И кем же ты Миша работаешь?
       - Я, Юра, служу. В Комитете государственной безопасности. На Лубянке.
       - ? 
       - Ну да, - открыл заднюю дверцу машины Усатов. - Присаживайся.
       - Куда теперь, товарищ  адмирал? - обернулся назад молодой водитель в костюме с галстуком.
       -  А вот куда Юрий Иванович укажет, -  захлопнул тот за собой дверцу.
       -  Едем на Фонтанку, -  сказал  Юрий. - А затем, покосившись на Усатова, - продолжаешь удивлять старшина (и оба рассмеялись).
       По дороге, не смотря на протесты Легостаева, заехали  на Привоз*, там гость купил пару бутылок армянского коньяка, коробку шоколада и букет алых роз  для Маши.
       Ее он пару раз видел с Юрием в увольнениях до войны,  еще в Кронштадте.
Когда выехали на побережье, водитель прибавил скорость.
       - Какой простор! - кивнул из окна на голубевшее до горизонта море Усатов.
       - Что есть, то есть, - согласился с ним Легостаев. - Ты, Миша, кстати, где остановился?
       - До завтрашнего утра в гостинице. В одиннадцать улетаю.
       - В таком случае, оставайся на ночь у меня. Места хватит.
       - Не  возражаю, - согласился Усатов.
       Фонтанка встретила их  утопавшими в садах   домами и запахами созревающей в них антоновки.
       - Давай вон к тому, с орехом у ворот,  наклонился к водителю с заднего сиденья Легостаев.
       Съехав с асфальта, автомобиль подрулил куда сказали, остановился, и друзья, прихватив купленное, вышли из машины.
       - Значит так, Сергей, - наклонился Усатов к окошку водителя. - Заберешь меня отсюда завтра ровно в восемь.
       - Слушаюсь, - ответил тот. - Счастливо оставаться.
       После чего машина развернулась и отъехала. А друзья пошагали  к высокому грецкому  ореху у ворот.
       - Гаф-гаф! - басовито  раздалось за  металлической   калиткой.
       - Первым,  как всегда, встречает Абрек, -  обернулся к гостю Легостаев. - Он у нас третий по счету и  самый добрый, проходи (нажал кованую рукоятку).
       В глубине двора, под тенистой  шпалерой винограда, у накрытого стола, стояли  принаряженные Маша и Степан Аристархович.
       - Разрешите представить, мой фронтовой друг, Михаил  Усатов, -  улыбаясь, сообщил Юрий. -  А это (обвел родню рукой) моя жена Маша и наш дедушка Степан Аристархович.
       - Очень приятно,-   тоже улыбнулся гость. - Это вам,-  протянул женщине букет алых роз.
       - Спасибо, - бережно приняла цветы Маша. - А я вас помню, видела вместе с Юрой, до войны в Кронштадте.
       - Получается старые сослуживцы?  - распушил пальцами усы  Степан  Аристархович.
       - Получается, - кивнул головой Усатов.
       - Ну, тогда ребята давайте к столу, - сделал радушный жест старый моряк. - Отпразднуем такое дело.
       Вскоре все сидели на скамейках за столом, Маша разливала по тарелкам горячий    борщ, а Аристархович  -  по рюмкам коньяк. Протягивая их каждому.
       - Ну как, все готовы? - приняв последним свою, на правах хозяина спросил Юрий?
       -  Все, - кивнул седым ежиком старик.
       После этого Легостаев   встал, обвел всех глазами и сказал, - за нашу с тобой  Миша встречу   и чтобы больше не было войны.
       Остальные тоже встали, звякнули рюмками и выпили, а затем принялись за борщ, оказавшийся удивительно вкусным.
       Вторую  выпили  за погибших на фронте друзей, не чокаясь и молча, ну а третью, как водится у моряков, за тех, кто в море.
       Обстановка разрядилась, потекла застольная беседа.
       Легостаевы рассказали о своей жизни, а Усатов о своей. Послевоенной.  Когда же Степан Аристархович узнал, что их  гость целый вице-адмирал, то очень удивился.
       - Никак  флотилией командуешь Михаил? А то и выше?
       - Да нет, Степан Аристархович, - рассмеялся Усатов. - Я  вроде как штабной работник.
       - В штабах тоже умные люди нужны,-  значительно поднял вверх палец старик. - Я сам флотский и понимаю.
        Спустя некоторое время, когда Маша подала к столу отбивные с жареным картофелем,   грызший в стороне сахарный мосол Абрек пошевелил ушами, встал и протопал в сторону калитки.
        - Гаф! -  стал вилять мохнатым хвостом и  подвизгивать.
        - Не иначе Кольша пришел, - наклонился к Усатову Степан Аристархович.- Кавказец всегда его так встречает.
        Звякнув, калитка отворилась, и во двор вошел высокий стройный юноша в форме курсанта мореходки.
        Он потрепал  собаку по холке (та  довольно заурчала), и приятели вместе подошли к столу.
        - Вот, знакомься сынок, -  обернулся к нему  Легостаев. - Это мой фронтовой друг Михаил Усатов.
        - Папа  о вас много рассказывал,- подал Николай  руку   вставшему  навстречу Усатову.- Очень рад с вами познакомиться.
        - И я рад, - крепко пожал ее тот. - Значит, говоришь Николай? - взглянул на  Легостаева старшего.
        - Да,- ответил Юрий. - Назвали в честь Коли Сафронова.
        Усатов  повлажнел глазами, несколько секунд молчал, а потом расстегнул на руке браслет часов и протянул их парню: «держи  от меня на память».
        - Спасибо, - принял курсант подарок.
        Затем он присел к столу, Степан Аристархович предложил выпить за молодежь, все его активно поддержали.
        Как выяснилось, отслужив  срочную,  Легостаев  младший решил пойти по стопам отца и учился  на судоводителя.
        - У меня  чуть старше, морской офицер, -  с  одобрением глядя на парня, сказал хозяину Усатов.
        Между тем любопытный  Аристархович попросил у племянника часы, то были «Командирские», внимательно осмотрел и обнаружил на задней крышке надпись.
 «За безупречную службу от председателя КГБ СССР»  удивленно  прочел он и вопросительно уставился на Усатова.
        - Я там служу отец, - пояснил  гость. - Давно, после флота.
        Засиделись  до вечера, когда в небе зажглись первые звезды.
        А когда Маша с сыном убрали со стола, а Степан Аристархович отправился спать,  фронтовые друзья, прихватив бутылку коньяка,   прошли   в сад, где имелась увитая плющом беседка. Из нее открывался чудесный вид на  побережье.
        Там, они проговорили до утренней зари, вспоминая  боевое прошлое и друзей, которых теперь не было.
        - Впрочем, Бойко возможно и жив,- дымя очередной сигаретой, высказал предположение Легостаев.  - Ранило его здорово, в грудь и бедро, но ты же знаешь, парень Иван был крепкий. Мог и выжить.
        - Помнится, он родом из Сибири, - взглянул  на приятеля Усатов. - А вот откуда именно, запамятовал.
        -  Из Томской области, это точно.   
        - В таком случае, постараюсь Ивана найти,  возможности у меня имеются, - пообещал Усатов. - Как будут новости, обязательно сообщу.
        Потом они  пару часов  вздремнули в мансарде и позавтракали в домашнем кругу,  а ровно в назначенное время за адмиралом пришла машина.
За ворота, проводить гостя, вышла вся семья.
        - Ну, спасибо за теплую встречу, Юра, - обнял на прощание хозяина Усатов. - А вам за хлеб-соль и приятную беседу  (пожал руки Маше со стариком и Николаю). Рад буду видеть у себя в гостях в Москве.
        Потом он сел в машину, та развернулась  и уехала в солнечное утро.


                Эпилог.
 
       Усатов сдержал слово и, спустя месяц, нашел  Бойко.
       Орденоносец и инвалид Великой Отечественной войны, жил  в одном из районов Томской области, где работал егерем в лесничестве. Имея семью и четверых детей.
       Созвонившись, Усатов с Легостаевым, вскоре навестили фронтового друга, воспользовавшись услугами Аэрофлота,  и больше они  друг друга не теряли.
       Не раз встречались  в Москве, Томске и Одессе. А однажды даже побывали на военном параде на Красной площади, в честь 40-летия Победы.  Вице-адмирал   раздобыл билеты на гостевые трибуны.
       Все трое прожили большие и яркие жизни.
       А потом ушли.
       Первым - Иван  Григорьевич Бойко, в 1986 - м, сказались тяжелые ранения; за ним, спустя пять лет,  Юрий Иванович Легостаев,  последним  - Михаил Андреевич Усатов, в 1995-м.
       А Страна, за которую они сражались и отстроили вновь, осталась. В память и назидание потомкам.
       Помните это. Не забывайте.



Примечания:

КПП - контрольно-пропускной пункт.
Шкерт - кусок троса,  пеньковой веревки.
ВВД - воздух высокого давления.
Макаренко - известный советский педагог, основатель новой системы воспитания.
Разножка - раскладной  корабельный стульчик.
Пайола - лист корабельного настила.
Форма «три» - один из сезонных видов матросской формы.
КБФ - Краснознаменный Балтийский флот.
Флотский экипаж - в данном случае место проживания команд на берегу.
Тревожный пропуск - документ, удостоверяющий личность посыльного по тревоге.
Машка - в данном случае швабра (жарг.).
Особист - офицер военной контрразведки (жарг.)
Флагман - в данном случае воинское звание в РККФ.
Бригада - в данном случае соединение военных кораблей.
Обрез - половина металлической  бочки для окурков.
Большая медведица -  созвездие северного полушария неба.
Ротонда - вид беседки.
Кочедык - принадлежность для починки сетей.
Гальванер - минный специалист на императорском  флоте.
Морской охотник - корабль по поиску и уничтожению подводных лодок.
Дебаркадер - морская плавучая пристань.
Амбал - крупный и сильный человек (жарг.)
Банка - в данном случае табурет (жарг.)
Чумичка -   половник на флоте (жарн.)
Полька - модная до войны стрижка.
Гады - в данном случае кирзовые или яловые рабочие ботинки (жарг.)
Хурда - личные вещи (жарг.)
Рубон - еда (жарг.)
Фарватер -  судовой ход, безопасный при прохождении узкости.
Птюха - четверть кирпича хлеба (жарг.) 
Шило - корабельный спирт.
Малютка - класс подводной лодки.
Кореша - друзья на флоте (жарг.)
Леера - ограждение на палубе корабля.
Бухта -  в данном случае сверток каната.
Шкерт - тонкий трос.
Кранты - смерть, конец (жарг.)
Самбо - самооборона без оружия.
Однодечный - однопалубный.
Лючина - крышка люка.
Шебутной - беспокойный, непоседливый (жарг.)   
Расход - пища для военного наряда, вахты (жарг.)
Ромала - цыгане (жарг.)   
Речь Посполита - одно из названий Польши.
Паляница - круглый домашний хлеб на Украине и в Белоруссии.
Буерак - лесной овраг.
Дальномерщик - корабельный специалист.
Смена - подразделение в морском учебном отряде.
Якир - советский военачальник.
Гестапо - политический сыск в фашистской Германии.
Тельман - немецкий коммунист.
ГлавПУР - главное политическое управление РККА.
ЭПРОН - экспедиция подводных работ особого назначения.
«Тигр» - немецкий тяжелый танк.
ПТР - противотанковое ружье.
Итальянская флотилия MAS - спецподразделение  подразделение итальянских боевых пловцов.
Моршанская - популярная в годы войны махорка.
Литерное дело - дело оперативной разработки (жарг.)
Резидентура -  законспирированная сеть агентуры.
РУМО - управление военной разведки США.
Лэнгли - штаб-квартира ЦРУ.
Коллегия КГБ - совещательный орган при Председателе КГБ СССР.
Операция «РЯН» - совместная операция ГРУ и КГБ  по предотвращению ядерного нападения на СССР.
Тангетка - корабельный тумблер, переключатель (жарг.)
Минный сахар - сахар, употреблявшийся в корабельных минах в качестве предохранителя.
Большой дом - в данном случае здание УКГБ  в городе Ленинграде (жарг.)
Туманный Альбион - расхожее название Великобритании.
Бункеровка - загрузка судна  углем.
Равенбрюк - фашистский  лагерь смерти.
Балка - в данном случае небольшой лес в степи.
Ял - шестивесельная корабельная шлюпка.
ВКПб - Всесоюзная коммунистическая партия большевиков.
Привоз - одесский продуктовый рынок.