Витатий самозабвенно качался в плетёном кресле, которое папа Йожеф установил для себя во дворе, под солнышком, на специальной деревянной площадке. Трудно было удержаться и не воспользоваться такой прекрасной возможностью и маленькому ёжику! Ведь всем давным-давно известно, что если движение это жизнь, то качание — удовольствие!
Обычно, взрослые ежи обожают зависать в кресле-качалке, с газеткой в руке, с чашечкой чего-нибудь вкусненького, или же просто под лёгкую музыку. Любой взрослый ёж знает в этом занятии толк!
Но не в этом дело. Ещё взрослые ежи любят покачать головой, когда увидят в своём кресле-качалке какую-либо персону, которой там по идее в данный момент не должно находиться. Это очень важно! Ведь качать головой можно совершенно по-разному. В этот раз, например, вышедший во двор папа Йожеф покачал ею с укоризной.
Витатию же было весело, поскольку вместе с ним всё сильнее и сильнее раскачивались сосны, облака, дом, весь мир, даже Ворона и та попала в переплёт, смешно растопыривая лапы на ветке, чтобы удержаться и не кувыркнуться оттуда на землю!
Увидев её потуги Ёжик не удержался, прыснул от смеха и наподдал ещё! Вот тут-то и возникла вдруг перед ним твёрдая деревянная поверхность дворовой площадки и пребольно ударила в лоб. Папа Йожеф успел только слегка смягчить падение сына и тут же прогнал с лица совсем неуместную сейчас укоризну, качая головой теперь уже сокрушённо.
А Витатий, схватившись обеими ладонями за ушибленное место, выдохнул вдруг застрявший в груди воздух и… не стал плакать от боли. Хотя ему очень хотелось. Но он сдержался. Почему? Дело в том, что приходит время и каждый из нас взрослеет. Так или иначе. Говорят, правда, кое-кто и вовсе рождается жутко взрослым сразу, например, Ворона. Но ёжик не Ворона и, к сожалению, никогда не научится летать. Зато он научится улыбаться тогда, когда хочется плакать!
И не потому, что тогда кто-то одобрительно покачает ему головой, а потому что пришло время повзрослеть!
Хотя, пусть кто-нибудь одобрительно покачает головой, ладно. Лучше всего, если это будет папа! А не какой-нибудь посторонний ёж. Правда же, папа?
И папа Йожеф кивнул, и снова чуть-чуть иначе. Как это умеют делать только самые лучшие папы на свете!
А Ворона всё-таки свалилась с ветки и улетела, неодобрительно каркая. Она-то надеялась увидеть сцену, залитую слезами и заполненную звуками плача. Ведь она больше всего на свете любила именно это. Наверное, ей никто никогда не кивал головой ни с укоризной, ни вообще как-нибудь. А это имеет печальные последствия.