Пайпер
Пайпер велела Элизе Стронг прийти к ней на следующий день. Финансовая пирамида в действии – возможно, сказал бы Алек. Но её причины никогда не имели ничего общего с деньгами. Она всего лишь надеялась, что картина прояснится. Случится ещё одно видение, и всё встанет на свои места. Такое уже бывало прежде, хотя и очень редко. Видения, как кадры кинофильма, как эпизоды сериала. Смотрите в продолжении. Только в её случае продолжения никто не обещал. Бедняжка Элиза покусывала пухлые губы и нервно теребила в руках носовой платок, пока Пайпер настраивалась. Она прикрывала глаза, пытаясь сосредоточиться на дыхании. Открывала их, пристально вглядываясь в Элизу. Расслаблялась и напрягалась. Вставала со стула и садилась обратно. В глубине души она знала, что эффекта не будет.
- Не получается, - заключила, наконец.
Элиза захлопала пышными ресницами:
- Но как же так? Почему не получается? Должно получиться! – её голос задрожал, - у меня ведь маленький ребёнок…
Мать, спасающая своё дитя. Её мать замазывала ей синяки дешёвым тональным кремом:
- Не нужно обманывать Робби. Он просто не любит, когда ему лгут. Ты ведь знала номер победившей лошади? Тогда почему ему не сказала? Ты сказала, что не знаешь, вот он и разозлился. Ты лгунья, тебе должно быть стыдно.
- Если я что-то увижу, то непременно свяжусь с вами, - это всё, что Пайпер могла предложить Элизе, но та не сдавалась.
- А как же мне быть? Этот дух, которого вы видели, он опасен? Он хочет нам навредить?
Пайпер глубоко вздохнула:
- Приходите завтра.
Она не взяла с Элизы плату за сеанс. Мадам Дидье удивилась, но возражать не стала:
- Завтра снова придёт? – мускулы лица облегчённо расслабились.
После Элизы Пайпер смогла взять небольшой перерыв. Она вышла из салона во двор через задний вход и присела на стопку деревянных ящиков. Она не курила, лишь по необходимости, или же с Алеком за компанию. От никотина кружилась голова, вводя её в состояние, похожее на кратковременный транс. Сегодня ей хотелось лишь одного – спровоцировать ведение для Элизы. Неожиданно заскрипела и отворилась дверь: в проёме возникла крупная тёмная фигура Купера. Пайпер затаила дыхание, отведя взгляд в сторону. Он спустился с лестницы и остановился возле стены напротив неё. Залез в карман своего потёртого джинсового комбинезона и достал красную пачку Marlboro. Пайпер подглядывала за ним краем глаза, делая вид, что это совсем нет так, что ей нет дела, что она вовсе не собирается посягать на его уединение. Её собственная сигарета дотлела почти до середины, когда она заметила, что Купер достал из пачки нечто странное, серую самокрутку. Она тут же вспомнила о своей сигарете и поспешно затянулась. Пепел осыпался прямо ей на джинсы. Она стряхнула его другой рукой:
- Не ты решаешь, кому помогать. Это решают духи, - неожиданно заговорил Купер. Пайпер вздрогнула от его громкого низкого голоса. Пепел размазался по ноге, но она переключила всё внимание на здоровяка, теперь уже откровенно разглядывая его.
- О чём ты?
Купер поджёг самокрутку и затянулся, прикрыв на пару мгновений глаза:
- Ты разочарована и злишься на себя. Только напрасно. Ты должна смириться с волей духов.
- Духов, - повторила Пайпер, бросив сигарету на асфальт и затушив её ногой, - с тобой тоже бывает?
Купер медленно кивнул. Она чувствовала себя неловко под его тяжёлым взглядом, но, в то же время, ей не хотелось прятаться от него:
- И что это за духи?
- Разные. Их очень много.
Посмотрев на руки, Пайпер вдруг заметила, что волосы поднялись дыбом:
- Ты их видишь? Они что-то говорят тебе?
- Твои духи человечны, но есть и другие. Для проявления им нужны мы, - Купер прищурился, - такие, как ты и я.
- Как ты и я?
- Я почувствовал в тебе силу, как только впервые увидел. Мой дух – поисковик. Он нашёл тебя.
Пайпер замерла, внимая каждому слову здоровяка Купера. «Как ты и я». Безумие в его глазах, одержимость, сила. Что-то лопнуло и растеклось приятным теплом по её телу: осознание того, что вместо ожидаемого страха и опасности, она вдруг поверила. Легко и естественно, как будто всё, происходящее прежде, вело её к этому моменту. Она подумала о том, чтобы забраться к нему на руки и позволить его огромным ладоням накрыть её. Вдыхать запах его блестящей коричневой кожи, впиться пальцами в мышцы его плеч, засыпать под его громкое сиплое дыхание. Купер сказал бы:
- На всё воля духов. Духи нашли тебя.
Она вернулась домой.
Не стоило рассказывать Алеку. Он много работал, становясь рассеянным и раздражённым. Однажды он назвал Купера странным и опасным:
- Держись от него подальше.
Ему точно не стоило рассказывать об их удивительном разговоре, как и о том, что такие разговоры происходили всё чаще и чаще. Они встречались на заднем дворе во время перерывов. Купер давал ей свои сигареты из смеси трав и особого сорта табака. Ей нравилось, что он всегда говорил загадочно и мало, оставляя ощущение недосказанности, вызывая страстное желание непременно узнать больше. Особый сорт, другие духи, такие, как ты и я. Он не давал объяснений, но Пайпер казалось, что иногда она всё понимает и без них.
Порой Купер был на редкость разговорчив. В один из таких дней он рассказал ей притчу о душах-близнецах:
- Бог создал жизнь, - говорил он, - из двух душ, душ-близнецов, чтобы они могли защищать друг друга. У каждого есть близнец. Воплотившись в одно время, они могут стать родителем и ребёнком, братом и сестрой, возлюбленными или же близкими друзьями. Но порой они воплощаются в разное время, и тогда лишь духи способны помочь им отыскаться.
- А зачем им искать друг друга? – спросила Пайпер.
- Каждому из нас отведен свой срок, и конец уже написан. Нельзя избежать смерти, но есть возможность заключить с ней сделку. Моя бабка была родовой колдуньей, одной из хранительниц знаний и магии нашего народа. Лишь однажды она проводила ритуал поиска. Она рассказала мне о нём и о том, что вмешалась в планы смерти. Когда души-близнецы находят друг друга, одна просит о спасении. Лишь душа-близнец способна изменить предначертанное ценой собственной жизни.
Один умирает, спасая другого. Напрасная жертва.
- Напрасная жертва, - сказала Пайпер. Она спросила Алека, во что верил он.
- Откуда произошёл человек? От обезьяны. Теория эволюции Дарвина, - уже третий день Алек задерживался на работе до самого вечера, а после ужина запирался в спальне и продолжал писать. Какую-то большую и важную статью. Важную - повторял он, - очень важную. Но сначала я должен всё изучить.
Лишь за ужином Пайпер пыталась с ним поговорить, как прежде:
- А ты веришь в судьбу? Что каждому из нас отведён свой срок?
Алек оторвал взгляд от тарелки со свиной отбивной и испуганно посмотрел на неё:
- Ты про смерть? - он положил вилку и нож на стол, - почему ты вдруг заговорила про смерть?
- Просто хотела узнать, что ты думаешь.
- Ничего не думаю. Я не думаю о смерти. С чего мне о ней думать? Ты сказала, каждому отведён свой срок. Ты так считаешь?
Пайпер облизала губы, внимательно наблюдая за тем, как Алек ёрзал на стуле справа от неё. Кажется, у него на лбу выступила испарина:
- Нет, я так не считаю. Ведь нам удалось предотвратить твою аварию, помнишь?
Алек кивнул:
- Удалось, это так. Но всё хорошо? – он протёр лоб тыльной стороной ладони, - в смысле, у нас с тобой всё нормально? Я не хочу, чтобы ты жалела…
- А я и не жалею.
- Отлично, это хорошо. Но, знаешь, ты же, наверное, можешь…
- Могу что?
- Ничего, просто будь осторожнее. Со своими способностями. Я про твои способности. Ты никогда не пыталась, ну, знаешь…? С одной стороны, можно помогать, а, с другой, можно ведь и причинять вред.
- Ты спрашиваешь, не наводила ли я порчу или вроде того? – в голосе Пайпер прозвучали нотки весёлого удивления.
- Нет, думаю, нет. Ты на такое не пошла бы, правда? Но ведь чисто теоретически…
- Нет, не наводила и не собираюсь.
- Хорошо, - Алек схватился за вилку, но тут же положил её обратно, - а тебе больше ничего не снилось на счёт меня? Никаких видений?
Пайпер покачала головой. Действительно, никаких видений. С чего вдруг он спрашивает?
- Просто так. Нет никакой причины. Как дела у мадам Дидье?
С того странного разговора прошло четыре дня. Четыре дня, наполненных молчанием, напряжением и одиночеством. Ночью за окном моросил дождь противной серой моросью. Он словно капал через мелкое сито, не лил сплошными потоками, но и не отступал. Брызжущая вода через забившиеся известковым налётом отверстия старой душевой лейки. Никакой барабанной дроби по подоконнику, только лёгкие движения ветра, превращающие в призрак белый тюль, и запах влажной уличной свежести. Пайпер дрожала, раскрывшись ночной прохладе. Даже тёплые, отдающие дешёвым лимонным порошком простыни, совсем ещё недавно напоминавшие ей о том, что она не одна, более не могли защитить от страха. Лёжа в кровати и чувствуя, как немеет левый бок, Пайпер смотрела в приоткрытое окно и молилась всем известным и неизвестным ей силам. Кого нужно считать, чтобы не уснуть?
Смерть являлась ей десятки раз.
- Ну, здравствуй, дорогуша, - она протягивала свою костлявую руку и выпускала дым изо рта, будто старая цыганка. Она приходила не одна, за ней незнакомые лица и голоса выстраивались в ряды, будили Пайпер посреди ночи, скулили, словно голодные псы. И всё же она их не боялась, как и не боялась старухи-смерти.
Пайпер перевернулась на другой бок, упершись взглядом в спину Алека. Не её способности были истинным даром. Им должен был стать он:
- Любимый, - прошептала она. Алек не ответил, продолжая посапывать.
- Любимый, - прозвучало вновь. Рука Пайпер осторожно коснулась его голого плеча, - любимый.
- Мммм – он сонно промычал в ответ.
- Любимый, проснись.
- Что? – недовольно заворчал, - что случилось? Опять кошмар?
- Нет, нет. Я не сплю. Не хочу спать.
Он повернул голову и прищуренным глазом посмотрел на Пайпер:
- Напрасно. А я вот хочу.
- Поговори со мной, - она вырисовывала пальцем круги на его плече.
Алек вздохнул и стиснул зубы, не желая поворачиваться:
- О чём?
- О том, где мы будем жить. Расскажи мне о нашем доме, о том местечке в лесу, что ты приметил. Какого цвета будут стены? Мне бы хотелось чего-нибудь светлого и воздушного. Думаешь, голубой – это слишком?
- Что? – Алек резко перевернулся на спину. Его колючая шершавая ступня коснулась нежной кожи Пайпер, заставив её одёрнуть ногу. Он глядел на неё, медленно моргая, - ты разбудила меня, чтобы поговорить о цвете стен?
Пайпер прикусила губу и сложила ладони под щекой. Одеяло накрывало лишь по пояс, обнажая грудь, и от прохладного воздуха её слегка трусило.
- А как на счёт выходных? Где мы будем проводить выходные? У костра, поджаривая зефир?
- Что? – Алек перевёз взгляд на одну из её грудей, зажатую между сложенных в молитвенной позе рук, на которых расплющилась её щека. Грудь выглядела совершенно бесформенной и даже жидкой.
- Ты обещаешь?
- Что?
- Что мы всегда будем вместе.
Алек сглотнул: ну, вот, началось. В такие моменты он судорожно соображал, чем из предметов поблизости можно её оглушить, в случае чего. На прикроватном столике, благо, такого добра хватало: здесь тебе и лампа, и будильник, хоть пластиковый, но при достаточно приложенной силе с задачей справится. Каждую минуту рядом с Пайпер он думал: знает ли она о том, что он думает, или притворяется, что не знает, или действительно не знает, но думает об этом? У каждого действия и слова вдруг появлялась тень.
- Обещаю, - прошипел сквозь стиснутые зубы. На секунду показалось, что изо рта брызнуло ядом. Нет, всего лишь слюна. Он вытащил руку из-под одеяла и погладил Пайпер по пушистым волосам. Она вздрогнула, прикрыв глаза, словно кошка:
- Я люблю тебя, - её голос заполнил воздух и проник в лёгкие Алека, как парализующий токсин. Конечности похолодели и начали неметь, резко скрутило живот. Он вдруг почувствовал, что это конец. Ему никогда не быть на шаг впереди неё. Она сильнее.
- Я люблю тебя, - тише повторила Пайпер.
Алек повернул голову и посмотрел на лампу, удостоверившись, что у неё действительно прочное основание, каким он его помнил перед сном. Сегодня каждый спасался по-своему.
Пайпер боялась засыпать с того самого разговора за ужином. Отведён ли каждому свой срок? Что, если она – душа-близнец Алека и теперь должна умереть за него? Пара слов из уст чудаковатого здоровяка Купера не могла поставить под сомнение всё, что она знала прежде. И, тем не менее, это произошло. Ворочаясь в постели той ночью, Пайпер предчувствовала беду. Начинало светать, когда её глаза, наконец, закрылись, и она провалилась в сон.
Дрожащий голос, возникший из неоткуда, взволнованно повторял:
- Всё будет хорошо, ты – молодчина. Ты всё сделал правильно.
Затем перед Пайпер возникло лицо Алека, мокрые волосы, прилипшие ко лбу, оскаленные зубы. Его руки сжимали руль, глухо тарабанил по стеклу дождь.
- Она не навредит тебе. Нет и не было никакой магии.
В машине темно, снаружи тоже. Прохладно и темно, пахнет хвойным освежителем. Дворники скрипят, едва справляясь с потоками воды.
- Я столько лет к этому шёл, я всё сделал правильно. Она простила меня. Она не причинит мне зла.
Алек тянется к бардачку и достаёт пачку сигарет, роняя зажигалку. Нет, ему не стоило её ронять, нельзя ронять, нельзя отвлекаться от дороги, но он делает это, потому что не слышит её. Ему не помешать. Он нагибается, шарит рукой по полу в темноте. Ничего нет. Он смотрит вниз, опускает голову. Лишь через пару секунд начинает ощущать, что машину повело в сторону. Слишком поздно. Он уже на встречной полосе. Встречная от слова встреча. Он встречается с судьбой.