- А что вы думаете о жестокости?
- О жестокости?
У Натальи перехватило горло, комок подступил неожиданно. Она не ожидала вопроса, тем более такого. Интервью закончилось, но микрофон еще не отключили. А еще краем глаза, совсем краешком, Наталья увидела, что оператор не выключил камеру, отошел от штатива, на котором она крепилась, но не выключил ее. Молодая женщина сделала вывод, что ее хотят подловить. Она глубоко вздохнула и ответила на вопрос журналистки:
- Жестокость – это страшно, нельзя быть равнодушными к детям и старикам, к животным, но еще страшнее равнодушия и безразличия – жестокость. Никогда и ни при каких условиях нельзя проявлять агрессию или жестокость, никогда и ни к кому.
Казалось, что она успокоилась, речь стала более уверенной, все ответы правильными. Голос не дрожал.
- Спасибо вам, Наталья Ивановна, все было очень хорошо, запись окончена.
Наталья в ответ кивнула и молча поднялась, позволяя снять с себя микрофон. После этого она, ни на кого не глядя, пошла в гардероб, чтобы одеться и уйти. Журналистка ее не останавливала. Все, Наташка уже отработанный материал. Корреспондентка торопилась теперь в монтажку, чтобы монтировать интервью, она даже где-то в глубине души была благодарна, что ее не задерживают пустыми разговорами. «Устала, - подумала она, -почти четыре часа записывали». Она и сама устала, глаза болели от яркого света ламп, ухо - от назойливого суфлера.
А Наталья оделась и вышла на улицу. Было тяжело не столько физически, сколько морально. Несколько недель какие-то люди с телевидения уговаривали ее дать интервью, а Наталья все отказывалась. А потом поняла, что проще согласиться и выступить в эфире, чем по нескольку раз в день объяснять, что она занята и не может уделить им время. Так и появилась сегодняшняя встреча. Вопросы были заранее оговорены, ничего о жестокости не было, поэтому неожиданный вопрос застал ее врасплох.
«Пешком или на машине? – подумала она. - Не поеду, я расстроилась. А за рулем нужно быть внимательной, дорога не терпит рассеянности и стресса». Но тогда нужно будет завтра вновь возвращаться к телестудии, где на стоянке так мирно пристроился ее автомобильчик. Нет, это выше ее сил. Тогда в кафе, зайти, выпить кофе, успокоиться, а потом домой.
Наталья оглянулась по сторонам в поисках кафе. Вот оно, ярко светит вывеской. Женщина вошла в кафе.
- Двойной капучино, - сказала она у стойки, - и пирожное, какое у вас самое свежее?
- У нас все свежие, - отозвался бармен, - какое вы желаете?
Наталья пожелала «Наполеон». Взяв свой заказ, прошла к столику, поставив поднос, стала снимать пальто. Хотелось плакать, но плакать было нельзя, она «на людях», нельзя быть жалкой, она должна «держать лицо». Лицо, осанку, слог…. Что она еще должна держать? Сил нет, откуда их брать? Их просто нет. Казалось бы, только притупилась боль от предательства, так вот же напомнили. Журналисты давно обрывали ее телефон, все приглашали в студию для интервью. Идти не хотелось, жаль было терять время, хотелось сидеть дома на кухне и писать, писать свои детективы.
А это ей удавалось. Сюжет был довольно обычный, не было надуманных героев, которые жили в роскошных домах, ели непонятную еду, отдыхали на дорогих курортах. Ее герои, словно из своего или соседнего дома, таких женщин и мужчин можно было встретить на улице или в магазине. Это были самые обыкновенные люди. Они были близки и понятны обычным читателям, но вот с ними происходили события, которые заставляли читателей быть осторожнее, показывая, что и в самой обычной семье может происходить страшное. Убийство. Предательство. Жестокость.
Писать начала давно, но писала нерегулярно, время от времени, писала и складывала в синюю папку. А потом случилось несчастье, она поскользнулась, упала и сломала ногу. Долгое время провела в больнице. Перелом срастался плохо, пришлось вновь ломать ногу, теперь уже специально, и выравнивать заново. Снова гипс и сначала больничная, а потом и домашняя кровать. Вот тогда-то все и началось. Все и разом. Начала писать, отправила в редакцию, не надеясь, что опубликуют, но не только напечатали, а попросили прислать что-нибудь еще. Было, что прислать еще, она долгое время провела в кровати, времени было столько, что если не занимать себя чем-либо, то можно было сойти с ума.
Началось все одновременно: ее творческая деятельность и измены мужа. Не верила сначала, что так может быть, а потом не хотела верить. Так хорошо жили, уже дочери пятнадцать, всегда вместе, все решения принимали вдвоем, что ж делать? Пути было два. Можно было сделать вид, что ничего не замечаешь. Вдруг у него просто тот период, когда мужчина стареет, но не хочет замечать этого, вот тогда-то и появляются различные подружки. Погуляет, а потом успокоится. А ей нужно набраться сил и перетерпеть.
Если устроить скандал, то это значит, обнаружить себя, объявить о том, что ты все знаешь. Значит, нужно будет принимать решение: гордо уйти или страдать, ведь тогда он перестанет даже скрывать свои похождения. Что ж сделать, как поступить, чтобы не ошибиться? Опыта не было, поплакала и решила, как бы не было больно, нужно смолчать. Она мысленно поставила себя на место своих мудрых героинь, которые помогали нашим доблестным органам раскрывать сложные преступления, решила действовать как они.
Легко сказать – трудно сделать. Наталья стала больше писать, нужно было что-то делать, чтобы не думать об изменах мужа. Странно, но чем хуже было на душе, тем лучше получалось на бумаге. После полного выздоровления она уже опубликовала две повести и десяток рассказов, как-то ей позвонил один из известных режиссёров и просил написать киносценарий по ее повести. Наталья встретилась с ним, но от создания сценария отказалась. Ей проще излагать свои мысли обычным текстом, а расписывать «интерьер» - «натура», и все переделывать в диалоги и монологи без ее лирических отступлений – не получится. Но женщина согласилась, чтобы по ее повести написали сценарий другие. А потом решила уволиться с работы, стала заниматься литературной работой. Заключила долгосрочный договор с одним из издательств, принялась писать детективы. Теперь она сидела дома и, каждую свободную минуту пропадала за компьютером. Дома чистота и уют, для себя Наталья решила, что через каждый час работы вставать и минут 10-15 двигаться по комнате, готовка, уборка, прочие домашние дела. Успевала все, но счастливее не становилась. Боль предательства мужа разъедала ее изнутри.
Он теперь все чаще и чаще задерживался после работы, иногда уезжал в субботу то на рыбалку, то на охоту. Она как никто знала, что он не рыбак и не охотник, его объяснения не были убедительными.
Старалась как-то улучшить быт. Продали крошечную квартирку, доставшуюся Наталье от бабушки, и купили большую трехкомнатную, поближе к редакции, где печатала она свои творения. А потом еще и дом купили под дачу, километров в шестидесяти от Москвы, в хорошем районе. Дом большой уютный, там так прекрасно писалось….
Наталья уезжала на неделю, творила там. А муж оставался дома. Все прекрасно понимала, что муж сноб, может быть, не захочет разорвать отношения с женой, которая ему обеспечивает безбедную жизнь. Он всегда стремился жить более роскошно, а вот теперь она смогла дать ему это. Несколько раз они выезжали на отдых в теплые страны. Сохраняла Наталья семью, или это была имитация прошлых отношений?
Прошло пять лет, что изменилось? Милый Толик стал открыто обвинять Наталью в жестокости, объявляя всем и каждому, что он теперь не человек, а муж известной писательницы, что он потерял себя. Анатолий стал ходить по бесконечным ток-шоу и везде твердил одно и то же, что он жертва жестокой жены, которая сделала из него подкаблучника.
Подруги ругали Наталью за бездействие, требовали, чтобы она ответила мужу, закрыла ему рот, из которого лился поток лжи. Но Наталья отказалась. Звонили с разных телеканалов, но Наталья отказывалась от эфиров. Первой не выдержала дочь, она бросилась к матери, прося объяснений. А что сказать взрослой дочери? Правду сказать невозможно, не хочется, чтобы отец перед дочерью выглядел уж совсем гулякой… Сама поймет, когда время придет.
А вот недавно муж сообщил, что пора расстаться. Такое обидное слово «Пора». Зачем нужно было терпеть столько лет. Он обвинил ее в жестокости по отношению к семье, к нему – ее мужу, говорил, что нельзя так унижать человека, когда жена – это все, а он лишь «муж известной писательницы». Говорить не хотелось. Было обидно. Зачем столько лет назад она не сказала, что все, пора расстаться? Почему она столько лет ждала и надеялась? На что? Зачем?
Наталья допила кофе, оставила кусочек пирожного на блюдце, весь съесть не смогла. Глубоко вздохнула и отправилась к машине. Пора возвращаться домой, принять душ и сесть к столу.
Завтра нужно сдать в редакцию новую повесть, где все хорошо, где умная и рассудительная женщина во всем разобралась и нашла преступника.
Как хорошо все в ее книгах, жаль, что в реальной жизни женщина многое не может изменить, даже если она умная и сильная.