Река
Венок сонетов
1
На берегах Большого Ломовиса
Немало лет назад я родилась.
Вода была проточною и чистой,
Такою остаётся и сейчас.
И только там, где пескари сновали,
Плотину для удобства возвели.
Другое русло ей не выбирали,
Но дальше от порога увели.
Там, вдалеке, два долгие кургана.
На них смотрела часто и в мечтах,
Я грезила - лежат два великана,
Задумавшись о праведных делах.
Встречая у речных красот рассвет,
Прошли мои семнадцать первых лет.
2
Прошли мои семнадцать первых лет
В забавах детских и в трудах не детских.
Я вытянула правильный билет,
И назывался он: река и действо.
Ловила рыбу лучше всех ребят,
Мне попадались пескари да щуки,
Бродила мелководьем наугад,
Песчаные дворцы творили руки.
По бережку неторопливо шла,
А поплавок над волнами качался.
Шуршала переросшая трава,
Ссыпались зёрна - новых трав начало.
Склонялось солнце к горизонту низко.
О, как и осязаемо и близко.
3
О, как и осязаемо и близко
Всё, что с тобою связано, река!
Себя я дважды подвергала риску
С тобой остаться вместе, на века.
Но дважды находил меня спасатель,
А, может быть, спаситель находил.
Романтик безнадёжный и мечтатель
Под воду дважды стойко уходил.
И молча. Почему, не знаю только,
Река звала, но отпускала вновь.
Не огорчусь тобою я ни сколько,
И сохраню к тебе свою любовь.
Горит на протяженье многих лет
Моих воспоминаний добрый свет.
4
Моих воспоминаний добрый свет,
Ты дорог мне, другого света нету.
С подругой часто видели рассвет,
И на небе далёкие планеты.
Всё лето у реки, днём – по делам,
Кастрюли оттирать песочком ловко,
А вечером, когда ночной дурман,
Окутает с умелою сноровкой,
Бродили долго. Рыба не спала,
И всплески над рекой всю ночь звучали.
Луна, на небе завершив дела,
Стекала тихо грустью и печалью.
Мне дорог каждый миг, я это знаю.
Я им живу, им душу согреваю.
5
Я им живу, им душу согреваю,
Воспоминаньем сказочным одним.
Под водопад я руки подставляю,
Ловлю мгновенья эти, словно дым.
Он ускользает, невозможно это –
Ловить и дым, и пар, и облака.
О, бесконечность золотого лета!
Река тепла, как струйки молока.
Вечерняя усталость растворилась,
И смылась пыль тропинок полевых,
Бесценная подаренная милость
Затмит комфортность саун городских.
Воспоминанья для души, как щит,
Когда она в смятении горит.
6
Когда она в смятении горит,
Душа моя, её я понимаю.
Да разве можно мне счастливой быть,
Без милой речки, и ходьбы по краю.
По берегу всегда ходила я,
Он гнёздами, как пулями, изранен.
Потомство ждёт стрижиная семья,
Я стала наблюдать за ними рано.
В гнездо просуну руку, - о, яйцо!
Потом уже стрижата вылуплялись.
Летать учились с помощью отцов,
На бреющем волны они касались.
Тогда науку побеждать узнаю,
И не забуду, и не забываю.
7
И не забуду, и не забываю
Родную школу здесь, на берегу.
Учительницу нашу мы встречали,
От счастья задыхаясь на бегу.
Два километра к нам вела дорога,
И в зной, и в холод приходилось ей
Идти, учить, тогда нас было много,
Она – прекрасней всех учителей.
На переменах к речке убегали,
Войну вели, оружие – снежок.
И в беззаботном и весёлом гаме
Не слышали призывов на урок.
И вот уже весною к нам спешит
Зелёный свет раскидистых ракит.
8
Зелёный свет раскидистых ракит
Опять дорогу лету открывает.
Скворечник был зимой из досок сбит,
И первых перелётных ожидает.
На речке ледоход гремит, ура!
Деревня поспешит увидеть это,
Как, бывшие дорогою вчера,
На берег рвутся льдины до рассвета.
Закончится пальба, смиришься ты,
Войдёшь в свои границы постепенно.
До новых встреч, мостившая мосты,
До новых зим, что будут непременно.
Плывут-спешат стремительные льдинки.
И тянутся вдоль берега тропинки.
9
И тянутся вдоль берега тропинки,
Протоптанные сотнями людей.
А на лугу сверкают паутинки,
Увешан ими праздничный кипрей.
И травка луговая, и ромашки,
Вкуснейшие опята на лугу.
И заросли душистой жёлтой кашки.
Я позабыть всё это не могу.
Я видела луга, что выше званьем.
Но речка и луга мои - родней.
И роща, где встречались по преданью
Герои «Барышни – крестьянки» в ней.*
Река. Я волны вижу, как сейчас,
По ним с подружкой бегала не раз.
10
По ним с подружкой бегала не раз,
По волнам, что неслись навстречу солнцу.
Благословен тот день, минута, час,
Когда река смущённо улыбнётся.
Холодной став, не предлагая рук
Прозрачной тёплой солнечной водицы.
Добавив красок, осень ляжет вдруг
Ковром из листьев у лесной криницы. -
Она питает реку. И ручьём
Бежит вода – живая бесконечность.
Песчинок танец видела мельком,
Но поняла, что танец душу лечит.
Как сердце бьются в роднике песчинки.
Здесь волшебством насыщены травинки.
11
Здесь волшебством насыщены травинки,
На берегах приветливой реки.
И ящерки бесстрашно греют спинки,
Трепещут луговые мотыльки.
Покой безбрежный, и волна лениво
Плеснёт в мосток и тут же убежит.
За ней другая мчится торопливо,
По волнам утка с выводком спешит.
Взлетит и позовёт: – За мною, дети!
У них ещё не крепкие крыла...
Наступит день, взлетят и словно ветер
Взметнутся ввысь, река их взлёт ждала.
Я и другое видела не раз.
Ход в норку скрыт от посторонних глаз.
12
Ход в норку скрыт от посторонних глаз.
Кто в ней живёт, узнаю я наверно.
Я воду выливала в узкий лаз,
Ждала, кто вылезает самым первым.
А вылезали жуткие жуки,
Усами шевеля, и озираясь.
Зачем носила воду из реки,
Зачем потом следила, опасаясь?
О, детство, сколько сложного в тебе!
Не рассказать, не передать словами.
Иду опять к тебе, иду к себе,
Уже не видя норок под ногами.
Всё было в жизни - радость и страданья.
Мне дороги мои воспоминанья.
13
Мне дороги мои воспоминанья.
Я помню, как мы плыли по реке,
Как ласковы парной воды касанья,
Посёлок показался вдалеке.
А там сады от яблок обмирали,
На них похожих не было у нас.
Антоновку «на зиму» покупали,
Вкус этих яблок помню и сейчас.
Мы плыли не на лодке - на баллоне,
Из колеса, вот только и всего.
Простой источник средств плавучих тонет,
Когда весь воздух выйдет из него.
И горестны с рекою расставанья.
В сонетах прочитаете признанья.
14
В сонетах прочитаете признанья
Моей любви к моей родной реке.
В них места нет моим переживаньям,
Пусть дольше сохранятся в тайнике.
Жить у реки не просто, и не сложно.
Всё время дует ветер озорной.
Зимой прополоскать бельё возможно,
И в полынье увидеть облик свой.
В разливы черпать рыбу и мешками
Носить домой на радость всем котам.
И любоваться тучными стадами,
Пришедшими напиться к берегам.
Здесь время будто на века зависло,
На берегах Большого Ломовиса.
15
На берегах Большого Ломовиса
Прошли мои семнадцать первых лет.
О, как и осязаемо и близко
Моих воспоминаний добрый свет.
Я им живу, им душу согреваю,
Когда она в смятении горит.
И не забуду, и не забываю,
Зелёный свет раскидистых ракит.
И тянутся вдоль берега тропинки,
По ним с подружкой бегала не раз.
Здесь волшебством насыщены травинки,
Ход в норку скрыт от посторонних глаз.
Мне дороги мои воспоминанья,
В сонетах прочитаете признанья.
Большой Ломовис — река в Тамбовской области России, левый приток Кашмы (бассейн Волги)
*«1809 — 1831 — Алексей Александрович Пашков (1765—1831) бригадир, предводитель Тамбовского народного ополчения в 1812 году, прадед великого русского полководца Михаила Дмитриевича Скобелева (1843—1882); на его средства в Гагарине был построен Воскресенский храм;
1833 — 1842 — Дарья Алексеевна Полтавцева (1798—1842) урожденная Пашкова, бабушка М. Д. Скобелева, стала прообразом героини повести А. С. Пушкина «Барышня-крестьянка». (Из Интернета)
Река