На вопрос, что же нам ближе, привычнее и понятнее - мир чувства или мир разума, ответ может быть лишь один: это строго индивидуально. Кроме того, немало зависит от того, на каком уровне того и другого человек пребывает, кто в нем командует и кто принимает решения. Вопрос связи и управления в этом случае приобретает важнейшее значение. Недаром в информационной теории святая святых - центр системы информации, связи и управления.
С этой позиции Бог - это ТОТ, КТО УПРАВЛЯЕТ ВСЕМ. Однако такое предположение неизбежно порождает реальность нисходящей иерархической подчиненности, выстроенной достаточно жестко. Основным условием ее работы является ситуация, когда на каждом уровне присутствует свой собственный бог.
Его возможности, права и силы ограничены, но он осознает себя именно богом и поступает соответственно. Кроме того, "нет солдата, который не мечтал бы стать генералом". Богов это касается не в меньшей мере. Вследствие этого все законы, приказы и распоряжения, поступающие "сверху", неизбежно теряют свою силу, искажаются и извращаются. Однако здесь нет ни прямого непослушания, ни такого же противодействия.
Все дело в том, что реальное положение дел на более низких уровнях ОБЪЕКТИВНО не соответствуют тому, что существует на высших. И то, что "там" во благо, "здесь" может оказаться "во вред". Так что при подобной отрицательной динамике древний постулат "что вверху, то и внизу" практически перестает работать, а тончайший баланс диктата и подчинения, выше и ниже стоящего становится серьезной проблемой.
И так до самого конца, пока вся система не опустится в области полного невежества и некомпетентности. Возникают неизбежные конфликты, первый из которых - отпадение значительной части сотворенного Богом от него самого, а значительно позже- и отпадение людей от их создателя. В результате вполне реально положение дел, когда ГЛАВНЫЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ НИЧЕМ НЕ УПРАВЛЯЕТ... Остается лишь удивляться, как при такой ситуации жизнь разумная еще способна поддерживать и развивать себя...
Конечно, любая схема всего лишь схема, слово – лишь слово, а понятие – лишь понятие. Однако за этими символами всегда стоят вещи вполне реальные. Вот человек, пребывающий где-то достаточно высоко. Его трудно назвать мыслителем, ученым, исследователем. Его сила в ином - он ОРГАНИЗАТОР.
Т.е. с точки зрения социальной динамики, способен «самостоятельно поддерживать и увеличивать высокую степень упорядоченности в среде с меньшей степенью упорядоченности». В плане энергетического обмена ситуация однозначна - отдается в много раз больше того, что принимается. Любая же энергия немыслима без действия. Даже если ею не управлять, она сама находит себе применение.
Такая натура получила наименование пассионарной. Она всегда выразитель особых сил и их проводник в земном мире. Поэтому, как минимум, двойственна. С одной стороны, управление безусловно относится к сфере разума, однако сила, которой обладает Организатор, чаще всего имеет витальный характер. Она может идти и через созидание, и через разрушение, однако только в союзе с очень высокой и специализированной силой разума способна на правильное сочетание того и другого.
Здесь следует учитывать множество факторов, в том числе фактор времени, пространства и материала, с которым придется иметь дело. Если этого времени мало, пространство огромно, материал разнороден и противоречив, то приходится отказываться от многих важных составляющих, например этических, эстетических и религиозных. Зато резко возрастает значение идеологии и проблема воспитания "нового человека". Каким он видится - разговор особый.
Обладая немалым притяжением и энергией, такой человек немедленно начинает притягивать к себе других, соответствующих собственному идеалу и направленности. Это всегда очень однородная и сплоченная группа; вполне можно сказать - группа, обладающая минимальной степенью энтропии. Затем она почти всегда оказывается на самой вершине пирамиды, и здесь все начинает меняться, ибо условия ВСЕГО здесь совсем иные.
Витальная сила не может быть не тем, что она есть. Чаще всего в ее основе жажда власти, (скорее, императивная потребность в таковой), маниакальное стремление к перестройке всего и вся, слабые способности к долговременному прогнозу, безудержный оптимизм, некритичность и мифотворчество. Нельзя сказать, что такая организация полностью отказывается от союза с общественным разумом в лице его лучших представителей, от людей искусства, науки и даже религии. Не чужды ей и диссиденты. Однако все это до поры до времени...
Рано или поздно тесное окружение превращается в семью, клан, клику, начиная жить уже не по законам, а по понятиям, в первую очередь, идеологическим. Либо объявляет ЛЮБУЮ идеологию ложной истиной и разрушителем общественного организма, а заодно делает все, чтобы от прошлой идеологии и целых исторических эпох не осталось и следа...
Потом дело доходит и до культуры, искусства, образования... Появляется идол СВОБОДЫ КАК ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ, а к нему в придачу и непременный образ внутреннего и внешнего врага... В итоге прежняя достаточно устойчивая и равновесная пирамидальная система начинает стремительно разрушаться, мера энтропии достигает максимума, энергия преобразования исчерпывается, а материал деградирует...
И ведь это еще не все. Непомерно усложнены и структура, и система согласования, и все уровни взаимодействия. А они чрезвычайно разные. Нельзя реформировать все одновременно. Необходимо вычленить самое главное, наиболее важное именно сейчас, и исходить именно из него.
Однако опыт многих стран свидетельствует: стоит лишь затронуть один из "краеугольных камней", как немедленно начинает шататься все здание, грозя полным обвалом. Абсолютный приоритет одного направления (например, обороны или экономики) ставят в невыгодное и зависимое положение прочие, а применяемые в них методы оказываются непригодными и крайне опасными.
Вот и выходит, что "наверху" бушуют грозы, сверкают молнии, гремят громы, а "внизу" царит спокойствие, безразличие и неверие. Или наоборот, "наверху" все спокойно, а "внизу"зреет "миротрясение" невиданной силы... Сегодня подобное происходит во всем мире и случайностью никак быть не может. Не следует и забывать, что строительством подобных "Вавилонских башен" человечество занимается с глубокой древности, и всегда это заканчивается одинаково. И в политике, и в экономике, и культуре, и в идеологии, и даже в религии.
Кстати, о последней... Вопрос о ее связи с государством, обществом, а последние столетия и с экономикой поднимался многократно, но так до сих пор и нашел удовлетворительного решения. На первый взгляд может показаться, что религия и экономика мало соприкасаются друг с другом. Ведь экономика погружена в заботы об устроении земной жизни, ее интересует «сущее», реальное и материальное, а религия сосредоточена на небесном, божественном, трактуя о «должном», нравственных идеалах и высших духовных ценностях.
Но если посмотреть внимательнее, то можно обнаружить теснейшую связь между этими двумя направлениями человеческой деятельности. На протяжении всей истории религия оказывала глубокое воздействие на экономическое поведение, определяла мотивацию и этику труда, отношение к социальному и имущественному неравенству, собственности и богатству. Другими словами, задавала вектор развития как духовной, так и материальной культуры, а также определяла (и во многом продолжает определять) облик различных цивилизаций.
Человечество постоянно задавало себе вопрос, поставленный библейским Екклесиастом: «Что пользы человеку от всех трудов его, которыми он трудится под солнцем?». Ради чего трудится человек? Только ли из-за необходимости физического выживания? И что есть сам труд — цель или средство, наказание или призвание, проклятие или благо?
Пожалуй, еще более сложны вопросы, связанные с бедностью и богатством. Они до сих пор не имеют корректного этического решения, хотя не раз оказывались в центре весьма серьезных потрясений. Достаточно вспомнить историю Реформации иди религиозно-политическое движение нестяжательства в России конца XV-началаXVI века. И кто знает, какова была бы судьба нашей страны, если бы сторонники преподобного Нила Сорского бы победили.
Действительно, проходят века, а разрыв в жизненном уровне не только не сокращается, но даже увеличивается. Тем не менее религия остается одним из факторов развития мировой экономики. Современные статистические исследования доказывают наличие тесной связи между уровнем религиозности населения и состоянием экономики страны. Причем связь эта обратная – чем ниже уровень развития экономики страны, тем выше уровень религиозности.
Однако в современной социологии все чаще возникает вопрос неприменимости этого правила в отношении развитых стран. К примеру, в США уровень религиозности - один из самых высоких среди всех остальных стран мира. Однако все зависит от того, как эта религиозность понимается и какая именно религия преобладает. В этом плане однозначно уравнивать католицизм, протестантизм и православие абсолютно недопустимо, не говоря уже об исламе и буддизме.
Кроме того, религиозные представления могут быть лишь внутренним делом, никак не влияя на реальное содержание культуры, искусства, политики и геополитики. Не влияя даже на такой важнейший фактор, как уровень преступности, соблюдение прав человека в собственной стране и области международного права.
Что же касается России, то последние исследования показали: уровень религиозности населения никак не коррелирует с развитием экономики и изменениями уровня доходов. Здесь она - традиция, история, культура, вид национального самоопределения наряду с очень большими социальными включениями. О том же свидетельствует и опыт стран, входящих в Евросоюз. Оказалось, что именно религиозно-культурные вопросы наименее поддаются объединению, и чем более сильными являются меры по их интеграции, тем более сильными становятся процессы фундаментализма.
Отсюда неизбежный вывод: любая пирамида власти, любое социальное устройство, любая религия, основанная на силе власти и подчинения, на сильной, но непредсказуемой витальной энергии и обычной разумности, основанная на разделении и противопоставлении, на неистинных ценностях и неискоренимых заблуждениях, ОБРЕЧЕНА НА ГИБЕЛЬ. Не зря было сказано:
"Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. И человек не устоит".
Увы нам, но других конструкций государственного и общественного здания, кроме трехмерных пирамид, человечество пока не знает. Есть смысл подумать о сфере либо спирали, ведь эти понятия достаточно широко распространены. Мы легко и привычно говорим: "сфера деятельности", сфера интересов","сфера науки", "сфера социальная", "развитие идет по спирали и т.д.
Однако для этого нашему разуму - и индивидуальному, и общественному - необходимо совершенно реально выйти из привычной и изживающей себя трехмерности. А этого никогда не произойдет, если целеустремленно и сознательно загонять человечество в "плоскую вселенную" либо бессмысленный круг. Впору задать вопрос: кого мы должны благодарить за то, что все таки худо-бедно, но жили. Живем до сих пор и на что-то надеемся...
Над этим ломали головы множество поколений мыслителей, однако ответ всегда был лишь один: это происходит благодаря невероятно трудной работе высшей части человечества, осознавшей всю эту огромную пирамиду власти и подчинения и начавшую собственное восхождение к ее вершине. Не для того, чтобы воцариться там, не для свержения прежних богов, не для отмены "пророков и закона", а для реализации проекта строительства нового мира.
Их трудно назвать строителями мира или архитекторами вселенной, скорее "Указующими Путь". Разобраться в этом очень и очень непросто. Все зависит от первого шага и выбора точки отсчета, ибо человек может рассматриваться и как физико-химическая, и как физиологическая, и как биологическая, социальная и информационная система. И это только начало НАУЧНОЙ ФИЛОСОФИИ ОБЩЕГО.
Сегодня занимается этим достаточно новая наука синергетика. Она выделяет закрытые системы, т.е. системы, которые не обмениваются со средой веществом, энергией и информацией, и открытые - такие, которые поддерживаются в определенном состоянии за счет непрерывного притока извне вещества, энергии или информации.
Постоянный приток вещества, энергии или информации является необходимым условием существования неравновесных состояний в противоположность замкнутым системам, неизбежно стремящимся (в соответствии со вторым началом термодинамики) к однородному равновесному состоянию.
Открытые системы — это системы необратимые; в них важным оказывается фактор времени. В открытых системах ключевую роль — наряду с закономерным и необходимым — могут играть случайные факторы и практически все вероятностные процессы. А одним из таких "случайно-неслучайных" факторов оказывается человек.
Однако теория психогигиены, антропоэкологии и энтропии мыслящих систем, пока разработана очень и очень слабо. Тем не менее, у нас есть пример полного перехода неупорядоченного в упорядоченное, хаотической системы в открытую неравновесную систему.
В религии это создание мира Богом. Как говорится в библии, в начале Земля была как бездна, безводна, пуста и темна. Это был мир в состоянии почти предельной энтропии. Затем Бог отделил свет от тьмы. И стал день, и стала ночь, и появились утро и вечер. Мера хаоса стала уменьшаться.
Затем были день второй, третий, четвертый, пятый и шестой. По истечению семи дней энтропия из наибольшего состояния перешла в наименьшее. Отсюда и первый вывод: создание человека суть прямой вызов термодинамической энтропии, создание разумной жизни - абсолютная необходимость, а сам он есть выражение почти бесконечной потенциальности.
Первой реализацией Божественного стала жизнь, второй - разумность, немедленно потребовавшая непрерывного роста знания. Появились понятия положительной и отрицательной информации. Стало абсолютно ясно, что чем человек меньше знает о каком-либо предмете, тем больше хаоса и неразберихи в его сознании. По мере того, как информация нарастает и ее становится больше, тем больше человек начинает понимать и осознавать. Это также приводит энтропию в нулевое состояние.
С другой стороны, перенасыщение системы бесполезной, неоднородной, противоречивой и уж тем более искаженной информацией увеличивает энтропию многократно. Это диктует необходимость максимально быстрого перехода от примитивных систем мышления к самым высокоразвитым - концептуальному и еще более высокому - надразумному. Последнее чаще понимается как гениальность.
Однако этого мало. Ведь человек не задумывался как мыслящая машина и создавался тоже не машиной. Требуется еще кое-что, превышающее возможности анализа, синтеза, интеграции и того, что мы именуем творчеством. Вот что говорит от этом Питер Сенге:
«Если мы стремимся к цели большей, чем наши интересы, стремимся познать то, что шире нашего сознания, единственно возможное для нас решение - встать на этическую позицию. Этическая позиция требует, чтобы мы отказались от личной точки зрения, но не стали беспристрастными наблюдателями. Дело в другом - в системе ценности.
Необходимо избрать ту систему, которая позволит вам видеть и мыслить всеохватно, полно и отчетливо понимать все последствия своих поступков. То есть видеть все и с точки зрения человека, и с точки зрения мира. Таким образом, смотря на вещи нравственно, вы выходите за пределы внутренних соображений и иллюзий и идентифицируете себя с самой объективной из возможных точек зрения».
И тем не менее, несмотря на даже самый гениальный разум, человек остается смертным... Энтропия, как дамоклов меч, продолжает висеть и над нравственной, и над творческой, и над абстрактно-теоретической системами мышления. Для решения этой проблемы природа вынуждена образовывать сообщества мыслящих существ, остающихся, тем не менее, существами биологическими.
И здесь уже не природе, а человеку приходится сталкиваться с одним из самых сложных и почти неустранимых видов энтропии - энтропией социальной. Под ней понимается мера отклонения социальной системы или ее отдельного звена от принятого как эталонное (нормальное, ожидаемое) состояния, которое (отклонение) проявляется в снижении уровня организации, эффективности функционирования, темпов развития системы.
Социальная энтропия связана с наличием объективной неопределенности в состоянии среды, деятельности людей, ошибками управления, планирования, недостатком знаний (информации) в процессе организации (настройки) рассматриваемой системы — предприятия, учреждения, отрасли народного хозяйства, общества в целом.
Социальная энтропия не просто мера неупорядоченности, расстройства социальных систем, но и мера несоответствия их состояния принятым целевым установкам. Сквозь ее призму можно увидеть, что даже при идеальном внешнем (формальном) порядке система может функционировать неэффективно, а управленческие и другие входящие в нее работники, при всей их внешней загруженности, четкости и исполнительности, могут быть заняты, в сущности, малополезной и даже деструктивной, с точки зрения конечной цели системы, деятельностью (“антиработой”).
Обследования показывают, что до 60—70% рабочего времени управленческих и до 50—60% трудовых затрат научных и инженерных работников уходит на выполнение малополезных, а подчас и просто бессмысленных процедур, ненужных регламентов и т.
Энтропия социальных систем “многолика”, она проявляется в разбухании управленческих структур, росте бюрократизма, лавинообразных документопотоках, громоздких согласованиях, бесконечных и малосодержательных собраниях, заседаниях, проверках, межведомственных “нестыковках”, бесхозяйственности, стихийности.
Антиэнтропийные меры во многом сводятся не только к устранению этих негативных проявлений, но и к повышению информационной культуры населения, формированию у всех работников современного мышления, аналитического подхода к жизни, умения различать полезную и бесполезную работу, а также информативные и “пустые” (“шумовые”) сообщения и документы, нетерпимости к дезинформации и т. д.
Однако и это еще не все... Человечество как система планетарной жизни уже не может быть ликвидировано иначе, чем посторонним вмешательством - агрессией извне, самоуничтожением, добровольным распадом и самоугасанием. В ходе социальной эволюции было испытано множество типов общественно-политических устройств, однако ни одно из них себя не оправдало. В результате мы имеем то, что имеем...
Здесь самое время процитировать выдержку из знаменитое выступление, долгое время бывшее темой № 1 в мировых СМИ. Речь одет о лекции лауреата Нобелевской Премии А.И. Солженицина в Гарвардском Университете (1978 г.)
"Раскол сегодняшнего мира доступен даже поспешному взгляду. Любой наш современник легко различает две мировые силы, каждая из которых уже способна нацело уничтожить другую. Но понимание этого часто и ограничивается этим политическим представлением: иллюзией, что опасность может быть устранена удачными дипломатическими переговорами или равновесием вооружённых сил.
На самом деле мир расколот и глубже, и отчуждённей, и большим числом трещин, чем это видно первому взгляду — и этот многообразный глубокий раскол грозит всем нам разнообразной же гибелью. По той древней истине, что не может стоять царство — вот, наша Земля, — разделившееся в себе.
В сегодняшнем западном обществе открылось неравновесие между свободой для добрых дел и свободой для дел худых. И государственный деятель, который хочет для своей страны провести крупное созидательное дело, вынужден двигаться осмотрительными, даже робкими шагами, он всё время облеплен тысячами поспешливых (и безответственных) критиков, его всё время одёргивает пресса и парламент.
Ему нужно доказать высокую безупречность и оправданность каждого шага. По сути, человек выдающийся, великий, с необычными неожиданными мерами, проявиться вообще не может — ему в самом начале подставят десять подножек. Так под видом демократического ограничения торжествует посредственность.
Подрыв административной власти повсюду доступен и свободен, и все власти западных стран резко ослабли. Защита прав личности доведена до той крайности, что уже становится беззащитным само общество от иных личностей, — и на Западе приспела пора отстаивать уже не столько права людей, сколько их обязанности.
Напротив, свобода разрушительная, свобода безответственная получила самые широкие просторы. Общество оказалось слабо защищено от бездн человеческого падения, например от злоупотребления свободой для морального насилия над юношеством, вроде фильмов с порнографией, преступностью или бесовщиной; все они попали в область свободы и теоретически уравновешиваются свободой юношества их не воспринимать. Так человеческая жизнь оказалась не способна защитить себя от разъедающего зла".
"Есть катастрофа, которая наступила уже изрядно: это — катастрофа гуманистического автономного бездуховного сознания.Мерою всех вещей на Земле оно поставило человека — несовершенного человека, никогда не свободного от самолюбия, корыстолюбия, зависти, тщеславия и десятков других пороков. И вот ошибки, не оцененные в начале пути, теперь мстят за себя. Путь, пройденный от Возрождения, обогатил нас опытом, но мы утеряли то Целое, Высшее, когда-то полагавшее предел нашим страстям и безответственности.
Слишком много надежд мы отдали политико-социальным преобразованиям, — а оказалось, что у нас отбирают самое драгоценное, что у нас есть: нашу внутреннюю жизнь. На Востоке её вытаптывает партийный базар, на Западе коммерческий. Вот каков кризис: не то даже страшно, что мир расколот, но что у главных расколотых частей его — сходная болезнь".
"Нам не избежать пересмотреть фундаментальные определения человеческой жизни и человеческого общества: действительно ли превыше всего человек и нет над ним Высшего Духа? Верно ли, что жизнь человека и деятельность общества должны более всего определяться материальной экспансией? Допустимо ли развивать её в ущерб нашей целостной внутренней жизни?
Если не к гибели, то мир подошёл сейчас к повороту истории, по значению равному повороту от Средних Веков к Возрождению, — и потребует от нас духовной вспышки, подъёма на новую высоту обзора, на новый уровень жизни, где не будет, как в Средние Века, предана проклятью наша физическая природа, но и тем более не будет, как в Новейшее время, растоптана наша духовная. Этот подъём подобен восхождению на следующую антропологическую ступень. И ни у кого на Земле не осталось другого выхода, как — вверх".
Какие же выводы могут быть сделаны из всего вышеизложенного? Самые и самые разные.Начнем с того, что, несмотря на множество споров и нерешенных вопросов, мы в принципе знаем, КАК образовался мир и КАК образовалось (или было образовано) человечество.
Мы произошли от хаоса, однако произвел нас на свет отнюдь не он. Эту Первопричину мы не можем считать ни порядком, ни стремлением к упорядоченности всего, ни творческим императивом, ни саморазвертывающимся и ничем ни обусловленным процессом. Хотя все это, безусловно, есть. Поэтому сейчас нам, по большому счету, не столь важно, как именовать эту Первопричену. Важно это станет значительно позже.
Второе. Мы имеем полное право говорить о постепенном развитии и нарастании уровня сложности мироустройства во всех его аспектах. Мы должны видеть в этом не "космическую случайность", а невероятно сложный, превышающий все возможности нашего разума план, замысел, программу, рассчитанную на миллиарды лет или иную меру вечности, о которой мы пока ничего не знаем.
Третье. Однако можем выделить важнейший процесс, характеризующийся переходом от одного состояния в другое, более высокое - то, что мы условно называем творчеством. Хотя знаем о нем очень мало и смогли преуспеть лишь в немногом. Нашли и некий кончик нити, ведущую нас от разума земного к разуму высшему, всеохватному, неразделимому и даже еще выше - туда, где понятие разума утрачивает всяческий смысл.
Четвертое. Мы практически доказали, что материя не есть что-то однородное и раз и навсегда зафиксированное в своем виде и типе. Она скорее СУБСТАНЦИЯ МИРА, невероятно пластичная, гибкая и подходящая для любого строительства. То же самое касается и энергии.
Поняв это, мы впервые серьезно задумались: а так ли важна для нас биологическая составляющая - короткоживущая, тленная, смертная и несовершенная? Не повернуть ли нам научно-технический прогресс (в котором мы немало преуспели) в сторону клеточного клонирования, биогенетичекой инженерии, компьютеризации и биомеханизации если не всего человека, то его тела?
А потом, хорошенько все осмыслив, поняли: все это полумеры, никак не решающие основной задачи. Ибо она, эта задача, или цель нашего существования и нашего предназначения, так до сих пор и не определена. Перспектива же перехода вообще на иной принцип существования (например, в энергетическом теле, или Теле Света) всерьез обсуждается лишь в религии, эзотерике, да многочисленных фантастических романах.
Пятое. Мы кое-что знаем о жизни и смерти и даже разработали целую научную концепцию "старения и умирания", обозначив ее как энтропию. Вначале показалось, что она, эта концепция, абсолютный смертельный приговор не только любому живому существу, роду, сообществу, разумной расе, но и вселенной в целом. Испугались и опечалились...
Потом задумались и поняли: вселенная и мироздание - это еще не все. Есть БЫТИЕ и есть ТО, ЧТО СТОИТ ЗА НИМ. Есть РАЗУМ - первый шаг к борьбе с небытием, однако без включения в себя этической (нравственно-моральной) составляющей не способный ни на какое развитие вообще.
Шестое. Человеческое сообщество... Если мы готовы признать, что бесконечное тиражирование человека в одном том же виде или с небольшими модификациями - прямой путь к энтропии и вырождению, то уж сохранение нынешнего миропорядка вообще смерти подобно...
Мы неспособны достигнуть должного положения дел даже в отдельно взятой стране, не говоря уже о мировом сообществе в целом. Путь, на который ныне вступило человечество, это уже не тупик, а путь в пропасть. Единственное, что может решить вопрос - это поэтапное объединение человечества. Пока этого не будет сделано, ни о каком выживании (именно выживании, а не процветании) не может быть и речи.
Все сказанное снова и снова возвращает нас к проблеме нравственности, или морально-этической составляющей человеческого существа. Согласно очень старой, но вполне убедительной позиции, нравственность есть отражение в нашем сознании высших принципов и законов существовании разумной и социальной жизни, неким нисходящим императивом, пронизывающим мироздание насквозь.
Или особой программой, каркасом, матрицей, незримо присутствующей во всем и определяющей все. Нравственность как одно из важнейших качеств человека и показатель его развития, еще не есть праведность, но есть первый к ней шаг.
Последняя традиционно определяется как строгое следование правилам, которые предписаны вероисповеданием.
В Новом Завете словом «праведность» переведено греческое слово ;;;;;;;;;; (dikaiosune), означающее справедливость, законность, правосудие. В русском языке это понятие содержит два основополагающих принципа: правда и право. Для православного праведник это в первую очередь тот, кто ЖИВЕТ И ПОСТУПАЕТ ПО ПРАВДЕ. А вот в отношении права все намного сложнее, ибо оно, в свою очередь, связано с понятием СПРАВЕДЛИВОСТЬ.
Итогом долгих дискуссий стало то, что этот термин был отнесен к неопределенным понятиям. Вместе с тем справедливость является важнейшей категорией социально-философской мысли, морального, правового и политического сознания. Существует мнение, что она носит оценочный характер, что не дает возможности ее однозначной трактовки, созданияемкой и полной дефиниции справедливости.
Взгляды ученых на правовую функцию справедливости противоречивы. То же самое относится и к собственно ПРАВУ - системе общеобязательных, формально-определённых, принимаемых в установленном порядке и гарантированных государством правил общего (социального) существования.
В трудах известнейших философов, богословов, а позже социологов и политологов не раз высказывалось предположение о том, что «Справедливость дана нам как первое приближение к истине». И не случайно первым вопросом, который задал Пилат Иисусу, было:
«Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь; Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Пилат сказал Ему: что есть истина?»
Но Христос начал пояснять Пилату о другой Истине — не с малой, а большой буквы. Это то, как понимает мир сам Творец, а не мы. То, что видят
Божественным взором, а не нашим. То, что есть таковое, а не кажется таковым. Отсюда понятны и слова Иисуса: «Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное».
Таким образом праведность - это то, что не требует, не осуждает, не анафемствует, не властвует, но неуклонно требует своего. И добивается его же. Выше ее может быть только святость...
Именно эта триада: нравственность, праведность, святость - является главной альтернативой жесткой системе внешнего управления, "тяжелому давлению «нижнего мира", "Царствием Божьим" в человеке и Личным Богом внутри него. Такое представительство полностью лишено каких-либо агрессивных, корыстных либо эгоистических устремлений.
Работа на ментальном плане гораздо сложнее и ответственнее, чем на уровне предыдущем, витальном. Именно потому, что нынешний этап всеобщей эволюции опирается на разум и имеет своей целью именно разум. Качество разумности должно быть присуще вообще любым формам высокоорганизованной жизни, независимо от ее материальной составляющей, формы либо структуры. Оно присуще и самой вселенной, о чем всерьез начинают говорить даже люди науки.
Однако разум в нашем привычном понимании - важная, но не основная линия мирового развития; это то, что абсолютно необходимо, но совершенно недостаточно. "Человек разумный" здесь - не наименование биологического вида, а онтологическая категория. Его ожидает серьезный выбор, требующий дисциплины и немалых ограничений.
Мыслитель не есть нечто сверхспециализированное и ограниченное, его отстраненность просто непременное условие для достижения поставленной цели. Его одиночество простая видимость, ибо он часть множества, осознающая себя частью целого. Он - жизнь, стремление движения и концентрация общего усилия, стальной наконечник стрелы, направленной из прошлого в будущее.
И ему предстоит пройти еще множество этапов, в ходе которых его разумность трансформируется в качество куда более высокое. Подчеркиваю: речь идет не о каких-либо научно-технических достижениях, не о великих открытиях и эпохальных свершениях. Это вторично и на высших уровнях познания не столь важно. Речь идет именно о нем самом...
Однако ничего этого не будет, если не будет осознана и принята сила, отправившая его в полет и определившая его цель. Одна из его главнейших задач - достижение крайних пределов не только человеческого разума, но и разума как такового. Он - предельная концентрация человеческих устремлений, потребностей и надежд, опыта и памяти.
Он уже не есть "Человек Разумный", "Человек Творящий", "Человек Этический". Он не жертва необходимости и случайности, не заложник определенных обстоятельств и не несвобода, стремящаяся к освобождению; не сумма мирского, мечтающая о небесном, и не греховность, возжелавшая святости. Он и не невежество, достигшее истины. Все это осталось далеко позади...
Вы спросите:
НО РАЗВЕ ТО, О ЧЕМ ВЫ ГОВОРИТЕ, ОСТАНЕТСЯ ЧЕЛОВЕКОМ? НЕ СТАНЕТ ЛИ ОН ДЕМИУРГОМ И ДАЖЕ НОВЫМ БОГОМ? ПРЕДТЕЧЕЙ ПОСЛЕДНЕЙ БИТВЫ МЕЖДУ СТАРЫМ И НОВЫМ?
А я отвечу:
"СУТЬ НЕ В ЭТОМ. ПРОСТО СЫН ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ... ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ НОВОГО И СТАРОГО, ТО ИХ НЕ БЫВАЕТ. ЕСТЬ ЛИШЬ НЕПРЕРЫВНО ОБНОВЛЯЮЩЕЕСЯ ВЕЧНОЕ"...
***