Выловил ту щуку Емеля как-то раз в проруби посреди зимы. Опустил в речку ведро и зачерпнул вместе со студёной водой. Принёс в избу и желаниями засыпал.
В некотором царстве, в некотором государстве жил был царь-государь. И был у него народ.
Народ жил плохо, но глашатаи, сидевшие на казённой зарплате, кричали на площадях, что народ живёт хорошо. Народ глашатаям верил и потому был доволен.
Народ землю пахал, работу работал и войны воевал. Царю в ноги кланялся, бил челом и в верности присягал.
А царь, в благодарность за это, голодом народ морил, смертные казни для смутьянов подписывал и почаще велел сечь недовольных розгами. Для ума, для смирения, для послушания. И просто на всякий случай. Народ терпел и роптать не смел, верил в царя, как в существо ниспосланное на землю свыше.
И только один Емеля-дурак не верил. Говорил он в разговоре с соседями, что сам по себе живёт, никакого царя не знает и подчиняться ему не намерен.
А верил Емеля в волшебную щуку, она в кадушке деревянной у него жила. Заботилась о Емеле щука, кормила до сыта, поила до пьяна и прихоти интересные исполняла.
Выловил ту щуку Емеля как-то раз в проруби посреди зимы. Опустил в речку ведро и зачерпнул вместе со студёной водой. Принёс в избу и желаниями засыпал. Крутилась щука, Емелины прихоти исполняя, как белка неутомимая в цирковом колесе, угождала как только могла. Зажил Емеля с тех пор припеваючи, бед и забот не ведал.
Прознал про Емелю болтуна и смутьяна царь-государь. И послал за ним отряд стрельцов. Велел под конвоем его во дворец привести, для учинения допроса строгого и пристрастного.
Но Емеля не из простаков оказался. Велел он щуке обнести избу частоколом, ворота дубовые запереть на запоры крепкие и стрельцов во двор не пускать.
Попробовали стрельцы взять дом на приступ. Поджечь пытались и из мушкетов обстреливали. Но в ответ загрохотали Емелины пушки. Разбежались стрельцы, словно мыши пугливые, позабыв от страха что царю присягали.
И послал тогда царь к Емеле парламентёра. Понял он, не дурак однако, что со смутьяном лихим ему силой не совладать. Хитрость в этом деле нужна, а у царей как известно хитрости и коварства не занимать.
Парламентёр письмо передал с предложением о встрече на высшем уровне, чтобы тёрки бунтовщика с верховной властью по пунктам обговорить.
Прикатил Емеля во дворец на печке, а ведро со щукой волшебной с собой прихватил.
Въехала печь в тронный зал, щука из ведра выпрыгнула и бабой молодой обернулась. Как боярыня разодетой, строгой и горделивой. Коса у неё до пояса, сарафан расшит золотом, баба сама она стройная и на лицо приглядная. Ну прямо Мерилин Монро с хвостом русалочьим.
Заговорила она с царём на тонах повышенных. С гонором баба, совсем обнаглела.
– Ты, царь-батюшка, живи себе, пока живётся, – говорит баба-щука царю. – Грабь народ, пока грабится, а нас с Емелей не трожь! Мы тоже кулаками махать умеем, так приложим под глаз, что не покажется мало. Люди мы мирные, но в обиду себя не дадим.
– Не могу я, ребята, вас в покое оставить, – отвечает царь и руками разводит. – Стоит с рук кому-то сойти хоть раз, и народ мне на шею сядет. Сначала вам вашу дерзость прощу, потом другой какой Емеля объявится, Степан или Прохор, с волшебным сомом или язём. Потом ещё один, ещё, и так без конца. А в результате народ мне кланяться перестанет. Зачем ему нужен царь, если и без него не худо живётся. И стану я, стало быть, никому не нужен. А если подати мне не платят, на что мне стрельцов содержать и пиры закатывать царские?
– Твои проблемы, не наши! – заявляет баба-щука дерзко. – Я своё слово сказала твёрдое! Не тронь нас с Емелей, а то схлопочешь!
– Не выйдет у вас от меня откреститься, – отвечает царь. – Живите как все, кланяйтесь мне, как другие кланяются, иначе вне общества себя поставите. Вне Государства Российского, вне нравственности, морали и законов людских. Станете угрозой госбезопасности, пособниками Навального и госдепа. Будете обвинены в экстремизме и придётся мне вас "Новичком" травить, посылать на задание Мишкина и Чепигу.
– Не согласны мы! – сказала щука последнее слово. – Сыты твоими бесчинствами и грабежом. А "Новичком" нас пугать бессмысленно, мы на днях системой дополнительной безопасности двор возле дома по периметру огородили. С воздухофильтрами и датчиками обнаружения критически опасных веществ в грунте, воде и воздухе.
– Тогда война, – с грустью ответил царь.
– Мы против большого конфликта и эскалации не хотели, – уточнила щука. – Но раз ты решил воевать, давай повоюем! Держись царь-батюшка за трон покрепче, не сладко тебе придётся отныне на твоём верховном посту!