Мы многого так хотели,
Но ничего так и не сумели,
Спустя года, и умерев,
Оставив на развале
Собственных мечтаний,
Те планы и мечты,
Которые не сбылись,
Из-за прогнившей ханжеской морали,
Что не оставила надежды,
На воплощение идей о лучшем,
О том, чём думал и мечтал,
Всю жизнь, не только в детстве,
Ведь повзрослев, ты не учёл,
Что всё, что было раньше, в детстве,
То устоявшийся уклад из жизней,
И не твоих, а множества других,
Тех, что диктуют моду жизни,
Беря прицел на ханжество идей.
И потому ты одинокий путник
Среди убожества идей,
Что не сошлись с тобой во взглядах,
На то, что жизнь прекрасна
И без ханжества и лжи.
Ведь им хотелось быть, как прежде,
Как рыцарь собственных идей,
К которым люди шли на поклоненье,
Через века, через столетья,
Не зная, что бывает всё иначе,
Но заскорузлость тех идей,
Настолько стала близкой,
Что не сумели избавиться совсем они,
От лжи, которая не во спасенье,
А в торжество приглядности, и не твоей.
Ты честен, ты не вор и не преступник,
Но будешь осуждён за то,
Что не сумел, мечтая,
Войти в строй человечества,
И не желая, не влился
В гущу ханжеских идей.
Вот потому, когда ты умер,
Так и осталось всё без изменений,
Без тех, о чём ты в детстве,
И позже всё мечтал, о том,
Как сделать мир другим и лучше,
А похоронен был под тяжестью
Не нравственных идей,
С которыми так и не сумел, смириться,
И сделать что-то, чуть иначе,
И потому остался лишь мечтатель
О доброте, без зла и без печали.
Но видно мир давно погряз,
И ты в нём оказался лишним,
Став утопистом собственных идей
В непогрешимости неспешной.