Начало: http://www.proza.ru/2018/12/18/1961
Женщине на мосту наконец удалось отцепить обе руки Марицы от перил и столкнуть ее в воду. Рев реки заглушил и оборвал крик ребенка, вода поглотила, подхватила и понесла.
В следующую секунду двое мужчин и высокая черноволосая женщина в незастегнутом пуховике и голубых пижамных штанах выскочили из машины, тормознувшей у моста. Эдуард вбежал на мост и, держась одной рукой за дрожащие под напором воды перила, другую протянул невысокой пухленькой женщине в бежевом зимнем пальто.
- Оля, держись! Я попробую к тебе подобраться...
Но женщина вместо этого отступила на шаг назад. Один ее сапог уже ступил в воду.
- Не подходи ко мне!
Ольга смотрела куда-то за его спину. Со стороны шоссе послышался кашляющий треск. Возле "Кроссовера" остановился старенький "Урал". С него спрыгнул молоденький сержант и потянулся к кобуре. Из люльки, кряхтя, выбирался дознаватель.
- Гражданка Савицкая! Мы уже все знаем! У нас есть видеозапись, и есть свидетели. Советую Вам не оказывать сопротивления правоохранительным органам и добровольно сдаться... да убери ты пистолет. В кого стрелять собрался? - проворчал он сержанту.
- Вы ничего не докажете! Девчонка баловалась и упала в воду! А я пыталась ее спасти!
- Мы видели, как ты "пыталась спасти"! - гневно вскричала Бэлла сквозь слезы. - Ты ответишь за смерть Марицы, тварь!!!
Виктор еле успел схватить Бэллу за плечи, и только вдвоем с сержантом им удалось удержать ее.
- Стойте, Бэлла Аркадьевна, там опасно! Никуда она не денется... Через мост не пройти. - уговаривал Виктор. - не вечно же она там будет стоять.
Бэлла рыдала, она не могла, не хотела смириться с гибелью Марицы! Она только сейчас поняла, как привязалась к маленькой молдаванке, которая так была похожа внешне на ее собственную дочь и так не похожа по характеру на всех девочек, которых она когда-либо знала. И было странно видеть, как слезы не переставая текут по гладкому, лишенному признаков переживания лицу. Что-то в том было неестественное и от этого еще более страшное.
Женщина на мосту сделала еще один шаг назад. Теперь уже обе ее ноги оказались в движущемся потоке. Чтобы дотянуться до перил и противостоять течению, ей приходилось наклоняться вперед.
- Оля, стой! Куда ты? Там нет ограждения!- крикнул Эдуард, - еще дальше вытягивая руку, но не решаясь приблизиться к опасному месту. - Не дури! Видеозапись не является доказательством в суде! Я найму тебе хорошего адвоката, мы постараемся сделать все, чтобы тебе дали минимум. Я попрошу отца помочь... сестренка, жизнь на этом не заканчивается. После освобождения я помогу тебе уехать в другой город, далеко, где тебя никто не знает... Купим тебе жилье, ты начнешь жизнь с чистого листа... Ну, дай руку!
Ольга не двигалась. Ее лицо перекосила гримаса сарказма.
- С чистого листа? После тюрьмы? Где-нибудь в Пскове или в Твери? Спасибо братишка! Ты всегда был так добр ко мне! Как и твой папаша! Да ты хоть представляешь, как я жила? Это ты с детства купался в роскоши! Дорогие игрушки, частная гимназия, Оксфорд, роскошная машина... И компаньонство в холдинге тебе даром досталось! Тебе папа просто подарил этот филиал - хорошенький подарок на защиту диплома, правда? Так ты и его умудрился почти развалить! А? Скажешь нет? Дивиденды по акциям с прошлого года упали на пятнадцать процентов!
- Оля... - пробормотал Эдуард. - Ты же знаешь, я работаю... у меня пока недостаточно опыта. Мы вложились в строительство коттеджного поселка, в дорогой проект, который себя не оправдал. Но это - временные трудности! Ты же знаешь, все не так плохо, я уже почти заключил новый контракт с немцами, мы наверстаем упущенное. И я ведь все делал для того, чтобы вы с мамой ни в чем не нуждались!
- Ах, надо же, какой благородный! - издевательски захохотала Ольга - Не нуждались! Такой же благородный, как твой папочка! Он тоже нам кинул подачку с барского плеча! Вшивая двушка в спальном районе и жалкий клочок предприятия, который даже не дает права голоса в совете директоров!
- Я же предлагал маме продать эту базу, только зря деньги тратили на содержание этой развалюхи... могли бы купить приличную квартиру в центре! И Игорь... кто виноват, что он вечно без работы? Разве я виноват? Я его в Чечню отправил? Я вообще был ребенком, когда с ним все это произошло! Или я виноват, что вы с ним не смогли учиться в гимназии?
- Конечно, за нас твой папаша платить не стал! Мы же - не его дети! Один год всего проплатил, а потом его жаба задушила!
- Но мама мне другое говорила... Она говорила, что Игоря отчислили за систематические прогулы, а ты... у тебя... ну, что ты просто не тянула их программу!
- Ах, я дура, значит? Да? Вы все меня за дуру тут держите! А я, между прочим, не просила отдавать меня в гуманитарную гимназию для девочек! На кой черт мне эта ваши десять историй и пять языков?! Чтобы делать дела в этой стране, достаточно слова из трех букв! А чтобы заниматься бизнесом вообще не надо уметь читать, достаточно уметь считать! А уж считать я умею... Говоришь, базу продать? Я бы непременно ее продала, когда пришло бы время... Хотя база - это и мое, мое дело! Мне восемь лет было, когда вместо того, чтобы с подружками в куклы играть, я с кисточкой ползала в грязи! У меня до сих пор на олифу аллергия... А кто, по-твоему, реконструкцию отопления сделал? Теплые полы - это моя идея была! Маме дай волю - она бы там и дровяную печь оставила, и бюст Хрущева на втором этаже! Она же так и не поняла, что наш бизнес провалился не из-за дорог, не из-за каких-то там ограждений, а потому что мама тут устроила "совок"! Настоящий "совок"! Она не понимала, что сейчас - не шестидесятые! Я, между прочим, даже одно время всерьез хотела стать валютной проституткой... чтобы хоть несколько лет пожить по-человечески! Вот, эта фифа, - она кивнула на Бэллу. - Тоже, небось, в деньгах купается... Рожу себе новую сшила, как новое платье... А я тоже, может хочу!
- Хочешь пластическую операцию? - опешил Эдик. - Но ты бы сказала раньше! Я бы тебе оплатил, это не так дорого...
- Идиот! При чем тут операция? Разве в этом дело? Я справедливости хочу! Справедливости, понимаешь?
- Но какой? Что ты хотела, Оля? Зачем?
- А то! Когда бы Игоря посадили за убийство Андрея, а тебя - за покушение на маму... Что вылупился? Да, на шприце и упаковке экспертиза обнаружит твои отпечатки! Твои и Виктора! Еще не догадался, каким образом? Давай, давай, шевели мозгами! Это же я - дура-блондинка, а ты у нас умный...
- Ты... ты подсунула следователю тот шприц, которым мы вводили маме антидот?! - обалдел Эдуард.
- Молодец! Еще способен соображать.
- А меня-то за что? - удивился Витя.
- Извини, Витюша, ничего личного... Знаешь, ты мне всегда нравился - ты милый такой, симпатичный, такой трогательно робкий... Я бы тебе, пожалуй, даже передачки носила! А потом, когда бы ты отсидел свое... за соучастие, немного дают! Когда бы ты вышел, я бы тебя взяла в любовники. Может, даже замуж бы вышла. Хотя это, конечно, вряд ли. Зачем мне супруг с судимостью? Но так, чисто для удовольствия... А что? Тебя бы все бросили, а я бы одна пожалела. Куда бы ты делся? Когда Игоря и Эдика посадили бы, я бы продала все это убожество, продала бы двушку, машину, все бы продала, и купила недостающие акции! Я все знаю, Эдик, у тебя на сегодняшний день уже не пятьдесят один, а только сорок девять процентов... Ты заложил два процента акций под немецкий проект! Твои акции не просто упали, они продолжают падать. И я бы их выкупила, а потом скупила все, оставшиеся до контрольного пакета, на пике понижения, мне бы хватило! И это был бы мой, мой филиал! Я этого достойна! - ее голос сорвался на высокой ноте.
- Оля... но как ты могла... я понимаю, тебе не жаль Андрея, тебе всегда было на него плевать, но мама... она ведь чуть не умерла!
- Ты думаешь, я не испугалась, когда увидела, что "Скорая" не может проехать? Да я сама готова была броситься в воду и плыть на тот берег, чтобы спасти маму!
- Вы - чудовище! - пораженно пробормотал Витя. - Мария Павловна может потерять зрение, Вы это понимаете?
- Ну, и что? - усмехнулась Ольга. - Мама уже в волю накомандовалась... и к чему это привело? Да она и так без меня шагу ступить не может! "Оля, принеси, Оля, приготовь, Оля, закрой окно..." Став совсем беспомощной, мама еще больше во мне бы нуждалась. А главное, поняла бы, что все дела надо передать мне! А то корчит из себя королеву, а сама ни черта не смыслит в бизнесе!
- Сволочь, ты убила ребенка! Тебя на куски разорвать - и то будет мало! Не надейся, отсидеться в вип-камере за деньги брата! У меня тоже есть деньги, и я позабочусь, чтобы тебе тюрьма стала адом на земле! - зарычала Бэлла.
- Девчонка сама виновата! Нечего было соваться во взрослые дела. Я не знала, что там у нее на этой карте, и что там она видела, я не могла так рисковать...
- Ничего! - с болью в голосе крикнул лейтенант, - Ничего там не было! И ничего она не видела! А что видела, того не поняла... Дети блефовали, чтобы спровоцировать убийцу! Вы погубили и ребенка, и себя совершенно напрасно!
- Что-о-о?!!! - Ольга взревела, как раненый слон, заглушив даже рев несущейся воды. А лицо ее исказила такая сатанинская злоба, что оно стало похоже на чугунную маску Медузы Горгоны, украшающую решетки набережной.
Эдуард, превозмогая страх, сделал еще шаг в сторону Ольги.
- Сестренка, дай руку! Я сделаю все, что можно, обещаю тебе... Мы попробуем доказать состояние аффекта, неосторожность... да, наконец, твою невменяемость! Ты ведь когда-то обращалась к невропатологу? Мы поднимем все справки...
- Да в гробу я видела твои справки! В гробу я видела твою снисходительность!!! - взвизгнула Ольга и, оступившись, покачнулась...
- Оля! - с трудом решившись, Эдуард сделал еще один шаг вперед и почти дотянулся до сестры, но было уже поздно. Плывущая по течению доска ударила женщину по щиколоткам, она потеряла равновесие, и в следующую секунду поток подхватил ее, завертел и потащил по камням туда же, где незадолго до этого канула в пучину Марица Чореску. Эдуард вцепляясь сведенными судорогой руками в обледеневшие перила, вернулся на берег и проваливаясь в грязь, налипающую на брючины дорогого костюма, побежал вдоль берега вслед за сестрой, которую все еще удерживало на поверхности вздувшееся пуховое пальто. Виктор, подобрав у края реки какую-то жердь, припустил следом, периодически они останавливались и, держась друг за друга, пытались дотянуться этой жердью до плывущего через пороги тела.
Плачущую дрожащую Бэллу полицейские усадили в машину. Когда она снова оказалась на злополучном дворе, ей навстречу выбежала радостная Юлька.
- Ну, где ты шляешься так долго? А где остальные? Иди сюда быстрее, мне твой совет нужен... Я тут нашла что-то в аптечке, но не знаю, что это... там не по-русски написано. Ты ведь читаешь по-английски... Белка, а что ты плачешь-то?
- Юля, - глухо сказала Бэлла. - Марица...
- Вот я и говорю, надо Марице дать что-то для профилактики, а то она вся промокла, и у нее сопли!
- Сопли? - потерянно переспросила Бэлла, - Ты о чем? Какие сопли?
- Во-от такие! - расставила руки Юлька, как рыбак, рассказывающий о своем улове, - Зеленые! Густые! Я боюсь, что это гайморит. Витя-то где? Надо, чтобы он ее посмотрел... И Тимура заодно. Он хотя и храбрится, но как бы и он не заболел... Ну, что ты вылупилась? Пойдем, скорее, я тебе все расскажу! И вы тоже идите в дом, - кивнула она лейтенанту и его младшему коллеге. - А то что-то совсем похолодало...
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/12/21/35