БЕЛЫЙ АВИАДАРМ ГЕНЕРАЛ АВИАЦИИ В. М. ТКАЧЁВ.
Первый в мире тяжёлый бомбардировщик мог находиться в воздухе до пяти часов и поднимал на борт 800 кг бомб. Первый рейд в Восточную Пруссию Эскадра Воздушных Кораблей совершила 15 февраля 1915 г. Всего "Муромцы" произвели свыше 400 налётов на Германию. В апреле 1915 г. для борьбы с «русскими гигантами», причинявшими большой ущерб бомбардированием особенно ж/д узлов, аэродромов и т. п., немцы были вынуждены подтянуть и использовать многочисленную зенитную артиллерию. Был также создан спецотряд из 6 аэропланов, задачей которого являлось уничтожение эскадры «русских чудовищ». Они также создали одноместный истребитель «Фоккер», ускорили его производство и снабдили синхронизированным механизмом, допускавшим стрельбу через винт без «отражения пуль». Одновременно был создан и легкий ротативный мотор «Оберуссель». Скорострельное орудие 76 мм с круговым сектором обстрела и большим углом возвышения ствола для стрельбы по самолётам появилось на вооружении наших войск в марте 1915 г. Уже в июле из зенитной пушки талантливого артиллериста Ф.Ф. Лендера были сбиты первые 2 немецких самолёта. Пушка Лендера производила 20-25 выстрелов в минуту и могла «достать» летательный аппарат на высоте до 5 км. В. Ткачёву во второй половине 1915 г. представился случай побывать на аэродроме вблизи эстонского местечка Зегевольде, где базировалась эскадра тяжеловозов, состоявшая изначально из семи кораблей.
Ему даже удалось подняться в воздух с знаменитым пилотом «Муромца» - Нижевским, с которым он 10 лет назад учился в кадетском корпусе. Для нашего героя это были абсолютно новые и в целом благоприятные ощущения полёта. Ещё бы - характеристики «русского богатыря» и впрямь были потрясающими: длина корпуса до 19 м, размах крыльев до 31 м, площадь крыльев (на разных модификациях) от 125 до 200 кв. м. Масса пустого самолёта превышала 3 тонны, продолжительность полёта загруженного самолёта составляла до 4-5 час. (пустого - до 10 час.). При этом ввиду отсутствия в России надёжных мощных двигателей у самолёта была неплохая скорость (от 100 до 130 км/ч) и скороподъёмность (набор высоты 2 км за полчаса). Потолок боевого применения составлял от 2 до 3 тыс. м (на разных модификациях), что вполне отвечало современным представлениям о необходимой высоте бомбёра. Сначала самолёт предполагалось вооружить 37-мм пушкой, однако затем от этого отказались и придали ему 2 пулемёта. В ходе войны количество пулемётов увеличили до 6-8. Бомбовая нагрузка «Ильи Муромца» составляла от 300 до 500 кг осколочных, фугасных и зажигательных бомб. Не раз «Муромцам» приходилось вступать в бой с немецкими аэропланами. В донесении лета 1915 г. сообщалось, как в полёте на высоте около 3200-3500 м, самолёт поручика И.С. Башко (командующий ВВС Латвии в будущем) был атакован тремя немецкими самолётами, пулемётным огнём с которых были пробиты оба верхних бака с бензином, радиатор двигателя и бензинопроводы к левым двигателям.
Но «Илья Муромец» продолжил полёт на двух правых двигателях. Отбив очередные атаки противника, поручик Башко «стал управлять самолётом, поручик Смирнов и второй пилот Лавров по очереди закрывали руками отверстия фильтра правой группы и принимали все возможные меры к сохранению оставшегося бензина в баках для продолжения полета». После того, как пулемёт был выведен из строя, экипаж бомбардировщика стал отстреливаться из карабинов. А когда машина практически дотянула до своих, отказали и правые двигатели, так как кончился бензин. И экипаж мастерски посадил «Муромца» на болотистом лугу. Спуск произвёл лично командир самолёта поручик Башко, несмотря на полученные в бою ранения. Этот воздушный бой «Ильи Муромца» был отмечен следующей телеграммой из Ставки: «Верховный Главнокомандующий повелел благодарить вас и ваших боевых сотрудников за молодецкое дело». Всего за годы ПМВ военно-воздушный флот Российской Империи пополнило 60 бомбардировщиков, но в боевых действиях их них участвовало только 40. Эскадра «Муромцев» из 40 воздушных кораблей совершила 270 боевых вылетов, сбросила 48 тонн бомб и уничтожила около 10 вражеских истребителей. Немцам же за всю войну в воздушном бою удалось сбить только 1 бомбардировщик «Илья Муромец» и ещё 3 подбить огнём своих зенитных батарей. Во второй половине декабря 1915 г. В. Ткачёв был вызван в Киев и, как член спецкомиссии принял участие в оценке результата деятельности пробного авиадивизиона.
Кроме того, в обширном штабе Авиадарма он ознакомился с работой нашей авиации на фронте, со снабжением её матчастью и пополнением лётными кадрами. В это же время в Киеве начинала работать школа с 6-месячным курсом подготовки офицеров-наблюдателей. По итогам 1915 г., учитывая возросшую роль авиации, было создано 12 армейских и 5 корпусных авиаотрядов и таким образом, их общее число стало - 56. Однако они полностью не были укомплектованы кадрами, так как 6 авиашкол не справлялись со своими задачами. В течение 1915 г. 25 офицеров были награждены орденами Св. Георгия 4-й ст., 56 офицеров - Георгиевским оружием, солдатским Георгиевским крестом разных степеней были награждены 115 солдат. Осенью 1915 г. представитель вражеской стороны, немецкий военный писатель и обозреватель газеты "Pester Loyd" на австро-русском фронте майор Морат, так писал о работе русских лётчиков: «Было бы смешно говорить с неуважением о русских лётчиках. Они более опасные враги, чем французские пилоты. В атаках русских, быть может, отсутствует планомерность, так же как у французов, но они хладнокровны, в воздухе непоколебимы и могут переносить большие потери без всякой паники. Русский лётчик есть и остается страшным противником". Вот такая интересная оценка и это при том, что большинство наших аэропланов в течение 1915 г. оставались безоружными. Авиаторы ухитрялись по-своему сбивать врага. Вот как действовал, например, уже известный нам А. Казаков, на счету которого 32 (17 личных и 15 в группе) победы в небе ПМВ - 1 место среди русских асов.
Зарубежная печать описывала диковинное приспособление, каким он сбил, ещё до тарана, 5 самолётов врага, при этом делая ошибки в фамилии и уменьшая число побед. Так, в мини-энциклопедии Д. Прюнье «Великие лётчики» сообщается: «Казабов Александр. Алексей Шиуков, русский лётчик и авиаконструктор, только в конце ВОВ, в боях которой более 500 советских пилотов сразили врага тараном, смог опубликовать в журнале «Вестник воздушного флота» свои воспоминания о неустрашимом и изобретательном Казакове, о первом его воздушном бое: «Нагнав немецкий самолёт, он выпустил «кошку» и зацепил её лапой крыло вражеской машины. Но против ожидания, трос не сразу сорвался, и обе машины оказались как бы связанными между собой. Германский лётчик с «кошкой» в теле стал падать и тянуть за собой самолёт Казакова. И только самообладание помогло ему несколькими движениями сорвать трос, отцепиться от врага и пойти на посадку». Эффект таранных ударов, взятых на вооружение лишь советскими лётчиками для двух случаев: если кончились патроны или отказало бортовое оружие, оказывал поражающее психологическое воздействие на противника. Забегая вперед отметим, что гитлеровским асам, например, с осени 1941 г. рекомендовалось не подходить к нашим истребителям ближе 100 м - во избежание тарана. Вначале 1916 г. XX корпусной авиаотряд есаула В.М. Ткачева занимался не только разведкой фронта, но и бомбардировкой объектов, расположенных в ближайшем тылу неприятеля.
Так 23 января был произведён успешный налёт силами всего отряда на ж/д станцию Митава. Немцы были вынуждены перебросить в этот район свои «Фоккеры». Отметим, что в середине 1915 г. образовалось три рода авиации: разведывательная, истребительная и бомбардировочная. Сложные зимние условия не позволяли в полной мере использование аэропланов. При долгих полётах на высоте более 2 тыс. м происходило обледенение карбюраторов, сгущение масла и обмораживание экипажей. И всё же авиация работала, осуществляя фотосъёмки всей укрепленной полосы врага. Хорошо себя зарекомендовали плёночные автоматические фотоаппараты полковника Потте, которые легко ставили в фюзеляже любого аэроплана. Аэрофотосъёмка к весне 1916 г. для всех разведотрядов стала обязательной на протяжении 1200 км австро-германского фронта. В Киеве, в этой связи, была открыта школа для подготовки специалистов по расшифровке - изучению аэрофотографий, а при штабах армий уже в апреле созданы картографические отделения. Большим событием в авиации стало появление аппаратуры, обеспечивающей (хоть и слабую) радиосвязь. Лётчики, с помощью редких специалистов стали изучать азбуку Морзе, устройство и работу передающих и принимающих станций французского производства. Здесь необходимо отметить, что первый русский аэропланный радиопередатчик созданный подполковником Сокольцевым, был успешно испробован на Гатчинском аэродроме ещё 9 ноября 1911 г., но не получил должной оценки и поддержки по его дальнейшему применению и усовершенствованию.
Продолжение следует в части 11 http://proza.ru/2020/07/10/513