— Да тут темно, хоть глаз выколи! Хоть бы свечу зажечь!
— Что же ты сразу не сказал, мяу. Да будет свет!
B лапе у Норда вспыхнул маленький, но достаточно яркий огонёк.
— Ну, как?
— Значительно светлее. A что это за рисунки на стенах?
— Разве не видишь, это же рыцари!
— Точно. Куда мы направляемся?
— Вниз, туда, где находится Кира.
— A, понятно, представить меня хочешь?
— Не только, хотя и это, конечно, тоже, мяу.
— A тогда что же ещё?
— Хочу, чтобы ты помог кое в чём Кире.
— B чём, например?
— Ты ведь художник?
Я молчал.
— Так художник или нет? Мяу!
Норд начинал нервничать, и потому мне пришлось ответить. Но этот ответ поразил даже меня самого, конечно, не в тот момент, а спустя какое-то время.
— Что-то вроде этого, — механически буркнул я и продолжал идти вперёд.
Норд, видимо, остался удовлетворён моим ответом и продолжил разговор, как ни в чём не бывало:
— Когда желание Киры было выполнено, и королевство превратилось в остров, волшебник умыл руки и сказал так:
«Ну, вот, Ваше желание выполнено, и я надеюсь, Вы довольны?»
Кира была ошарашена произошедшим: слишком многое случилось вот так быстро, по одному лишь неосторожному слову. Но волшебник недаром был добрым. Видя, что принцесса напугана результатом собственных мыслей, которые нежданно-негаданно стали реальностью, и залилась слезами, маг света и добрых дел долго-долго смотрел на неё, затем подошёл, взял принцессу за тонкую руку и заговорил:
«Теперь, Кира, Вы видите, к чему приводят иногда поспешные мысли и желания?»
Она хотела ответить, но маг сказал:
«Не говорите сейчас ничего, а немного подумайте. Ваше счастье, Кира, что я не тёмный чародей, а всего лишь добрый волшебник, потому что чародеи тьмы после исполнения желаний сразу же уходят в тень, не оставляя ничего после себя, кроме разрушения и пустоты. Мы — волшебники и маги света — устроены немного иначе. Если мы видим, что человек осознал свои ошибки, мы не можем уйти просто так По Вашим глазам, Кира, я понял, что Вы поддались злой эмоции, но сейчас, видя, к чему приводит разрушение, Вы раскаялись, не так ли?»
«Да, Вы правы», — прошептала Кира тихо и часто-часто захлопала глазами, чтобы не расплакаться.
«Вот видите, Кира, значит, в Вас ещё осталось нечто человеческое, и чтобы это пробудить полностью, Вам потребуется лишь время и надежда».
Тут принцесса вся подалась вперёд, а по глазам её было видно, что она безумно хочет, но не может что-либо изменить.
«Что я для этого должна сделать?»
«Ничего особенного, Кира, всего лишь научиться немного рисовать».
«Но я не умею...» — начала было Кира, но тут же осеклась, потому что наткнулась на недобрый взгляд волшебника.
«Значит, капризничать и вытворять чёрт знает что, это Вы можете, а чтобы чему-нибудь научиться — это напрасный труд?»
Глаза волшебника вновь наполнились гневом и серым туманом, во всяком случае так показалось Кире.
«Я постараюсь», — еле слышно пролепетала бывшая принцесса.
«Хорошо, что Вы это уже поняли, — голос мага заметно потеплел. — Подойдите к окну».
Кира подошла и остановилась в нерешительности.
«Выгляните наружу. — Слова мага Анджея по-прежнему отдавали металлом. — Что Вы там видите?»
«Небо в серых тучах и, по-моему, море...»
«А больше ничего?» — спросил волшебник.
«Нет, больше ничего», — подтвердила Кира и, спохватившись, замолчала.
Дойдя до этих слов. Норд снова замолчал, а Тиль весьма выразительно на меня посмотрел.
— A мы вообще-то уже пришли! — нарушил молчание Норд. — Вот это место, где оставил Киру маг Анджей.
Я увидел площадку, нечто вроде веранды, с той только разницей, что потолок веранды был стеклянным и конусообразным.
— Норд, ты зачем нас сюда привёл?
Кот несколько растерялся:
— Я хотел познакомить вас всех с Кирой. Я же не думал, что она окаменеет, мяу!
То, что он говорил, было правдой. Прекрасная рыжеволосая девушка с зелёными глазами превратилась в столь же прекрасный, но холодный камень. Как это ни печально было сознавать, спасителя из меня не получилось и злые чары развеять не удалось. Хотя, поверьте слову художника, из Киры могла бы получиться стоящая модель, а может быть, для кого-то она могла стать музой. Вместо этого она превратилась в каменного идола и, по всей видимости, останется здесь навсегда, наедине с тишиной и вечностью.
«Обидно, — сказал я себе, — прекрасная рыжеволосая девушка — и на тебе: превратилась в камень, словно под взглядом медузы Горгоны побывала».
Размышляя таким образом, я обратился к Норду:
— Ну, что предлагаешь делать?
Кот был явно горд тем, что именно у него спрашивают совета, поэтому он, не торопясь, расправил усы, расчесал шерсть на голове специальной щёткой, она была знаменита тем, что имела позолоченную ручку, а пройдоха кот утверждал, что эта щётка обладает некой силой — стимулирует мысль и помогает принимать переломные решения, способные изменить судьбу. Коту, конечно, никто не верил, кроме, может быть, Манумара, да и то, мне кажется, что великан поддерживал кота просто так, за компанию.
Итак, кот навёл марафет, спрятал щётку в специальный футляр, после чего заговорил в свойственной ему манере и со своей неповторимой интонацией:
— Если ты, Стас, спрашиваешь моего мнения, оно таково: я бы отсюда дал дёру и как можно скорее.
Выслушав кота, я обратился к остальным членам горе-экипажа:
— A что думают другие?
— Я поддерживаю, причём почти безоговорочно, — глухо забасил Манумар. — Нечего тут делать. Убираться надо и чем быстрее, тем лучше.
— A ты что думаешь, Тиль? — спросил я дракона.
— Что касается меня, то мне решительно всё равно. Как большинство решит, так и будет.
— Значит, уходим! — заорал кот.
— Уходим! — вторил ему бас Манумара.
— Ну, что с вами делать, пошли! — сказал я и направился к винтовой лестнице, ведущей к выходу из замка.
Когда мы, наконец, вышли на воздух, и я вздохнул полной грудью, я почувствовал, какой спёртый и пыльный был воздух в замке Киры.
— Ура, вырвались! — заорал Норд с такой силой, что мне на секунду показалось, будто меня контузило при бомбёжке и у меня вот-вот лопнут барабанные перепонки.
— Прекрати орать, как оглашенный. Оглохнуть можно от твоего крика.
— Стас, я просто так выражаю свою радость, неужели не ясно?
— Мне ясно одно, что ты, мой дорогой Норд, не простой кот, а психический, а посему, вот мое решение...
Я полез в карман джинсов, достал оттуда измятый четвертак и протянул коту со словами:
— На первой же стоянке в ближайшем населённом пункте купишь себе валерьянки для успокоения и хорошего самочувствия.
— Премного благодарен, мяу! — воскликнул кот, схватил деньги и побежал на «Агидель».
Вскоре за ним последовал и я. Мы подняли паруса и через некоторое время мрачный остров Киры остался далеко позади.