ВОЛОДЯ Samuel Krig
На улице Азовской жил Вован -
Совсем седой алкаш под мягкой паранойей.
На кухне у него стоял стакан
Презент особо пламенных героев.
Бродил он в кожаном замызганном пальто,
В клешах оборванных и в грязном пуловере.
Его не понимал вообще никто
Никто ему практически не верил.
В «Семнашке» он порою отдыхал,
Чтобы не сдохнуть, в дом бомжей пристроил.
Когда беседовал я с ним, в ответ молчал,
Обремененный тягой к алкоголю.
Была ли у Владимира мечта?
Наверно да – чтоб водка не кончалась,
Чтоб выпить не мешала суета,
Чтоб не болел он – это ведь не мало.
А времена менялись между тем,
А вместе с ними и людские нравы.
Кто был ничем, тот стал сегодня всем,
Смяв под собой великую державу.
Его сестра не стала ждать конца,
Терпеть в квартире вонь и спиртоносцев.
Не показав им своего лица,
Всё сделала решительно и просто.
Пришел племянничек, привёл с собой друзей.
Четыре дембеля и две каких-то бабы.
Володе в раз устроили «музей» -
Ведь сильным нравится пинать ногами слабых.
Потом его отправили в дурдом,
Обрили наголо, отняли всё наследство…
Я не был там, но знаю что потом
Ему вживую вырезали «детство».
Была зима, на улицах мело.
В квартиру Вову больше не пускали…
И он замёрз на лавке на бульваре,
Став тем, кому в Москве не повезло.
Морали нет, есть лишь сожженный прах.
И стёртый след беспомощной улыбки
С небес упал в пять нот разбитой скрипки.
И ветер спрятал в переулках страх.
18 апреля 2017
13:10