Ах, эта бессонница … Сколько она приносит нам неприятностей. Надо бы с ней разобраться. Чтоб ей неповадно было …
Попробуем для начала порассуждать о природе сновидений. Нам так часто приходилось об этом поминать, что скопилась некоторая информация. Для размышлений. Итак – сны. Что же это – наказание или благо для нас? Лучше начать с негатива, чтобы перейти к чему-то более радостному и оптимистичному. Это ещё наш народный герой Исаев- Штирлиц рассказывал, что запоминается то, о чём говорилось в последнюю очередь.
Сны, это такая форма наказания. Наказания со стороны кого? За что, об этом рассуждать не надо. Каждый из нас понимает, в индивидуальном порядке, что есть за что. Ага! Глаза прячете? Не в бровь, а в глаз? Есть, есть за что. Но, кто из нас без греха, пусть первый бросит камень, то есть закроет эту страницу, то есть … Тьфу ты, запутался …
«Сон разума рождает чудовищ». Так сказал Франсиско Гойя, и вполне мог сказать другой художник, Иероним Босх, много лет назад. Вот уж кто разбирался, о чём говорил. Не знаете? Посмотрите на его картины. До наших времён дошло не так уж их и много, но представление получить можно. Не хотите бродить по музеям Испании и Франции? Прекрасно. Погрузитесь в мир кинематографа, в кошмарные представления Уэса Крейвена о маньяке, переселившемся из реальности в сновидения. Такого не может быть? Но что же такое – кошмарное сновидение? Этими вопросами занимались в институте академика Бехтерева, но … исследования были прекращены. Или засекречены. Но ведь каждый из нас, хоть одним глазком, но погружался в мир кошмара. А Голливуд вполне определённо намерен зарабатывать всё больше прибылей в этой сфере. Может быть, магнаты из кинематографа и финансируют тайно научные лаборатории, если не имени Владимира Михайловича Бехтерева, то какие-нибудь другие.
Ладно, тема неблагодарная, и потому оставим её. Сон, это всё-таки благо. Наш мозг ещё мало изучен. Говорят, что он используется всего лишь на несколько процентов от своих действительных возможностей. Но и эти несколько процентов дают невиданные результаты. Мы не будем останавливаться на таких уникумах, как гении. У них мозговая деятельность развивается чуть шире. (Да, всего лишь – чуть). Учёные утверждают, что наш мозг всегда бодрствует, а отдыхает он лишь наполовину. То есть, спит левое полушарие, активно функционирует правое. И – наоборот. И слово «спит» здесь не совсем верно. Это такое специфический режим дремоты, в котором тоже проходят какие-то действия, что заставляет двигаться стрелки приборов, регистрирующих мозговую деятельность. И – самое невероятное – такая деятельность зафиксирована даже в мёртвых тканях. А вы думаете для чего всё ещё существует тот НИИ, который построен при «Мавзолее» с телом вождя российского пролетариата Ульянова- Ленина?
Так в чём же благо сновидений? Любой прибор при долговременной работе начинает давать сбои, элементарно – он перегревается. Любой прибор, или механизм, надо останавливать и делать ему тестирование, настройку, профилактику, обслуживание. Это и есть – гарантия его продолжительной и успешной работы. А сам человек? Чем он лучше механизма или прибора? Тем, что вынужден работать беспрерывно? Но сами ведь знаете, что от интенсивной работы начинаются ошибки и сбои. Профессиональные болезни, это и есть такие вот сбои. Раньше, в советские времена, которые принято сейчас хаять, существовали институты физиологии, которые данными вопросами как раз и занимались. Отсюда и выводы, что наиболее качественный труд не должен превышать восьмичасового предела, с условиями обедов и пятиминуток отдыха на ответственных производствах. Плюс к этому была освоена система профилакториев, где профессиональные болезни купировались. Это и есть настоящая Профилактика в полном значении этого слова. В аналогии с технической профилактикой. Всё это ныне заброшено и похерено (простите уж за употребление этого слова, но оно здесь применительно в силу своего значения). Это касаемо простого люда, а богатенькие «буратино» могут себе позволить и курорты и особого рода лечебницы, где той самой «профилактики» в изобилии.
Наш организм не может надеяться на успешное государственное функционирование и пытается как-то действовать самостоятельно и даже в какой-то степени – самодостаточно. То есть - задействован здесь и сон. Именно во время сна происходит то самое «тестирование», о котором мы недавно помянули. То есть мозг прокачивает все действия, сделанные за день, и делает какую-то свою работу. Здесь и механизм памяти, который фиксирует события, нужные ему, то есть мозгу, здесь и какая-то аналитика с принятием решений. Знаете, что такое интуиция? Если нет, то именно это. Ну, и так далее. То есть сами видите, насколько это всё – благо.
И тут приходит бессонница …
За каким лешим она приходит?! Что за всем этим скрывается?!
Есть такое социальное действие – забастовка, когда в ответ на несправедливости администрации, персонал принимает решение о приостановке своей деятельности. Это касается прежде всего зарплаты. И это нам всем понятно и даже вызывает какое-то сочувствие (если вы не член семьи этих самых владельцев злосчастного предприятия). Но организм … забастовка … нонсенс.
Каким-то образом здесь задействовано подсознание. Что это такое? Привычным языком выражаясь, это есть теневое «правительство», которое приват вами (нами), особо не утруждая себя, чтобы вы (мы) понимали смысл его деятельности, то есть подсознания. Оно задействовано непосредственно на высший уровень (на Бога? или ещё на кого?? Мама дорогая! Лучше об этом не задумываться).
Но … бессонница. Надо что-то предпринимать. Надоело ведь вертеться в кровати, переворачиваясь с боку на бок уже двадцатый раз.
Что тут можно сделать? Принять снотворное? Выпить рюмочку коньяка или самогона? А может вспомнить ещё какой дедовский способ. А что, если …
Я сосредоточился и мысленно представил себе … стадион. Асфальтированную площадку, перегороженную сеткой для большого тенниса. Сетка тянулась через всё поле. Для чего? Э-э, неправильный вопрос. Надо спрашивать – для кого?
Для овец. Они будут перепрыгивать через сетку, а я буду их пересчитывать. Вообще-то им полагается прыгать через забор, но зачем травмировать бедных животных? В том смысле, что они могут повредить себе лапы … или ноги? Короче говоря, прыгательные конечности. Так что, лучше уж через сетку?
Сотня- другая овечьих прыжков, и вас начнёт клонить ко сну. Для того всё и устроено. Я сосредоточился и начал вертеть головой. Овец не было … Что за дела? Неужели и здесь – облом?
Но нет, одна всё же появилась. Она подошла к сетке и хмуро принялась её разглядывать. Помните пословицу про барана и новые ворота? Очень получилось похоже.
– Давай, двигай попой, – сурово я обратился к овце. – Начинай разминку. Спать пора. И – где остальные?
– Об этом мы и поговорим сейчас, – повернулась ко мне овца.
Ну и дела?!! Вспомните, было ли так, что в вашем сне случались диалоги? Это ведь ваш сон, где мнение ваше – в единственном экземпляре, то есть не допускается прекословий, в смысле – диалогов. Я разинул рот и принялся разглядывать овцу. Та всё ещё взирала на сетку. Наконец она повернулась ко мне.
– Доколе? – спросила меня данная овца.
– Что … доколе? – переспросил я, перестав понимать хоть что-то.
– Доколе это будет продолжаться?
– Что … продолжаться?
– И после этого они считают себя венцом мироздания, – в сторону (как в театре, где эти реплики предназначены для зрителей, сидящих в зале) высказалась овца. – Он же ничегошеньки не понимает.
– А что я должен понимать? – удивление, которое держало меня в своей власти, начало рассеиваться, заменяясь раздражением. – Ты давай … того …
– Чего … того? – нахмурилась овца. Видали вы хмурую овцу? Отвратительное зрелище, доложу я вам. Пусть лучше она оставалась бы меланхоличной, как англичанка. И пусть бы жевала что-то.
– Больше дела, меньше слов. Тем более, слова не в твоей компетенции.
Понимаете, тут бессонница совсем одолела, а теперь ещё и занудливая овца попалась. Да ещё и с претензиями на оригинальность.
– Прыгай давай, – в степени крайнего раздражения я топнул ногой, – и побегай за остальными. Пусть тоже прыгают.
– С какого это перепугу мы должны здесь прыгать? – не желала подчиняться овца. – Наверное, через эту дурацкую сетку?
– Чем это она дурацкая? – опешил я. – Нормальная сетка. Можно в теннис играть … И вообще …
– Вот и играл бы себе, – сварливо отозвалась овца. – Нас-то чего тревожить.
– Здрасьте- пожалуйста, – всплеснул я руками. – Мой сон – чего хочу, то здесь и делаю.
– Вот и делай, – кивнула мне удивительная овца. – Играй в свой теннис, а если не можешь, так скачи сам через неё, через сетку свою. Вольному - воля.
– Послушай … как там тебя, – обратился я к овце и несколько раз щёлкнул пальцами. – Чего ты от меня добиваешься?
– Это я добиваюсь?! – поразилась овца. – Послушайте его, это я от него чего-то добиваюсь.
У меня появилось дурацкое чувство, что мы и в самом деле находимся в театральном зале и за нами наблюдают дотошные зрители. Мне стало неудобно – за то, что я находился здесь в трусах и майке. Представьте себе – обычные банальные семейные труселя и растянутая майка. Я ведь не на фуршет направился, а на боковую, то есть спать. Искоса огляделся и успокоился: вокруг не было никого. То есть я был один на этом стадионе. Ну, и эта странная овца. Кстати сказать, дурацкое чувство – я должен лежать в своей кровати, а стадион я представил, чтобы считать прыгающих овец и склонить тем себя в сонливость. Вместо этого происходит чёрт-те-что. Овца за мной снисходительно наблюдала.
– Человек – царь природы? – ехидно поинтересовалась она. – И что же царю у нас не хватает?
– Бессонница у меня, – признался я плаксивым голосом. – Совсем замучила, зараза.
– А ты заплати налоги и спи себе спокойно.
– Ну, знаешь, – озлился я, – Сама плати, а мне советовать нечего.
– В своём репертуаре, – заявила овца в сторону. – У него проблемы, а он, вместо того, чтобы решить их в личном порядке, пытается заставить нас плясать под свою дудку. Тебе в детстве мама сказку читала?
– Какую сказку? – удивился я.
– Про сороку-белобоку. Которая кашу варила и деток кормила.
– А причём здесь сорока? – вытаращился я на овцу, у которой, похоже, не все «были дома».
– А там был персонаж, который наравне со всеми на кашу претендовал, хотя дров не рубил, воду не носил, печку не топил. Понимаешь, о чём речь идёт? Слышал про такое – я мыслю, следовательно, я существую?
– Да что же это творится?!! – закричал я. – Меня же, в моём сне отчитывает какая-то овца!! Кошмар какой!! Паршивая овца, от которой не получить и клока шерсти.
– Вот вам пример, – реплика в сторону. – Слышал звон, да не знает, откуда он. Уважаемый, я тебе теперь растолкую, о чём речь шла в упомянутой тобою пословице. Есть такая болезнь, называется – парша, или фавус, суть дерматомикоз волосистой части головы или тела, при которой на поражённой коже выпадают волосы и появляются скутулы, корочкоподобные жёлтые наслоения. Ты у меня видишь такие наслоения? Ты у меня их не видишь, потому как я абсолютно здорова, а ты просто злишься и пытаешься меня оскорбить. Но оскорбляешь ты прежде всего сам себя, ибо кто я есть?
– Кто же? – занервничал я, начиная воображать уже невость что.
– Продукт твоего собственного воображения, которому надоело то, как им распоряжаются. Мы решили заявить протест и предупредить, что отказываемся заниматься такими бессмысленными делами, как прыгать в угоду тому, кто не умеет распорядиться своими собственными чувствами.
Я пристыженно опустил голову и принялся разглядывать свои ноги, обнаружив, что давно не стриг ногтей на ногах, и они торчали, как эти самые скутулы, какими я невольно пытался оскорбить овцу. Это надо же, меня отчитало своё собственное сновидение. Расскажи кому – ведь засмеют. А ведь это издержки профессии. Мы, писатели, обладаем слишком усердным воображением, которое явственно до такой степени, что становится почти что самодостаточным. Я горестно вздохнул несколько раз. Овца за мною пристально наблюдала.
– Ты хоть что-нибудь понял, – спросила она меня, – о чём я перед тобою здесь распиналась?
– Ну, – замялся я, – примерно понял.
– Ну, – передразнила меня овца, – баранки гну. А ещё изображаешь из себя интеллигентного человека, так не употребляй частицы «ну», начиная предложение или фразу. Этим ты демонстрируешь свой словесный примитивизм. Вот для таких и резюмирую, что призывала я тебя не идти на поводу у низменных стремлений, а думать и решать вглубь своего разума. Пел ведь, небось, в пионерском детстве песню, что «нам разум дал стальные руки- крылья». Вот и напрягай свой разум, своё воображение, чтобы всему этому соответствовать.
Я пристыженно молчал, сгорая от стыда перед этой овцой. Несколько раз я тяжело вздохнул, а потом робко поинтересовался:
– Простите, а как же … насчёт бессонницы?
– Прислушивайся к своему организму, – уже более доброжелательно откликнулась овца. – Не напрягайся перед сном, подыши свежим воздухом, жрать надо меньше тяжёлой жирной пищи. Лучше погулять, подумать о чём-то приятном, хотя бы постоять у открытой форточки.
– А … сейчас?
– Да ладно волноваться, – улыбнулась овца. – Нет у тебя бессонницы. Спишь ты уже давно, а я пришла к тебе, чтобы поучить тебя уму- разуму. Кто тебя поучит лучше, чем я?
– А кто это – ты? – совсем уж запутался я в порождениях этого полусна- полуяви.
– Частичка твоего разума, порождение того самого воображения, которым ты так гордишься, но, похоже, плохо контролируешь …
Кажется, овца мне ещё что-то говорила, о чём-то советовала, чем-то делилась, но я в её слова не очень-то и вслушивался. Я думал, что как часто нас о чём-то предупреждает наш внутренний голос, и как часто мы эти советы игнорируем; и вот сейчас я увидал, воочию, свой внутренний голос. Интересно почему он предстал передо мной в виде овцы? Почему бы это, а? Как вы думаете?