Жизнь иногда совершает немыслимые кульбиты, словно бесшабашный акробат. Талантливый художник еврейской национальности Борис Ларин обитал с семьёй на чердаке киевского дома, переживая годы застоя в СССР. За высокую оценку его творчества на Западе решением собрания Союза художников Украины он был изгнан с клеймом безродного космополита.
- Таким не место среди нас! - постановили седовласые художники.
У Ларина было двое детей: старший сын Семён и дочь Светлана. Когда отцу запретили живописания картин, перед ними замаячила перспектива голода.
- Мне придётся мотаться с концертами в два раза больше! - поняла его супруга Рахиль.
Через полгода мытарств она ушла со сцены после жуткого ревматизма, приобретённого в шефских поездках с концертами для оленеводов Чукотки и шахтёров Воркуты.
- Как кормиться будем?! – супруга устроилась надомницей в художественную артель инвалидов.
Муж вместо неё расписывал платки в отгороженной части чердака, якобы «мастерской жены». Когда туда кто-то нежданно заходил, Борис отскакивал, как нашкодивший школьник, обтирая руки, смущённо бормотал:
- Случайно забрёл к жене, угодил рукой в краску... Вот.
Рахиль, сохранившая от лучших времен голос, зычный, словно простуженный альт, выступала страстно, как Ульянов с броневика:
- Нет, вы только посмотрите на этого шлемазла! Как не стыдно лгать людям в глаза!.. Ты, с твоим талантом расписываешь платки в артели инвалидов!
- Мне запретили рисовать!
- Боря, посмотри, как мы живём! - причитала еврейка. - Тебе не в чем выйти, мы просто голодаем. Ты же мужчина, глава семьи, сделай что-нибудь…
- Что я могу сделать?
- Расписывай хотя бы пять платков в месяц, а не три, или, нарисуй, им, наконец, Ленина!
Ларин сдался и нарисовал эпохальное полотно «Ленин в Смольном над спящим матросом». Натурщиком для матроса послужил сын художника.
- По ночам бедный мальчик вынужден подрабатывать грузчиком, - жалела отпрыска мать, - а днём отсыпаться…
Для Ленина натурщик не понадобился, он, как вечно живой, стоял в каждом глазу советского человека. После обнародования шедевра бедный художник стал богатым. Заслуженным, затем народным. Рассчитались с долгами. Сделали на чердаке ремонт.
- Получилась вполне приличная мансардная квартира! - удивилась Рахиль, которая устроилась преподавателем в музыкальную школу.
Союз художников принял его в чистые ряды творцов, помог с мебелью.
- Купили одежду, еду, посуду! - радовалась жена. - Зажили, как люди.
Рахиль побывала в Москве, её подвигла искренняя признательность вечному Ильичу. С свечкой она отстояла очередь в Мавзолей, шепча:
- Кормилец наш!
Борис не выдержал испытания славой, появились деньги, президиумы. Заказы на портреты членов Политбюро, он запил и вскоре умер.
- Он не блистал здоровьем, - плакала на торжественных похоронах супруга, - но пока его угнетали, организм боролся и закалился, выработав еврейский иммунитет от всего. Когда Боря вышел из борьбы за существование, то утратил смысл жизни, благополучия не вынес…
С обретением независимости Украины им снова пришлось туго. Семён вырос и со временем уехал в Израиль.
- Обустроюсь там, - сказал он матери на прощание, - заберу тебя на историческую родину.
Однако прошло несколько лет, но Ларин не пустил корни в чужую почву. Он не смог даже жениться. Мать долго упрашивала пригласить её в гости.
- Приезжай, - позвонил Семён матери, - но ненадолго, мне скоро нужно вновь на военные сборы…
Специфика Израиля такова, что каждый годный к строевой службе мужик моложе сорока лет раз в году месяц ходит «под ружьём».
- Будь ты хоть безработный, - предупредил сын, - хоть программист, а хоть миллионер…
Мать пообещала гостить недолго и вылетела из Борисполя. Вылезла Ларина из самолёта в Тель-Авиве, кругом жара, красота, море улыбающихся лиц в аэропорту.
- Шалом! - кричали все вокруг.
Народ южный, гостеприимный. Пассажиры и Рахиль двигались к таможне, нужно было проверить на предмет оружия и пластиковых бомб.
- В Израиле лучшая система защиты от терроризма! - восторженно сказал кто-то слева.
Дошла очередь до Лариной, она прошла через заграждение, навстречу с разведёнными в стороны руками двинулась задёрганная таможенница.
- Ты смотри, какие люди гостеприимные, просто не верится! - Рахиль бросилась в объятия таможенницы и крепко прижалась к ней обширным бюстом.
Таможенница чуть не упала в обморок, толпа вокруг умирала от смеха.
- Ну откуда мне было знать, - оправдывалась Ларина, - что таможенница собиралась меня обыскивать, а не обнимать...
В Израиле ей понравилось. Гуляя по улицам, она встречала бывших знакомых.
- Циля! - закричала она, увидев даму средних лет, бывшую школьную учительницу. - Неужели это ты?!
Когда-то киевлянка Мартынюк шла навестить родственников из Одессы. Они поговорили об общих знакомых.
- Приходите, завтра с сыном к нам в гости! - пригласила Мартынюк.
Они пошли вместе по улице, но увидели, что на тротуаре лежал грязный бомжик, в котором учительница признала бывшего ученика, шалопая.
- Соколов! - удивилась она.
Бомжик её узнал, хмель с него слетел, он по привычке вытянулся, лёжа на тротуаре и оторопело ляпнул:
- Ой, Циля Абрамовна... а что вы тут делаете?
- Да вот, пришла проверить, куда ты с уроков сбежал, хулиган!
Ларина попрощалась с подругой и поспешила обрадовать сына завтрашним походом в гости.
- Что я там не видел?! - возмутился Семён.
- У Цили имеется дочь-красавица! - намекнула Рахиль.
Однако, когда они пришли в гости, выяснилось, что дочка занята.
- Моя Женечка по брачному объявлению вытащила этого шлемазла из
Молдавии... - пожаловалась Мартынюк. - Он не работает, только пьёт и гуляет за её счёт. Ему только радости, а ей горе.
- Вот подонок! - поддержала приятельницу Ларина, имея интерес. - Чего же ты его терпишь?!
- Я ему сказала, так он процитировал объявление: «Ищу мужчину, готового разделить со мной радости и горе?»
- И шо? - удивилась подруга.
- Эта сволочь мне сказала, - закончила она. - Таки я такой мужчина!
Пока женщины перемывали косточки мужчинам, Семён и Иван, муж Цили, уединились. Жена постоянно сверлила Ивана за употребление спиртного, поэтому он не упустил возможности выпить с гостем.
- Дёрнем по сто грамм! - предложил хозяин.
Проработав всю жизнь сварщиком в крупном автотранспортном предприятии, он насильно был вывезен женой-еврейкой в эмиграцию. Будучи до мозга кости русским человеком, Иван всячески пытался показать пренебрежение Израилю. Он прожил около десяти лет, но ни слова не знал на иврите, напрочь отказывался его учить.
- Жена-зараза! - горячился Мартынюк. - Притащила меня в эту дыру…
Приняв по рюмашке, они подружились, завязался разговор.
- История случилась в начале 90-х годов прошлого века, - охотно рассказал хозяин. - Пала монополия «Совтрансавто» на международные автоперевозки, в «загранку», с выпученными от удивления, замешанного на страхе, глазами, поехали на гордости советского автопрома: «МАЗах», «КАМАЗах» и «КрАЗах». Эти маршруты стали популярными у водил и платили неплохо, причём давали командировочные в долларах, аж по двадцать в день. Командировочных на заграничные чудеса не хватало, а глаза разбегались, ведь у нас тогда в магазинах ничего не было.
- Само собой!
- Начали мужики искать, что увезти в заграницу на продажу за СКВ. В Германии наилучшим товаром была водка. Бутылка приносила до семи долларов прибыли, повезли родимую, в безмерных количествах. Однако немцы начали урезать нормы ввоза огненной воды, ужесточать таможенный контроль. Водителям запретили ввозить водку.
- Вот суки! - возмутился Ларин.
- Но наш народ голыми руками не возьмёшь! - продолжил Иван. - Начали водку прятать в прицепах, днищах контейнеров, даже в топливные баки опускали бутылки. Но соляра просачивается через малейшие не плотности пробки, приводя содержимое в негодность. Наши прятали, немцы ловили. Пойманным с поличным безжалостно закрывали въездную визу.
Они тайком от проницательных женщин налили ещё по одной рюмке и залпом выпили.
- У нас работал старый дорожный волк Егорыч. Народ почитал его за самого авторитетного специалиста по части что-нибудь спрятать в машине, да так, что никто никогда найти не сможет.
- Такие умельцы в СССР не переводились! - мудро заметил Семён.
- Егорыч первый додумался установить спойлер на крышу «МАЗа». Ни про какие коэффициенты лобового сопротивления и их влияние на расход топлива он и не подозревал. Зато при перевозке грузов с железнодорожной станции, под спойлером размещалось по два мешка сахара.
- Это по-нашему! - одобрил Ларин.
- Итак, у всех водочный бизнес накрывался под угрозой стать не выездным, а Егорыч дело продолжал. Строго по шесть бутылок за рейс, рейсов четыре в месяц… За шесть лет у него ничего не находили. Секрет успеха он открыл после выхода на пенсию.
- Так, где он прятал бутылки?! - заинтересовался гость.
- У сидения «МАЗа» стояла пара не новых и не чистых кирзовых сапог, или валенок, это смотря по сезону. Обувка была заткнута парой несвежих портянок. Под ними размещалось три бутылки водки, в каждом из предметов обуви… Никто из таможенников не рискнул заглянуть туда!
- Всё гениальное просто, - согласился Семён, - он использовал фактор человеческой брезгливости.
В процессе беседы он попытался выяснить, откуда у хозяина такое негативное отношение к стране, где он безбедно живёт, не знает нужды и ездит на великолепной машине. Мартынюк ответил:
- Нафиг мне эта машина!.. Я всю жизнь мечтал о мотоцикле с коляской. Мне в Украине великолепно жилось! Меня там только две вещи не устраивали. Пиво не доливали, и электроды всё время сырыми были!
Вскоре Рахиль вернулась в Украину, а Семён отправился на военные сборы. Резервисты получали больше поблажек, чем «срочники». Ларин мужик молодой симпатичный и приятный во всех отношениях через неделю, как водится, оказался отпущен перед выходными на ближайшие два дня.
- Даром, что не женатый… - радовался он.
Закатился наш герой к любимой девушке. Отправились молодые люди на дискотеку, отдохнуть от суровой правды будней. Вернувшись поздно вечером к подруге домой, они порядком повздорили.
- Поц! - девушка отправилась ночевать к подруге, а славный воин с чистой совестью заснул.
Проснувшись ближе к полудню, потянулся за одеждой и не обнаружил.
- Кошелек, документы и ключи от машины лежат там, где был брошены с вечера. - Ларин предсказуемо изумился. - А вот штанов нету…
Пометавшись по квартире, солдат надел пляжные шлепанцы и самый большой из найденных халатов.
- Барышня отличается хрупким сложением… - отметил он.
Вышел на улицу и с независимым видом отправился к машине. Парковаться ему пришлось ночью, когда все места под домом были заняты. Девушка жила в центре города.
- Вот засада! - мучился Семён.
Оставалось запахивать полы халатика на волосатых ногах, изображая русалку на прогулке. Прохожие на него особого внимания не обращали, логично рассудив:
- Мало ли придурков по городу шляется…
На него обратил внимание полицейский патруль, чем-то не понравился бородатый мужик в цветастом женском халатике, розовых тапочках на когтистых ступнях сорок пятого размера и с винтовкой «Галил» за спиной.
- Стой! - приказал старший.
Когда до патрульных дошло, что перед ними не террорист, а офицер армии обороны Израиля, их пришлось отпаивать водой от смеха. По дороге на базу его раз пять останавливали машины военного патруля.
- Угораздило меня поехать в увольнительную на машине с армейскими номерами! - ругался он на себя.
Настоящий фурор вызвало его феерическое явление собратьям по оружию. Когда он успокоился, то понял, что форму, ботинки, трусы забрала мстительная подруга. Заглянув домой с утра пораньше и, убедившись, что бесчувственный хохол дрыхнет, как ангел, барышня быстренько прихватила обмундирование и сделала ноги.
- Никогда ей этого не прощу! - зарёкся Ларин.
Вскоре началась военная операция «Литой свинец» и он был легко ранен осколком в ногу.
- Не нравится мне Израиль! - понял Семен, лёжа в госпитале. - Лучше вернусь в Украину, там спокойней…