Лето в этом году выдалось испепеляющим. Николас-Рональд посмотрел на заставку ручного порт-информатора, +36 в тени. "Чудненько! Нашёл время повыпендриваться", – упрекнул себя он и включил мобильный кондиционер на полную мощность. Было почти двенадцать пополудни, самый разгар сиесты.
Десять минут назад они с Зилли, его невестой, сидели на кухне и обсуждали маршрут свадебного путешествия. Он хотел на Фантазию-Пятнадцать, она – на Дрот.
– Я за Дрот всеми руками! – Зилли подняла вверх все свои шесть рук.
Николас-Рональд примирительно поцеловал верхнюю-левую губами своей правой головы. Но Зилли ни в какую не унималась. Разгорелся спор, который плавно перерос в ссору. Зилли кричала:
– Сдалась тебе эта Фантазия-Пятнадцать?! Фантазийных миров в цивилизованном космосе миллионы. И в каждом одно и то же. Миры воссозданных воспоминаний, миры несбыточных желаний, миры сексуальных отклонений, и прочее-прочее-прочее. Миры-миры-миры. Плоды продвинутых технологий в угоду стадного потребления. В наше время никого не удивишь воплощённой в жизнь идиллией. Совсем другое дело – Дрот! По утверждению авторитетных учёных с Антаресом вот-вот приключится коллапс. Красный сверхгигант сдуется на глазах и это признают событием тысячелетия. Шанс воочию увидеть такое с его единственного спутника – один на миллион лет. Вот где подлинная экзотика!
– Самоубийственная затея, – спорил Николас-Рональд. – Звезда сколлапсирует, и все зеваки вместе с планетой провалятся в чёрную дыру. Это азы астрофизики, школьники проходят её в начальных классах. Да и враньё это всё про коллапс, обычная крикливая замануха для лопухов-туристов. Не экзотика, а лохотрон. Почему бы не слетать в красивое, цивилизованное место? Отдых на райских пляжах Сиреневого моря и Двенадцати солнц, оргии с четырёхполыми суккубами и Владычицами Греха, сафари в лесах с мифическими животными, мини-туры в прошлое и будущее...
– Тоже мне невидаль! – всплеснула руками Зилли. – Кого оргиями удивишь? Я хочу, чтобы наше свадебное путешествие запомнилось на всю жизнь. Хочу, чтобы все обзавидовались. На Фантазию-Пятнадцать никто и внимания не обратит. А вот Дрот...
– Зилли, не говори глупостей. Фантазия-Пятнадцать – мечта любого путешественника. Недавно там обновился ассортимент приключений. Поохотимся на тигрозавра, искупаемся в жидком гелии, Повелитель Экстаза затрахает нас до одновременного оргазма, – Николас-Рональд дурашливо высунул оба языка и вытаращил четыре глаза.
"Придурок", – подумала Зилли и презрительно надула губки.
Николас-Рональд налил чай с ароматом мечты, откусил печеньку со вкусом счастья и произнес, уносимый быстродействующими грёзами:
– Хочу на Фантазию-Пятнадцать...
– Мало ли, что ты хочешь? – фыркнула Зилли, не любившая эмоционирующие лакомства. – Я плачу, а значит я и выбираю. В конце концов, это мой пра-пра-дедушка мультитриллионер и ты будешь делать то, что скажу я!
Николас-Рональд вздрогнул и грёзы разлетелись. Он измерил Зилли длинным взглядом, встал из-за стола и направился в прихожую.
– Ты куда? – затрепыхала крыльями взволнованная невеста.
– На Кудыкину гору! – обиделся кибернетический жених. – Катись на свой Дрот без меня!
Он обулся, накинул солнцезащитное поле, прихватил мобильный кондиционер и шагнул из окна восьмидесятого этажа. Спустился на воздушном подъёмнике и застыл, стоя на тротуаре.
Тишина. Никто за ним не бежал, не кричал вслед, не хотел вернуть. Он настроил солнцезащитное поле и вышел из тени на испепеляющий солнцепёк.
Городской квартал словно вымер – ни прохожих, ни аэрокаров. Жарко и отвратительно. Николас-Рональд поправил кепочки на обеих головах и направился в сторону остановки аэробуса. "Может, вернуться? – ему очень хотелось вернуться, допить чай с мечтой, доесть печеньку со счастьем и помириться с Зилли. – Нет! Если я сейчас уступлю, она решит, что из меня можно верёвки вить. Пусть одна посидит, подумает. Если до прихода аэробуса не позвонит, поеду к родителям-производителям. Пусть кормят, раз произвели!"
Николас-Рональд был андроидным дубликатом – человекоподобным роботом с двойной базовой личностью. Его невеста – гуманоидной стрекозой. Недавно она покончила с жизнью, трансплантировав себе новую личность взамен прежней, и начала жизнь с чистого листа, после депрессии из-за не сложившегося брака с гуманоидным моллюском. Инфантильный моллюск не понимал эксцентричную стрекозу и не стремился к спасению брака. С моллюсками часто так, они закрываются в раковине и до них не достучаться.
Отношения с новым спутником жизни складывались не в пример успешней, хотя случались и ссоры, как сегодня. Николас-Рональд подозревал, что Зилли до сих пор слегка не в себе. Эти непонятные капризы и вечная меланхолия. Уж не подумывает ли она о новом самоубийстве?
Аэробус не шел, Зилли не звонила. Николас-Рональд огляделся. Вокруг пустая улица и марево горячего воздуха, поднимавшегося от раскалённой земли. Задыхающийся в полуденном зное город окутала розоватая пелена. Зеркальный камень домов, рифлёная плитка алмазных тротуаров, серебристые шпили силовых коммуникаций, райские лиственницы и гигантские парковые папоротники – всё млело и безмятежно иссыхало под воздействием установившейся последнюю неделю погоды, типичной для длительного лета этих широт. Весь мир покорился солнцу. Ни ветерка, ни облачка в небе.
Николас-Рональд представил закат на Дроте, в этом жутком месте, похожем на ад, где испепеляющий солнцем день сменяется убийственной ночной стужей. Представил, как огромное светило Антареса, тусклое и ядовито-алое, распухшим шаром скатилось за горизонт. Как черная тень леденящего космоса охватила землю. Замёрзли реки, озера, моря, океаны. Почва вздыбилась, разрываемая застывшими подземными источниками. Треснули горы, извергнув языки ледников. Сквозь выпуклые линзы океанов тускло замерцали обездвиженные жители глубин. "Жуть какая!" – встряхнул он обеими головами и поежился. Экстремальная экзотика не для него. Он скорее передумает жениться, чем рискнёт запечатлеть всё это собственными глазами.
Николас-Рональд безрадостно вздохнул, вспомнив вредную Зилли, и поискал на порт-информаторе расписание аэробусов. Ближайший рейсовик до Заоблачного Квартала ожидался минут через десять. Он засунул руки в карманы и зашагал взад-вперед, мимо голографического указателя символизирующего остановку и воздушный подъёмник на аэробус.
Мобильный кондиционер, витавший вокруг жужжащим металлическим жуком, с жарой не справлялся. Кепки на обеих головах противно пропитались испариной. Монотонный променад скоро наскучил и Николас-Рональд решил пройтись по дорожкам вокруг. Он свернул влево и застыл. На алмазном тротуаре, прямо под палящим солнцем, кто-то лежал. "Труп!" – разом промелькнуло в обеих головах. "Пройдём мимо?" – предложил трусоватый Николас. "Поможем ближнему!" – воспротивился сердобольный Рональд.
Туловище андроида наклонилось, головы разглядывали незнакомца. Летун, он узнавался по плащевидным крыльям. Летуны – исконные аборигены планеты и самый малообеспеченный слой населения. Поселенцы прозвали их краснокожими за узнаваемость по цвету лица, а за глаза – краснорожими, ввиду повального пристрастия к пьянству.
Николас-Рональд накрыл незнакомца солнцезащитным полем, прибавил контрастности и перевёл мобильный кондиционер в режим искусственного ветра. Незнакомец пошевелился. "Живой! – обрадовался Николас. – Вам помочь?" Незнакомец приподнялся, посмотрел на двухголового андроида и отмахнулся, как от белой горячки. "Давайте, отведу вас домой! – предложил Рональд. – Вы где живете?"
Незнакомец вяло махнул рукой в направлении невзрачного серого здания и промямлил, еле ворочая языком:
– В приюте... Там открыто круглые сутки. Есть койка и отхожее место. Мультипротеиновая похлёбка два раза в день и сто грамм для успокоения. – Он быстро трезвел и осоловело пялился на Николаса-Рональда, вероятно принимая того за потомка "жертв Чернобыля" – самой популярной во все времена темы кинострашилок.
"Бездомный!" – промелькнуло в головах Николаса-Рональда. Николасу захотелось сбежать, и побыстрей. Но Рональд посмотрел на него строго и мысленно пристыдил за слабохарактерность. Он показывал пример гражданского долга и сострадания. Рональд придерживался гуманистических взглядов, был прихожанином церкви "Равенства и Братства" и пытался приобщить к пастве Николаса, таская того на службы и молебны. Он искренне верил в неизбежность наступления коммунизма во всей вселенной и Второе Пришествие Пророка Маркса.
К остановке подпорхнул аэробус, совершил бессмысленный ритуал – опустил-поднял пустой посадочный подъёмник – и улетел. "Теперь уже все равно", – подумал с грустью Николас-Рональд и произнес: – Пойдемте, провожу.
И он проводил. Заведение находилось за небольшим сквером, ярдах в ста. Незнакомец, казавшийся не вполне живым пятью минутами ранее, после знакомства с двухголовым андроидом, ожил без всякой опохмелки – вскочил на ноги и поскакал вприпрыжку. "На кой нам сдался этот бомж?" – уныло жаловался Николас и порывался бросить бродягу. "Стыдись, отказать ближнему в помощи не достойно праведника. Тем более не достойно, если праведник ещё и член Партии!" – проповедовал житейскую мудрость Рональд.
Именно противоречивость характеров Николаса и Рональда делала их совместную индивидуальность ищущей и гармоничной. Неспроста именно роботы с двойной базовой личностью так часто добивались признания в науке и политике. Пример – Маркс-Энгельс. Основоположник коммунистического учения был первым андроидным дубликатом, как авторитетно утверждали историки.
Пока Николас и Рональд мысленно пререкались, настаивая каждый на своём, незнакомец подумывал, как бы сбежать, принимая двухголового за "похитителя тел". Всю дорогу он пугливо озирался, клял горемычную судьбу, жалостливо нудел и просил, чтобы от него отстали.
– На кой я вам сдался, зачем вы ко мне прицепились? Для медицинских опытов не гожусь, ввиду многолетних хронических запоев. На органы меня не разобрать, кому я нужен больной и старый? Разве что какому-нибудь толстосуму наскучит его бессмертная жизнь и он надумает покончить с ней, трансплантировав себе новую личность... мою! – от такого предположения мутные глаза пьяницы вмиг просветлели и он заметно оживился. – А может наоборот, толстосуму осточертеет оболочка черепахи или таракана, он захочет поменяться с доплатой и предложит мне солидные отступные за тело летуна? Если так, то я готов, вы случаем не это хотите мне предложить?
Скоро они добрались до приюта и благородная миссия помощи ближнему подошла к концу. Николасу не терпелось удалиться восвояси, но Рональд одёргивал и стыдил. Он хотел спросить летуна, где его дом, родные, но передумал – невежливо лезть другому в душу. Возможно, он тоже однажды хлопнул дверью и улетел от своей летунихи. А она до сих пор где-то ждёт в одиночестве, сидя у окна, но самолюбие и эгоизм не позволяют летуну вернуться.
Резко захотелось домой, к Зилли. Николас-Рональд достал из кармана "Заветы Пророка Маркса" и торжественно протянул книжицу новому знакомому, со слезой отрывая от сердца кладезь священной мудрости. Летун осоловело принял дар, не очень веря в то, что у него не похитят тело. Похлопал глазами на грани обморока и промычал подобие благодарности. На этом и распрощались.
Николас-Рональд подумал про Зилли и её пра-пра-прадедушку мультитриллионера. Подумал, что и сам может стать таким вот бездомным с его ненужностью в этом жестоком мире и неумением себя содержать. Представил, как скатывается в нужду, как кто-то пользуется его телом, выкупив за долги. Вздрогнул и помолился во славу Спасителя Маркса.
На улицу Николас-Рональд вышел заслуженно гордясь собой. Он спас товарища по пролетарскому классу и приобщил его заблудшую душу к Истинной Вере. "Если бы не я, через пару часов он умер бы поджаренный солнцем, – эта мысль пронзила и наполнила душу восторгом. Хотелось кричать во весь голос: – Гуманоиды, давайте помогать друг другу! Давайте творить добро! Давайте вместе беречь и защищать нашу хрупкую Вселенную! Давайте засунем пустую гордость куда подальше и будем любить друг друга, любить беззаветно и бескорыстно!" Он побежал домой, он хотел поделиться с Зилли своей радостью.
В кармане завибрировал порт-информатор. Николас-Рональд схватил его. "Зилли, прости меня пожалуйста. Я очень тебя люблю. Черт с ней, с Фантазией-Пятнадцать. Я полечу куда захочешь. Хоть к чёрту на рога, лишь бы вместе с тобой". – "Николас-Рональд, где ты? Полетели на Фантазию-Пятнадцать, я согласна. Пропади он пропадом этот Дрот! Я тебя люблю. Я волнуюсь. Ну куда ты сбежал? Зачем?" – "Я иду домой. Поставь чайник, я жутко хочу печеньку счастья!"
Поздним вечером у окна стояли двое, глядя на парящие в темноте огни кварталов сегментарного города. Он и она, жених и невеста.
– Счастье есть! – возрёк романтично Николас-Рональд.
– Ага, – согласилась Зилли и улыбнулась: – Так значит на Фантазию-Пятнадцать?
– Нет, на Дрот! – двухголовый андроид крепче обнял свою невесту-стрекозу, поцеловал и подумал: "Уж лучше на помойку мира с пра-пра-правнучкой мультитриллионера, чем в рай, но с чужими мозгами в собственном черепе".