Утро. Смотрю в окно и вижу ребят, спешащих к остановке. В девятом часу. подошёл жёлтый автобус. На нём крупными буквами написано »Дети»… Это школьный транспорт, он доставляет учеников на занятия. Занятия начинаются в 9 часов.
*** *** ***
Невольно окунулась в воспоминания, в счастливые годы детства. Да… сейчас не то, что в нашем далёком детстве, а, точнее, пятьдесят шесть лет назад. В любую погоду шли пешком. В ненастье, пока до школы доберешься, чулки до колен были в грязи. Помню, в первом или во втором классе, решилась по лужам пройтись, чтобы сапоги от грязи ополоснуть, и нечаянно в один сапог набрала воды. Школа была небольшая, деревянная с печным отоплением, печь круглая такая стояла в классе, топили дровами, духовка выходила в класс. Так вот, придя в школу, с помощью учителя сняла чулок и Римма Вениаминовна повесила его на дверку духовки сушить. Не только мои чулки так сушились.. Многих выручало это место. Так вот на уроке учитель вызвала меня к доске решать задачу. Я и вышла. Вид, конечно у меня был юморной (это уже повзрослевшей поняла): одна нога босая, на другой чулок. Сменной обуви у нас тогда не было, просто разувались. В общем, весь класс содрогнулся от хохота моих одноклассников. А я, переминаясь с ноги на ногу , стояла в недоумении: не могла понять отчего им так весело. Учительница тоже улыбалась. Не заостряя на этом внимания и успокоив класс, как ни в чём не бывало продолжала урок.
Воспоминания о школе у меня светлые. Первая моя учительница - это Римма Вениаминовна Базанова. Учила она нас в начальных классах, все 4 года подряд, была нам второй мамой. Ласковой, доброй, терпеливой, но и в то же время требовательной. Помню, как сейчас, как трудно давались мне первые шаги в изучении букв. Путала их. Дома мама после работы занималась со мной, а в школе Римма Вениаминовна. Сколько сил, терпения , внимания вкладывалось в каждого ученика, а нас было 22 человека в классе, все такие разные, с разными характерами, к каждому нужен был индивидуальный подход, и к каждому из нас сумела Римма Вениаминовна тропочку найти. А после занятий помогала нам одеться: платок или шапку надеть и завязать, пальто застегнуть. Римма Вениаминовна, в ответ на наши безобидные шалости и проказы улыбалась, когда, может быть, нужно было нас просто отругать, как опытный учитель, мастерски умела обуздать класс, направить внимание и мысли наши на тему урока, умело увлекала нас предметами, открывала чудесный мир, неведомый нам, учила мыслить, могла заинтересовать даже решением задач, уравнений.. . По нескольку раз приходилось порой ей объяснять новую тему для того, чтобы мы усвоили новый материал. И всё это спокойным голосом. На похвалу Римма Вениаминовна не щедра была, но если похвалит, значит заслуженно. Нелёгок труд учителя: проверка тетрадей, подготовка к урокам, занятия с отстающими по окончании работы.
А после занятий - дом, семья, хозяйство, огород. Муж Алексей Фёдорович работал шофёром, возил летом на работу и с работы доярок, на хлебоуборке тоже трудился, доставлял на ток зерно. Часто домой возвращался поздно. А дома уже всё сделано, тепло, уютно и на столе вкусный горячий ужин. Были праздники и будни, трудности и неурядицы, как и в любой семье. Всего в жизни хватало… . Но никто об этом не знал, все проблемы оставались за порогом дома . Помню её такой: невысокая, такая сбитая, очень подвижная, тёмно-русые волосы собраны на голове в шишку… в общении с детьми всегда уравновешенная, добрая. Не было ни разу, чтобы Римма Вениаминовна повысила на своих подопечных голос. Всегда спокойная, доброжелательная. Одно мы знали точно, если Римма Вениаминовна прищурит глаз, значит чем-то недовольна. Мы старались не огорчать её, быть на высоте, в первых рядах… Но не всегда нам это удавалось… Что-нибудь да вытворим. То в чей-нибудь огород (хотя и в домашнем они были) залезем за подсолнухами, казалось, что там семечки крупнее и вкуснее… То перед Рождеством или Старым Новым годом словно муравьи снимем чьи-либо ворота. Одним словом, неугомонные дети…
*** *** ***
В четвёртом классе мы учились в другом здании ( так как вместо прежней школы стали строить новую). Это здание находилось на месте нынешней колхозной конторы, но недолго мы там занимались, около года…
Первого сентября 1967 года была торжественная линейка, посвященная дню знаний и открытию школы. После символического перерезания красной ленточки, распахнулась дверь построенной новой школы, гости и хозяева осмотрели помещения. Мысленно представляю помещения нашей школы. Четыре класса, учительская и директорская, и буфет . Это, так нам тогда казалось, были большие светлые классы и длинный коридор, в котором не раз проводились линейки. И не только линейки, пионерские сборы. Первая школа, у которой не было печи. Отдельно, на расстоянии от школы, была кочегарка, отапливаемая углём. Ученики учились в две смены. Первая смена – это начальные классы, вторая - старшеклассники.
Итак, с сентября 1967 года в деревне начала существовать восьмилетняя школа. Классным руководителем нашего пятого класса стала неизменная Римма Вениаминовна Иначе не могло и быть. И, наконец, что немаловажно, Римма Вениаминовна стала вновь работать по специальности, стала преподавать математику. Стала вновь учителем математики, знающим и любящим свой предмет. Этого же требовала и от нас. Римма Вениаминовна развивала математикой наши умственные способности, утверждала, что таблицу умножения мы должны знать как свои пять пальцев, что она должна у нас «отскакивать от зубов», если ночью разбудят, то есть спросонья рассказать её без запинки; говорила, что только прочитав и усвоив условие задачи, можно её решить. И математика стала любимым уроком не только моим, но и моих одноклассников, а также учеников других классов. Дома при выполнении заданий, я предпочитала в первую очередь выполнить по математике. Бывало днём никак не удавалось решить задачу, так ночью приснится верное решение, вскакивала с кровати и, пока не забыла, записывала в тетрадь. До сих пор считаю в уме, решаю задачи, примеры и уравнения. Недаром математику называют гимнастикой для ума!
Да… прочные знания заложила в наши головы Римма Вениаминовна. Тогда не было наглядных пособий, учительница сама изготавливала их из картона дома. Помню сделанные её руками геометрические фигуры, написанные от руки карточки для индивидуальной работы. А что значили для нас выставки образцовых ученических тетрадей. Тетрадей с аккуратно выполненными домашними и классными работами, без единой помарки и с хорошими отметками.
*** *** ***
Помимо работы и учёбы в школе , была ещё и общественная работа. Каждую осень и почему-то часто в холодную погоду, а иногда и в слякоть, руки мёрзли: помогали колхозу , за механической копалкой собирали картофель, турнепс. Турнепс очистим от грязи и кожуры и едим… Увидит Римма Вениаминовна, что мы уже вконец продрогли, мальчишкам даст задание разжечь костёр. Мальчишки разожгут, и потом около ярко горящего костра грелись мы. Около часа горит он, уже достаточно золы и углей, пора и испечь в нём картофель. Вкуснее этой картошки, мы не едали. Горячая, обжигающая, ели вместе с подгоревшей кожурой. После обеда измазанные в золе, чумазые, что чушки… Но весёлые, довольные и снова брались за дело…
Римма Вениаминовна - учитель, учитель от Бога. Она была для нас не только учителем, второй мамой, но и другом. Со всеми своими проблемами, таковыми они нам казались тогда, огорчениями, жалобами бежали мы к Римме Вениаминовне, она объясняла, где мы правы где нет, учила нас трезво мыслить, как правильно в данной ситуации поступить, не рубить с плеча. Доверяли учительнице свои тайны, зная, что она никому их не расскажет. Я благодарна судьбе, что она дала нам возможность учиться именно у такого доброго отзывчивого человека.
*** *** ***
Звоню Римме Вениаминовне:
- Здравствуйте, Римма Вениаминовна, говорю я намеренно не представляясь…
- Здравствуйте, - как-то нерешительно, чувствуется, что пытается узнать по голосу, отвечает она.
- Всё такой же звонкий жизнерадостный голосок, до боли знакомый и близкий, - ощущаю, что напряглась Римма Вениаминовна, по голосу не узнаёт, продолжаю дальше - Вас беспокоит Лида Лайгер.
- Ой, а я по голосу и не узнала… Здравствуй-здравствуй…
Разговорились и незаметно окунулись в прошлое. Воспоминания…Такие приятные и в то же время грустные. Грустные, что многих нет на этом свете. Потихоньку как-то незаметно перевожу разговор в другое русло.
- Римма Вениаминовна, Вы нам никогда не рассказывали о себе, кое –что знаю из уст родителей. Знаю, что Вы не местная, что воспитывались в детском доме. Пожалуйста, расскажите о себе… Конечно, если Вам нетрудно…
- Родом я из Костромской области. Семья у нас была и небольшая, но и немаленькая. Папа, Блинчиков Вениамин Данилович, мама Елизавета Семёновна, два брата, Николай и Александр, и я. Жили в деревне, держали небольшое подсобное хозяйство: коровка, овцы были и домашняя птица. Папа работал бухгалтером в колхозе, а мама дояркой. Семья у нас была дружная. Родители воспитывали нас в любви и ласке… Началась в 1941 году война. Отец и старший брат ушли на фронт. Мама осталась с нами двумя… Болела, но виду не показывала, продолжала трудиться дояркой в колхозе. А дома я с братом помогала маме управляться по хозяйству, коровку доила, меня из-под неё и видно не было, но какая никакая, а всё же помощь. Голодные были военные годы. Тут ещё и картошка не уродилась. В 41 году, окончив четыре класса нашей деревенской школы, я год не училась, так как та школа находилась в другой деревне , в трёх километрах от нашей. Да и помощь моя нужна была дома. Рано пришлось ходить на работу: работала на полях, убирала лён, работала и на покосе: всё делали вручную, не было техники, трудилась, чтобы хоть как-то помочь маме, как-то прожить, чтобы иметь самое необходимое… А зимой - на железной дороге: очищала рельсы от снега. Жили впроголодь, хлеб пекли из муки, смешанной с лебедой. Лебеда не раз спасала нас - муку из лебеды добавляли к ржаной и пшеничной, и пекли хлеб, лепешки. Отсюда и меткие пословицы: "Не беда, что в хлебе лебеда, а то беды, когда нет ни хлеба, ни лебеды". "Еще то не беда, коль родилась лебеда, а вот две беды: как ни ржи, ни лебеды". Варили суп из лебеды, крапивы. Утоляли голод, чем могли…
Первая похоронка пришла в 43 году: погиб старший брат, Николай… Гибель сына и вовсе подкосила маму. Не знаю, как и на чём держалась её душа… Почернела, осунулась . Страшно, когда погибают дети… Затем через год другая похоронка: погиб муж, наш отец. Неизлечимая болезнь и смерть близких подорвали силы матери. Не вынесло сердце мамы, не выдержало такую боль… В 1945 году не стало и мамы. Остались я, мне тогда было тринадцать лет, и брат Александр, на три года старше меня… Дети войны... Что только не довелось нам испытать! Меня определили в детский дом, а брат по годам уже не подходил, пошёл работать. Два года пробыла я в детском доме. Постоянно хотелось есть, поздней осенью и весной сами добывали в огородах оставшуюся после уборки в земле картошку, немытую чуть оттёртую от грязи, сырую тут же и съедали.
Так окончила 7 классов, и нас, выпускников детского дома, направили на обучение в педколледж, который находился в городе Галич Костромской области, в двадцати пяти километрах от моей родной деревни Карманово. И с 1947-1951 годы я училась в этом учебном заведении. Жила в общежитии. В комнатах жило от восьми до двенадцати человек, чтобы что- то сварить, топили печь дровами, варили по очереди…
- Римма Вениаминовна! Трудно же было учиться? Без помощи и поддержки родных? – с участием спрашиваю я.
- Конечно, а кому не трудно было в то время? Мы, детдомовцы, отличались от местных городских старанием и трудолюбием. Несмотря на трудности, не стонали, не плакали, были дисциплинированными и в большинстве своем хорошо учились. И как бы там ни было, но первое время, где-то около года детский дом нам помогал,- глубоко задумавшись, погрустневшим вдруг голосом то ли от нахлынувших воспоминаний, то ли ещё от чего-то, отвечает моя любимая учительница.
- Как помогал? В чём состояла помощь? – сопереживаю я, представляя Римму Вениаминовну юной хрупкой девочкой.
- Кормил нас бесплатно, ходили есть в столовую. К тому же мы и стипендию получали, правда мизерная она была… Где-то около тридцати рублей. Подпоясавшись туго, на питание хватало. В общем, можно сказать, не жили, а существовали, но стремления к знаниям не ослабевали.
Это точно. Не было калькуляторов, компьютеров, мобильной связи. Одевались бедненько. Но учились, запоем читали художественные книги. Черпали знания из учебников, научной литературы. Ничто не мешало идти к заветной цели: ни бедность, ни дождь, ни распутица, ни мороз, ни расстояние…
Из её рассказа вырисовывается образ шестнадцатилетней девочки, не слабой, а сильной духом девочки, с огромной силой воли…
- А как Вы учились?
- Да нормально училась, - скромничает Римма Вениаминовна, - отличницей не была, но и неплохо училась,- добавляет с улыбкой моя собеседница.
Немного помолчав, Римма Вениаминовна продолжает рассказывать:
- Педучилище вскоре преобразовали в Учительский институт. Я так хотела в нём продолжать своё обучение. Это была моя самая заветная мечта. Все силы и знания приложила, чтобы поступить в этот институт. Да и, полагаю, судьба сжалилась надо мной, повернулась ко мне лицом. Так что поступила в этот институт и успешно окончила его. С дипломом по специальности учитель математики направили работать в российский город Якутск, самый крупный в области город вечной мерзлоты. Здесь бывают максимальные в мире перепады температур, уникальное сочетание летнего зноя и леденящего мороза. Климат Якутска очень контрастен и суров. Зима долгая и суровая. Здесь очень низкая влажность и частые туманы. А тёплой верхней одежды нет. Пригодилось мамино ветхое пальтишко, местами изъеденная молью. Из него и сшила мне бабушка тёплую курточку. Мало что я помню из жизни в северном городе. Но на всю жизнь запомнились чудесные летние белые ночи. Это когда центр солнечного диска опускается в полночь ниже линии горизонта , становится светло будто наступило утро. Отработав там положенных три года, вновь вернулась на родину, в село Карманово. К бабушке с дедушкой и родному брату. Но здесь не было в школах работы по моей специальности, тогда я направилась в Москву. Там предложили несколько областей со школами нужной мне работы. Я выбрала Дальний Восток, так как второй моей мечтой было жить и работать на Востоке. И летом 1956 года с чемоданчиком в руках тронулась в неведомый путь. Мелькали города и сёла, поля и леса. И только проезжая на поезде по Новосибирской области, была поражена природой необычайной красоты, вокруг неё царила такая гармония. А берёзки, белоствольные берёзки,словно невесты в белых платьях, сверкали зелёными листочками в лучах солнца. Манили меня. Сердце дрогнуло… Не устояла перед такой прелестью. Решила жить и работать в этих краях. Прибыв в ОБЛОНО города Новосибирска, я выбрала Убинский район. В РОНО предложили поработать в Хабаровке. Но там я недолго жила, проучительствовав всего три недели, как- то нечаянно встретила Огородникова ( не помню имени-отчества) директора тогдашней семилетней Асенкритовской школы и он уговорил поменять место работы на Асенкритово. Правда, в 1958 году её закрыли, так как детей в деревне было мало. Осталась начальная школа. Опять ехать? Куда? Где меня ждут? В РОНО, коллеги и местные жители стали меня уговаривать, зная что у меня нет родителей. И уговорили меня остаться и работать учителем начальных классов.
А в 1959 году вышла замуж за Алексея Фёдоровича Базанова. Сначала у нас родилась дочь Наташа, затем сын. Детсада не было в деревне, приходилось детей брать с собой на работу, благо наш дом был рядом со школой.
- Да, Римма Вениаминовна, я это помню. Наташа часто бывала на уроках, сидела на последней парте и что-то в тетради рисовала. Вела себя тихо, не отвлекала учеников. Кстати, где она сейчас? –спрашиваю я.
- Живёт со мной, я же старенькая. Сын Юрий тоже живёт здесь в Раисино, - с улыбкой отвечает Римма Вениаминовна.
- А у Вас много внуков?
- Четверо… У Наташи сын, дочь Яна, а у Юрия два сына Костя и Женя.
- А где они живут?
- В городе. У всех есть свои семьи и малыши, мои правнуки. Звонят часто, приезжают в гости.
- Римма Вениаминовна, а брат Ваш ещё жив?- спрашиваю я.
- Нет, брат умер в 2012 году, - глубоко вздохнув отвечает моя старенькая учительница. Остались в Костромской области лишь племянники.
Римма Вениаминовна с мужем и детьми переехала в село Раисино в 1978 году, так как Алексею Фёдоровичу дали квартиру. Там же и продолжала преподавать математику. Но недолго, всего три года, пришлось уйти, по семейным обстоятельствам. Помогала дочери воспитывать сына. Подрос внук, учился в школе хорошо, затем институт закончил с красным дипломом, аспирантура, защита кандидатской. Учёный. Чего ещё бабушке желать? Радовалась успехам любимого внука Сергея, гордилась им. Но судьба-злодейка помешала, не дала внуку возможности жить дальше… Тяжело заболел. В возрасте 34 лет не стало внука. Остались боль, слёзы и память…
А в 2012 году ушёл из жизни скоропостижно Алексей Фёдорович. Тоскливо одной, гложет одиночество, но надо жить. Не дают падать духом дети, внуки, правнуки. Часто навещает сестра мужа Надежда Фёдоровна Пантеева.
У Риммы Вениаминовны, труженика тыла, много наград за доблестный труд в образовании. Тут и медали, и грамоты и благодарности. Но высшей наградой она считает внимание бывших своих выпускников. Их немало. Десятки поколений. Не забывают, звонят, поздравляют.
- Не дают мне стареть ,-улыбается моя любимая учительница, - душа молода, вот только ноги не хотят ходить, но все равно двигаюсь, двигаюсь много: дрова, уголёк домой заношу, когда доченька куда-нибудь уезжает, ещё и курочек кормлю. А долгими вечерами смотрю новости по телевизору и решаю судоку. Этой игрой упражняю свой ум и улучшаю память.До сих пор читаю без очков!
Вот такие сильные женщины способны остановить время! Чувствую, что Римма Вениаминовна устала от общения, прощаюсь с ней до следующего моего звонка.
Смотрю опять в окно. Четыре часа дня, автобус привёз детей с занятий. Счастливое беззаботное детство… Не похожее на наше… У каждого поколения оно своё.