Одноактная пьеса
Действующие лица:
Григорий – лысеющий крепкий сорокалетний инженер в очках
Лидия – тридцатипятилетняя блондинка с причёской а-ля Мэрилин Монро, супруга Григория
Вадим – взъерошенный десятиклассник с грустными глазами
Место действия: Крыша панельной высотки. Григорий закрепляет телевизионную антенну на одной из вентиляционных шахт. Ему помогает Лидия, придерживая руками стойку мудрёного устройства, пока муж ввинчивает шуруповёртом саморезы в древко конструкции. Загнав нижний опорный крепёж, мужчина отходит на два шага и рукой показывает жене в какую сторону сместить верхушку стойки, чтобы композиция приняла строго вертикальное положение. Добившись нужного результата, Григорий даёт отмашку жене, чтобы та зафиксировала состояние уравновешенной конструкции, крепко прижав стойку к стене. После этого работа продолжается и жужжащий шуруповёрт вгоняет ещё несколько саморезов в древко антенны.
Лидия: Гриша, а не проще ли было подключиться к кабельному телевидению, и не морочить себе мозги? При твоих гонорарах – это сущие гроши.
Григорий: Может оно и проще, только зачем? Мы с тобой телевизор смотрим крайне редко, да и то лишь пару каналов, в основном пропадаем в интернете. А ещё нужно постоянно помнить – заплатил ты за кабельное, или нет, а то ведь могут и отключить телевидение. Если бы не наша плазма, я бы вообще не заморачивался. А так висит на стене чёрная панель без дела, словно школьная доска – только смущает. Завтра гости на новоселье придут. Можно будет включить им какие-нибудь «эмтиви», «шансон» или «дискавери» для развлечения, пока мы будем стол накрывать.
Лидия (лукаво улыбаясь): Так это ты за гостей переживаешь? Сказал бы проще – решил какую-то свою новую разработку испытать.
Григорий: Всё уже испытано, запатентовано и внедрено. А этот опытный образец я решил к делу пристроить вместо того, чтобы отдавать технарям на запчасти.
(Когда антенна закреплена, Григорий начинает возиться с мотком телевизионного кабеля, а Лидия прохаживается по крыше. Она любуется облаками и завораживающим видом сверху на живописную окрестность. Вдруг женщина что-то замечает в просвете между вентшахтами. Какое-то время она вглядывается в щель, а потом идёт к мужу.)
Лидия: Гриш, а там какой-то паренёк по крыше шатается.
Григорий: Ну и пусть себе шатается, нам-то какое дело? Крыша – это общественная территория, в технический паспорт нашей квартиры не внесена. (Озорно подмигивает супруге.)
Лидия: Не смейся, Гриша, а вдруг он сюда залез, чтобы вниз сигануть?
Григорий: Профессор Преображенский рекомендовал не читать перед обедом советских газет, а я не раз тебе говорил, чтобы ты не смотрела перед сном свои дурацкие интернетовские сериалы. Видишь, к чему это приводит? Всякая хрень тебе уже мерещится. Почему это твой паренёк должен обязательно сигануть вниз? Может он, как и мы ищет место для антенны, или просто гуляет по крыше, наслаждаясь видом окружающей застройки. Неужели парнишка не может быть обыкновенным романтиком?
(Смущённая женщина идёт ещё раз посмотреть на незнакомца. Немного понаблюдав за ним, она возвращается к мужу, который занят соединением телевизионного кабеля с антенной.)
Лидия: Гриш, а паренёк как-то странно себя ведёт. Заметно, что очень нервничает. То приблизится к парапету, то отойдёт от него. Кстати, такое поведение характерно для «попрыгунчиков». И я, кажется, узнала его. Это, похоже, Вадик.
Григорий (недовольно): Какой ещё Вадик? Что за «попрыгунчики»? Ты точно насмотрелась сериалов. И что-то я не припомню никого из знакомых с таким именем.
Лидия: В фильмах про полицейских «попрыгунчиками» называют самоубийц, сбросившихся с крыш или мостов. А Вадик – это тот паренёк, который позавчера помогал нам вещи разгружать, когда мы сюда переезжали. Ты ещё совал ему деньги за помощь, а он не захотел брать, сказал, что соседи должны помогать друг другу безвозмездно.
Григорий: Так это тот Вадик? Помню. Хороший пацан. Говоришь, нервничает и мечется, как Черчесов при пенальти? Ладно, пойдем посмотрим.
(Супруги идут по крыше. Сцена начинает вращаться, приближая их к участку, на котором находится Вадим. Подойдя ближе, они видят, что юноша взбирается на парапет и, наклонив голову, смотрит вниз. Увидев высоту падения и содрогнувшись от ужаса, мальчишка пятится назад. Но через несколько секунд, собравшись с духом, возвращается обратно. Преодолевая страх, юноша опять становится на парапет и, глядя уже в небо, разбрасывает руки в стороны, будто хочет взлететь. Ошеломлённая Лидия бросается к Вадиму, но муж останавливает её, хватая за плечи.)
Григорий (шепчет жене): Не успеешь, слишком далеко. (Потом говорит в полный голос.) Эй, приятель, куда собрался?
(Вадим дёргается от неожиданности и, взмахнув руками, делает шаг назад, соскакивая с парапета. Женщина с негодованием толкает мужа в грудь.)
Лидия (со злостью глядя на супруга): С ума сошёл? Он же мог сорваться!
Григорий (тихо обращаясь к жене): Иначе его не остановить. (Дальше говорит громко, подходя к парню.) Хорошая погода, дружище, не правда ли?
(Растерянный юноша поворачивается к супругам. В шоковом состоянии он не понимает, что происходит.)
Вадим (чуть заикаясь от волнения): Это вы? Что вы здесь делаете?
Григорий: Что делаем? Тебя дурака спасаем.
Вадим (заторможено): Меня?
Григорий: Тебя, тебя. Только не говори, что ты сюда залез птичек покормить.
(Женщина подходит к парню, обнимает его рукой за плечи и отводит подальше от злополучного парапета.)
Лидия (обращаясь к мужу): Ну что ты на него напал? Не видишь разве – мальчик не в себе.
Вадим (сбрасывает с плеч женскую руку и делает шаг в сторону): Я не мальчик, и не надо меня жалеть и спасать! Какое вам всем до меня дело? Всё равно, как решил, так и поступлю. Не лезьте в мою жизнь! Не лезьте!
Григорий (берёт жену за руку и мягко притягивает к себе): Лида, а действительно, оставь парня в покое. Не видишь разве – он уже не мальчик, но муж. А мужик, если что задумал – в лепёшку расшибётся, а сделает. Правда, мужичок? (Пристально смотрит в глаза юноше.) Готов расшибиться в лепёшку? Ну, давай, братец, дерзай! А мы сверху посмотрим, что за картину на асфальте ты нарисуешь своими мозгами. Уверен, это будет нечто шедевральное типа «Смерти матадора» Пабло Пикассо. Сбежавшиеся зрители будут в полном восторге. Особенно твои папа, мама и любимая девушка.
Вадим (резко дёргается): Откуда вы знаете про девушку?
Григорий: Нетрудно догадаться, гардемарин. Из-за двойки по алгебре ты бы вряд ли решился на полёт шмеля.
Вадим (насупившись с вызовом): Всё равно, это только моё дело. Говорю вам – не лезьте!
Григорий: Конечно твоё. А кто лезет? Делай, что хочешь! Только сначала послушай меня, гордый камикадзе. Недавно я был на Чукотке, где мне рассказали забавную легенду. В ней такой расклад: когда их божок Кутх сотворил мир, он сказал людям: «Теперь у вас есть всё для жизни. А какой она станет – зависит от вас. Создавайте сами своё будущее». Шли годы, сменилось десять поколений коряков, и тогда Кутх решил проверить, насколько счастливо живёт его народ. Чёрным вороном он прилетел к чукотскому поселению и стал расспрашивать жителей, как идут их дела. Все люди были довольны и благодарили Кутха за то, что он их создал, и только один парень сказал: «А мне не нужна моя жизнь – можешь забрать её назад». «Чем же она плоха?» – удивился Кутх. «А что в ней хорошего? – мрачно ответил юный коряк. – Счастлив я был только в детстве, но когда подрос, понял, что моё существование уже не приносит радости. Я бродил по тундре, но найти место, которое бы стало родным, не сумел. Я занимался многими ремёслами, но ничего, чем бы мог гордиться, не создал. Я полюбил девушку, но сам оказался ей не мил. Зачем мне такая жизнь – глупая, неинтересная и бессмысленная?» Ворон на миг задумался и сказал: «Ты пока слишком молод, чтобы делать окончательные выводы. Прошагать сотню миль – ещё не означает обойти всю тундру. Чтобы сделать такое, чем можно гордиться, необходимо очень много работать. И за свою любовь тоже нужно бороться. Ты решил, что я буду опекать тебя вечно, как птенца, но это не так. Расправь крылья и лети самостоятельно, невзирая на трудности. Только тогда ты сможешь обрести любовь, уважение и смысл жизни. Ты сказал, что был счастлив в детстве, так зачем же ты хочешь лишить этого чуда своих не родившихся потомков? А ведь среди них могут оказаться красивые талантливые люди, которые составят цвет нации. Тебе не жаль их? Посмотри на небо. Это космическое зеркало, в котором люди отражаются звёздами. Одни горят ярче, другие чуть слабее – в зависимости от достижений своих земных близнецов. И вот что будет, если я заберу твою жизнь, – Ворон щёлкнул клювом, и в тот же миг на ночном небосводе образовалась огромная чёрная дыра. – А ты готов к тому, что из-за твоей малодушной слабости мир настолько осиротеет?» Теперь пришла очередь задуматься молодому коряку. После небольшой паузы, он сказал: «Ты прав, мудрый Кутх, я чуть было не упал в пропасть, споткнувшись о камень в самом начале жизненного пути, но я обязательно соберусь с духом и пойду дальше, зажигая на небе новые звёзды». Ворон улетел, а юноша через два года женился на самой красивой девушке полуострова. Спустя ещё несколько лет, возмужавшего коряка выбрали вождём племени, а его сыновья, когда выросли стали правителями островов, которые сейчас носят имена Врангеля, Ратманова, Геральд и Айон. Вот такая северная легенда, парень. Чукотский юноша сделал правильные выводы. Может и тебя эта поучительная байка заставит хоть немного задуматься?
(Какое-то время на сцене стоит тишина. Все трое непроизвольно поднимают глаза к небу.)
Лидия: Сейчас слишком светло, чтобы видеть звёзды, но мне бы очень не хотелось вечером содрогнуться от вида чёрной дыры.
(Опять наступает тишина. Юноша переминается с ноги на ногу, обдумывая услышанное. Он лихорадочно проводит ладонями по лицу, будто стирает нахлынувшее наваждение.)
Вадим (в размышлении): Может вы и правы. (Опустив глаза, подносит кулак ко рту и прикусывает его. В напряжённом состоянии он находится некоторое время.) Я пойду. Мне надо подумать и побыть одному. (С подавленным видом, склонив голову, медленно уходит, но пройдя несколько шагов, оборачивается.) Спасибо вам.
Лидия (обнадёживающе смотрит на парня): Всё будет хорошо.
Григорий: И даже лучше.
(Супруги провожают парня долгим взглядом, пока тот не скрывается за кулисами.)
Григорий: Ну вот, дорогая, одного, как ты говоришь, «попрыгунчика» мы только что спасли.
Лидия (с гордостью и любовью смотрит на мужа): Ты у меня молодец! (Целует супруга в щёку.) Только когда ты успел съездить на Чукотку так, что я и не заметила?
Григорий (усмехаясь): А я никуда и не ездил.
Лидия: А легенду, что в книжке вычитал?
Григорий: Да нет, придумал по ходу. Просто вчера в сканворде попался «мифический персонаж у коряков из четырех букв». Порывшись в Википедии, выяснил, что это Кутх, а заодно почитал про Чукотку.
Лидия (эмоционально): Ну, ты просто феноменальный писатель! Лихо с этими коряками закрутил. Но главное – со смыслом.
Григорий: А я у тебя, вообще, талантливый парень. Ладно, мы тут с тобой немного отвлеклись на подвиги Геракла, а антенну кто будет доводить до ума? Кабель я почти размотал, осталось сбросить его с крыши и через отверстие в оконной раме протащить в квартиру.
Лидия (с иронией): Ну, пойдём сбрасывать твой кабель с крыши. Это даже как-то символично после того, как мы отговорили мальчишку от подобного шага.
Григорий (улыбаясь): А ты оказывается философ.
Лидия (весело): Как говорится, с кем поведёшься.
(Мужчина обнимает супругу за плечи, а женщина обхватывает Григория за талию и они идут обратно к антенне.)
Лидия: Интересно было бы посмотреть на девушку Вадика, из-за которой тот чуть было не спрыгнул с крыши. Кстати, как ты догадался, что дело в неразделённой любви?
Григорий: А я не догадался – просто предположил. Где-то читал, что чаще всего люди совершают самоубийства по этой причине. А мальчишка как-то сразу отреагировал на мою наживку про девушку. Вот я и начал его раскручивать.
Лидия: Да, с легендой у тебя здорово получилось. Нужно, чтобы завтра на новоселье ты обязательно рассказал её гостям.
Григорий (нахмурившись): Лида, а причём эта легенда к нашему застолью? Какая связь? Лучше я пару-тройку хороших тостов произнесу.
Лидия: Тосты ты всегда говоришь прекрасные, и это всем известно. А вот о том, что ты спас мальчишку, сочинив экспромтом такую прелесть, они не знают. Нужно обязательно об этом рассказать. Пусть все видят, какой у меня замечательный муж!
(Супруги подходят к антенне. Григорий присаживается на корточки и продолжает возиться с кабелем. Жена с сияющим лицом предвкушает реакцию гостей на рассказ о сегодняшнем происшествии.)
Григорий (после некоторых раздумий): Пожалуй, не надо за торжественным столом говорить о самоубийстве.
Лидия: Так ведь никакого самоубийства не было. Ты же его предотвратил. Ты – герой!
Григорий (недовольно морщась): Да какой я герой? Сделал, что положено каждому мужчине. А вот Игоря эта история ударит по больному. Он приехал всего на несколько дней. Не хочу омрачать его короткий отпуск.
Лидия: А причём здесь Игорь? Разве он знал Вадика?
Григорий: Вадика он, конечно же, не знал. Но тема самоубийства для Игоря очень болезненная.
Лидия: Почему?
Григорий: Это связано со смертью его девушки.
Лидия: Ты мне ничего не рассказывал.
Григорий: А я тебе про своего Игоря вообще не рассказывал. Сам считал друга погибшим, пока тот вчера не объявился.
Лидия: Да, ты мне рассказывал, что это твой товарищ по армии, с которым вы давно не виделись, но в юности очень дружили. Поэтому ты и пригласил его на новоселье, чтобы немного поболтать о прошлом.
Григорий: А ты знаешь, где мы проходили срочную службу?
Лидия: Откуда? Ты же рассказываешь о себе только то, что считаешь нужным, хотя обо мне тебе известно практически всё.
Григорий: Знать о человеке всё – невозможно. Но это философская тема, развивать которую, у меня сейчас нет настроения.
Лидия: Мне кажется, ты пытаешься увести разговор в сторону, и что-то скрыть от меня. Так, где вы служили с Игорем, и почему самоубийство является болезненной темой для твоего друга? Что там у вас произошло?
Григорий (после некоторого раздумья): Ладно. Зная твой характер, мне всё равно придётся тебе рассказать, иначе завтра после второго бокала шампанского ты начнёшь приставать к несчастному с расспросами.
Лидия (кокетливо улыбаясь): Ну, так расскажи мне всё сам, чтобы завтра я не приставала к твоему приятелю.
Григорий: Ну, хорошо. В двухтысячном после политеха меня призвали на срочную службу, потому что военной кафедры у нас не было. Мне тогда стукнуло двадцать два года, а другим призывникам было всего лишь по восемнадцать. Разница, вроде, небольшая, но в том возрасте весьма ощутимая. К счастью там был ещё один паренёк, окончивший вуз. Как ты понимаешь, это был Игорь. Мы сразу стали держаться вместе, что быстро переросло в крепкую солдатскую дружбу. Шла Вторая чеченская война. Нас с Игорем отправили в учебку – так в армии называют войсковою часть по подготовке сержантского состава. Она располагаюсь под Грозным, который уже очистили от боевиков. В процессе обучения были практические занятия. Как-то нас привезли в Джархой – покинутый аул в Галанчожском районе. Там с нами проводили уроки по минированию. На ночлег расположились в заброшенных домах. На другой день на утренней поверке выяснилось, что Игорь пропал. Дневальный видел, как тот выходил ночью покурить на улицу, но обратно не вернулся. Это было чепе. Приезжал лейтенант из военной прокуратуры. Мы два дня искали Игоря по ущельям, но безуспешно. Потом вернулись в часть. В конце февраля российские войска штурмовали райцентр Шатой – последнюю крупную базу боевиков Чеченской республики Ичкерии. Было освобождено несколько наших военнослужащих, которые находились в плену. Среди них оказался и Игорь. Его долго терзал особист, выясняя все подробности пребывания в чеченских застенках. Но мне Игорь рассказал то, что не писал ни в одной из объяснительных. Тогда ночью во время перекура его сзади оглушили камнем по голове и куда-то унесли. Утром он очнулся запертым в каком-то сарае в одной из горных чеченских деревенек. Не буду углубляться в подробности, но из него сделали раба.
Лидия: Ты сказал раба? Средневековье какое-то. Бедный Игорь.
Григорий: Не поверишь, но у этих абреков это было обычным явлением. Многие чечены имели по рабу, а то и по несколько. Игорь целыми днями вкалывал до кровавых мозолей. На сон ему отводилось шесть часов – с одиннадцати вечера до пяти утра. Три раза в день давали небольшой сорокаминутный отдых для приёма пищи. Кормили только ржаными лепёшками и водой. Иногда давали лук – вот и всё. Еду в корзинке приносила младшая дочь хозяина. Это была молчаливая красивая девчонка, только что окончившая школу. Игорь пытался с ней заговорить, но та не отвечала. А когда тебя в течение дня держат за бессловесную скотину, то ужасно хочется выговориться. Тогда пленник пошёл на хитрость. Игорёк был довольно начитанным мальчиком, и перелопатил уйму литературы. Вот он и начал рассказывать своей кормилице разные истории. Приходилось укладываться в сорок минут, чтобы и поесть, и рассказать. Вскоре это дало свои результаты. В рационе питания стали появляться овощи, сыр, и даже мясо. А в какой-то момент красавица заговорила. Рассказы сменились беседами. Между парнем и девушкой возникла взаимная симпатия. Так уж вышло, что ни Игорь, ни хозяйская дочка раньше никогда ни с кем не встречались, я имею в виду, на предмет юношеских воздыханий. А здесь судьба словно подталкивала их друг к другу. Чувства прорвались, как взбунтовавшаяся река через дамбу во время весеннего паводка. Это была их первая любовь – взрывная, сумасшедшая и прекрасная. Но её приходилось воровать у сложившихся жестоких обстоятельств. Я бы назвал это чеченским вариантом Ромео и Джульетты.
Лидия: Ну, точно, Гриша, тебе нужно книжки писать. Ты так красиво излагаешь, что я как будто фильм смотрю. Извини, что перебила. Продолжай, пожалуйста.
Григорий: Ладно, постараюсь обойтись без лирики. Тем более что этот роман был прерван наступлением российских войск. С мешком на голове Игоря перевезли в Шатой, а после взятия райцентра наши вернули его в учебку. Через какое-то время Игорь подлечился и вошёл в прежнюю форму. Ему стали давать увольнительные в город. Я пытался как-то расшевелить друга. Но он никак не поддавался. В компаниях, где мы гуляли во время увольнительных, было немало красивых девчонок, причём, русских, но он никак не мог забыть свою чеченку. Самое обидное, он даже толком не знал, ни где находится село девушки, ни его название. Грозный потихоньку восстанавливали. Однажды мы с Игорем были в увольнении и в компании местных ребят пошли расслабиться в недавно открывшуюся кафешку, расположенную на крыше высотного здания. По тем временам это была настоящая экзотика. Но Игорь опять впал в уныние, и на девушек совсем не смотрел. Даже ни разу ни с кем из них не станцевал, хотя дискжокей крутил классные пластинки. Потом он ушёл покурить на другой конец крыши, а когда вернулся, его глаза горели дьявольским огнём. Он схватил меня за руку и куда-то потащил: «Идём, я нашёл её!» Мне не нужно было объяснять, кого он имел в виду, это было ясно и так. Когда мы пришли на место, куда Игорь ходил покурить, он протянул руку в сторону соседней высотки, на крыше которой стояла девушка. «Это она! – громко сказал Игорь. – Я её ни с кем не спутаю!» «Но девчонка стоит к нам спиной, – засомневался я, – ты мог и ошибиться». «Нет, – упрямо замотал головой Игорь. – До этого я видел её лицо. Это точно она! Я кричал ей, звал её, но орущая музыка всё заглушала». Мы стояли и смотрели на девушку, а Игорь сжал мою кисть так, что хрустнули пальцы. Вдруг чеченка раскинула руки, как недавно Вадик, и бросилась вниз. Для нас это был шок, сравнимый с взрывом атомной бомбы! Мы рванули к лифту, как угорелые. Расталкивая толпу, нам удалось пробраться к месту падения. Девушка лежала на асфальте, а её прекрасные карие глаза безжизненно смотрели в синее небо. Неожиданно какая-то пожилая чеченка подскочила к Игорю и, схватив его за грудки, закричала: «Будь ты проклят, чёртов гоблин, это всё из-за тебя! Девочка должна была завтра выходить замуж за Джебраила, но ты украл её сердце и душу, а теперь ещё и жизнь!» Я еле-еле сумел оторвать старуху от Игоря и увести товарища подальше от трагической площадки до приезда милиции. После этого случая парень как будто сошёл с ума. Пройдя курс учебки, нас отправили служить в мотопехотный батальон. Я обратил внимание, что Игорь воюет как-то чересчур ожесточённо, словно ищет смерти. А в бою за Кодорское ущелье под ним разорвался снаряд. Нам сообщили, что он погиб, но как недавно выяснилось, то была роковая ошибка с канцелярскими бумагами. Игорь, слава Богу, выжил, и завтра будет находиться с нами за одним столом. Вот такая история.
(Неожиданно прилетает голубь и садится на верхушку антенны. Супруги с каким-то трепетом смотрят на птицу, словно та принесла скорбное послание.)
Лидия: Ты по-прежнему любишь её?
Григорий (вздрагивает, как от удара током): Кого?
Лидия: Свою кареглазую чеченку.
Григорий (явно волнуясь): Послушай, Лида, я тебе рассказывал об Игоре, причём здесь я?
Лидия: Я женщина, моё сердце не обманешь. Так рассказывать можно только о любимой девушке. К тому же я видела твои глаза, а они не умеют лгать.
Григорий: Ты всё не так поняла, Лида.
Лидия: Я всё правильно поняла, и даже могу назвать её имя, которое ты так упорно не хотел произносить во время своего рассказа.
Григорий (ошарашенно): Что?
Лидия: Её зовут Азиза. Сегодня ночью во сне ты несколько раз произносил это имя. Наверное, после встречи с Игорем нахлынули волнующие чеченские воспоминания.
Григорий: Лида, послушай…
Лидия (останавливает мужа, приложив указательный палец к его губам): Не надо сейчас ни о чём говорить. Дай мне немного подумать и побыть одной.
(Женщина быстро уходит, а муж в растерянности смотрит ей вслед. Голубь начинает шумно хлопать крыльями, срывается с металлической планки и устремляется ввысь. Григорий долго следит за птицей, пока та, превратившись в маленькую точку, не растворяется в голубизне неба.)
Занавес