Проект Буратино, или Театр Молния

 
(Досужие разговоры о литературе и смыслах жизни Профессора, Егорши и Журналиста    на собрании "А.М. Лиги")
    "Ты будешь делать глупости и горько плакать! Несчастное, глупое деревянное  существо с деревянными мозгами!" И вещий Сверчок покинул жилище, где жил сто лет, навсегда…."
 ( А. Толстой " Золотой Ключик или приключения Буратино", сказка)

                ДЕРЕВЯННЫЕ МАРИОНЕТКИ

    Однажды, много лет тому назад, Профессор впервые всерьёз обеспокоился судьбами нашей  Планеты! Опрометчиво  игнорируя  собственный диагноз, вынесенный Главврачом Липкиным-Хайтовичем, Александр Сергеевич самонадеянно решился расставить все недостающие, как ему казалось, "точки над "i" в Истории человечества и пролить ясный "научный свет" на многие необъяснимые "тёмные пятна" этой Истории…
    Малочисленный, но сплочённый коллектив "Лиги" психбольницы и "неофит" Журналист Георгий рискнули совершенно по-новому взглянуть на суть популярной и любимой всеми детской сказки Алексея Толстого "Золотой Ключик". Докладчиком выступил сам Профессор, а оппонентами, как и всегда,— "правдоруб" Егор Алексеевич и Поэт Ванюша Бессонов.
 
    Александр Сергеевич аккуратно разложил на больничной койке листки со своими записями, и глядя на Егоршу, спросил:
    —Скажите Егор Алексеевич, а Вы любите сказки?
    —Так мы же с тобой, Сергеич, этими сказками, вроде как, и заняты…?!— с недоумением ответил коллега Егорша.— Расшифровываем, думаем да гадаем, что и в каком веке учудили разные "сказочники". Какие с дубьём и мушкетами, а которые с бумагой, пером и… хоругвями!
    —Нет, я не так выразился. Я имел в виду сказки, написанные классиками литературы для… детей. Ну, например: "Приключения Буратино или Золотой Ключик". Вы читали это… произведение?
     —Ну, читать, прямо скажу, не читал! А вот диафильмы в детстве страсть как любил! Мне матушка много прикупала. И каждая сказка-история, каждая плёнка — в отдельном бочонке, чёрном! Сколько их у меня было — и не счесть! Повесишь простынь на дверь, свет в комнате погасишь — и сиди, любуйся на разные сказочные рожицы. Главное — это, чтобы поменьше шастали туда-сюда, и дверью не баловались. Квартира-то коммунальная была. Мы в четырнадцати метрах вчетвером обретались: отец с матерью, сестра и… я. А ещё – собака! Так-то, профессор! При таком жилищно-квартирном коллапсе не дадут спокойно фильмы крутить. Не выйдет никак. Да…. а чем это тебе Буратино не по нраву стал? Чего это ты на деревянную чурку ополчился? Давай, колись, Макиавелли ты наш сердешный!
     —Я бы не хотел выглядеть в ваших глазах, друзья мои, этаким… "сумасшедшим профессором", который…
    —А кто ты есть, Сергеич?! Как раз, "больной на голову" учёный! Ну же, не сердись, это я шутю!
    —Повторюсь: не совсем адекватным исследователем и аналитиком, которого одолевают маниакальные, навязчивые мысли. И весь смысл жизни которого сводится к поиску доказательств и подтверждению своей маниакальной "главной теории". Ну, вы друзья, понимаете, о чём это я…?
    —Александр Сергеевич, Вы уже давно  должны были бы привыкнуть к такой… вольной манере разговора Егорши!— развёл руками Георгий.— Он ведь у нас такой шутник!
    —Да, господин Журналист, а ещё он – большой проказник!
    —Вот-вот, ну чистый… Буратино!
    —Баста! Хорош хихикать!— не вытерпел Егорша.— Вот ты спрашиваешь, мол, понимаем ли, о чём разговор? А то!? Ещё бы не понять?! Если бы ты, Сергеич, не вовлёк меня во всю эту историческую "бесовщину", то я бы никогда и знать не знал, что у тебя "не все дома"! Тут ведь прямо, как в том анекдоте про психиатра и пациента. Помнишь, чай?
    —Егорша, не томи, рассказывай! Анекдотов "про психов" мы знаем достаточно много.— Ваня-поэт на миг оторвался от записи стенограммы и с интересом посмотрел на друга.
    —Ну, слушайте, коли хотите. Короче, врач психиатр кажет больному рисованный квадрат, интересуется: дескать, что видите-наблюдаете на рисунке.  А псих ему: "Это — место мужское, причинное!". Ладно, думает врач. "Ну, а это, что такое, на другом листе? Что изображено?" И показывает ему новое художество, но уже – с треугольниками. "А это" — говорит псих, —  "это… голые бабы!" Добро, решает про себя доктор, и подносит больному пред ясные его очи картинку: квадраты, круги, треугольники и всяческие параллелепипеды!  И спрашивает, наивная душа: ну, а здесь что вы тут узрели, товарищ Вы наш, нездоровый? А псих-то смотрит на доктора серьёзно так… с интересом, и озабоченно ему, доктору, замечает: " Да Вы, профессор, как я погляжу — полный, как есть, извращенец!" На том визит и закончился….
    —Смею надеяться, Егор Алексеевич, что мы с Вами находимся всё-таки в несколько иной ситуации?! Вы – не псих, и я…
    —Не-а, Сергеич! Как раз в той самой ситуации мы тут и сидим с тобой,— по уши в… этой самой субстанции!
    —… я не психиатр с нездоровыми наклонностями! Ну да… ладно. А если серьёзно, вам не кажется теперь, после всех наших долгих ночных бдений и философских разговоров, что сюжет этой притчи о куклах, чем-то напоминает вполне реальные коллизии по поиску счастья в нашем, совсем не кукольном мире? В человеческом обществе, в Мире Людей?
    Егорша почесал за ухом, кашлянул, а затем осмотрел малочисленную аудиторию палаты и весело произнёс:
    —Ну, куклы-марионетки на службе у кукловодов, так что ли? Так это и "ежу" понятно!
    —Егор, профессор имел в виду, что смыслы сказки намного шире. И не сводятся только лишь к отношениям: начальник и подчинённый!
    —Чего сказал, Вано? Не понял…
    —Стоп, успокойтесь, друзья!— вмешался Александр Сергеевич.— Вот Вы тут, Егор Алексеевич, про ежа вспоминали? Думаю всё же, что как раз этому незлому колючему комочку смысл сказки и намёки на наше общество не вполне ясны, и даже полностью непонятны! Многое-многое ускользнуло от внимания читателя в… тень. Миллионы мальчиков и девочек в нашей стране радостно вспоминают приключения деревянного человечка Буратино. Его отважную борьбу с грозным Карабасом Барабасом, и то, как с помощью волшебного ключа, куклы нашли… "страну Счастья"!
    —Ну-ко, дай вспомню… Ага! Буратино своим крепким долгим носом распорол картинку: очаг намалёванный!
    —Верно! А за ним, Егор Алексеевич, за этим Очагом скрывалась… потайная дверца?
    —Дай сообразить, не торопи, Сергеич!  Короче, дверцу ту отомкнули ключом заветным,— тем самым, что бабка Тортила, змеиная башка, сохраняла до поры аж на самом на дне озера!
    —А было той "бабке" уже лет за триста! То есть, ключик-то древний был….
    —Ты, Жорик, давай не умничай шибко!  Мне и одного Сергеича хватает до сыти,— во как! Ты знай, записывай всё на плёнку и готовь наши философские диспуты, допустим, к печати! Как ране условились, понял?
    —Не волнуйтесь Вы так, Егор Алексеевич! Господин Журналист подметил вполне верно: мы можем предположить, что дверь к "счастью" удалось открыть условным "ключом", ключом древних знаний прежних поколений и народов!— заключил Профессор, а потом неуверенно продолжил.— Хотя, ключ этот раньше находился у самого директора кукольного театра – Карабаса…?! Что-то я сам запутался…
    —Эко тебя опять куда повело? Не знал бы я тебя, так решил бы, что ты треугольников с квадратами нагляделся через край, вот тебя мол, и лихоманит! А вдруг и никакие это не "древние знания", а задумка чья-то? Что, о таком и не подумал?
    —Будет тебе, Егорша! Что ты пикируешься с Александром Сергеевичем? Давай-ка по серьёзнее! Мне что потом к печати готовить: твои шуточки да подковырки?
    —Хорош лечить, Журналист! Понял я…
    —И всё же, Егор Алексеевич, если будучи взрослыми и вдумчивыми людьми, внимательно  проанализировать тексты этого, якобы "сказочного" произведения, то вполне логично представить себе два, абсолютно полярных Мира. Два способа существования людей…, я хотел сказать – марионеток! Ну, кукол…
    —Так, врубаюсь поманеньку, учёная вы братия! Значит, коли по простому, по-русски: Мир Счастья и Мир Страдания, так что ли? Что же получаем в итоге? Перво-наперво,— Мир хреновый, где куколок… людишек, значит, обижают; бьют, не кормят, но используют "по полной программе". А за Главного в том хре… нехорошем Мире — сам злой Барабасыч! Едем дальше…?
    —Заметим кстати, друзья мои, что такое имя этому "варвару" выбрано  не просто так!
    —Да, Александр Сергеевич! Удивительное дело: "Карабас Барабас"?! И почему писатель Алексей Толстой наградил эту неприятную личность таким странным непривычным для нашего слуха именем?— удивился Ванюша-поэт.
    —Друзья мои, — как раз вполне себе… привычным! Ведь логика вполне понятна! Судите сами: всё, что для нас неприятно и кажется опасным,— всё это исходит от чего-то чуждого, не родного! Так уж устроена психология человека! Назвав своего отрицательного героя Карабасом Барабасом, писатель Толстой  ещё раз подчеркнул и обратил внимание читателя на чуждый менталитет и характер этого кровожадного, тупого делягу — "охотнорядца" и торгаша антрепренёра! Врага-инородца придумать очень легко! Вполне узнаваемое восточное имя, образованное от знакомых слов и сочетаний!
    —Всё верно, Сергеич! Варвар он и есть!
    —Всё верно, друзья мои!  Но если бы только эта причина заставила Алексея Толстого дать такое прозвище неприятному персонажу "сказки"? Думаю, что в конце нашего литературного блиц расследования, мы обо всём догадаемся и поймём этот хитрый ход до конца!
    —Что, Сергеич, опять вечный вопрос "Запад — Восток"?! Неужто в точку попал?
    —Как всегда, Орлиный Глаз Егор Алексеевич! Герои куклы, — эти простые бесправные марионетки глубоко страдают в мире, где правит бал – восточный Деспот!
    —Я и говорю: Варвар с плёткой!
    —С плёткой-семихвосткой, Егорша!
    —Ты, Журналист, лучше пиши-записывай, помогай Ванюше! А на научную степень даже не рассчитывай! Правильно, Сергеич? Хоть бы на нас с Профессором хватило…?
    —Не отвлекайтесь, Егор Алексеевич, продолжим… Итак, несмотря на трудности и горести, наши удивительные отважные человечки, всё-таки находят способ обмануть злодеев и…
    —…Ключом Волшебным дверку открывают!
    —Не торопитесь, друзья! А что было изображено на старинной дверце?
    —А я… хрен его знает, запамятывал, Сергеич!
     —Тренируйте мозг, коллега! Современная наука рекомендует в нашем возрасте почаще разминать эту "серую мышцу"! Давать ей посильные нагрузки.
    —А нельзя это потом обсудить, Александр Сергеевич? Извините…— Журналист уже начал терять нить рассуждений Профессора.
    —Ну-с, что же было изображено на старинной двери, покрытой паутиной и многовековым слоем пыли? Подскажу: сквозь всю эту кромешную многовековую грязь… на поверхности полотна дверцы… угадывалось… угадывалось изображение… ну? Что угадывалось-то, друзья? Вспоминайте! Ну, уж Вы то, господин Журналист? Ведь Вы намного моложе нас, должны бы, кажется, помнить?!
    —Верно, там был своеобразный абрис…
    —Да… что-то было! Это точно, вот те крест! Изображение Чёрта? Сатаны? Никак не вспомню, Сергеич! Ну, не томи, ГамлЕт ты наш смоктуновский!
    —Но, что я так до сих пор и не понял, мои дорогие: смог ли увидеть это нарисованное изображение сам Буратино? А если и увидел, то задумался ли? А остальные кукольные друзья,— они обратили на это внимание? Ведь на тайной двери, как сообщает нам автор, смутно угадывался образ… главного героя, самого Бу-ра-ти-но!
    —Ничего себе, Александр Сергеевич?!
    —И в чём тут прикол-изюмина? Вразумите, умники!
    —Егор Алексеевич, а это, я так думаю, хороший явный намёк на то, что весь путь через "лабиринт"… особый путь к Счастью через "тернии" и "тайный ход" — он был заранее кем-то предопределён!
    — Да ну?— съязвил "правдоруб".— Я ж только что тебе об этом самом…
    —То есть, Вы хотите сказать Александр Сергеевич, что все испытания на пути к обретению счастья, были уготованы ради Буратино?!
    —Ага, Жорик! И для таких, как он! Для тех, кто с деревянной башкой! И всё-таки интересно,  а сам Буратино-древесные мозги, он-то понял, дотумкал?
    —Егор Алексеевич, Вы же сами невысокого мнения о его умственных способностях! Уверен, что нет! А может это даже и не входило в задачу оформителей интерьера двери? Но есть и другая догадка…
    —Профессор, а может быть эта сказка и есть шифр, своего рода сложно представленная подсказка для читателя?
    Александр Сергеевич поднялся с койки и прошёлся по палате.
    —Вот и я о том же, господин Журналист,— уверенно заключил он.
    —Для каких-растаких "читателей", для детишек, что ли?
    —Да, друг Егор, детишек… нашего с вами возраста и членов "А.М. Лиги" при этом!— весело отозвался Георгий.
    —Или, это самое, автор, как его, Лев Толстой? Короче, может он сказку-то сам для себя писал? Мол, написал, всё сам знаю и понимаю! А вы думайте, гадайте да мозги плющите хорошенько! А всё одно — ни в жиссь вам мою шифровку не одолеть! Так что ль?
    —Не Лев, а Алексей! Эх ты, энциклопедист!
    —Так вот, писатель Алексей Толстой, обладая обширными знаниями, имел также очень непростой взгляд на историю, философию и политику. Будучи при этом обласкан властью за свою особую творческую манеру подать в нужном свете почти любое историческое событие, опуская при этом неудобные факты.  Могу допустить, что Алексей Толстой создал в форме так называемой "сказки" вполне понятную схему того, к чему идёт всё человечество!
    —Не может быть, Александр Сергеевич?! Я просто поражён!— воскликнул Ваня, не отрывая взгляда от Профессора.
    —Так он, что? Тоже из этих, из "М. Клуба"?— предположил Егорша.— Конкурирующая фирма, так что ль?
    —Не вполне уверен. До некоторых вещей люди, обладающие аналитическим умом, способны додуматься и сами, не состоя ни в каких тайных, оккультных сообществах!
    —Короче, всё как всегда. "Иззопов" язык? Я верно кумекаю?
    —Эзопов, дружище Егор Алексеевич! Скорее всего, Вы правы! Иногда необходимо умерить своё авторское тщеславие, скрыть главные мысли и догадки для того, чтобы произведение вышло в печать. А тот, кто в "теме", тот обязательно всё поймёт! Вспомните произведения "Пётр Первый", "Хождение по мукам", "Гиперболоид инженера Гарина"! Ну и… "Граф Калиостро", конечно же.
    —Про Гарина этого — классный фильм! Вот бы нам сейчас такую штуковину, как у инженера, сюда в палату! Я бы тогда им, сукиным детям…!
    —Егорша, не шуми! Не отвлекай  Профессора! Мы слушаем Вас, Александр Сергеевич, продолжайте!
    —А я и не сбиваю, я… конкре… конкретизирую, образно выражаясь!
    —Что ж, продолжим наши "сказочные" прения!— бодро произнёс Александр Сергеевич, потирая ладони своих больших костистых рук в предвкушении интересной литературной баталии.
    —А нут-ко, Сергеич, напомни, что за "счастье" такое "народное" великое обнаружилось в оконцовке? Чем "сердце успокоилось"?


               ТЕАТР "S", ИЛИ ХРАМ МЕЛЬПОМЕНЫ "МОЛНИЯ"

    —Итак, делая прямой вывод из сути повествования, мы можем заключить следующее: пройдя Путь борьбы и страданий, познав тайну "Золотого Ключика", отважные человечки сумели войти в… "Город Солнца",— в город Счастья и Вселенской Любви! И этот город-страна почему-то назывался… "Театр Молния"?! У вас есть свои соображения на этот счёт, господин Журналист? А у вас Егор Алексеевич?
    —Я в некоем недоумении, Александр Сергеевич! Как-то странно всё это… страна-театр, какая-то молния…?
    —В натуре, а почему Молния? При чём тут гром и молния и прочая гидрометеорология? Не-а, брат профессор, неувязочка получается…
    —Что ж, вот давайте и обсудим эту "неувязочку". Как повествует нам классик исторического романа, граф и при всём том ещё и талантливый писатель, Алексей Толстой, кукольные путешественники во времени — актёрский марионеточный состав убого театра имени Карабаса Барабаса, вышли в конце пути на залитое солнцем пространство, где стояло прекрасное величавое здание нового "Храма Мельпомены",— Страны-Театра Будущего, ставшего для наших паломников  вполне явным и настоящим!
    —Ну, почему всё-таки, Молния? Будущее и Молния,— какая связь? Опасное будущее?
    —Во-во! Типа: "не влезай в такое Будущее,— убьёт"?
    —Да, по какому-то странному на первый взгляд обстоятельству, коллеги, название театра — "Театр Молния"!? И в подтверждение этого неоднозначного выбора, на стене здания театра красовался символ: классическое стилизованное изображение этого погодного явления… примерно вот так, как на иллюстрации. Глядите сами!
    —Нет, шалишь, Сергеич! Это не молния, это стрелка-указатель к сортиру, типа… "Мэ" и "Жо", к тому — что слева!
    —Да, и в самом деле, Александр Сергеевич! Это скорее указатель того, где продаются билеты в театр, то есть, направление к кассе…
    —Ага! А касса-то совсем в другой стороне обретается!? Нет, тут художник маху дал,  попутал явно!
    —Кстати, коллеги, а Вы хорошо представляете себе этот знак, знак Молнии? А ну-ка, попробуйте нам его изобразить, Егор Алексеевич, дружище!
    —А я чё, художник тебе, что ли?— засмущался Егорша.— Ладно, давай самописку! Так… вот… на, гляди, мучитель! Хоть и кривовато, однако, как-то… эдак.
    —Прекрасно! Но не забывайте, Егор Алексеевич, что мы — Европейцы и пишем, то есть, ведём линию… верно,— слева направо! Вспоминайте, ну хотя бы… букву "И"! Ну, хорошо,— уже намного спокойней выдохнул Профессор,— а Ваше "не влезай -убьёт!", оно как  бы выглядело?
    —Егорша! Давай, друг, не тормози, пиши, как положено! Да, Александр Сергеевич, с этими сказочными Молниями в книжках, что-то явно не так!
    —Вы правы! Ни в одной из иллюстраций к этой сказке-притче я не увидел ни единого классического изображения Молнии!?
    —Это, чтоб детишек не напугать! Ну, всё, хорош пустозвонить! Я вам тут, чай, не араб иудейский?! Получайте свой знак! Что, опять не так рисовано?
    —Нет, вполне себе…. Кстати, а молния на здании была золотой!
    —Ну, уж простите-извините, золотишка к нам в больницу с утра не завозили, все "лимиты" в прошлом ква;ртале уже выбрали!
    —Ну, на что похожа Ваша молния, Егор Алексеевич? Пока вы оба собираетесь с мыслями, я напомню вам, какой удивительный Мир открылся Буратино и его верным друзьям!
    Это был Мир, освещённый ласковым Солнцем и такими же ласковыми улыбками его жителей. Картинки жизни в этой волшебной стране сменялись перед нашими удивлёнными путешественниками, как слайды в диаскопе Вашего детства, Егор Алексеевич.
    Улицы наполнялись радостными толпами граждан, юркими машинами и экипажами. На деревьях, наши герои увидели яблоки величиной с зёрнышко. Вдруг показалось Солнце над песчаной пустыней! Был виден Змей и группа обезьян, плюшевый медведь….
    —Это чего ты сейчас нам тут втираешь, Сергеич?! Это не к нам, это в другой корпус надо! У нас тут галлюцинозников не наблюдается! Может ты чё попутал? Это что, вот так вот в книжке и прописано, русским по белому?
    —Продолжим! В конце концов, все эти, как Вы выразились "галлюцинозные" видения прекратились, свет погас.
      Звери и куклы ушли…. Картинка сменилась видами из городской обыденной жизни: люди, дома, магазинчики, женщины, звуки улицы… Занавес упал. Заблестел знак "Молния"!
    —И что? Вот этими "приблудами" можно заманить людей? Это ж чисто – реклама!
    —Да это же типичная карикатура на агрессивную рекламу так называемого "Западного образа жизни" в эпоху "развитого"… социализма в нашей бывшей "дефицитообразующей" родной державе. Надо сказать, Егор Алексеевич, что Вы верно заметили некоторую гротескность и иллюзорность этого увиденного Рая! Вот и Папа Карло…
    —Старый,— а всё туда же, в "новую жизнь" потянуло!
    —Папа Карло тоже был весьма удивлён и даже несколько разочарован увиденным.
     " А где Золото?" – спросил он, и поправил свой фартук Мастера. "Опять игрушки, часики? Снова красивая декорация?"
    —Уважаемый Александр Сергеевич, а ведь по сути всё верно! Молодым необходима даже эта  иллюзорная картина счастья и хотя бы шанс на него! В Будущее необходимо глядеть с оптимизмом и… весело!
    —Ну, после Барабаса, тебе и наш дурдом "Театром Сатиры" покажется!
    Шутка Егорши немного развеселила участников собрания.
    —Да, друзья мои! О, это удивительное чувство достатка, сытости и… безмерного Счастья! А новым хозяином, вернее,  демократическим совладельцем-кооператором, стал наш герой, долгоносик Буратино и его друзья!
    —Да здравствует Демократия! Долой Карабасов! Деревянные мозги всех краёв и народов, вливайсь в одну посуду!— с чувством возопил Егор Алексеевич.
    —Успокойся, Егорша, не шуми!— цыкнул на друга Журналист.
    —Что же… мечта униженных и оскорблённых кукол сбылась!— продолжил декламировать Профессор.— И отыграв очередной спектакль, как пишет Автор, наши артисты, дружно взявши друг друга за надёжные руки, выходили к публике… в лучах света рампы, а может и… Солнца!
    После этих слов Профессора в палате воцарилась странная тишина, резво нарушенная неугомонным "правдорубом".
    —Сергеич, а ты часом не надумал вторую часть-продолжение написать, заместо графа? Да, поняли мы уже и про Счастье "миражное" и всю твою хитрость научную, езуитскую!
Вот ты спрашивал, что мне знак "Молния" напоминает? А я тебе прямо отвечу: это же чистая "эс"… импортная, только под наклоном, как на петлицах у вражеского офицерья! Только там этих "сэ" – две штуки было!
    —Молодец, Егорша!— разом откликнулись Ваня и Журналист.
    —Ну вот, Егор Алексеевич, оказалось достаточным задать несколько наводящих вопросов, а также  Вашего острого зрения и силы творческой мысли и…
    —Слышь-ко, Сергеич, хорош издеваться! А то, я ведь, чай, тоже могу…
    —…и Вашего творческого неординарного, и порой удивительного взгляда на вещи и события, Егор Алексеевич, чтобы "тайное" стало вполне себе "явным"! Всё верно, эта молния, напоминающая собой латинскую букву "S", в её готическом исполнении, она…
    —Александр Сергеевич! Так это же не буква! Это… как её, забыл… вот чёрт!
    —Руна! Руна, господин Журналист! Верно!
    —Вот, Жорка, теперь он и тебя лингвистом сделает! Большим, допустим, спецом в языкознании!
    —Зря ёрничаете, мой друг. Георгий абсолютно верно подметил, что это, по сути, тайнопись — руническое письмо! И называется эта гунно-скандинавская руна – соулу, сол… солнце! И значение её — соответствующее: Солнце, Власть, Мощь солнечного дня! Умение видеть все явления с двух сторон! И ещё, эта руна, помимо всего перечисленного означает… Молнию!
    —То есть "молниеносное озарение"?
    —И кроме всего прочего, Георгий, — Солнечный, Небесный Дух!
    —Мама дорогая! Вот тебе и театр для буратинов! Они же все там "деревянные", не совладают с таким-то счастием-подарком?
    —Могу Вас твёрдо заверить, коллеги, что тот, кто загодя изобразил нашего Героя на старинной дверце и вывел беглецов из плена Варвара Карабаса, тот уж наверняка позаботился обо всём! Сложные вопросы в Городе-Театре Счастья будут решать, разумеется, никакие ни Буратино или ему подобные…
    —Да, это как Остап Бендер, в фильме сказывал: всё, мол, "учтено могучим ураганом"! "Смотрящие" там найдутся, к бабке не ходи…
    —У вас не рождаются определённые ассоциации, друзья мои? Ведь, следуя нашей логике,  перспективой, так заботливо уготованной для всех на свете марионеток и наивных чело… кукол, скорее всего, будет особенный "театр", "Храм Искусства", "Храм S". Ну, я, конечно, имею под этим ввиду… "Театр Молния", разумеется. Что скажете? Егор Алексеевич, что это вы задумались… о чём? А вы, схватывающий всё на лету Журналист Георгий, почему молчите?
    —Ещё как рождаются! Чай никакая эта не руна-закорючка, а буква начальная… имени!  Да… огорчаешь ты меня, Сергеич! Опять про "белого бычка" — про "Архитектора "S", треклятого?  Хучь бы сказку для ребятни, да самого графа Толстого пожалел?! Ан, нет!  Всё тебе надо вывернуть, и к своей…
    —… к нашей!
    — … во-во, к нашей теории прикрутить… накрепко!
    —Я согласен с мнением Егора, Александр Сергеевич. Грустная какая-то у нас сказочка вырисовалась! Хотя… в жизни чаще всего так и получается, судя по тысячелетней истории человечества. Для таких разных "буратино" всех стран и народов  всегда приготовлен, уготован очередной Театр, в постановках которого им, этим марионеткам  "ненавязчиво" предлагают поучаствовать…
    —Верно, Жорка! А потом ещё и припомнят: сами же хотели-рвались, сами дверцу отмычкой-ключиком расковыряли! Вот и кушайте, теперича, не обляпайтесь!
    —Да, Егорша. Простым наивным  "деревянным человечкам" уготована вечная участь: вырваться из одного Театра-Храма, и моментально оказаться в другом, внешне прекрасном и новом… поначалу.  И так — до скончания времён!
    —Коллеги, — не сдавался Журналист,— но ведь в тоже время "прозорливый ум"  и чУдное "провидение" в течение многих веков ведут человечество по широкой дороге… образования, культуры и искусства к…
    Но Егор Алексеевич резко перебил пламенную речь коллеги.
    —Это ты самую точку, Жорка! И ведут они прямиком к "Храму S"! Короче, всё ясно, как божий день! А тебе, Журналист, наказ будет такой: тренируйся, напрягай свою извилину — писательский мозг! А после вот так вот,— всё точь в точь и отпишешь в своей статье. Да не забудь у Сергеича завизировать, чтоб комар носу…
    А теперь всё,— занавес! Тьфу ты,— отбой! Обход  скоро начнётся…