12 июня 1950 года Николай Рубцов окончил 7 классов Никольской школы. Ему одному, как лучшему выпускнику, было предложено право выбора учебного заведения. А профессию он уже давно выбрал - моряк. По направлению от Тотемского военкомата (сведения не подтверждены, но выпускники морских училищ утверждают, что такое направление они имели) он решил ехать в Ригу – поступать в Рижское мореходное училище. Собрал нехитрые пожитки в фанерный чемоданчик, закрывающийся на гвоздик, и отправился в путь 12 июля.
Подросток ехал не один – его сопровождал медицинский работник детдома. Это нужно усвоить всем рубцововедам – НЕ ОДИН! Имеется документ – выписка из приказа № 32 по Никольскому детдому от 12 июля 1950 г.: « Медфельдшера Трофимова Николая Павловича командировать с воспитанником Рубцовым до г. Риги с 13 июля сроком до…»
Несколько слов о Рижском мореходном училище. (Материалы опубликованы на сайте Latja.lv и на сайте Рижского мореходного училища). Оно было учреждено в декабре 1944 года как среднее специальное учебное заведение закрытого типа, которое подчинялось Народному Комиссариату морского флота СССР (1944 – 1946 г.), Министерству Морского флота СССР (до 1991 г.). Весь период существования РМУ на дневное отделение принимали только мужчин. Курсанты носили форменную одежду, все жили в училищном общежитии на государственном обеспечении.
Здание на бульваре Кронвальда (материалы опубликованы на сайте Беседы о Риге/Sarunas par Rigu), где решено было разместить морское училище, было построено в 1909 году. В нем размещалась частная женская гимназия А. Ястржембской. После соответствующего ремонта в корпусах училища, подготовки учебных классов, набора преподавателей и офицеров в сентябре 1945 года началось обучение первых 210 курсантов. Преимущество в приеме имели дети - сироты и дети – участники войны. В 1949 году состоялся первый выпуск. До 1950 года преподавание велось на латышском и русском языках, с 1950 – только на русском. Первыми начальниками училища были Плахотниченко (1944 - 1949), Голубов (1949 - 1952), Ямпольский (1952 - 1954), Мудракс (1954 - 1960). непосредственно коснется Коли Рубцова. На дневное отделение принимали курсантов с 8-ми летним образованием (срок обучения длился 4 года 4 месяца для судоводителей и 4 года 3 месяца для судомехаников).
Коля поехал, когда ему было только 14 (!) лет, поехал после 7 класса. Почему-то никто из работников военкомата, предлагая направление, почему-то никто из работников детского дома не знал этой детали в правилах приема в мореходное училище. Коле и сопровождающему его взрослому предстояла долгая дорога. Сначала нужно было на попутной машине добраться до переправы через Сухону. Потом сесть на пароход и отправиться в Вологду. Там покупать билеты на поезд до Ленинграда, и уже из него снова покупать билеты на поезд до латвийского города Риги. Взволнованный всем увиденным впервые в жизни: многолюдными вокзалами, мчащимися в ночи поездами, красотой городов, Коля, конечно же, думал о том, что его ждет…
Любовь к морю пришла к мальчишке после прочтения всех книг о морских приключениях, которые имелись в библиотеке детского дома. И, наверное, самое главное – после встречи с моряком Северного флота, прибывшим после службы на родину – в деревню Николу. Стихотворные строчки об этой встрече сложились позднее:
Шел моряк по деревне – и вот
Первый раз мы увидели ленту
С гордой надписью «Северный флот»…
Он был весел и прост в разговоре,
Руку нам протянул: «Ну, пока!»
… Я влюбился в далекое море,
Первый раз повстречав моряка.
Прибыли в Ригу, услышали незнакомую речь…. Вероятно, после расспросов добрались до здания мореходного училища. Все увиденное вызвало восхищение – не иначе.
В этом здании учиться 4 года. Ходить по этим мраморным лестницам и светлым коридорам. Носить морскую форму, на голове – бескозырку с развевающимися ленточками… Замерев по стойке «смирно», стоять на посту у Красного знамени в парадном вестибюле училища… Быть, как вот эти самые курсанты, которых Коля наверняка увидел, когда зашел в вестибюль. Быть бравым моряком, как вот этот мальчишка, радостно улыбающийся в объектив фотоаппарата. Постигать премудрости морского дела в учебных классах.
Не получилось…
Лучше Николая Коняева никто об этом не рассказал.
«В мореходке документы у Рубцова не приняли – ему не исполнилось еще пятнадцати лет. Так ясно видишь эту сцену…
Уставший, вымотавшийся в долгой дороге подросток входит в приемную комиссию, с облегчением ставит на пол самодельный чемодан – наконец-то его путь закончен, сейчас его определят на ночлег, поставят на довольствие! – вытаскивает из кармана документы.
Человек в военной форме задает ему вопрос:
- Сколько тебе лет?
- Четырнадцать… - отвечает Рубцов и удивленно смотрит, как, нераскрытые, возвращаются назад документы.
Рубцов не может понять, что в приеме отказано решительно и бесповоротно, он пытается объяснить, что приехал издалека, что дорога заняла у него три дня, что здесь, в Риге, никого не знает, но его уже не слушают, о нем уже забыли…
И тогда Рубцов поднимает фанерный чемоданчик и выходит из училища, на улицу чужого, незнакомого города, где он не знает никого и его не знает никто…».
С Балтийским морем пришлось расстаться…
Далее следует рассказ очень многих исследователей о том, как Коля, оставшись один в чужом городе, отправился на толкучку продавать свою детдомовскую фуфайку, чтобы выручить деньги на билет на обратный путь. Н. Коняев пишет об этом в своей книге, проникновенно рассказывает в телепередачах.
«Судя по некоторым деталям, в стихотворении «Фиалки» запечатлен опыт, приобретенный как раз в Риге, опыт первой попытки самостоятельного устройства в жизни, во взрослом мире. Если вспомнить первую строку: «Я в фуфаечке грязной…» - и сопоставить ее с запрашиваемой за фуфайку ценой, легко сообразить, что имеется в виду дореформенный червонец, ставший после 1961 года рублем. Голодный четырнадцатилетний детдомовец пытается продать на рижском рынке единственное своё достояние - грязную, детдомовскую фуфайку».
НЕ БЫЛО подобного факта в Колиной жизни в Риге! С ним ездил взрослый, медфельшер, Трофимов Николай Павлович, – сопровождающий его в этой поездке. И какие-никакие деньги у этого взрослого имелись. Продавать ничего не пришлось.
От бульвара Кронвальда до моря совсем близко. Был или не был на берегу моря четырнадцатилетний Коля - неизвестно. Все-таки был, наверное, увидел море - свою мечту. Но запах соленых волн слышал наверняка. Мечта не осуществилась… Горько…
А дальше… Я уже писала об этом. Есть поэт Николай Беседин. Родился он в Кемеровской области. Окончил 7 классов и поехал поступать в Ленинградское мореходное училище. Мечта о море была очень сильной. Я слышала этот рассказ от самого поэта и ошиблась, ранее написав: «Поехал в Ленинград с отцом…» Отец Николая Беседина погиб как раз при обороне Ленинграда. Подросток поехал с его младшим братом – своим дядей. Николаю тоже было 14 лет. У него тоже не взяли документов. Но дядя разузнал в училище, куда можно определиться в 14 лет и отвез племянника в Ораниенбаум – в школу юнг. Через два года после окончания этой школы Николай Беседин поступил, наконец, в мореходное училище Ленинграда.
И еще удивил в воспоминаниях поступивших в ЛМУ перечень флотского обмундирования. Его было много: шинель, бушлат, фуражка, брюки и фланель хлопчатобумажные, брюки и фланель шерстяные, фланель тёплая, байковая, фланель белая хлопчатобумажная, две пары ботинок хромовые (парадные) и бутсы (рабочие, в курсантском обиходе, так называемые, «гады»), две полосатые тельняшки, две пары носков, трусы, два гюйса (флотские ворот ники), стоячий флотский воротник (в курсантском обиходе называемый слюнявчиком), флотский кожаный ремень с якорной бляхой. Вот так страна заботилась о военных моряках!
И все бы это получил курсант Рубцов… ! Такого счастливого финала в четырнадцатилетней жизни Николая Рубцова не произошло. Кстати, в Риге находилось и Нахимовское военное училище. Оно тоже было создано сразу же после окончания войны, в 1945 году. В Википедии находим: «Создано приказом Народного комиссара Военно-Морского Флота (после Тбилисского и Ленинградского) и последним по времени создания. 30 августа 1945 года — дата начала формирования училища. В 1953 году расформировано. Кадры и воспитанники влились в Ленинградское НВМУ. Начальники училища: 1945 – 1952 – капитан 1 ранга Безпальчев, Константин Александррович, 1952 – 1953 – капитан 1 ранга Цветков, Анатолий Иванович». Вот в это учил
Среди выпускников – Паттерсон, Джемс, Ллойдович – советский и американский поэт. Позднее, во время учебы в Литературном институте, Николай Рубцов будет общаться и с Николаем Бесединым, и с Джемсом Паттерсоном. Они сблизились потому, что все трое в прошлом были моряками.
Почему же, почему же не оказалось в строю нахимовцев Коли Рубцова?
В воспоминаниях детдомовцев о Коле Рубцове названа еще одна причина того, почему его не приняли. Иван Серков рассказывает: «Коля выбрал Рижское морское училище. На прощание на мостках возле детдома ножом вырезал свои инициалы. Думал, что уезжает навсегда. Но Коля вернулся. Его спросили: В чем дело?» «Там такой горох не берут!» - сказал он. Коля был подавлен и огорчен, свои инициалы с мостовой стер со злостью».
Исследователи далее подхватывают эту причину непоступления: не подошел по физической подготовке, дескать, маленький ростом был и худенький – в моряки не годился. И оправдывают: война, мол, недоедал – откуда росту да силе взяться. Более веский аргумент в пользу этой версии приводит Г. А. Мартюкова: «По воспоминаниям Г. М. Шамаховой (Меньшиковой), Коля не прошел в Риге медицинскую комиссию: ему не хватило 2 см роста до положенного поступающим в училище».
Подтверждение этому можно найти в воспоминаниях И. А. Медведева, учителя Никольской семилетки в 1948 – 1949 г.: «Николай ростом был меньше своих сверстников, поэтому всегда сидел на первой или второй парте».
Может быть, поэтому (кто ж теперь узнает!) никакого разговора о школе юнг и не было.
С тяжелым сердцем отправились на вокзал, сели на поезд и поехали обратно.
В Ленинграде решили попытать счастья в художественном училище. Коля рисовал хорошо. Вот воспоминание одноклассника: «У него был блокнот для рисования. Рисовал он так: над верхом страницы писал название, а потом уже рисовал. «Выходила на берег Катюша» - река, берег и девушка. «Над крылечками дым колечками» - изба с окошками и крыльцом вся в снегу, а из трубы дым валит. «Черемуха под окном, моряка любимый дом» - дерево перед домом пушистое, белое и морячок в бескозырке с лентами».
Но рисовал он только акварелью, а надо было и масляными красками, да и с гипсом надо было уметь работать.
Конечно же, таких требований Коля Рубцов выполнить не смог. Снова не получилось…Еще одно разочарование легко ранимого подростка. Оставалось ему одно – ехать обратно в родную Николу.
Н. М. Коняев пишет жестко: «Для четырнадцатилетнего Рубцова рижская неудача была еще тяжела и потому, что все эти годы ему внушали, в какой замечательной стране он родился. Все дороги открыты перед юношами девушками… Нет никакого сомнения, что в этом смысле Рубцов, как и все остальные детдомовцы, были инфантильней, нежели его сверстники, выросшие в семьях. И в Риге произошло не только крушение мечты… В Риге вдребезги разлетелся внушенный воспитателями и педагогами миф о дорогах, которые открыты молодым»
Поездка, судя по записи в книге убытия и прибытия воспитанников детского дома, длилась долго: с 12 июля по 29 июля 1950 г. Значит, не просто уехали – приехали, а пытались поступить, предпринимали усилия.
Через несколько дней после возвращения Николая вызвал директор детдома Брагин.
- Не приняли в мореходку? - спросил он.
- Нет…
- Ну, что поделаешь, Рубцов. Иди тогда в наш Тотемский лесотехнический техникум.
13 августа 1950 года Коля Рубцов уедет в Тотьму, в техникум. Дальнейший его путь нам известен.
Одно из стихотворений Николая Рубцова так и называется «Почему мне так не повезло…» Горько читать и думать об этом.
А история с фиалками и фуфайкой произойдет в Архангельске в августе – сентябре 1952 года. Снова будет предпринята попытка поступить в мореходное училище. Вот там он будет один. Не пройдет по конкурсу и окажется на грани отчаяния…