На конкурс Александра Терентьева
Не далеко от Барнаула, в нескольких десятках километров, есть необычайно красивое место.
Таёжное раздолье. Могучие сосны. Разнотравье. На солнечных прогалинах - изобилие полевой
клубники. Грибы от ранних строчков до груздей.
Очень удобно ездить на электричке. Пятнадцать, двадцать минут от перрона - и ты в лесу!
А пока едешь, - любуешься цветущей гречихой. Бескрайние белоснежные поля будущей каши и
кулешей радуют глаз чистым нежным тоном. Ветерок доносит аромат ни с чем не сравнимый.
И тот час медовое раздолье, лечебный гречишный мёд мерещится памяти...
Самовар. Белая скатерть. Семья за столом после баньки. Гречишный мёд течёт тёмной струёй в
прозрачную пиалу. И вот она! Минута блаженства! Полная ложка янтарной сладости заполняет
рот... Неповторимый аромат и вкус! Глоток горячего чая. Ложка опять черпает сладкий янтарь.
Это побочная. Не главная часть достоинства гречихи.
Главная - каша. Гречневая каша. Это она выкармливала Илью Муромца и Алёшу Поповича. Спасала
и от голода, и от холода. Годами хранилась, не поддаваясь никаким паразитам. Сберегая в
себе витамины и микроэлементы.
Однажды в Париже некий вельможа презрительно молвил: - "Гречку у нас только лошади едят."
На что получил ответ: - "А у нас лягушек даже лошади не едят."
Лучшая гречка вырастает на землях Алтая! Терпкий аромат цветущих полей с лёгкой горчинкой
не позволяет сорнякам расти рядом. И паразитов там нет. И вредителей. Поэтому отпадает
надобность в обработке химикатами. Экологически чистый продукт! Мечта.
Иду одним деньком по грибочки. Пересекаю лесополосу. Выхожу на обширное пахотное поле...
Что-то не пойму. Чем засеяно?
Не похоже ни на что мной виденное. Красные мощные стебли. Стоят стеной. Как заросли бамбука.
Что же это может быть?
Но аромат тревожно-знакомый. Минутное замешательство... И память подсказывает: - Гречка!
Но, гречка низенько растёт. А тут заросли как камыши! Стеной. Проверяю завязь. - Гречка...
И сама себе не верю. Не могу поверить,что поднялась рука у кого-то испоганить наше богатство. Подменить национальное достояние, нашу продовольственную безопасность, дрянью
забугорной.
Вот так сами, своими руками, рубим дерево, на котором сидим. Поникнут ветви. Упадёт ствол.
И то, что раньше было защитой и предметом гордости, придавит нас так, что и выбраться
будет не пол силу.
Не пришлось бы на лягушек переходить. Если они ещё останутся к тому времени.