Гл.13
- А ты кто им будешь-то? – старушка-божий одуванчик внимательно разглядывала Марину выцветшими глазами, поправляя толстый велюровый халат, надетый, по-видимому, наспех. – Как та трагедия произошла, так в скорости Федосенки с энтой квартиры и съехали, даже суда не дождались...
- Какая трагедия? – сам собой вырвался вопрос, о чем девушка тут же пожалела, ведь это могло насторожить бабулю.
- Так ты, что ж, ничего не знаешь? – престарелая соседка, большую часть времени проводившая в полном одиночестве, с радостью продолжала общение, в кои веки есть с кем поговорить. – Напомни, будь ласка, ты кто? Я прослушала.
- Я… невеста Глеба, - призналась Марина, - хочу узнать правду.
- Не-вес-та-а? Правда? – старушка улыбнулась сморщенным ртом. – Так, че ж мы стоим? Проходи, милая, я Глебушку с детства знаю, хороший мальчик, золотой просто, Полина на него нарадоваться не могла, царствие ей небесное. От, как судьба иной раз поворачивается, отец молодым погиб, колесом голову пробило, а она, бедняжка, от инфаркта… Да, все из-за этого ирода, будь он неладен, да Жанки-вертихвостки, прости меня, Господи!
Марина прошла за старушкой в комнату, пропахшую лекарством и старостью, присела на диван, указанный хозяйкой, огляделась.
- Одна живу, - ответила бабуля на не прозвучавший вопрос. – Мужа давно схоронила, дети, кто где. А я доживаю…
- Как мне к вам обращаться? - с благодарной улыбкой спросила Марина, радуясь, что ей так повезло.
- Бабушка Нюра я или, если хочешь, Анна Борисовна.
- Анна Борисовна, спасибо, что вы откликнулись и не гоните меня. Не буду ничего от вас скрывать, как это делает от меня Глеб. Дело в том, что мы давно встречаемся, любим друг друга, но он… ничего не предлагает… А я? Хочется законных отношений, ребеночка родить, ну, в общем, как у всех нормальных людей. Я спрашивала его о матери Егора, но он… запретил мне даже говорить об этом.
- Понимаю, деточка. Еще бы он стал о ней говорить! Какая она мать?! Позволила этому урке, дружку своему, Лизоньку маленькую, ангелочка безвинного ножом зарезать. Это мать?! Правильно, что посадили, туда ей и дорога, твари этой без души и сердца!
- Боже, что я слышу! – вскликнула Марина в ужасе.
- Да, милая, это и есть та правда, за которой ты сюда приехала. Думаю, твой Глеб просто не решается тебе это рассказать. Такая биография, сама понимаешь, кого хочешь, отпугнет. Но, ты его не бойся, он хороший человек, нормальный отец. А Жанна? Бог ей судья! На восемь лет посадили. Отсидит, глядишь, одумается, вспомнит, что сынишка у нее растет. Кстати, как он там, Егорушка? Наверное, большой уже стал? Он на мамку непутевую похож, такой же белесый.
- Да, мальчик большой, ему уже десять, в школе отметки хорошие, самостоятельный парень.
- Тебя принял?
- Вроде подружились…
- Вот и хорошо, это главное. Жанна, хоть и родительских прав не лишена, после тюрьмы вряд ли мальчонку заберет, непутевая она. Я так думаю, права качать будет, а чтобы навсегда, это нет… Загуляет опять, да и…, - махнула рукой Анна Борисовна.
- Егор думает, что она… умерла. Так ему Глеб сказал.
- Правильно, че ребенку объяснять. Потом сам все узнает, большой будет, понимать станет. Еще почти три года, мало ли… доживет ли еще… Жанка-то.
- И что же нам теперь делать? – Марина покачала головой, такого исхода она и в страшном сне не могла увидеть.
- А что делать? Живите, ни о чем не думайте, жизнь сама все по местам расставит.
- Так ведь не зовет он меня замуж…
- Ну, это я уже тебе не объясню, девонька. Мужики, они создания странные. Одни смелые и напористые, а другие, что дети малые, за руку нужно всю жизнь вести. Небось, у него своя правда. Закрылся от всех, город поменял, никому не звонит, не пишет. О том, что Полина умерла, я много позже узнала, а ведь рядом жили, приятельствовали. А от себя не скроешься…
- Я думала, узнаю, что да как, пойму, что дальше делать, теперь еще больше запуталась…, - Марина поднялась с дивана.
- Поедешь?
- Поеду.
- Глебушке от бабушки Нюры привет передай, Егорка-то меня не помнит.
- Не обижайтесь, Анна Борисовна, но я не буду Глебу признаваться, что была здесь, не одобрит он…
- Понимаю…
- Спасибо вам еще раз! Пойду я. До свидания.
- До свидания, деточка! Захлопни дверь сама, а то ноги…, - Анна Борисовна осенила Марину вслед крестом, подождала, пока закроется за ней дверь, и добавила. – Храни тебя Господь, дитя! Хорошая девушка, жаль, не спросила, как зовут.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/12/20/1027