12 мая 1185 года возле реки Волчья, левого притока Северского Донца половецкие полки после разгрома Новгород-Северских войск русичей стали лагерем. Кровопролитное побоище длилось два дня. Из юрт кочевников доносился громкий смех - там бурлило безудержное веселье по поводу одержанной победы. Хмельной кумыс, вяленое конское мясо и богатая военная добыча подогревали возбужденное настроение орды. Лишь хан Кончак бродил мрачный среди общего ликования, обходя стороной сторожевые костры, чтобы побыть наедине со своими мыслями. С захваченным в плен русским князем Игорем Святославичем их много связывало.
Впервые они чуть было не столкнулись еще в 1171 году. Тогда Кончак вместе с ханом Кобяком шли разорять Переяславль, а молодой двадцатилетний княжич Игорь был послан в степь догнать один из таких половецких разъездов, но судьба в тот раз разминула их пути. Города русичей, возведенные на плодородных землях Днепра и Дона, примыкали своими угодьями к бескрайним равнинам, где господствовали половецкие кочевья. С одной стороны крупные славянские поселения привлекали половцев своим богатством и провоцировали кочевников на разбойные набеги. С другой стороны русские князья сами были не прочь пограбить друг друга, да и степных соседей-язычников тоже. Это были смутные, жестокие и кровавые времена. Каждый владыка действовал сам по себе и самостоятельно решал с кем дружить, а с кем воевать. Заключались сделки между князьями, правящими в городах, для совместных нападений на противников. Нередко в такие коалиции привлекали половецких ханов. Вчерашние друзья сегодня могли стать врагами, и наоборот. Военные альянсы часто скреплялись брачными союзами. Княжеские и ханские дети, подчиняясь воле родителей, своими новыми родственными связями должны были стать гарантами политического сближения средневековых правителей.
В 1169 году Игорь в составе войск Андрея Боголюбского участвовал в разгроме Киева. Вскоре к ним присоединился их половецкий партнер хан Кончак. Два года спустя Игорь вновь пошел на этот притягательно богатый город. Со Святославом Киевским у него и его братьев, чернигово-северских Ольговичей были враждебные отношения. В 1180 году князь Игорь возглавил новый поход против Ростиславичей, взяв в союзники степных вождей Кончака и Кобяка с их соратниками. Это сражение он проиграл войскам киевских бояр. На поле брани полегло огромное количество воинов, в том числе и многие ханы. У Кончака погиб брат, а два его сына попали в плен, что было хуже смерти в бою, поскольку захваченные вражеские полководцы подвергались изощренным пыткам перед казнью. Не дожидаясь подобной участи, Игорь вместе с Кончаком бежали в ладье вверх по Днепру к Чернигову. О чем тогда в лодке договорились между собой эти два давних напарника по грабительским набегам сейчас можно только догадываться.
Подчиняясь политике объединенной орды, Кончак в этот раз сражался с Новгород-Северским князем и разбил его дружины. (Битва описана в поэме XII века «Слово о полку Игореве» и опере Александра Бородина «Князь Игорь»). Максимум, что мог сейчас сделать половецкий властитель для захваченного бывшего союзника, так это поручиться за него перед ханом Гзой, жаждущего славянской крови, и обеспечить русскому князю вольготную жизнь в плену, окружив того свитой в двадцать знатных «господичев», а также позволить пленнику свободно ездить по орде и охотиться с ястребами. Кончак даже разрешил Игорю привести из Руси попа «со святою службою». Не меньшая вольница предоставлялась и его сыну Владимиру Путивльскому, неполных пятнадцати лет от роду, который сражался плечом к плечу рядом с раненым отцом во главе своего полка. Юный князь также был захвачен в плен.
***
Дубарлай, застревая в мокром снегу, шел по следу волка. Хитрый зверь петлял по степи, пробираясь к лесу. Этой ночью матерый хищник зарезал в стаде овцу и двух ягнят. Но не только жажда мести толкала юношу на преследование серого убийцы. В свои пятнадцать лет он еще не участвовал ни в одном военном походе орды. Его всегда оставляли присматривать за скотом на пастбище, когда половецкие отряды шли грабить города русичей, хотя среди своих сверстников Дубарлай считался одним из самых сильных и ловких. Даже более зрелых мужчин он не раз побеждал в борцовских поединках. Не брали парня потому, что у того не было собственного боевого оружия и коня. А откуда им взяться у бедного сироты? Все это можно было добыть в бою у врага, если только он сможет попасть на место сражения. Зажиточный бей Айтуган, у которого работал Дубарлай за еду, одежду и место в юрте, пообещал взять молодого половца с собой в поход, одолжив ему лошадь, старую саблю, щит и копье. Однако расчетливый хозяин поставил юноше условие - тот отдаст ему большую часть своих первых военных трофеев, но главное, он должен принести «благодетелю» шкуру волка, который сегодня задрал его овец.
Впереди показались торчащие из снега заросли камыша. Перед самым лесом начиналась болотистая местность. Волчьи следы вели к черному подлеску прямо через торфяное болото. Дубарлай, расчистив ногой от пороши предательский лед, проверил его на прочность, сильно постучав по нему подошвой сапога. Убедившись в крепости мерзлой корки, он осторожно пошел дальше. До берегового кустарника было уже рукой подать, когда из щетинистого малинника шумно выпорхнула перепелка. Дернувшись от неожиданности в сторону, юноша внезапно провалился по самые колени в мгновенно образовавшуюся полынью. Вязкий ил тут же сковал лодыжки парня мертвой хваткой и начался необратимый процесс засасывания несчастного в губительную топь. Дубарлай хотел освободиться из коварной ловушки, пытаясь выползти по ненадежному скользкому покрытию, но тщетно. Лед крошился под тяжестью его тела, увеличивая размеры проруби. «Энныке бенныке, - прошептал он, что означало по-половецки "мать Всемогущая" - так обращались кочевники к своей тенгрианской богине Умай, - умоляю тебя - спаси!» Но болото не собиралось упускать пойманную добычу. После получаса неравной борьбы, охотник, превратившийся в дичь, уже по пояс завяз в холодной мутной жиже. Трясина, не торопясь поглощала страдальца, словно жестокий палач, наслаждаясь муками обреченной жертвы. «Энныке бенныке, помоги… Энныке бенныке, спаси…», - как заклятье твердил Дубарлай.
Наверное богиня Умай услышала обращенную к ней молитву, потому что из леса вышел молодой половец в лисьей шапке, держа под уздцы рослую гнедую кобылу. Несколько фазанов за его поясом говорили об удачной охоте. Быстро оценив обстановку, он снял с седла смотанный в кольцо волосяной аркан.
- Держи! - мастерски брошенный конец с петлей полетел на потерявшего всякую надежду утопающего. Веревка крепко охомутала бедолагу, словно необъезженного жеребца, выловленного из табуна опытным погонщиком. Топь нехотя расставалась со своим пленником. Когда измученный Дубарлай, наконец, выбрался на берег, то обессилено рухнул к ногам своего освободителя.
- Только не вздумай расслабляться. Нужно быстро собрать хворост для костра. Если немедленно не просушить одежду, скоро превратишься в ледяного истукана. Живо раздевайся, а пока надень вот это, - незнакомец снял с себя отороченный мехом кафтан и кинул его дрожащему от холода парню, - шапку мою тоже возьми, а то твою уже примеряет болотный шайтан.
Из-под снятого головного убора на плечи юного охотника вылился нескончаемый поток черных блестящих, как воронье крыло волос. «Девушка?» - только сейчас Дубарлай обратил внимание на лицо своего спасителя, точнее уже спасительницы.
Ее лик был прекрасен. Прекрасен настолько, что у юноши перехватило дыхание и закружилась голова. Все дальнейшее происходило, как в тумане, парня словно околдовали. Позже он почти не помнил, как вместе с загадочной дивой собирали ветки в лесу, разжигали костер и сушили одежду. Спасенный везунчик хорошо помнил только, как они возвращались домой верхом на лошади девушки. Молодой половец сидел сзади, держась за талию красавицы, и вдыхал запах ее изумительных волос - запах свежести, юности и лесных ягод. Память ладоней сохранила воспоминание об упругом девичьем теле, сводившем с ума, а перед глазами все время стояло ее прелестное личико, которое Дубарлай уже не забудет никогда. Возле зимнего стойбища - кышлага всадница ссадила парня и поскакала дальше, даже не назвав своего имени.
…Выслушав рассказ возвратившегося из леса работника о неудавшейся охоте на волка, Айтуган стал внимательно рассматривать лисью шапку, которую подарила юноше при расставании его спасительница.
- Ты знаешь, кто тебя вытащил из болота? - спросил он Дубарлая.
- Нет, - обескуражено ответил тот, - девушка умчалась, даже не сказав, как ее зовут.
- Это Свобода, дочь нашего хана Кончака.
- Не может быть… - у юноши округлились глаза.
- Еще как может. Я узнал ее головной убор. Хан очень хотел сына, а родилась девочка. Словно пытаясь утешить разочарованного отца, Кончаковна с малых лет вела себя, как мальчишка. Пять лет назад из похода на Киев не вернулись оба ее старших брата, оставив Кончака без приемника. С тех пор девчонка редко слезает с коня. Свобода держится в седле, кидает аркан и стреляет из лука лучше, чем иной мужчина. А на ее острый язык лучше не попадать. Девушке уже тринадцать лет и появилось немало желающих покорить ее сердце. Бедные юнцы! Сейчас по орде ходит множество сплетен о том, как эта строптивая красавица остудила пыл незадачливых женихов.
Дубарлай долго сидел, потупивши взор. В его голове снова возник образ прекрасной половчанки. Вдруг, приняв решение, он резко встал.
- Я женюсь на ней! Она обязательно будет моей! - глаза юноши сверкали фанатичным огнем.
- Остынь! Не забывай кто ты, а кто она, - рассмеялся Айтуган.
- Я стану великим воином и привезу много богатой добычи от урусов, - ответил запальчивый Дубарлай, - я приволоку хану на аркане их князя в подарок. Тогда Кончак не сможет мне отказать.
- Ну, это пока лишь хвастливые речи задиристого щенка, - сказал рассудительный бей. - Скоро будет праздник в честь нашей богини Умай-энныке. На него съедутся из кышлагов и аилов сильнейшие борцы для состязания между собой. Кончак по итогам всех поединков объявит имя самого сильного воина, а его дочь Свобода вручит победителю украшенную золотом и самоцветами саблю. К тому же одолевший всех половец получит в качестве приза лучшего коня из ханского табуна. Это твой шанс. Посмотрим, на что ты способен. Мы знакомы уже десять лет. Примерно в пятилетнем возрасте я подобрал тебя в степи возле разоренной печенегами повозки рядом с трупами твоих родителей. Ты сильный и смелый парень, который никогда не боялся тяжелой работы, да и меня ни разу не подвел. Из тебя может выйти хороший боец. Завтра ты погонишь отары к «диким камням», там под снегом сохранилась высохшая трава. С тобой поедет старый Тархан. Когда-то это был храбрый и удачливый воин-кощей, пока не потерял в бою глаз и левую ногу. Но и после этого он продолжал участвовать в походах орды. Враги прозвали его «одноглазой колченогой смертью». Только пробитое стрелой легкое заставило его осесть в аиле. Он научит тебя многим боевым хитростям. К празднику Умай вы вернетесь, и я пошлю тебя от нашего коша на поединки самых сильных. Дальнейшее зависит только от тебя.
…Пока овцы под присмотром шести огромных хорошо обученных лохматых полупсов-полуволков выискивали припорошенную снегом траву на зимнем пастбище, старый Тархан день за днем обучал Дубарлая премудростям ратного искусства.
- Твои каменные мускулы хороши, когда нужно убрать с дороги большой валун, или удержать за поводья сорвавшуюся в пропасть лошадь. В боевом поединке выигрывает тот, кто умнее, проворнее и хитрее. Только владение отработанными приемами, неизвестными противнику и умение предугадать его последующие действия помогут одержать победу над ним, - старик больно ударил указательным пальцем в лоб молодого половца, - здесь твоя самая сильная мышца.
Тархан заставлял ученика тренироваться с раннего утра до глубокой ночи, делая перерывы лишь на прием нехитрой пищи и кратковременный сон. Юноша познавал тонкости психологического воздействия на противника, упражнялся в гибкости и ловкости, изучал боевые приемы, которые старый воин перенял не только от своих опытных учителей, но и у врагов в кровопролитных сражениях. В стойбище Дубарлай вернулся другим человеком. Это уже был настоящий боец.
…В аиле, где находилась резиденция хана, собрался весь цвет орды. Праздник в честь богини Умай-энныке был в самом разгаре. Подходил к завершению турнир среди сильнейших борцов. Вокруг центральной площади столпилось множество людей. Все ожидали финальной схватки. Новичок Дубарлай был открытием для половцев. Никто не думал, что никому не известный парень с дальнего кочевья сможет одолеть всех своих соперников. Зато победы Аттилы были вполне закономерны. Последние три года этому гиганту не было равных.
Наконец противники сошлись в решающем поединке. Аттила все время атаковал. Своей железной хваткой он мог задушить быка. Но противостоящий ему юноша был изворотлив, как степная гадюка. Бой начинал затягиваться к всеобщему недовольству зрителей, когда вдруг с криком «Энныке бенныке!», Дубарлай в прыжке нырнул под великана. Пролетев под ним, он вскочил и, перевернувшись в воздухе, обвил сзади шею исполина своими ногами. Последовал умопомрачительный бросок через себя в падении. Миг, и юный борец уже сидел сверху поверженного Аттилы. Это была чистая победа. Толпа взревела от восторга. Несколько человек сразу подхватили победителя на руки и подняли над собой. Половцы ликовали. Такого мастерства они давно не видели.
После торжественного объявления Кончаком наисильнейшего в орде, из ханского шатра вышла его дочь. На вытянутых руках Свобода несла саблю искусной работы, инкрустированную золотом и украшенную драгоценными камнями. Она сразу узнала незнакомца из леса. Вручая лучшему борцу заслуженную награду, юная половчанка кокетливо улыбнулась, а в ее черных глазах сверкнули игривые огоньки.
- А ты оказывается любимчик богини Умай, она опять пришла тебе на помощь, - тихо шепнула Свобода. - До встречи с тобой Аттила был непобедим.
- До встречи с тобой мое сердце тоже было непобедимо, а теперь оно пребывает в сладостном плену твоих чарующих очей, - также тихо ответил Дубарлай.
- Вот это да, - ухмыльнулась девушка, - кто бы мог подумать, наш герой владеет не только приемами борьбы, но и навыками обольстительных речей, - несмотря на напускное высокомерие, слабый румянец выдавал ее волнение. - Ладно, скоро увидимся на праздничном пиру у хана, отец непременно тебя пригласит.
Дубарлай впервые находился в обществе самых влиятельных и богатых половцев. Такого количества и разнообразия яств он тоже раньше никогда в жизни не видел. Кроме всевозможных видов мяса, дичи и прочей диковиной снеди здесь были даже иноземные сладости, фрукты и вино. Это действительно был знатный пир. Кончак усадил юношу рядом с собой и уделял ему немало внимания, расспрашивая о жизни в стойбище и родовых корнях его обитателей. Другие представители знати также хотели поближе познакомиться с новым фаворитом хана. Победитель турнира почувствовал себя равным среди избранных. Смущало чемпиона, что со Свободой он мог только переглядываться - она сидела на противоположной стороне. Но после выпитого вина, он набрался смелости и, выбрав момент, подошел к девушке.
- Этой ночью я собираюсь объездить в степи своего нового скакуна. Если хочешь, поехали со мной. Мы вместе сможем оценить достоинства коня. Буду счастлив, если ты согласишься составить мне компанию.
- То, что ты победил Аттилу, вовсе не означает, что среди выигранных призов окажется и мое сердце, - ответила ему надменная ханская дочь, поражаясь дерзости молодого наглеца, - но мне любопытно посмотреть, как ты держишься в седле, причем самостоятельно, а не схватившись за меня сзади, как после твоего купания в болоте, - ироничные нотки в голосе умело скрывали удовольствие от полученного предложения.
Ежедневно объезжая отары овец на пастбище, Дубарлай, чтобы скрасить однообразие будней, занимался джигитовкой. Палки, имитирующие сабли, помогали разрабатывать кисти рук. Даже на тех клячах, которых давал ему скупой Айтуган, юноша добился отменных результатов. Но кого он мог удивить этими достижениями в стойбище, где мужчины порой даже ели и спали, не слезая с лошади? Сейчас парень гарцевал на великолепном вороном жеребце, а с пояса у него свисала сабля достойная ханской руки. Разве мог он удержаться, чтобы не покрасоваться перед очаровательной спутницей? Свобода с замиранием сердца следила за трюками, которые проделывал Дубарлай на своем коне. Все ее прежние ухажеры не шли ни в какое сравнение с этим удалым красавцем. К тому же он, кажется, в нее влюблен, да и у нее екнуло в груди, когда она увидела юношу на площади, сражающегося с огромным Аттилой.
Неожиданно где-то рядом раздался вой волка. Лесной бродяга затянул свою песнь одинокого скитальца. Лошадь Кончаковны словно взбесилась. Она понеслась по заснеженной степи, как ошпаренная кипятком. Увидев это, Дубарлай бросился ей наперерез. Его скакун выдержал и это испытание. Догнав напуганную кобылу, наездник схватил ее за уздцы и рывком остановил. Свобода от страха прильнула к груди своего спасителя. Ее трусило мелкой дрожью, сердце отчаянно билось, а в глазах застыл неподдельный ужас. Дубарлай, обняв девушку, стал шептать ей ободряющие слова утешения, поглаживая по голове, с которой во время сумасшедшей гонки слетела шапка. Успокоившись, красавице почему-то не захотелось отстраняться от крепкого и надежного мужского тела. Юноша вдруг замолчал, почувствовав легкое жжение в груди. То же самое ощутила и юная половчанка. Подчиняясь вселенской силе любви, их губы слились в страстном поцелуе.
…После праздника Дубарлай не вернулся в стойбище. Его зачислили в «золотую сотню» Кончака. Это был элитный штурмовой отряд половцев, выполняющий также функции личной охраны хана. В это военное подразделение входили лучшие бойцы орды, которым давались неограниченные полномочия. У парня появилась своя юрта со всем необходимым, много одежды, всевозможная утварь, кольчуга, личное оружие, колодник - раб из военнопленных и чага - женщина-служанка. Ежедневные тренировки под руководством опытнейших ветеранов военных сражений держали рекрутов отряда в постоянной боевой форме.
Каждый вечер Дубарлай спешил в степь на свидание со своей возлюбленной Свободой. Их любовь расцвела, как майская яблоня - ярко, бурно, пышно, поглотив своей взрывной волной все естество без остатка. Время, проведенное даже в недолгой разлуке, казалось влюбленным пыткой. При встрече они не могли налюбоваться друг другом. Руки невольно тянулись к объятиям, а губы требовали беспрестанных поцелуев. В душах юноши и девушки поселилась вечная весна, несмотря на господствующую повсюду зиму.
…Начинался грозный 1185 год. Кончак собрался в новый поход против русичей. У его лучников имелись мощные самострелы, но главное, орда обладала «жидким огнем», или «греческим огнем», как его еще называли византийцы. Зачатки средневековой артиллерии наводили ужас на врага. Вооруженная до зубов половецкая рать хлынула на Русь. Им навстречу выдвинулись войска Киевского княжества во главе со Святославом Всеволодовичем, его соправителем Рюриком Ростиславичем, Мстиславом Романовичем и Владимиром Глебовичем во главе полка Переяславского княжества.
Первого марта на реке Хороле состоялась грандиозная битва половецких и русских войск. Это была безжалостная кровавая сечь. Дубарлай уже успел принять участие в нескольких сражениях в начале зимней славянской компании. Но тогда орде противостояли отдельные разрозненные полки, победить которые не составляло особого труда. Сейчас Кончак бился с огромной армией объединившихся князей. Чувствовалось, что Святослав Киевский хорошо подготовился к встрече с половцами, заранее предупрежденный своей разведкой об их нашествии. Инициативой вскоре овладели русские войска, возможно потому, что русичи сражались за свою землю, и это придавало им дополнительные силы. А может Кончак, хоть и планировал вторжение на Русь, не рассчитывал на прямое столкновение с крупным войсковым соединением противника после того, как на Орели был разгромлен его многолетний соратник хан Кобяк. Неизвестно, входил ли в его планы поединок такого масштаба.
В результате сражения половецкое войско было разгромлено, понеся большие потери убитыми и пленными. В числе других в плен попал мусульманский наемник, руководивший «греческим огнем». Отступая, уцелевшие ордынцы тащили за собой эту уже бесполезную махину. Дубарлай, стремившийся достигнуть вершин ратного искусства, живо интересовался «жидким огнем», и всегда внимательно наблюдал за действиями мусульманина. Он решил прикрыть бегство Кончака и, взяв в помощь нескольких воинов, развернул орудие в сторону княжеских дружин. Поток горящей смеси хлынул на преследователей. Хану удалось спастись, а Святослав, прекратив погоню, развернул свои войска и увел их в северо-восточные земли Черниговского княжества, чтобы набраться свежих сил для похода против половцев на Дону.
Перед битвой Дубарлай вместо боевого шлема надел лисью шапку, подаренную ему Свободой. Крепко сбитый, высокий, широкоплечий атлет на своем рослом вороном коне с этим ярким головным убором заметно выделялся на поле боя. Уроки Тархана и опыт первых сражений не прошли даром. Его сабля косила врагов как чума. Там где он появлялся, княжеские дружинники старались уйти в сторону, иначе их ждала неминуемая гибель. Русичи окрестили его «рыжим степным дьяволом». На решение Киевского князя прекратить погоню за отступающей ордой в значительной мере повлияло возникновение возле «греческого огня» грозной фигуры ставшего уже легендарным половецкого богатыря. Страшное орудие ожило и стало источать смерть.
Кончак, оправившись от поражения, готовился взять реванш. Князь Игорь в это время собрался идти разорять земли кочевников. Двадцать третьего апреля войско северского князя выступило в поход. По пути к Игорю присоединились с дружинами его сын Владимир Путивльский, племянник Святослав Рыльский, брат Всеволод - князь Курский и Трубчевский, а также черниговские ковуи - тюрки из лесостепной зоны левобережного Днепра. Первая встреча с половцами произошла на берегах реки Сюурли и была удачной для русичей. Здесь они захватили богатую добычу. На следующий день княжеские полки столкнулись с основными силами хана Кончака, прибывшего на выручку соплеменникам. На берегах реки Каялы разразилась ожесточенная битва. Конные дружины князя могли спастись бегством, но предпочли не бросать черных людей - безлошадных простолюдинов, составлявших основу пехоты. Всадники спешились и стали пробиваться к Донцу. Получив ранение, Игорь снова сел на коня. Целый день воины северского князя сдерживали натиск превосходящих сил врага, но на рассвете следующего дня дрогнули. Княжеская рать была разбита, а сам Игорь и его сын Владимир попали в плен.
Дубарлай отличился и в этом сражении. Кончак приказал ордынцам, чтобы Игоря и его сына брали живьем. Но оба князя бились как разъяренные тигры, не жалея себя. Во время битвы Дубарлай находился недалеко от князя Владимира и видел, что шансов взять того живым, практически нет. Перед походом, провожая своего возлюбленного, Свобода подарила юноше, как оберег на удачу, свой аркан, сплетенный ею собственноручно из конского волоса. Именно им девушка вытащила парня из болота. Кончаковна считала, что своими молитвами богине Умай она заговорила этот талисман. С криком «Энныке бенныке!» Дубарлай кинул петлю на юного полководца. Так сын Игоря был захвачен в плен. Молодой половец сдержал свое обещание привести Кончаку на аркане русского князя.
После зимних военных походов авторитет Дубарлая в орде резко подскочил из-за его смелых, решительных и тактически результативных действий. Не каждый опытный боец мог похвастать такими ратными достижениями. Юноша спас жизнь хану и лично взял в плен князя Владимира. Дубарлай стал настоящим национальным героем. Кончак из захваченной добычи распорядился выделить молодому воину долю, большую, чем другим ордынцам. В «золотой сотне» Дубарлай, проявив в сражениях незаурядное мастерство и умение ориентироваться в сложной боевой обстановке, поднялся на самую вершину иерархической военной лестницы.
Положение военнопленных русских князей в орде вызвало недоумение у половцев. Кончак приказал относиться к ним, как к знатным гостям. Многие этого не понимали, но кто мог перечить воле хана? Свобода рассказала Дубарлаю историю взаимоотношений отца и князя Игоря, пролив свет на поступок половецкого правителя. Но молодому ордынцу было обидно, что его, прославившегося в боях героя Кончак недостаточно приблизил к себе, в то время, как с именитыми пленниками хан проводил много времени, даже трапезничая и выезжая на ястребиную охоту вместе с ними. Дубарлай считал, что уже добился права считаться женихом Свободы, заслужив это своими подвигами на поле боя. Не один знатный половец сейчас мечтал видеть прославившегося воина мужем своей дочери, но сердце храбреца принадлежало только Кончаковне. Юноша решил идти к хану просить руки его дочери. Свобода настояла, чтобы они шли вместе, надеясь повлиять на положительное решение отца.
Кончак принял влюбленных в своем роскошном шатре. Выслушав пламенную речь Дубарлая, активно поддержанную дочерью, хан вдруг помрачнел и надолго задумался. Потом он произнес:
- Лучшего зятя мне не найти. Да и для любимого дитя более достойной партии не сыскать. Но постарайтесь с пониманием отнестись к моей воле. Положение хана возвеличивает его над всеми смертными. Ему позволено то, что не разрешено никому другому. В то же время, будучи правителем целого народа, хан не имеет права решать свои жизненные вопросы отдельно от судеб остальных половцев. Киевское княжество сейчас собирает огромные силы для нанесения по объединенной орде сокрушительного удара, а среди наших ханов нет полного взаимопонимания и единства. Нам нужны союзники среди русских князей. Чернигово-северские Ольговичи лучше всего подходят на эту роль - у них давняя вражда со Святославом Киевским. Я договорился с князем Игорем о его нейтралитете в наших разборках с Ростиславичами. Для подтверждения серьезности этих намерений мы должны связать наши роды брачным союзом своих детей. Свобода выйдет замуж за князя Владимира, приняв христианскую веру. И это не все. Мои сыновья погибли, а хан без приемника политически слабая фигура и лакомый кусок для интриг завистников. Я принял решение усыновить Дубарлая с передачей ему по наследству своего титула и всех полномочий после моей смерти. Он тоже примет христианство - в наше непростое время это важный шаг для сближения с нужными нам русскими правителями. Привезенный Игорем из Руси поп совершит все необходимые обряды.
...После крещения дочь Кончака Свобода приняла имя Анастасия. В этом же году она вышла замуж за юного князя Владимира. Через год у них родился сын Изяслав. Дождавшись внука, Игорь «бежал» из орды на родину. Еще через год после этого молодая княжеская семья вернулась на Русь. В 1235 году Изяслав станет великим князем Киевским и пробудет на престоле два года.
Дубарлай взял имя Юрий. Впервые этот половецкий хан с русским именем упоминается в летописях в связи с междоусобной войной на Руси в первые годы XIII века. В 1203 году после смерти Кончака он занял его место и вместе с князьями Рюриком Ростиславичем и Ольговичами принял участие в штурме и разграблении Киева, которым владел в то время Роман Мстиславич Галицкий. В 1205 году после заключения мира дочь Юрия была выдана замуж за Ярослава, сына Всеволода Большое Гнездо. Погиб приемный сын Кончака в противостоянии монгольскому корпусу под руководством Джэбэ и Субэдэя в 1223 году, в связи с чем, упомянут русской летописью, как наисильнейший хан половецкий. Точная дата его рождения до сих пор не установлена.
…Много воды утекло с тех пор. О далеких временах напоминают только половецкие каменные бабы, которых находят на востоке Украины и степной полосе России. А обращение к великой и грозной тенгрианской богине Умай трансформировалось в смешную детскую считалочку. Ничего не ведающая ребятня с азартом стрекочет: эники беники ели вареники…