Ташкентская история

Ташкентская история.
           Я не была здесь лет семьсот, но ничего не изменилось.
           Все также льется божья милость с непререкаемых высот.
                Анна Ахматова.
   Глава 1. 1996 год. Монреаль.
   Офис Макса Тарасова находился в самом центре Монреаля в трех - этажном особняке на улице Шербрук. Старинный дом с высокими потолками, красивой лепниной, колоннами, широкой лестницей и узорчатой остроугольной крышей, выложенной зеленой черепицей, был украшением самой длинной улицы города- острова, окруженного рукавами реки Святого Лаврентия. Этот район местные жители назвали Золотым кварталом города. Несколько веков назад небольшое поселение на берегу реки стало стремительно развиваться, а впоследствии, именно здесь проживали самые богатые люди всей страны кленового листа, в основном, шотландцы, в основном те, кто строил свой бизнес на продаже пушнины. Ее, такую роскошную и прекрасную, добытую охотниками в девственных лесах далекой и такой незнакомой Канады, отгружали в страны Европы. В настоящее время только название квартала, да красивые, каждый на три окна особняки, в которых располагаются нотариальные конторы, офисы адвокатов, нотариусов, различные агентства, и напоминают о том благословенном для Монреаля времени, когда казалось, что вся жизнь страны кипит именно на этом пятачке, и что так будет всегда, но в 70 –х годах бизнес стал быстро перемещаться на запад, в Торонто, в силу его удобного географического положения, и, конечно же, из - за языка. Французский оказался многим не по зубам, да и политическая нестабильность в провинции Квебек сыграла свою роль, сильно подорвав основы экономики.
Макс работал на компьютере, когда тишину комнаты нарушил телефонный звонок. Никогда прежде он не верил в предчувствие, но в этот раз, прежде чем поднять трубку, он выждал несколько секунд, сам не понимая- отчего у него вдруг появилась дрожь в руках.
   -Макс, привет, дорогой.
   Макс сразу же узнал голос Семена Бронштейна и сказать, что обрадовался этому звонку было бы большим преувеличением.
   -Привет, земляк! – продолжал собеседник, даже не выслушав ответного приветствия. - Как жизнь? Кипит? Работы по горло? Как себя чувствует мама?
   -Привет, Семен, у меня все нормально с работой, у мамы тоже все хорошо. – сдержанно и без явного желания продолжать разговор ответил Макс.
   -Знаешь, давно заметил, что одна из составляющих счастья - это быть занятым, а особенно если быть занятым любимым делом, так что, ты как минимум на 30 процентов в этой жизни оказался успешным. Значит, говоришь, все ОК? Класс. Даже немного тебе завидую, а когда- то я тоже учился на архитектора, если помнишь, да вот только бросил все, как- то не до учебы было. Давно это было.
   -Давно. - согласился Макс. - Как будто в другой жизни.
   -Это точно, другая страна, другой континент, все было другим, да и мы тоже были другими. Слушай, а ты по родной земле не соскучился, дорогой?
   -Не знаю, о чем ты, про какую землю говоришь, я столько поменял в жизни городов и стран, что уже и не знаю, какая из них для меня родная, а скучать, как ты понимаешь, мне некогда, работы много. У тебя дело ко мне? - поторопил Макс. – Извини, я на работе и у меня времени в обрез.
   -Как догадался?
   -Я тебя слушаю. - не стал отвечать на вопрос Макс. С Семеном его так мало связывало в жизни, собственно только год учебы в Ташкенте, после чего, следуя за родителями, Макс покинул этот город и институт. У Семена видно было много свободного времени, т.к. он не собирался сразу же говорить о главной причине своего внезапного звонка.
   -Ты как депанер, работаешь семь дней в неделю, 24 часа в день.
   * депанер- магазин в провинции Квебек, который работает круглосуточно.
   -Преувеличиваешь, я работаю как все. Так я тебя слушаю, что за дело?
   -Как – то не получилось у меня красиво подойти к той теме, о которой я хочу с тобой поговорить.
   -Ну мы с тобой не на светском рауте, можно опустить все любезности и предисловия, тем более, что как я тебе уже сказал, я на работе в данный момент.
   -Да, ты как всегда прав. - легко согласился Семен. – У меня к тебе одно интересное предложение. Сразу не давай ответ, его нужно хорошо обдумать и только потом принять решение. С трезвой головой, с хорошим настроением.
   -Ну если ты предложишь мне ограбить один из банков города, я сразу отвергаю этот вариант.
   Семен рассмеялся. - Приятно поговорить с человека, у которого хорошее чувство юмора.
   -Ну вот опять ты тянешь. Нет, краткость- это точно не твое кредо. – как от зубной боли поморщился Макс и посмотрел на часы.
   -Я хотел предложить тебе сделать оценку одной картины, вернее, подтвердить ее подлинность. Просто подтвердить, без всякой бумажной волокиты, заключений, подписей и печати. Нужно только одно твое слово и все.
   -Странное предложение. - удивился Макс.- Это кому же нужно только одно простое устное подтверждение?
   -Это имеет для тебя какое- то значение? – воскликнул Семен, воодушевившись ответом Макса, вернее, не отказом. –Что тебе стоит посмотреть и сделать заключение? Раз плюнуть- пришел, увидел, победил, ну или оценил, а в нашем случае еще и получил чек на определенную сумму с несколькими нулями. Проезд оплачивается в оба конца, плюс все расходы на передвижение, проживание, на сигареты, ах, да, ты не куришь, забыл, что ты ведешь здоровый образ жизни. Забыл, брат. Прости.
   -Не понял. Ты хочешь сказать, что это не в Монреале? Даже… 
Он не успел возмутиться, как Семен быстро проговорил: - Лететь надо в Ташкент, потому я тебя и спросил о родном городе.
   -Это что, шутка такая? - не поверил услышанному Макс.
   -Лететь надо действительно в Ташкент. - повторил Семен.
   -То есть по-твоему, я должен лететь в Ташкент, сделать экспертизу картины, устно подтвердить или опровергнуть подлинность мастера, полотна, подписи. Так?
   -Все правильно. Ну не то, чтобы совсем устное, ты должен будешь дать письменное заключение, но…- он сделал выдержанную паузу, - но без печатей и подписей, только твое мнение, выводы, подтверждение или опровержение.
   -Странное предложение. Для чего надо мне лететь через океан, если картину можно отправить, например, в Москву. Там, насколько я знаю, есть прекрасные специалисты, а если картина хранится в музее… Семен, картина в музее или в частной коллекции?
   -В музее, дорогой. Помнишь, музей искусств, построенный как раз тогда, когда ты учился в Ташкенте? Ты, возможно, даже не раз там был?
   -Помню, конечно, но там должны быть свои специалисты, которые могут сделать экспертизу.
   -Макс, какая тебе разница- могут они или не могут сделать то, что тебе предлагаю я? Тебе надо только проверить подлинность. Зная ситуацию, могу тебя заверить, что на данном этапе для заказчика твоего заключения будет вполне достаточно. Они поверят твоему слову. Ты же не первый год занимаешься этим.
   -А какой следующий этап? - поинтересовался Макс.
   -Это тебя совершенно не должно волновать. Твое дело- посмотреть и сказать- да или нет. Все. Твоя работа на этом будет закончена. Получаешь конверт, билет и летишь обратно.
   -Семен, провести экспертизу картины- это мероприятие не такое простое, как ты мне тут расписываешь. Слишком все наивно и даже я бы сказал - по-детски. Ты мне предлагаешь лететь на другой конец земли и потратить несколько дней на осмотр картины, которую могут посмотреть специалисты самого музея? Я могу тебе сразу дать свой ответ, отрицательный, конечно. А, кстати, о какой картине идет речь? – вдруг проявил он интерес.
   -Известный итальянский художник, 15 или 16 век…
   Макс открыто рассмеялся: - В Ташкенте? Ну не смеши. Я уже по телефону тебя заверяю, что в Ташкенте не может просто так из ниоткуда вдруг появиться подлинник итальянского художника 15 века, который до сих пор оставался в неведении специалистов. Возможно, это копия, может быть даже очень неплохая, но она не стоит таких денег, чтобы оплачивать мою поездку, да я собственно говоря и не собираюсь никуда лететь. Думаю, тебе стоит найти для этой авантюры кого-нибудь другого.
   -Не беги впереди паровоза, задавит ненароком. – серьезным, так не свойственным ему голосом, вдруг заговорил бывший однокурсник. – Картина из коллекции опального князя Романова. Не знаю, помнишь ли ты дворец пионеров в Ташкенте? Это и есть бывший особняк Великого князя. того самого, которого выслали из России. Ему вменяли в вину кражу бриллиантов из оклада его родной матушки. Он всю жизнь прожил в Узбекистане, вдали от России, от царской семьи, и говорят, сделал очень много для этой среднеазиатской республики. Я, правда, в свое время как- то не особенно вникал в эту историю, как оказалось, зря. Надо знать историю города, в котором ты живешь. Вот я не сомневаюсь, что ты запросто можешь провести экскурсию по Монреалю. Я, кстати, так у вас там еще и не был, может встретимся как- нибудь, пивка попьем, как в студенчестве. Мне до тебя на машине всего шесть часов ехать.
Заметив, что Макс прислушивается и не возражает уже так стремительно, как ранее, он продолжил. - Князь много путешествовал, не будучи еще высланным из России. Имея на руках много денег и неплохо разбираясь в искусстве, он покупал те произведения искусств, которые ему нравились, особенное пристрастие питал к живописи, да и здесь особенная статья, делаю ударение- именно к итальянским художникам.
   Макс задумался, а Семен, продолжал спокойным уверенным тоном человека, который разбирается в человеческих характерах.
   -Перед смертью Великий князь все завещал, представь себе, не жене и не детям, как полагается, а Туркестанскому музею или университету, но это в данном контексте не так уже важно. После его смерти все его наследие было сразу же перевезено в музей.
   -Знаешь, это действительно интересная и даже заманчивая история, но, поверь, у меня нет времени на такую поездку, к тому же все- таки правильнее было бы тебе обратиться к профессионалу, к эксперту, я же по большому счету просто любитель, хоть и не дилетант, да и маму одну не могу оставить. Так что вопрос решен. Прости. У тебя все на этом?
   -Насчет Ольги Константиновны ты можешь не волноваться. – спокойно продолжал Семен, словно и не услышал быстрого отказа. - Мы бы ее отправили на пару недель на юг, на море, ей это только на пользу будет, отдохнет, загорит. Я за это берусь, обещаю, да и тебе не помешало бы развеяться немного, а то скоро скиснешь в этом своем офисе. Я даже не представляю себя сейчас в бюро с чертежами и расчетами, архитектура осталась как приятное воспоминание из прошлой жизни. Думаю, ты бы за 10 дней справился бы с этой задачей. – Семен вновь быстро перевел разговор в нужное ему русло.
   -Семен, я же тебе говорю- никуда я не поеду. А вообще, у тебя какой интерес во всем этом? Тебе обещали хорошо заплатить? Альтруистом ты никогда не был, насколько я тебя знаю. Послушай, я ничего не хочу менять в своих планах ради какой- то картины в музее, в лучшем случае забытой в пыльных запасниках. Как я понимаю, мне предложено ее посмотреть потому что никто ничего не должен знать раньше времени? Правильно? Да и сама мысль –приехал эксперт из Канады, посмотрел, оценил, подтвердил, вроде звучит, верно? Как – будто там своих экспертов мало. –Макс рассмеялся. - Проконсультируйся у них, тебе дешевле обойдется, сэкономишь прилично только на одних транспортных расходах. Если нужно, я даже обещаю помочь с протекцией, у меня есть несколько знакомых, в Москве, например.
   -Какой же ты упрямый. - только и сказал Семен. – И недальновидный. Ты никогда не играл в покер? Нет? Ну да, ты не азартный человек, но неужели ты думаешь, что, предложив тебе эту поездку, я не имел бы в запасе несколько козырей? Нуили как в голливудском детективе- на каждый вход есть всегда несколько выходов.
   -Даже так? - удивился Макс. Он никак не ожидал такого оборота событий. –Какие же должны быть у тебя козыри, чтобы реально поднять меня с места и заставить лететь…
-В страну твоей первой любви, студенчества, да и мало чего еще. – прервал его Семен.
   Макс замолчал, понимая, что за этими, казалось бы, простыми словами бывшего сокурсника кроется что- то, что он пока еще не знает. Но что? Он прожил в Ташкенте всего около двух лет, пока отца вновь не перевели на другую работу, а они с матерью только успевали паковать и распаковывать чемоданы, следуя за ним. После Ташкента была Польша, потом Венгрия, Куба, они, как кочевники меняли страны, часовые полюса, друзей, дома, пристрастия, привычки. 
Ташкент… У него остались такие теплые воспоминания об этом пыльном, но уютном, пронизанным солнцем городе, где было весело, свободно, безмятежно, но главное, и Семен это знал, как никто другой, там он встретил свою первую, самую большую и настоящую любовь. Счастье длилось недолго, очередной внезапный и незапланированный отъезд изменил все, он даже не успел попрощаться с Эвой, к тому же они немного повздорили и несколько дней не разговаривали. Каждый выжидал. Она в последние дни перед его отъездом была на практике в горах, а потом они и вовсе потерялись. Он писал ей письма, но все они возвращались обратно нераспечатанными и с кучей различных штампов и печатей, с роковыми, от руки шариковой ручкой написанными сухими фразами - адресат выбыл в неизвестном направлении.
Ташкент… Громадные чинары и журчащая вода в арыках, дребезжащие трамваи в центре города и переполненные маршрутки, в которых, как селедки в бочке в 40- градусную жару забивались веселые студенты, а еще потрясающие по краскам и вкусу, напоенные солнцем фрукты, горы овощей и зелени на базарах, тюбетейки и стеганные халаты на вате на степенных аксакалах, которые потрескавшимися от работы руками поглаживали свои седые, а точнее белоснежные бороды, сидя возле дувалов собственных домов. На этих глиняных, смешанных с соломой дувалах, иногда расцветали особой красотой яркие маки, а на земле на кустах распускалась большими розовыми бархатистыми цветами мальва, создавая иллюзорную картину, как на полотнах Сальвадора Дали.
Доброжелательные и гостеприимные жители отличались своим особенным уважением к старшим, чужого человека встречали как самого хорошего гостя, а какой витал запах от шашлыка чуть ли не на всех перекрестках города, или же от слоенной самсы, накрытой холщевиной, которую в тележках привозили на продажу. Максу показалось, что он вспомнил все эти запахи специй, зелени и дыни.
На другом конце провода зависла странная тишина. Она показалась Максу зловещей. Что прячет от него Семен? Какие у него козыри, чтобы заставить вот так просто бросить все и полететь в Ташкент? Да и что может связывать его, Макса с этим городом спустя двадцать лет?
   -Блефуешь, друг. – он первым прервал тишину, понимая каким- то седьмым чувством, что Семен сознательно дал ему время на воспоминания. –Да и работы у меня, сам понимаешь, под завязку, я не могу бросить все дела. Прости, не получится, может быть в следующий раз.
   Семен вздохнул. - Я знал, что придется подключать тяжелую артиллерию. Хотел сделать красиво, торжественно, без волнений, но не получилось.
   -Давай, подключай уже свою артиллерию поскорее. – про себя сказал Макс, - если не врешь, что уж тянуть кота за хвост. Посмотрим, что у тебя там за пазухой спрятано.
   -Скажи, а как тебе такое имя для молодой девушки, возраст которой, скажем около двадцати лет- Жаклин Максимилиановна?
Макс вздрогнул, словно его сильно укололи иголкой.
   -Да и фамилия у нее такая красивая- Тарасова, знакомая, не правда ли? Тебе это ни о чем не говорит? Она живет в Ташкенте, одна, с бабушкой. Ее мать умерла в прошлом году. Тебе сказать, как звали ее мать или у тебя все в порядке с памятью? Сам догадаешься? Методом дедукции, например, или просто твои какие- то ассоциации сработают. – металлические нотки прозвучали в голосе Семена. Видно было, что он разозлился и еле сдерживал себя.
   -Это бред. - прошептал Макс, но Семен его услышал.
   -Да нет, если ты понял, дорогой, это и есть та самая тяжелая артиллерия, которая пошла в ход.
   -Ты знал об этом раньше? – только и спросил Макс, разломав рукой карандаш и бросив его в урну.
   -Ты, наверное, не поверишь мне, но я действительно только несколько дней назад узнал о ее существовании. Неужели, если бы я знал раньше, я бы не дал тебе знать? Мы все- таки дети 70 годов, такого поколения больше не будет, мы были честными и правильными.
   Семен не видел, как побледнел Макс, как губы прошептали беззвучно: - Лжешь, я не верю ни одному твоему слову.
   Он услышал только спокойным и ровным голосом произнесенную фразу: - Я подумаю над твоим предложением. Мне нужно несколько дней.
   -Я не тороплю тебя очень сильно с ответом, но все- таки постарайся…
   -Сбрось на факс всю информацию.
   -Насчет картины? – спросил, явно обрадованный Семен.
   -И насчет картины тоже. А кстати, о какой картине идет речь?
   -Художник, как я помню- Паоло Кольяри.
   -Веронезе? - удивился Макс. Что- то слишком много всего неожиданного и странного выпало за один день, точнее, за последний час.
   -Нет, Паоло Кольяри. - упрямо повторил Семен.
   -Это одно и тоже. – устало возразил Макс. Он не любил спорить с теми, кто, не зная предмета, тем не менее продолжал настаивать на своем. - А название картины ты помнишь?
   -Оплакивание Христа.
   -Да нет, это просто невозможно. – устало возразил Макс.- Ну просто невозможно. Я знаю, что было сделано много удачных копий с его картин, но чтобы подлинник, в Ташкенте… Ну это просто нереально.
   На что Семен быстро опроверг его возражения и с чувством глубокого удовлетворения добавил: - Ты сам подумай, раз тебе оплачивают эту поездку, то там тоже, наверное, не дилетанты или идиоты сидят, которым нравится просто так сорить деньгами. Значит есть сомнения, точнее, предположения, что картина- подлинник. Что тебе и требуется подтвердить.
   Семену было приятно сознавать, что может быть впервые за все годы их знакомства он наконец утер нос Максу, тому самому интеллигенту, которому всегда немного завидовал, еще со студенческой скамьи. За то, как он одевался, какие у него были красивые и качественные вещи и даже не одна, а несколько пар джинсов, о которых они все в начале 70 годов только могли мечтать. Семен всегда старательно прятал свои чувства под улыбкой и искусственным смехом, при этом старательно показывая окружающим единственное, что у него было отменное- свою голливудскую улыбку. С зубами у него действительно был полный порядок, хоть в это ему повезло в жизни, вот только чувство зависти от этого не уменьшалось.
Максу посчастливилось родиться в хорошей семье, быть единственным ребенком, получить прекрасное образование, работать в той сфере, где он чувствовал себя уютно, комфортно и, главное, на своем месте. Семену не раз приходилось менять место работы, преодолевать кучу препон, позабыв о том, что когда - то мечтал делать интересные проекты. Архитектура осталась в прошлом, в уже не существующем для него другом мире, в другом пространстве и времени. В Канаде, так и не подтвердив свой диплом, он занимался ремонтом и продажей поддержанных машин, но неплохо в этом преуспел.
   -Я подумаю над твоим предложением. Мне нужно несколько дней. - повторил Макс.
   -Я не тороплю тебя, хотя, ты же сам понимаешь, чем быстрее ты примешь решение, тем… - Он не стал продолжать, запнувшись на сказанном. Понял каким- то своим шестым чувством, что перегибать палку сейчас не стоит. По крайней мере, пока. –Ну словом, жду твоего звонка.
   Макс повесил трубку и через несколько минут набрал домашний телефон.
   -Что- то случилось, сынок? – Ольга Константиновна взяла трубку сразу же после первого звонка, словно сидела и ждала его. Макс даже не успел даже подготовиться. 
   -У меня для тебя новость. - он на секунду замолчал, обдумывая, как и что сказать, потом бодрым голосом добавил: - Для начала я хочу пригласить тебя вечером в ресторан.
   -Прекрасно, в какой?
   -Выбор за тобой.
   -В Casa Greek? Скажи в котором часу.
   -В семь тебя устроит?
   -Макс, я поменяю все свои планы и отменю все мои запланированные еще месяц назад встречи, чтобы быть готовой. - Ольга Константиновна рассмеялась. –Макс, я же на пенсии. Все мои заботы- это утренний кофе и таблетка от давления, затем прогулка и приготовление ужина на двоих, а все остальное время у меня занимает телевизор и книги для того, чтобы прошел еще один отпущенный день моего золотого возраста, размеренный и очень похожий на все другие.
   -Боюсь, что скоро в твоем расписании произойдут коренные перемены. - подумал Макс, но вслух произнес: - За тобой заехать?
   -Нет, сын, я подъеду к семи.
   -Хорошо, до вечера. – быстро произнес Макс, увидев, что из факс-машины медленно выползает лист бумаги. Дрожащими руками он взял его. Верхнюю строку, на которой была информация о картине он пропустил, глаза выхватили только женское имя- Жаклин Максимилиановна Тарасова, ниже была ее дата рождения и ташкентский адрес. Он долго вглядывался в буквы, как- будто силился увидеть, узнать больше, потом сложил листок и положил во внутренний карман пиджака.

   После разговора с Максом, Семен набрал ташкентский номер телефона, и, развалившись в кресле в своей малогабаритной квартиры, забросив ноги в кроссовках Fila последней модели на журнальный столик, который был весь в пятнах от кофе, ждал.
   -Салом аллейкум. Клиент почти созрел. - бросил он, едва на другом конце земли взяли трубку. – Точнее, созревает, но думаю, я его быстро дожму. Он согласится. Через пару дней я позвоню.

   Вечером, подъезжая к ресторану, Макс увидел на стоянке машину матери- серебристую Митсубиси. На часах было ровно семь. Ольга Константиновна сидела за маленьким столиком на двоих возле окна. Это было их привычное место, как и официант – Джо, который всегда обслуживал этот столик.
   -Привет, Макс.- Джо с подносом быстро прошел мимо. – Твоя мама уже сделала заказ, скажи, когда ты будешь готов.
Джо прошел мимо, а Макс поймал брошенный на этого красивого итальянца взгляд молодой девушки, которая сидела с большой компанией, отмечавших, видимо, чей- то день рождения. На их столах красовались воздушные шарики, букеты цветов, рядом громоздились коробки с подарками, перетянутые алыми лентами.
Макс всегда удивлялся тому, что Джо, окончив монреальский Университет, тем не менее предпочитал работать в ресторане. Высокой, прекрасно сложенный, с бархатными глазами, он был скромный и даже немного стеснительный. Ему бы рекламировать мужскую одежду для гламурных журналов или работать в сфере обслуживания- в банках, инвестиционных или страховых компаниях. Доброжелательное отношение, как и искренняя улыбка за него делали бы любую работу, заставляя людей верить и доверять ему. Он действительно не умел врать и обманывать, даже если в этом была необходимость. Честность и порядочность, как и самоуважение были его стержнем. Таким его воспитали родители, третье поколение выходцев из Италии, которые дома говорили на английском. Забавно было то, что Джо в Университете даже брал курс родного языка, чтобы иметь возможность общаться с бабушкой и дедом, для которых английский так и не стал родным. В ресторане было шумно, и только в их привычном уголке было относительно тихо. Зеленые искусственные веточки спускались с решетчатых стен, маленькие лампочки мягко освещали заполненное жующими и говорящими посетителями пространство. Быстрые официанты умело сновали между столиков с подносами в руках. Застывшие улыбки на лицах, бардового цвета вышитые фартуки, белоснежные рубашки, темные брюки, все они были похожи на запрограммированных роботов, которые говорили на двух языках, знали все тонкости ресторанного бизнеса и самый главный принцип- клиент всегда прав.
Макс подошел к матери. Поцеловал в щеку и сел напротив.
   -У тебя все в порядке? – спросила его Ольга Константиновна.
   -Да, а почему ты спрашиваешь?
   -Знаешь, сынок, за столько лет я научилась распознавать твое настроение. - Она выпила глоток воды. – Когда посчитаешь нужным, поделись с тем, что тебя тревожит, а пока расскажи, как продвигается проект. Ты успеваешь к сроку?
   -Остались мелочи. - сказал Макс, ему было приятно, что мать дала ему время и не торопила. Они поужинали, Джо, зная пристрастия Ольги Константиновны, принес ей ее любимый торт- Черный лес. Макс отказался от десерта, он не особенно дружил со сладким.
   -Мам, у меня для тебя новость. Наверное, это впервые в моей жизни, когда я не могу решиться на этот разговор. Все думаю с чего начать и …
Ольга Константиновна перебила его: - Ты начни с главного, остальное подтянется следом.
   -Ну тогда слушай внимательно. У меня есть дочь, у тебя, получается, растет внучка. Ей 20 лет, она живет в Ташкенте. Ее мама умерла год назад. И еще- сегодня мне предложили отправиться в Ташкент, чтобы провести экспертизу одной картины. – он выпалил все сразу на одном дыхании и только потом поднял глаза на мать. –Ну вот теперь я все сказал, ну или почти все.
Ольга Константиновна отодвинула в сторону тарелку с остатками торта. Через несколько секунд она задала вопрос, который он никак не ожидал услышать. Макс просто не был готов к такому обороту событий. Все так странно и стремительно происходило, чтобы он успел принять и поверить, а мать, вероятно в силу какого- то женского чутья, поверила сразу.
   -Ты уже взял билет? – спросила она, несказанно удивив сына вопросом.
   -Нет, конечно, мама. Во- первых, я не могу тебя оставить одну, во- вторых…
   -Макс, мы так много времени потеряли, девочка росла без отца, не у нас на глазах, а сейчас еще и без матери осталась. Ты просто не имеешь права медлить.
   -Но ты даже не спросишь меня…
   -Верю ли я в то, что это твоя дочь? – спросила Ольга Константиновна. –Если только ты скажешь, что ее мать звали Эвелина, то я поверю.
   -Да, ты права, ее маму звали Эвелинка- королинка. –подтвердил Макс.
   -Откуда ты узнал? Кто сказал тебе эту новость? Когда?
   -Семен. Сегодня. Ты помнишь его?
   -Ты знаешь, я не люблю этого типа, он скользкий, неприятный, но за такую новость я его расцелую в обе щеки. Обещаю, как только увижу. Так можешь и передать.
   Макс наклонился и поцеловал руку матери. – Ты самая лучшая и мудрая.
   -Я просто мама, сынок, а теперь, оказывается, и бабушка. Прошу тебя, не тяни с отъездом, только скажи, это не опасно?
   -Что? – не понял Макс вопроса.
   -То, что предложил тебе Семен. Твоя поездка в Ташкент.
   -Да нет, что ты, нужно сделать заключение о подлинности одной картины в музее. Она много лет пролежала в запасниках.
   -Почему попросили тебя? У них своих специалистов нет? Такого быть не может.
   -Ты же знаешь, для них авторитет- любой, кто живет за границей.
   -Все- таки я бы посоветовала тебе быть осторожным.
   -А как мне тебя оставить? Может поедешь на пару недель на юг, отдохнешь?
   -Нет, я буду дома ждать новостей от тебя, от вас обоих. – добавила она. –Мне так будет лучше. Я буду молиться за вас. Как ее зовут? Ты знаешь?
   -Догадайся сама.
   -Неужели? Жаклин?
   -Жаклин Максимилиановна Тарасова.
   Макс давно не видел, чтобы мать плакала. В последний раз это было на похоронах отца. Обычно она умела держаться на людях, она всегда была самой сильной в их семье. Сейчас она сидела в ресторане, среди людей, а по ее щекам катились слезы. Она их даже не вытирала, глядя сыну в глаза.
   -Мам, - растрогался Макс. –Ну что ты?
   -Не каждый день узнаешь, что ты уже двадцать лет как бабушка. Жаль, что мы так поздно узнали об этом. Отец твой был бы счастлив, зная, что у него есть внучка. Ты еще что -нибудь знаешь о ней? Расскажи.
   -Нет, это все, ну кроме адреса.
   -Я дала волю эмоциям, но ты не должен принимать все на веру. Надо каким- то образом удостовериться в том, что она твоя дочь. Почему Эва не искала тебя? Почему не сообщила о рождении дочери? Вопросов много, но ответы ты должен найти обязательно, конечно же, там, на месте, не здесь. Не откладывай поездку и скажи мне- если я каким - то образом могу быть тебе полезна.
   -Да нет, хотя, - он на секунду задумался, -пожалуй, я бы попросил тебя посмотреть- может у тебя есть какая- либо информация о Великом Князе Николае Константиновиче. Если ты помнишь, царская семья отправила его в ссылку в Ташкент. Мне нужна вся информация о нем, я, конечно же, на месте все посмотрю, но если что- то найдешь… - он не закончил фразы. -Мама, я сам не могу в это поверить. Я уже больше ни о чем не могу думать. Я как во сне. Это так неожиданно.
   -Я тебя понимаю, родной. Все действительно очень неожиданно, но главное, что ты увидишь девочку, скоро увидишь, ах, как бы мне хотелось полететь с тобой.
   -Мам, давай не будем торопить событий. У нас есть время все обдумать, в конце концов пару дней или даже недель ничего не изменят ни в нашей жизни, ни в ее.

   Через две недели из аэропорта Мирабель самолет уносил Макса в Москву, оттуда он должен был улететь в Ташкент. Чемодан он сдал в багаж и только небольшую кожаную сумку держал в руках. В ней лежали два каталога итальянских мастеров живописи, маленький компьютер, несколько фотографий, письма, перетянутые лентой, а еще бархатная коробочка размером с ладошку. Макс хорошо помнил тот день, когда родители купили гарнитур из жемчуга, который он сейчас вез в сумке. В коробочке золотыми скрепками к бархатной подушке были прикреплены браслет, серьги, кольцо и бусы из одинакового по размеру розового жемчуга. Родители приняли и одобрили решение сына, несмотря на его юный возраст и понимали, что возможно очень скоро Эва станет женой Макса и войдет в их семью. В эпоху острого дефицита им хотелось обрадовать ее таким красивым комплектом на свадьбу. Родители трогательно относились к чувствам сына, да и мягкий, открытый характер девушки им импонировал, но внезапный отъезд отца поменял все планы и как оказалось, роковым образом для всех.
   Эту коробочку ему и вручила Ольга Константиновна. -Я буду ждать твоего звонка, Макс. Как только ты ее увидишь, позвони, ты же понимаешь мое нетерпение. - мать сильно волновалась. - С богом, сынок, возвращайся с хорошими новостями. – Она перекрестила его, когда он садился в такси и вылила стакан воды вслед.
В самолете Макс удобно уселся в кресле, и как только лайнер набрал высоту, он вытащил из сумки листы, которые по просьбе Ольги Константиновны, ему прислали по факсу из одного американского музея. У него было более 10 часов свободного времени, вполне достаточного, чтобы ознакомиться с интересующим его материалом. Та история, которая открывалась перед ним, а именно жизнь великого князя из рода Романовых, просто потрясала.
   Глава 2. Царский изгнанник. 1917 год. Ташкент.
   По сухой, со змеевидными глубокими трещинами земле, мимо каменного города год за годом, столетиями проходили караваны верблюдов с Востока на Запад, останавливаясь на недолгий постой в караван- сараях, чтобы немного отдохнуть, набраться сил, наполнить бурдюки прохладной питьевой водой из колодцев, и потом уже продолжить свой долгий и трудный путь по безжизненной пустыне. По этой земле, поднимая клубы серой пыли, мчалась конница очередного завоевателя, шли сражения, велись нескончаемые длительные междоусобные войны, перекраивались границы. Эта истерзанная земля каждый раз возрождалась и вновь превращалась в прах, оставаясь в памяти истории своими заброшенными руинами, каменными холмами, разрушенными городами с удивительной архитектурой и массивными крепостями, которые когда- то стойко держали оборону.
   Песчаные барханы, если бы имели память, то вспомнили бы, как много веков назад конники Александра Македонского всматривались в даль, в надежде увидеть желанную воду, а сам Великий полководец, даже самолично зачерпнул шлемом прохладной воды. Оттирая пот со лба, он, как простой солдат, жадно пил под раскаленным солнцем, но несколько капель живительной влаги упали на землю, под ноги его Буцефалу. Уже потом на этом месте появится зеленая роща из сауры, деревьев - кустарников, которые живут долго - долго, а высыхая, каменеют, больше напоминая скрюченные пальцы местных стариков.
   Двурогий шлем Александра или Искандера Двурогого, как окрестило его местное население, наводил ужас на людей, и, казалось, именно этот шлем и был успешным талисманом великого полководца. Легенды, смешанные с выдумкой, передавалось из уст в уста новым поколениям согдианцев и бактрийцев, проживавших в этих краях. Уже после Великого Александра эти земли покорились сильным и умным персам, здесь пронеслись войска хитрых кушан и многочисленных жестоких гуннов, после нашествия арабов местное население приняло новую религию, затем появились дикие племена тюрков, наводя страх и путаницу в сознание местных жителей, а спустя несколько веков со своим громадным войском по земле огненной тетивой промчался очередной великий повелитель Вселенной- Чингисхан. Все разрозненные и разобщённые племена объединил на все последующие века последний завоеватель этих земель, которого величали хромой Тимур. Худощавый, мускулистый, юркий, волоча свою больную ногу, он стал единственным, кто сумел подчинить себе народы, объединяя все враждебные и недружелюбные племена.
   Спустя века ему будут ставить памятники и писать о нем книги, пытаться создать по крупицам дошедшей информации, его портрет и биографию последнего завоевателя. История меняла свои вехи, перелистывая медленно и неторопливо страницу за страницей, словно сбрасывая легкий песок, нанесенный ветром времени на книгу жизни.
   Каменный город- Тош Кент встречал всех завоевателей и купцов, астрономов и менял, простых странников- дервишей и мудрых задумчивых звездочетов привычной и неизменно знойной жарой, а еще песчаными ветрами, удобными караван- сараями и роскошными дворцами, украшенных голубой изразцовой плиткой под цвет южного неба. Каждый новый повелитель кроил землю по своему усмотрению- либо строил глинобитные дома под плоскими земляными крышами и высокие толстостенные крепости, либо возносил башни, мечети, роскошные мавзолеи и минареты, но никто и никогда еще не попытался сделать из безжизненной пустыни цветущий сад с деревьями и виноградниками, никто не проводил каналы и не строил ирригационные системы, и только легкий песок из года в год продолжал засыпать и покрывать толстым слоем могилы, руины и заброшенные строения и города.
По выжженной земле, утопая в песчаных барханах своими сильными ногами, с толстыми мозолями на коленях, медленно шагали по Шелковому Пути выносливые верблюды, оставляя за собой километры пройденного пути, объединяя восток и запад. Это на их спинах тайно перевозили в коробках с листьями шелковицы жирных гусениц шелкопряда, везли специи, которые ценились на вес золота, с их помощью переносились и открывались миру тайны производства металла, керамики и роскошного шелка, изготовления тонкой бумаги, ярких красок, а еще секретные тайны государств и стран, да много чего еще несли на себе корабли пустыни. Безучастные ко всему происходящему, корабли пустыни только лениво разглядывали из- под своих пушистых мохнатых ресниц скучный и однообразный пейзаж, которому, казалось, не было конца, в поисках желанной колючки, которую потом с наслаждением жевали своими желтыми зубами. Именно Шелковый путь стал отправной точкой в развитии этот края, но спустя долгое время, только в начале 20 века, когда стали прокладывать необходимые ирригационные системы, когда стали строить каналы и арыки, и стала наконец орошаться абсолютно безжизненная и, казалось бы, непригодная для посева земля, край стал стремительно преображаться. Ташкент уже не называли каменным городом, а скорее, большим оазисом или даже городом деревьев. Чего стоили его роскошные чинары, серебристые тополя, раскидистые карагачи, в тени которых можно было славно отдохнуть от дневного зноя.
   Большая заслуга в преображении этой земли в цветущий край, принадлежала человеку, которого в середине феврале 1918 года в Ташкенте провожали в последний путь. Гроб с телом покойного переходил с одних плеч на другие. Медленно и неторопливо двигалась живая человеческая река. За гробом по пыльной дороге, казалось, шли все жители древнего города. Вряд ли Ташкент, когда – либо отдавал (или еще отдаст) такие почести одному из своих умерших горожан.
   В тот февральский день никого не смущали холод и непогода, только соленые слезы окропляли землю под ногами людей, то там, то здесь были слышны всхлипывания и горестные вздохи, негромкие разговоры, раздавался тихий шепот. В старом Ташкенте хоронили Великого Князя, ярим- пашу, Николая Константиновича Романова, царского изгнанника, одного из потомков династии русских царей, самого яркого представителя царской семьи, талантливого предпринимателя, высланного когда- то из родной ему России на, казалось бы, самый край земли, в полное забвение, подальше от вельможных глаз, от благопристойной царской династии. Тысячи людей провожали его в последний путь, отдавая дань благодарности тому, который нашел в себе силы, мужество, а главное, большое желание преобразовать безводную пустыню в оазис зелени и плодородия для будущих жителей.
   -Говорят, его убили. - шептали в толпе.
   -Да у кого же рука поднимется? - возражали другие. - Великий Князь все- таки.
   -Точно знаю, убили. Безбожники. Нехристи. Покаяния не заслужит рука, поднятая на князя.
   -Говорят, он временному правительству телеграмму отправил, вот этого ему и не простили.
   -Да, когда это было? Кто уже помнит об этом?
   -Кому надо, тот все помнит, за все заставят ответ держать.
   -Да нет, я точно знаю, он пострадал из- за своих картин. Не хотел расставаться с ними, вот красные его и расстреляли, чтобы их… экспроприировать.
   -Он болел, к нему поздно доктора вызвали. Чахотка у него была. Не успели ничего. 
   -Правды никто не знает. – горестно вздыхали другие. –Добрый человек был, отважный, никого не боялся. Царствия ему небесного. Заслужил он. Больше, чем кто- либо.
   Мимо идущей толпы проехала телега на больших колесах. Старенький ишачок понуро шел по пыльной дороге, мохнатыми ушами и тонким хвостом отгоняя от себя зеленых жирных мух. Тихо шелестела под ногами жухлая трава возле собора, где уже была вырыта могила для отпрыска царского рода Романовых, которому предстояло покоиться вдалеке от родной земли, на краю света.
   Там же находилась могила первого Туркестанского генерал- губернатора Кауфмана. Мраморная плита гласила: Генерал- адъютант, инженер- генерал Константин Петрович фон Кауфман, кавалер Св. Георгия 2 ст, Св. Владимира 1 ст, Св. Александра Невского, Белого Орла, Св. Анны 1 ст, Св. Станислава 1 ст, и других Российских и иностранных орденов, первый Туркестанский генерал- губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа, покоритель Самарканда, Хивинского ханства и Кокандского ханства, Устроитель Туркестанского края.
   Пройдут годы, снесут собор, сравняют с лицом земли, а останки Великого Князя, как и останки первого генерал- губернатора города Кауфмана потеряются, память о них сотрется с лица земли, той неблагодарной, которой они оба отдавали все свои жизненные силы, знания и упорство, а Князь еще и все свое наследие, которому цены не было и нет. Не детям своим, ни жене, он все нажитое и приобретенное, построенное и сооруженное оставил народу, среди которого жил последние годы жизни, оставив после себя столько проделанной работы и творений искусства, что его имя должно было жить в книгах и мыслях в веках, но было отдано забвению, словно стираясь с памяти потомков. Легкий песок засыпал очередную страницу истории…
   В тот февральский день среди провожавших в последний путь Великого Князя были многие из селения Искандер, из русских поселков и поселков Голодной степи, которые он основал на свои собственные деньги. Люди шли и шли, казалось, никогда не закончится эта живая цепь скорбящих. Даже новое правительство не помешало проведению траурной церемонии прощания с последним представителем царской династии России. Всего три месяца назад вся царская семья была расстреляна по негласному приказу Ленина, и вот теперь здесь, в Ташкенте тихо и незаметно ушел из жизни последний из рода Романовых, а значит больше не оставалось никого, кто бы мог претендовать на престол в России, большевикам уже некого было больше бояться.
   Мелкая пыль поднималась столбом под ногами и оседала серым облаком на обуви, на одежде людей. Разношерстной толпе, казалось, не было конца. В разноцветных стеганных ватой халатах со скорбными лицами шагали местные жители, в парадной военной форме шли офицеры и солдаты, в толпе можно было увидеть и женские фигуры, что было странным для местных жителей, у которых женщины не имели права провожать умершего в последний путь наравне с мужчинами. Кружевные подолы длинных черных юбок собирали пыль с дороги, тонкие руки в перчатках сжимали мокрые от слез платки, рядом в черных сюртуках понуро шли их мужья и братья.
Возле дороги, чуть поодаль, стояла молодая женщина, прижимая к себе мальчика. Из ее глаз катились слезы, которые она едва успевала вытирать белоснежным вышитым батистовым платком. Она стояла на самой обочине, но так и не решилась влиться в многочисленную толпу, провожая глазами гроб, и только однажды подняла руку и трижды осенила его крестом. Губы ее дрожали, изящная шляпка съехала набок, глазами полными скорби она провожала толпу, потом, потянув за руку ребенка, медленно пошла в противоположную от собора сторону.
   В толпе можно было увидеть многих, с кем пересекались жизненные дороги Великого князя. С непокрытой головой шел Массальский. У каждого в этот печальный день была своя боль, своя потеря, и кто знает, для кого она в тот день было горше всех. 

В Москве Макса встречал Славик Белов, они вместе служили в армии и все годы поддерживали связь, а еще через день, ранним утром самолет с Максом на борту приземлился в аэропорту Ташкента. После всех необходимых таможенных процедур Макс вышел наконец из здания. Несмотря на раннее утро, жара на улице была невыносимой, ни дуновения ветерка, ни желанной прохлады не было даже в тени деревьев. Он быстро одел темные очки, но не успел сделать даже несколько шагов, как к нему подошел молодой парень.
-Максим Тарасов?
-Так точно.
-Как долетели? Все нормально? Меня зовут Равшан. Вы в курсе, что я вас должен был встретить? Да? Ну вот и прекрасно. Я отвезу вас в гостиницу. Все, что вам понадобится за время вашего пребывания на нашей гостеприимной земле - машина, деньги, любые передвижения, встречи с людьми, или если какие- то особенные и личные пожелания, я к вашим услугам. Просто дайте мне знать, и желательно заранее, словом, я буду вашим гидом и телохранителем.
-В этом есть необходимость? - удивился Макс. – Я имею ввиду последнее.
Равшан искренне рассмеялся: - Ну что вы? В Ташкенте все спокойно, даже, наверное, чересчур, спокойно, это я так пошутил. - Он говорил без акцента, смотрел прямо в глаза и вызывал полное доверие. – Для начала, просто маленький совет- не афишируйте, что вы из Канады, уберите доллары, я вам дам местные сумы на первое время, потом, если вам понадобится больше, мы решим этот вопрос, да и все остальные вопросы тоже. Если спросят- говорите, что вы из России. Береженного бог бережет. Паспорт тоже не берите с собой, оставите в гостинице, там есть маленький сейф. Не у всех есть работа, а когда нет денег, сами понимаете, человек на все готов, но я постоянно буду рядом с вами. Кстати, что тоже немаловажно, не афишируйте и причину вашего приезда.
Макс пристально посмотрел на собеседника, понимая, что он имеет ввиду, его самого в данном случае, это волновало меньше всего. Главное для него было встретиться с дочерью, ради чего он и согласился на эту, абсолютно нелепую авантюру, но говорить об этом с Равшаном, конечно же, не стал.
-Ну может тогда мы сразу перейдем на ты? Так, я думаю, нам обоим будет удобнее. -Не вопрос. Меня это устраивает, к тому же у нас здесь- гость от бога и любое его желание- закон. Пойдемте к машине. – он подхватил чемодан, опережая Макса.
Равшан был одет в джинсы и светлую финку, жару, казалось, он даже и не чувствовал, тогда как Максу уже хотелось окунуться в бассейн или зайти в душ. Рубашка прилипла к телу, хотелось пить. Ташкентская жара оставалась в его памяти все эти годы, но вопреки ожидаемой, особенно после долгих лет проживания в Канаде, она показалась ему просто ужасной. Он уже давно предпочитал холод жаре, особенно в сочетании с влажностью. В Ташкенте, к счастью, воздух был сухой.
-Как вы здесь живете? – не выдержал он, садясь в машину. –Если уже утром, здесь, как у черта на сковородке.
-Это вы о погоде? –сообразил Равшан. - Да настоящей жары пока еще и не было. Все впереди. Да и потом, мы ее не видим- в машине кондиционер, дома тоже, в магазинах прохладно, не гуляйте по улицам, а уже через два- три месяца жара пройдет, а осень у нас замечательная- теплая, солнечная, иногда дождик покрапывает.
-Ты оптимист. – усмехнулся Макс.
-Ну да, для меня стакан всегда наполовину полный. Зачем зря нервничать? А у вас, у тебя, - поправился он, - там, насколько я знаю, все с точностью наоборот- четыре месяца длится зима, а лето коротенькое. Не так ли? Да, кстати, я вам не стал бронировать комнату в гостинице для интуристов в Узбекистане, а подумал, что маленькая частная гостиница в центре города будет для вас удобней. Домашняя еда, завтрак в любое время, все условия, тишина и чистота. Кондиционер, конечно, ну и любой сервис, абсолютно любой. - он сделал паузу и достаточно выразительно посмотрел на Макса. -Надеюсь, вам понравится.
-Главное, что в центре города. - просто ответил Макс. –Меня устраивает.
Макс к удивлению, легко узнавал городские улицы и проспекты. Картины из студенческой жизни оживали на глазах. Он вспомнил, как по улице Шота Руставели они ехали до конечной остановки трамвая номер семь, а потом весело шли пешком до бассейна, в котором плавали, спасаясь от летней жары. В гостинице Россия Эва любила пить кофе- гляссе, а напротив, располагались кассы аэрофлота, где за дополнительные десять рублей, вложенные в паспорт, можно было поехать в любой конец страны в любое время года. Он вспоминал прошлое с каким – то трепетом, воскрешая в памяти каждую мелочь. Однажды, поздно вечером он провожал Эву домой. Они ехали в трамвае, уставшие, оба задремали. Эва проснулась первая и не став его тревожить, решила выйти на своей остановке и предупредить водителя, чтобы он разбудил Макса возле его дома. Она не успела даже подойти к водителю, как пожилая женщина, сидевшая за Максом, растолкала его: -Эй, молодой человек, проснитесь, а то девушку свою проспите!
Сейчас Равшан вез его по той самой улице, мимо мелькали знакомые до боли и совершенно новые современные дома. Вот и магазин Радость, в котором когда- то он купил громадного бурого медведя для Эвы. На затылке у медведя была крученная веревочка. Если ее потянуть, он рычал как настоящий медведь.
А вот дом моделей. Когда- то Эва со смехом говорила, что очень хотела там работать манекенщицей, но ей на хватило десяти сантиметров роста, чтобы ее приняли, а может и к лучшему. Гостиница Россия все так же стояла на пяточке, где трамвайные линии разбегались в трех направлениях. Напротив гостиницы –все те же кассы Аэрофлота, те же клумбы с розами, такие же журчащие арыки, и такие же переходящие как попало улицы пешеходы, нервные водители такси, нещадно давящие на клаксоны и отпускающие в открытые окна все, что они думают о нерадивых пешеходах, словно он вновь попал в город, из которого уехал двадцать лет назад, думая, что навсегда. Макс обратил внимание на то, что многие девушки покрывали голову платками и носили длинные до пят платья. В такую жару…Это было ему непонятно.
Удивительные чувства сейчас переполняли его. Шальная мысль мелькнула в голове- неужели, если бы не экспертиза для картины, для которой его вызвали, он никогда бы не вернулся в этот город, а главное, не узнал бы, что у него есть дочь? Пути господни неисповедимы. От этой мысли ему на секунду стало плохо. 

   -Подвези меня к архитектурному факультету. – попросил Макс.
   -Вы учились здесь? - спросил его Равшан, объезжая ЦУМ.
   -Проучился чуть больше года, а потом судьба забросила меня в другую страну. 
  -Без вопросов. - улыбнулся приветливо Равшан. - Я никуда не тороплюсь.
На улице было много народа, казалось, страшная жара не пугала никого, даже не у всех были черные очки, не говоря уже о головных уборах, зонтиках и, заведомо, защитного крема от солнца на лице. Загорелые до черна, люди смеялись, лакомились мороженным, которое стекало с вафельных стаканчиков, пили из общего стакана газированную подкрашенную сладкую воду из автоматов или же холодный морс из большой пузатой бочки, а на углу возле ЦУМа продавщица в сером давно не стиранном фартуке лениво вытаскивала из металлической коробки на колесах горячую четырех - угольную слоеную самсу. Из маленьких будок звукозаписи доносилось пение любимых французских певцов- Шарля Азнавура, Далиды, Патрисии Каас, Джо Дассена, там же продавали кассеты, черно – белые и цветные фотографии известных голливудских актеров. Мимо проезжали автобусы, по рельсам, перезванивая, проносились шумные, заполненные пассажирами, трамваи. Никакого ветерка или легкого движения воздуха, только обволакивающая тягучая жара, от которой, казалось, нигде не было спасения, она, словно москитная сетка опустилась на город, не пропуская воздух. Все вокруг было почти таким же, как и двадцать лет назад, словно на эти два десятилетия город был погружен в какой-то дремотный сон.
Когда- то давно, наверное, в другой жизни, - подумал Макс, -я с друзьями поднимался на верхний этаж гостиницы Ташкент. Смеясь и дурачась, мы разглядывали город со стаканом вина в руках, о чем- то спорили, шутили. Жизнь казалась красивой, настоящей и безоблачной, никто из нас не задумывался над будущим, да и зачем о нем было думать, оно казалось беззаботным и ровным, разложенным по полочкам, какие там волнения, стрессы или проблемы.
Сквозь зеленую листву деревьев Макс увидел знакомые контуры выложенного из кирпичей театра оперы и балета имени Навои. Это было, наверное, самое удивительное здание в Ташкенте, которое сильно отличалось от любых других строений в городе. Построенный по проекту московского архитектора, театр тем не менее прекрасно вписывался в восточный стиль города. Перед фасадом извергал брызги фонтан в виде раскрытой коробочки хлопка – главного богатство республики. Сейчас в мелководном бассейне перед центральным входом театра плескалась загорелая дочерна детвора, правда только мальчики, девочек среди них не было видно. Из туристического автобуса, который остановился на специально расчерченной дорожке, со смехом выходили молодые ребята. По шипящим согласным легко было догадаться, что туристы прибыли из Польши.
Продолжение следует.