Годы назад, руководимый мною студенческий театр прибыл в украинский город, Днепропетровск на театральный фестиваль. Были времена Ющенко, русофобия в братской стране уже набирала обороты, но больше в верхах. Народ по-прежнему общался, как и при СССР. Незалежное небо было чистым, а выпечка, которую продавали женщины на остановках – очень вкусной.
Нас вызывали на поклоны пять раз, но сейчас не о том, а о куче гривен.
Один из моих артистов Лёшка Поваров меня достал так, что после Днепропетровска я решил с ним расстаться. Он был красавец, талантливый актёр, но сильно сидел на всевозможной дури, и это прогрессировало с каждым днём всё стремительнее. А я таких господ терпеть не могу, не взирая ни на какие таланты… Перед поездкой Поваров поклялся мне самыми страшными клятвами, что он в рот не возьмёт ни одной затяжки, а потом сам спокойно покинет коллектив… Заменить его быстро было архитрудно, и я дал слабину…
Вечером предпоследнего дня, меня прямо из зрительного зала вызвали в парк возле Дома культуры. Неподалёку от машины с мигалками стоял молодой украинский милиционер. Он был сверхъестественно вежлив и даже любезен:
– Добрый вечер. Сержант, Виптюк. Нами только что задержан гражданин России Поваров, который употреблял в общественном месте наркосодержащие вещества. Согласно законоуложениям республики Украина, подобные деяния наказываются заключением от одного до четырёх лет. – ну, примерно так он сказал в моём переводе на литературный язык.
Я постарался быть ещё любезнее:
– Конечно, сержант. Ваш служебный долг – в корне пресекать таковые нарушения и, прямо таки беспощадно с ними бороться. Ваше негодование целиком разделяю, а действия полностью одобряю. Но скажите, сержант: нельзя ли, на первый раз, учитывая искреннее раскаяние гражданина Поварова, а также вековую дружбу между народами России и Украины наказать это деяние штрафом?
Сержант, утомлённый цветистостью наших речей, не стал далее выпендриваться, и отрезал:
– 500 долларов.
– С удовольствием бы, сержант. Но в кармане у меня лежат 2500 украинских гривен, командировочные для 16 человек, на сумму примерно равную 300 долларам. Это всё, что у меня есть.
– Давайте, – вздохнул Виптюк.
Я полез в карман, достал в полумраке пачку денег и отдал сержанту. Не буду рассказывать, что я чувствовал в этот момент. Каково было моё разочарование в Человечестве, как укрепилась вера во всесокрушающую силу Наркомании, повелевающей человеческими поступками… Через час подлец и наркоман Поваров вернулся в гостиницу без плеера, и стал звонить дружбанам на родину… Что он им там плёл, я не знаю, но утром вручил мне ровно 2500 гривен. Я взял их молча, ибо более с ним решил не разговаривать никогда…
Ну, так вот. Когда я у себя в комнате полез в карман, то вынул оттуда… другие 2500 гривен… Страшная догадка осенила меня. В темноте я по ошибке отдал сержанту не командировочные деньги, а свои. У меня в другом кармане лежала пачечка, состоящая из 1-2 гривенных купюр. Всего гривен 50… Их-то получил коррумпированный украинский милиционер Виптюк, не рассмотрев в темноте номинала. Проклятая моя рассеянность…
И вы знаете, с совершенно чистой совестью я никому ничего не сказал, а просто пригласил четырёх моих актрис в кондитерскую…
А в Дом культуры на Гала-концерт я пробирался со служебного входа.