Назначение
Военно-транспортный самолет приземлился в четвертом по величине городе Монголии - Чойбалсане. Проехав по, заснеженной ровным слоем, посадочной полосе военного аэродрома, остановился. Двухлетняя дочь Лины и Семена, наблюдавшая открывшийся вид из люка самолета, восторженно закричала:
- Мама, смотри море!
- Это снег, детка, - грустно сказала Лина.
Издали голубоватый оттенок снега, вобравший в себя цвет неба, действительно напоминал море в безветренную погоду.
Всех пассажиров посадили в микроавтобус и повезли на железнодорожный вокзал.
- Мама, смотри, дядя больной! - опять закричала дочь, увидев колоритного монгола в стеганном халате и, скрученным в жгут, полотенцем на голове.
-Эх , девочка, здесь все такие ....больные. Ты даже не представляешь, куда тебя родители привезли, - как-то уж очень печально произнес, сидевший рядом, полковник.
Был солнечный ноябрьский день, но скудность монгольского пейзажа производила на Лину унылое впечатление.
Она пыталась сопротивляться переводу в Монголию, однако начальник Особого отдела округа, где Лина работала, убедил ее в необходимости этого перемещения.
- Мы должны укрепить приграничные с Китаем районы и укомплектовать все Особые отделы к семидесятилетию Октябрьской революции. Возможны провокации на границе, - убежденно говорил он.
Накануне Дня Октябрьской революции и Дня Победы постоянно ожидались провокации. Либо советские разведчики добывали оную информацию, либо это была просто перестраховка "кабы чего не вышло".
- Но я родилась в тайге и для меня пустыня просто смертельна, - жалобно смотрела Лина на Егора Ивановича.
- Да не пугайся ты так, - вступил в разговор начальник кадров, - Для вас, молодой семьи, очень важно материальное положение. а еще важнее карьерный рост. Покупная способность монгольского тугрика очень высока. У вас будет двойная зарплата. Вы будете получать в Монголии тугриками и в Союзе на сберкнижку будет ложиться еще одна зарплата в рублях. Ты не понимаешь выгоду от службы в Монгольской Народной республике. Накопите денег. Вернетесь, сразу машину купите. Разве это плохо? К тому же, там есть реальная возможность для карьерного роста твоего мужа. В отделе гарнизона, где он сейчас служит, сложно получить старшего опера. И потом, мы не зря выбрали ваши кандидатуры. Это особое доверие руководства. Это надо тоже понимать. Да и что я тебя уговариваю. Ты едешь как-бы к своим соплеменникам. Можно сказать на историческую родину твоих великих предков-завоевателей!
Закончив свой монолог, он достал носовой платок и смахнул испарину со лба. Видно было, что он доволен собой. Линка же при последних его красноречивых доводах о соплеменниках и исторической родине предков-завоевателей, даже рот приоткрыла. Но так его и закрыла. Поняла, что вопрос решенный и смысла дискутировать нет. А спорить об истории с кадровиком ей явно не хотелось.
Она тогда задумалась. Возможно, они правы. И про карьеру и про доверие. А я, как женщина, прежде всего жена и мать. Размышляя над перспективами про себя, вслух произнесла:
- Да, конечно, для нас это было бы неплохо. Но чем я там буду заниматься? Насколько я знаю, в Особом отделе, дислоцированном в Сайн-Шанде, есть секретчик.
- Вопрос верный. Вот мы и подошли к главному. Пойдешь работать в ГРУ, - неуклюже нависая над столом, твердо произнес начальник окружного отдела. Он был огромного роста и телосложения, натуральный медведь. Рядом с ним Лина чувствовала себя маленькой мышкой.
- Кто же меня, жену оперработника, возьмет туда? Кто захочет иметь шпионку в своем логове? - удивленно округлила она глаза.
Сразу припомнился случай про сотрудников Главного разведуправления. Как-то в Особый отдел пришло заявление от бдительных старушек одного из домов города, в котором они писали: "Мы, жители дома номер восемь по улице Красных Мадьяр, просим вас разобраться в сложившейся ситуации. Каждую субботу к нашему дому подъезжает один и тот же УАЗик, но каждый раз с разными номерами. Из него выходят мужчины солидного вида и заходят в квартиру номер двенадцать. Выставляют какую-то металлическую рогатину на балконе и после этого жильцы нашего дома не могут смотреть телевизоры, так как идут помехи. А иногда по телевизору прорываются какие-то голоса. Мы не разговаривали с ними, так как подумали, что это могут быть иностранные шпионы. Не хотели их спугнуть. Поэтому написали вам. С уважением ..... двенадцать подписей". В результате выяснилось, что УАЗ принадлежит грушникам, а квартира является конспиративной. Вот так по-глупому засветились сотрудники Главного разведуправления. Случай получил огласку в среде сотрудников военной контрразведки и после этого грушники еще больше не возлюбили контрразведку.
- Мы подумаем, как это сделать. Между военной контрразведкой и грушниками есть некоторое противостояние, но там же тоже люди служат, не без греха, - хитро улыбнулся он.
Лине и Семену выдали служебные загранпаспорта и сказали, что через три дня они должны пересечь границу. Наспех, не разбирая мебель, они запихали все в контейнер. Отправили, в надежде, что все дойдет в целости и сохранности. Всего год назад, после Новосибирска, они прибыли в Читу к новому месту службы. И вот опять переезд. Говорят, два переезда равны одному пожару. Это они узнали потом, когда получили контейнер, который был доставлен им по трехсоткилометровому бездорожью монгольской степи.
Сайн-Шанд
1.Северный городок
И вот они в Монголии.
В Сайн-Шанд добрались поездом уже за полночь. Бойцы из службы охраны Особого отдела встретили и доставили их в новое жилище. Единственное положительное было то, что в отличии от армейских военнослужащих, сотрудникам госбезопасности на каждом новом месте службы всегда выделялось отдельное жилье.
Когда они зашли в квартиру и включили свет в прихожей, тараканы даже не поспешили укрыться от непрошенных гостей. Они чувствовали себя хозяевами. На полу лежала дохлая мышь.
- Здесь давно никто не жил? - спросила Лина у солдат.
- Да, уж полгода, как сотрудник заменился, - ответил один из бойцов.
- Клопы есть?
- Вроде не было, мы здесь пару раз ночевали.
Бойцы ушли, а молодая семья начала располагаться ко сну. В комнате были две солдатские кровати и на этом меблирование заканчивалось. Среди ночи, муж вскочил от того, что его покусали клопы. Остаток ночи они провели с включенным светом, боясь, что эти маленькие, но ужасно злые создания природы доберутся до маленького, сладкого тельца дочери.
Вот и утро. Лина посмотрела в окно и ее взору открылась печальная картина. Ни одного деревца. Только песок и жухлая трава. Не знаю, сколько нам здесь жить, но жить надо, подумала она и взялась за уборку. Муж ушел представляться в Особый отдел.
Через пару часов ее ратного труда, к ней заглянула жена начальника. Приятная шатенка с карими глазами. Как выяснилось, все сотрудники отдела проживали компактно в одном подъезде.
- Лида, - приветливо улыбнулась она.
- Лина. Очень прияно.
- Я приготовила обед. Идемте к нам.
- Спасибо за приглашение. Хотела спросить, есть какое-нибудь зелье от насекомых?
- Да, я тебе дам. Идемте пообедаем, а потом зальешь все плинтуса карбофосом.
Лина с дочерью спустились к ним. Уютная квартира: ковры, хрусталь, мебель. Все есть для жизни.
- А вы давно здесь?
- Почти два года. Нас из Прибалтики сюда перевели. Есть в отделе сотрудники из Белоруссии, Украины, России и один из Армении. Коллектив дружный. Все праздники отмечаем вместе. Но к вам отнеслись настороженно, так как вы из округа. Я тебе говорю это, чтобы ты знала. Если вдруг кто-то сразу вас не примет, не обижайтесь. Мы здесь как-бы в затерянном мире, варимся в собственном соку. Ругаемся и миримся, но дальше нас информация никуда не уходит.
- Я поняла.
Она, действительно, поняла, что ее просто мило предупредили.
- Хотя Монголию так и не приняла в состав СССР, тем не менее она до сих пор считается шестнадцатой республикой. Как говорится, курица - не птица, Монголия - не заграница. Но тем не менее, здесь всегда надо быть на чеку. Не секрет, что каждый вынашивает свои цели. Кто-то стремится набрать кожаных и меховых изделий, а кто-то быстрее продвинуться по службе и свалить отсюда, - продолжала учить бдительности Лида.
- Да, у каждого свои цели в жизни, - банально произнесла Лина и сменила тему, - Слушай, я почувствовала в подъезде запах самогонки или мне показалось?
- Нет, не показалось. Здесь почти все гонят самограй, так как в Монголии сухой закон. Иногда удается достать их водку, архи называется, но дороговато. Поэтому, все занимаются самогоноварением. Гонят из сухофруктов, которые на паек дают. Вообще, пайки неплохие. И в магазине всегда молочное есть. Обеспечение хорошее, грех жаловаться. Вот только с колбасными изделиями и спиртным проблема.
Приближается седьмое ноября, придется тоже заняться самогоноварением, подумала Лина. Хотя понятия не имела, как это делается. Знала только, что нужен конденсат.
Ближе к вечеру пришел Сеня, принес паек.
- Что за запах? - спросил с порога.
- Карбофос. Уже проветривала, но запах остался. Надеюсь, сегодня ночью никто не будет пить нашу кровь.
- Молодец! Наш контейнер уже на подходе, завтра должен быть здесь.
- Вот это здорово! - обрадовалась Лина, - слушай, давай замутим брагу, может получится сделать самогонку.
- Давай. А ты умеешь?
- Нет. А ты?
- Тоже нет. Но я видел, как отец делал чачу из винограда. Конечно, у него был змеевик.
- Ладно, давай поставим брагу, а там разберемся.
Поставили они с мужем брагу. Затем путем испарения, выгнали аж двести граммов самогона. Но зато какого! Крепчайшего! Это был их первый и последний опыт в самогоноварении. На пару рюмочек выпить за праздник им хватило.
Борьба с насекомыми прошла удачно. Больше ни одна мерзость не беспокоила их. Они получили свой контейнер с разложенной на части мебелью. Но и это их уже особо не расстроило. Как ни странно, зеркало от шифоньера было целым, и они удачно продали его монголам. Как выяснилось, для монголов именно зеркало представляло важность. Видимо, любили смотреть на себя любимых!
Каждый день в дверь звонили местные аборигены, предлагая меха и кожу в обмен на продукты, игральные карты, военные бушлаты и камуфляж. Особенно ценились хромовые военные сапоги. Лина даже сдружилась с молодой монголкой, матерью семерых детей.
Одна пожилая монголка даже предложила лисью шапку в обмен на нижнее белье. Лина в начале не поняла и переспросила, на что та утвердительно ответила, «да нижнее белье, можно ношенное".
Лине все это показалось странным и она отправилась в магазин Сайн-Шанда. Зайдяв торговый центр, просто не поверила своим глазам. Нижнее белье неимоверной красоты, немецкого производства, но цены были явно не по монгольским зарплатам. Пачка сигарет "Космос" стоила семь тугриков, за эту же цену можно было купить шерстяной детский костюмчик. Средняя зарплата монгола составляла триста пятьдесят тугриков. В то время, как советские военнослужащие получали от семисот до тысячи двухсот тугров. Вот такая несправедливость!
По четвергам в военторг поступали в продажу товары капстран и соцлагеря. Как-то Лина зашла в военторг и увидела очень симпатичную детскую обувь. Туфельки разных моделей и цвета. Ботиночки просто загляденье.
- Чье производство? - спросила она у продавца.
- СССР, - ответила та.
- Вы шутите?
- Нет. Абсолютно правдиво говорю вам, что сделано в СССР. Это на экспорт.
- И за что же мы себя так не любим, - протяжно, все еще не веря, произнесла она вслух.
В Союзе на прилавках были только сандалии из дубовой кожи коричневого, черного и белого цвета. А на экспорт, пожалуйста, красивенькие, из хорошей кожи, мягонькие, ярких расцветок. Несомненно, для детей, но для чьих.
Вспомнился анекдот:
Звонок в магазин «Ткани»: - Простите, у вас есть ткани веселеньких расцветок?
- Да, есть. Приезжайте, обхохочитесь....
Конечно же, она купила сразу несколько моделей, разных размеров, так сказать "на вырост".
Квартира приобрела жилой вид и Лине было пора устраиваться на работу.
В один из вечеров, забрав дочь из детского сада, она зашла в Особый отдел. Начальник встретил ее со словами:
- Ну, что готова? Уже из Округа звонили по твою душу.
- Да. Готова, Сергей Андресович.
- Будь моя воля, я бы тебя лучше в военторг пристроил, поближе к товару. Но сверху указивка насчет тебя другая. Завтра едем знакомиться с твоим будущим шефом.
- А разве это не здесь? Надо куда-то ехать?
- Командный пункт, где ты предположительно будешь работать, находится в Южном городке. Поближе к границе с Китаем. А наш, как ты знаешь, называется Северным. Я тебя привезу, представлю, а остальное за тобой. Ты должна понравиться, в смысле работы. А они должны сами изъявить желание принять тебя на работу. Никакой навязчивости. Все должно быть естественно. Мы знаем, что они в поисках машинистки, хорошей машинистки, уже многих забраковали. Все понятно?
- Да уж, что здесь не понять. От чего ушла, к тому и пришла, - буркнула Лина.
- Не понял? – нахмурился Сергей Андресович.
- Говорю, опять машинисткой и опять каждый день мотаться за несколько километров туда и обратно, - пояснила она и добавила, - в иркутском управлении начинала с машинистки и каждый день добиралась на автобусах, сорок км туда и сорок обратно.
- А! Но здесь каких-то двадцать пять. Правда по пустыне.
- Спасибо. Порадовали. Во сколько завтра выезжаем?
- Отведешь дочурку в садик, зайдешь в отдел и сразу поедем.
2. Южный городок
УАЗик буквально скакал по песчаным барханам, преодолевая расстояние между Северным и Южным военными городками. Наконец-то он въехал в ворота воинской части. Солдат, приложив руку к фуражке, отдал честь начальнику. Машина остановился возле ступенек, ведущих к двери с табличкой «Штаб». Поднявшись на второй этаж, Сергей Андресович по хозяйски распахнул дверь с табличкой «Начальник Штаба».
- Здравия желаю, товарищ майор!
- Здравия желаю, майор! - мужчина, сидевший за столом в бушлате и ушанке, привстал, - Что привело контрразведку в наши края?
- «Служба» донесла, что вам требуется машинистка. Вот привез вам высококлассную машинистку. Если подойдет, с тебя причитается.
- Ну-ну,- иронично произнес начальник Штаба, - Хорошо работает ваша служба, заботливо.
- Всегда рады прийти на помощь смежной структуре, - парировал начальник Особого отдела.
- Знаем мы вашу помощь, - с сарказмом произнес начальник Штаба и обратился к Лине, - Как зовут и чьих вы будете?
- Линара. Из своих, - в тон ему ответила она.
- Хорошо Линара из своих. А я Геннадий Петрович. Сейчас выйдешь из Штаба и пройдешь прямо до одноэтажного здания с табличкой «Командный пункт». Дежурному скажешь, что к Николаю Степановичу. Это начальник. Я ему сейчас позвоню, он с тобой побеседует, потом вернешься сюда.
Опять Геннадий Петрович и опять Николай Степанович, как в иркутском управлении. Правда, рангом значительно ниже. Надеюсь, к удаче, подумала Лина и направилась туда, куда ее послали.
Она шла по аллейке и радовалась деревцам, выстроившимся вдоль в ровный ряд , словно солдаты на плацу. Вот и нужная табличка. Зашла в здание. Дежурный, поздоровавшись, тут же провел ее в кабинет начальника.
- Здравствуйте! Николай Степанович, - представился худой, высокий мужчина в очках с четырьмя маленькими звездочками на погонах.
- Здравствуйте, Николай Степанович! Линара, - приветливо ответила она.
Вот капитанов у меня в начальниках еще не было, подумала Лина.
- А по отчеству?
- Геннадьевна.
- Линара Геннадьевна, давайте посмотрим, какие у вас документы с собой.
Она достала из папки паспорт, диплом об окончании училища стенографисток и трудовую книжку. Николай Степанович внимательно изучал вкладыш с оценками, затем произнес:
- Все это хорошо, а теперь посмотрим на деле. Мы как раз получили новую электрическую машинку, но никто не знает, как ею пользоваться.
- Давайте посмотрим, - предложила Лина.
«Ятрань» прочитала Лина на коробке. В иркутском управлении между собой они называли ее «я – дрянь». Эти машинки не отличались качеством, часто ломались и желающих на них работать не было. Но посмотрев на рядом стоящую механическую, подумала, уж лучше «Ятрань». Начальник достал машинку из коробки и Лина быстренько установила ее. Уверенно напечатав несколько слов, не глядя на клавиатуру, выключила машинку. Николай Степанович, наблюдавший за ее действиями, восхищенно произнес:
- Вот это класс! Лихо вы справились!
- Спасибо, - скромно сказала Лина.
- Идите в Штаб, напишите заявление и в понедельник жду вас. Думаю, сработаемся.
- Уверенна, сработаемся.
Лина попрощалась и вышла. Особого восторга от предстоящей работы она не испытывала. Должность машинистки для нее была пройденным этапом. Но перечить руководству Особого отдела округа не могла, не имела такого права.
Когда она зашла в Штаб, оба начальника мило беседуя, пили кофе,.
- Ну, что? Со щитом или на щите? – хитро улыбался Геннадий Петрович.
- Со щитом, - ответила Лина.
- Ты не обижайся, что я тебя так встретил. До тебя приходили кандидатки одна краше другой, прямо конкурс красоты. А как дело доходило до машинки…тык-мык, никто печатать толком не умеет, - уже без иронии произнес он.
- Я не обиделась.
- Вот и ладненько, - довольно произнес он, - А то я уже запереживал. В декабре надо ехать на планирование в Улан-Батор, а печатать некому.
- Видишь, как я тебе помог. Не забудь, с тебя причитается, - вставил свои «пять копеек» Сергей Андресович и обращаясь к Лине добавил, - дописывай и поехали.
В машине Лина, обратившись к Сергею Андресовичу, поинтересовалась:
- Даже как-то странно. Просто раз и взяли на работу. У Геннадия Петровича не возникли вопросы по моей кандидатуре?
- Ничего странного. Геннадию Петровичу, как и Николай Степановичу бояться нечего. Честно несут службу. А ты спец в своем деле. Им нужна машинистка, тебе нужна работа. Интересы совпали. Вот поэтому так все просто получилось. Но ты не расслабляйся. Там есть такие черти, с которыми лучше не связываться. Не буду рассказывать. Сама скоро все поймешь.
Весь обратный путь Лина думала о предстоящей работе и не заметила, как на горизонте появился Северный городок.
В понедельник, преодолев расстояние от Северного до Южного городка в военном автобусе, Лина зашла в выделенный ей кабинет. Стол, стул, шкаф для верхней одежды и сейф. Вот здесь ей придется работать неизвестно, сколько времени. Она задумалась, облокотившись на пишущую машинку. Дверь кабинета приоткрылась:
- Можно? – молодой офицер смотрел на нее вопросительно.
- Заходите. Что у вас?
- Познакомиться зашел, - широко улыбался лейтенантик, - Денис.
- Линара, очень приятно. Проходите коль пришли.
Молодой человек как-то сразу расположил к себе. От него исходила сумасшедшая энергия и обаятельность.
Завязалась непринужденная беседа, в которой выяснилось, что Денис из Москвы. Служит военным переводчиком китайского и японского языков.
- Вы читали произведение Богомила Райнова «Господин Никто»? – вдруг спросил он.
- Нет. А надо? – на вопрос вопросом ответила Лина.
- Я вам принесу книгу. Прочтете, потом обсудим. Ок? – предложил он.
- Хорошо, если мне будет интересно.
- Будет. Эта книга про нас, - заинтриговал он ее.
- Приносите, - согласилась Лина и подумала, что он имеет в виду. Ей уже не терпелось прочитать эту книгу.
Первый рабочий день прошел в знакомствах. Военнослужащие заходили, с интересом разглядывали Линку, задавали вопросы, рассказывали о себе.
В обеденный перерыв, Лина закрыла двери на замок, вскипятила чайник и вытащила из сумки то, что взяла с собой. Разложила все на столе и с удовольствием откусила бутерброд с колбасным фаршем. В этот момент в кабинете начались какие-то движения, послышались шорохи и писк. Возле ее ног появилась мышь, потом еще одна и еще. Первое желание было запрыгнуть на стол, но Лина удержалась от такого соблазна. Наблюдая, как увеличивается количество мышей, она отметила, что они необыкновенны по цвету. Такие симпатичные, непривычно пшеничного цвета мышатки. Она вспомнила мышей из детства, серых и невзрачных. А эти, видимо, полевые, отсюда и окрас. Забыв о страхе, она любовалась этими маленькими созданиями и, непроизвольно, начала их подкармливать.
- Когда будет срочная работа, закрывайся на замок изнутри и спокойно работай. Иначе эти архаровцы не дадут тебе работать. Будут павлинами вокруг тебя ходить. Это и понятно. Недостаток женского внимания сказывается, - сказал ей Николай Степанович в конце рабочего дня.
Потянулись дни за днями. Каждый день один и тот же пейзаж, увиденный Линой в первое утро на монгольской земле. Дорога туда и обратно изматывала. Но как только Лина заходила в детский садик за своим нежным созданием, чувствовала маленькую, нежную ручку дочери в своей руке, усталость и грусть сразу отступали. Какое же магическое состояние быть матерью!, думала она.
Детский сад находился в соседнем подъезде. Была всего одна группа детей, причем разного возраста. Воспитатели – жены военнослужащих. Конкуренция на работу была высокой, все хотели иметь зарплату в тугриках, поэтому каждый держался за свое место и добросовестно выполнял свои обязанности. Дочь в садик ходила с удовольствием. Частенько приходя домой, она говорила, "хочу в Союз". Видимо, слышала от детей постарше.
Денис частенько захаживал к Лине. Они пили кофе и обсуждали прочитанные книги. О них судачили, но они не обращали ни на кого внимание, дружба их крепла с каждым днем. Им было интересно общаться друг с другом. Денис был цельной натурой, непохожей ни на кого из знакомых. Ему хотелось, чтобы Лина интересовалась тем, чем интересуется он. Она даже выучила несколько фраз на японском языке.
- Мне нужно тебе кое-что рассказать, - начал Денис в один из дней, привычно распивая кофе в кабинете Лины.
- Ты меня интригуешь. У тебя такой вид, словно ты хочешь сообщить мне нечто из ряда вон выходящее, - шутливым тонном поддела его Лина.
- Не знаю, возможно, - серьезно произнес он и начала свой рассказ, - на наш пункт периодически заходит один старлей. У него память феноменальная. Я говорю о зрительной памяти. Так вот, по ходу движения, он срисовывает все, что видит. А потом, дома, воспроизводит все в тетради.
- Откуда знаешь? - насторожилась Лина.
- Я бываю у них дома. У него жена беременная и, когда он уезжает в командировку, просит меня помочь ей при необходимости.
Разговор прервал сотрудник. Увидев Дениса, ехидно улыбнулся:
- Где же ты еще можешь быть, как ни здесь.
- Уже не здесь, - сказал Денис и вышел.
Вечером Денис зашел к Лине домой.
- Извини, что без приглашения, - начал он с порога, - Мы можем поговорить?
Он многозначительно посмотрел на Лину.
- Говори, не томи, - быстро сказала Лина.
- Завтра наш старлей уезжает в командировку. Он опять попросил по необходимости, помочь жене. У меня есть предложение. Я пойду к ним домой и под предлогом посмотреть книги, попробую стянуть эту тетрадь.
- Она что прямо на видном месте лежит?
- В прошлый раз я ее видел на полке между книг, случайно.
- Он вернется и обнаружит, - размышляла Лина.
- Может, ее сразу в Особый отдел отнести? – предложил Денис.
- А если там нет никакой секретной информации? Нам потом по башке настучат.
- Есть. Но ты права, должно быть заключение компетентного органа. - согласился он, - тогда может отснять на фотоаппарат?
- А вот это идея! Ты же сможешь взять тетрадь, отснять все материалы. И до его приезда вернуть на место.
- Могу. Отсниму и проявлю.
- Договорились. А я потом подумаю через кого определить, насколько важна эта информация.
Денис открыл дверь, собираясь выйти и столкнулся с Сеней.
- Добрый вечер и до свидания, - немного смущенно произнес он.
- Добрый, - ответил Сеня, давая возможность ему выйти.
Линка поцеловала мужа и пошла разогревать ужин.
- Кто это был? – крикнул из прихожей Сеня.
- Сотрудник из командного пункта.
- Что он хотел?
- Так, зашел на чашку кофе, - слукавила Лина.
- Странно. К моей жене являются вечерние гости, когда я на работе.
- Сенечка, я тебе потом все расскажу. Сейчас не могу. Ты просто верь мне.
- Ну, хорошо, - зайдя на кухню, Сеня обнял жену, - конечно, я тебе верю.
- Линара, вас начальник штаба вызывает, - сообщил дежурный командно-пропускного штаба, как только Лина зашла на территорию части.
Она свернула к Штабу и поднялась к начальнику.
- Разрешите?
- Заходи, заходи, - приветливо встал ей навстречу Геннадий Петрович, - кофе, чай?
- Нет, спасибо, - вежливо отказалась Лина, разглядывая начальника. Выглядел он неважно. Почему он никогда в помещении не снимает шапку, думала она.
- Через две недели поедем с тобой на планирование в Улан-Батор. Хочу тебе дать пару моих рукописных документов, чтобы ты к почерку привыкла. А там уже по ходу будешь на слух печатать. Сможешь?
- Не вопрос, смогу. У меня шеф хороший был в Управлении. Добрейший человек, но к печатному делу относился требовательно. Сидя в комнате отдыха, через микрофон начитывал текст. А я в наушниках на слух печатала в кабинете. Так что, не переживайте, все будет хорошо.
- Отлично! – удовлетворительно улыбнулся Геннадий Петрович, - подготовь мужа, что тебя не будет где-то неделю.
- Хорошо. А мы к девятнадцатому декабря вернемся?
- К чему вопрос?
- Праздник, день военной контрразведки, а двадцатого ВЧК-КГБ.
- Ах да, точно. Надо не забыть поздравить ваших. Если вовремя сдадим, то вернемся, - заверил ее начальник, - а сейчас иди, работай.
Линке очень хотелось вырваться из пустыни и побывать в Улан-Баторе. Она позволила себе помечтать, как будет гулять по большому городу. Купит подарки для дочери и мужа к Новому году.
Улан-Батор
Мечты разбились вдребезги в первый же день пребывания в командировке. Всю ночь они ехали поездом до Улан-Батора. Поселившись в гостинице, сразу поехали в главный штаб ГРУ. И началось. Каждой машинистке выделили по пишущей машинке. Линке пришлось не сладко. Секрет того, почему начальник постоянно в шапке, раскрылся на двадцатом печатном листе. Он начал терять мысль и подолгу молчал. Собравшись, опять начинал диктовать. Как выяснилось, Геннадий Петрович в Афганистане получил контузию, отсюда и проблемы с головой. Когда он замолкал, Лина терпеливо ждала. Но, как ни странно, основной проект планирования они сдали раньше других. Один свободный день, пока проект был на рассмотрении, Лина просто отсыпалась. Вторую девушку, которая жила с ней в номере, она не видела до последнего дня. Их расписания не совпадали.
Даже администратор гостиницы не видела их в лицо. Когда Лина подошла к ней за ключом, та болтала по телефону. Называя номера, она диктовала, кто в каком номере проживает. Когда прозвучал номер Лины, администратор собеседнику доложила, «там тоже две бабы живут». Когда администратор положила трубку, Лина попросила ключ от номера, где две бабы живут. Так и сказала. Администратор, извинившись, рассмеялась и сказала, что на бабу она никак не похожа. Она пыталась оправдаться, что не видела их ни разу. Но Лина уже шла в направлении лестницы, чтобы быстрее лечь в постель.
Когда проект вернули на доработку, Геннадий Петрович и Лина не выходили из кабинета в течение двенадцати часов. Бутерброды и кофе им приносили прямо на рабочее место. Поэтому мысли о прогулке по Улан-Батору больше не посещали Лину. Лина знала, что в гостинице «Селенга» также проживают начальники всех Особых отделов, прибывшие на региональное совещание. В том числе и начальник Особого отдела Округа. Ей очень хотелось встретиться с Егором Ивановичем и рассказать ему о деле, которое они замутили с Денисом. Кому же еще можно довериться, если не бывшему начальнику, который самолично направил их сюда. Ей нужна была поддержка и, конечно, она хотела подстраховаться. Годы работы в органах многому ее научили. Она помнила поговорку «не рвись в герои, пока не позовут», которую частенько повторяли для через чур инициативных сотрудников.
С Егором Ивановичем они встретились рано утром в холле гостиницы.
- Давай присядем подальше от людских глаз, - предложил он и направился к креслам, которые находились в самом дальнем углу. Конспирация, подумала Лина, направляясь вслед за могучей фигурой бывшего шефа.
- Как устроились? – задал первый вопрос полковник, удобно обосновавшись в кресле.
- В общем, все хорошо, спасибо, - Лина присела на краешек кресла, боясь утонуть в нем. Кресла явно были рассчитаны на все объемы.
- Ну, что-то тебя беспокоит, - полковник смотрел пытливо.
- Да. Иначе, я бы не стала вас тревожить.
Лина подробно рассказала о феноменальной памяти старшего лейтенанта и о предложении Дениса переснять все на фотоаппарат.
Задав несколько вопросов, Егор Иванович задумался на несколько секунд и твердо сказал:
- Значит так. О жесточайшей конспирации я тебе сейчас рассказывать не буду. Сама знаешь. Когда проявленный материал будет у тебя, наберешь меня по закрытой связи из кабинета Сергея Андресовича, - и сменил тему, - Привыкаешь?
- Да, если честно, с трудом, - призналась Лина, - не радует меня монгольский пейзаж. Вот если бы на север Монголии. Говорят там реки, озера и леса.
- Все тебя в леса тянет. Подумаем над этим вопросом, - улыбнулся бывший шеф, - ну, а атмосфера среди сотрудников здоровая?
- Общаемся. Вроде дружные все. Нас, конечно, немного настороженно приняли. Вернее, еще не приняли, - призналась Лина.
- Ты, Линара, главное службу неси достойно. Хоть и не такая здесь заграница, но бдительность тереять нельзя. Присматривайся и, если что, не стесняйся, звони. А сейчас иди. Скоро наши будут спускаться на завтрак.
Линка поднялась и быстро направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
- О! Какая встреча! – услышала она знакомый голос, - И что мы так рано здесь делаем?
Именно с этим человеком, Лина меньше всего хотела встретиться. Он был ей неприятен с первой минуты знакомства. Это был невысокого роста, худой, очень напоминающий гиену человек. И даже фамилия ему была под стать - Сусликов. Хотя, даже суслики намного симпатичнее этого получеловека. Он был оперуполномоченным, курирующим штаб и командный пункт, где Лина работала. На его лице было написано что для достижения своей цели, он с легкостью наступит на любого, кто встанет на его пути. И, как Линке уже успели нашептать, не гнушается ничем и даже завязан с продажей оружия. Да, он был ей неприятен. Но как говорится, не пойманный - не вор. С первого дня работы в КГБ, она поняла, что озвучивать непроверенную информацию, себе дороже.
- Привет, - как можно шире улыбнулась Лина, - А ты что так рано?
- На вопрос вопросом? Ты что еврейка? – недобро посмотрел он на нее.
- Ты же знаешь, кто я, - продолжая улыбаться, парировала она.
Опер почти вплотную приблизился к Лине и, обнажив свои мелкие зубы, прошипел:
- Ты со мной не юмори и в прятки не играй.
- Поняла, ухожу, - сделала серьезное лицо Лина и подумала, что за гнус. Опер-гнус, это сочетание слов ее немного развеселило.
- Я еще не все тебе сказал, - опер-гнус смотрел на нее взглядом удава, приготовившегося к прыжку. Одно неловкое движение и она будет уничтожена.
Они стояли напротив друг друга. Люди одной системы. Выполняющие общую задачу. Но такие разные. В этот момент, неприятное ощущение сменилось более сильным чувством – ненавистью. Лина чувствовала опасность, исходящую от этого уже ненавистного типа.
- Линара, вот ты где, - услышала она голос Геннадия Петровича, - пора ехать.
- Доброе утро, Геннадий Петрович. Я быстро. Только сумку возьму.
Сусликов, как хамелеон, тут же сменил окрас. Натянув улыбку на свою мерзкую морду, раскланялся перед начальником штаба.
- Мое вам почтение.
- И тебе не хворать, - равнодушно ответил начальник и прошел мимо.
Через пять минут, сбегая по лестнице, Лина размышляла о разговоре с Егором Ивановичем и сожалела, что не сдала этого гнуса. Пусть сами бы проверили информацию.
Уже в машине Геннадий Петрович тихо предупредил Лину:
- Хоть он и из ваших, но держись от него подальше. Нехороший он человек. У самого рыло в пушку и пытается всех испачкать.
- Спасибо. Какой у нас сегодня план?
- Дорабатываем то, что надо доработать. Если все нормально, то вечером можешь с Сергеем Андресовичем возвращаться в Сайн-Шанд. Ты же хотела девятнадцатого быть дома. Отдохнешь пару дней и на работу. А я еще останусь на подписание.
- Отлично! – повеселела Лина.
Она очень соскучилась по своей дочурке и хотелось домой. Уж очень напряженными были эти дни.
Назад Лина возвращалась в купе с Сергеем Андресовичем и Александром Дмитриевичем - начальником Особого отдела заградбригады. Заградбригада находилась еще дальше Южного городка. Практически на границе с Китаем.
Как-только поезд тронулся, начальники начали доставать провизию: монгольскую водку архи, маринованный чеснок, окорок, хлеб.
- Когда вы все это успели приобрести? – удивилась Лина.
- Мы же не первый год здесь служим. Знаем, где и что можно по-быстрому купить. А ты ничего не успела? – спросил Сергей Андресович.
- Нет. Мы почти сутками работали. Я Улан-Батор толком не видела. Только из окна машины, - печально констатировала Лина.
- Я тебе так скажу. Улан-Батор построен советскими строителями и поэтому очень похож на любой из советских городов. Смотреть там особо нечего, - успокоил Линку Александр Дмитриевич и, взяв ее за плечи, подсадил поближе к столу, - Сейчас отметим окончание вашего планирования и нашего положительного отчета. К тому же завтра наш праздник.
- Если сейчас выпью, то вырублюсь сразу. Устала, - призналась Линка.
- Архи, по нашим понятиям, очень слабая водка, всего тридцать восемь градусов. Сделана на молоке, поэтому пьется очень легко. Сейчас выпьешь, покушаешь хорошо и отдыхай. А мы с Сергеем поболтаем, - заботливо предложил Александр Дмитриевич.
Лина поддержала компанию. Водка, действительно, пилась легко. Практически, как вода. Через полчасика, извинившись, забралась на верхнюю полку. Под стук колес и тихие разговоры двух начальников-приятелей сладко уснула.
Неприятности
Два дня Лина отсыпалась, занималась домашними делами, шила новогодний костюм для дочери, готовила для своих любимых. В отделе скромно отметили День образования военной контрразведки. Затем уже только с Сеней День образования ВЧК-КГБ, который Лина считала своими профессиональными праздниками. Отдохнув, она вышла на работу.
- Доброе утро, Николай Степанович, - приветливо улыбнулась Лина, столкнувшись с начальником в коридоре командного пункта.
- Не совсем оно доброе. Зайди, поговорить надо.
Николай Степанович плотно закрыл двери и указал ей на стул.
- Приходил Сусликов. Сказал, что тебя надо уволить, - в упор глядя на Лину, выпалил начальник, - думаю, догадываешься о чем речь.
- А вы что ответили?
- Ответил, что нет повода, нет претензий, есть только благодарность. Работаешь ты исправно, качественно.
- И что думаете делать со мной? – осторожно спросил Лина, понимая, что, отказав этому гнусу, начальник нажил себе врага.
- Ничего. Работай, как работала. Но будь аккуратна. Уверен, что опер будет искать повод, чтобы сделать тебе гадость.
- И вам, - вырвалось у Лины.
- Не переживай за меня, - улыбнулся начальник, - у меня скоро замена. Документы уже подписаны. Поеду в Академию продолжать образование.
- Жалко будет с вами расставаться, но я за вас рада.
- Спасибо. Не забывай кабинет сдавать под охрану, даже если выходишь в штаб. Воспринимай это как приказ.
В свете последних событий, она понимала, что все серьезно. Сейчас она думала о Денисе. Выйдя из кабинета начальника, она сразу направилась в отсек радиоперехвата. Заходить туда строго воспрещалось. Поэтому, постучав в дверь, Лина прислушалась. Щелкнул замок и дверь открылась.
- Если тебе Денис нужен, то он утром сменился. Отдыхает сегодня, - с пониманием проинформировал ее сотрудник.
- Понятно. Если кофе хочешь, заходи, - сказала она и удалилась.
- С удовольствием загляну на кофеек.
Зайдя в кабинет, Лина придирчиво осмотрела все содержимое на столе. Прошлась по кабинету, как бы прислушиваясь к своим ощущениям. Интуиция ничего ей не подсказывала. Все было на своих местах. Все, как она оставила несколько дней назад. Успокоившись, она включила чайник и начала думать, как построить разговор с сотрудником.
Сотрудник, молодой лейтенант по имени Василий, скромно поступался в дверь. Можно сказать, поскребся, словно мышонок.
- Заходи, - крикнула она, наливая кофе. По кабинету разошелся аромат сто процентной Арабики. Лина любила натуральный кофе, заваренный кипятком. Растворимый она называла «суррогат».
Василий взял чашку и присев к столу, положил плитку шоколада.
Лина была его старше всего на три года, но ей казалось, что на целую вечность. Она развернула шоколад и положила перед Васей.
- Это я тебе принес.
- Мать ребенка не обидит, - рассмеялась Лина, глядя как краснеет лейтенант.
Кофепитие расположило к разговору. Лина задавала вопросы о жизни Васи. Он откровенно рассказывал. И в конец расслабившись, вдруг выдал Лине информацию:
- Куратор приходил, расспрашивал меня о вас с Денисом. Просил написать, что у вас близкие отношения.
- Написал?
- Нет.
- Почему? У нас реально близкие дружеские отношения.
- Но он хотел, чтобы я написал интимные, - Вася смотрел на нее широко распахнутыми голубыми глазами.
- Интимные?! А откуда ты можешь это знать? Ты же свечку не держал.
- Вот и я о том же. А он говорит, пиши будто Денис лично рассказывал. Я отказался. Он сказал, что у меня будут проблемы. А куда меня еще могут отправить? Пустыня Гобби это уже край света.
- Это ты точно подметил. Реально, край света. Ни леса, ни ручейка. Степь да степь кругом, - она специально перевела разговор, чтобы лейтенант не заметил ее напряжения. Не зря она пригласила лейтенантика на кофе, интуитивно почувствовала в его взгляде что-то.
- Ладно, я пойду, - поднялся Василий со стула, - За кофе спасибо. Ты только куратору не рассказывай.
- Слушай, а если бы я тебя на кофе не пригласила, ты бы рассказал мне?
- Нет, - твердо сказал Василий, - мы же почти не общаемся.
- Аргументированно. Спасибо за откровенный разговор и искренний ответ.
Лейтенант, улыбнулся и вышел.
Круг расширяется, подумала Лина. На кого этот куратор Иудеи еще будет напирать, чтобы создать ей проблемы. Понятно, что я ему здесь мешаю делать свои грязные делишки, размышляла она. И тут же ее осенило. А не ради ли этого гнуса ее направили работать именно сюда. Особых распоряжений не было. Так, общие фразы: «будь бдительна», «смотри в оба», «если что, звони». В открытую было бы не корректно озвучивать цель ее нахождения здесь. Видимо, рассчитывали таким образом выявить, кому будет не комфортно иметь на своем объекте человека из округа. Если это так, то расчет был верным. Вот этот гнус и проявил себя. До этого момента Линка не понимала, почему она здесь. Сейчас картинка вырисовывалась.
Пришла мысль, что опер-гнус будет оказывать давление на Дениса. Как бы он не струсил, подумала она. Как же плохо, что его сегодня нет.
Мысли вокруг опера-гнуса крутились весь день. Линка была уверенна, что он тоже думает о ней, вынашивая свои мерзкие идеи. Задачи у них были разные. Линка хотела себя обезопасить, а он хотел ее потопить. «Не рой яму другому, сам в нее попадешь», вспомнилось общепринятое выражение.
Секретчик принес документы в печать. Линка расписалась в получении и принялась за работу. Печатая материалы радиоперехвата о новых китайских достижениях в военной области, Лина с головой ушла в текст. Она где-то даже восхищалась китайцами. За короткий период времени у них появились самолеты, свое вооружение. Да и в других областях они тоже преуспевали. Из нищей страны они постепенно превращались в экономически благополучное государство. Но успех китайцев ассоциировался с сильным противником. Кто их знает, какие намерения Китай вынашивает в отношении Советского Союза, подумала она, заканчивая печатать.
Господа Никто
- Кругом глаза и уши, - скидывая с себя бушлат в прихожей, промолвил Денис.
- Молодец, что пришел. А то у меня голова кругом от всех последних событий, - приветливо улыбалась Лина, запыхавшемуся другу.
- Я столько кругов накрутил, прежде чем зайти.
- Думала, что ты испугался и уже не придешь никогда, - закинула фразу Лина и смотрела на его реакцию.
- Обижаешь начальник, - шутливо произнес Денис.
Лина продолжала изучать его. Вроде ничего в нем не изменилось. Но в ходе всех последних новостей, доверие вдруг покинуло ее. Впрочем, она и раньше не особо была доверчивой, но сейчас особенно. Мысль о том, что он завербован опером-гнусом и вынашивает какой-то свой интерес, закралась и глубоко сидела в ней.
- Идем на кухню, покормлю тебя.
- Я даже не мечтал об этом. Для холостяка домашняя пища, как «сыворотка правды».
К чему эта фраза о «сыровотке правды»? В линкиной голове сразу возник вопрос.
На ужин были котлеты из верблюжьего мяса с картофельным пюре. Пюре было из сушеного картофеля. Добавив в него побольше пастеризованных сливок, получалось очень даже съедобно. Верблюжатина в Монголии, как говядина в Союзе. Когда Лина первый раз увидела мясо непривычно темного, даже черного цвета, она очень брезгливо отнеслась к нему. Двугорбое животное встречалось каждые пятьдесят метров в пустыне. Стадом или в одиночку они вальяжно лежали на песке, подогнув под себя раздвоенные конечности. Линка не испытывала к верблюдам никакой симпатии. Возможно, потому, что с детства видела в фильмах, как они плюются. Поэтому, проходя мимо, она старалась на них не смотреть. Вдруг еще плюнет. Но их выносливость вызывала у нее уважение.
- Как вкусно! – уплетая ужин, проговорил Денис, - Да ты еще и готовить умеешь.
- У меня разные таланты есть, - ответила фразой кота Матроскина из мультфильма «Простоквашино», - я еще и вышивать могу крестиком.
- Вот бы мне такую жену! – продолжал восхищаться гость.
- Ты хороший, будет у тебя самая лучшая на свете.
- Не, не будет. Может и будет, когда на пенсию выйду
- Ну, ты загнул, Дениска. Кто же тебя столько ждать будет?
- Вот в том то и дело.
Лина оттягивала разговор, пытаясь увидеть какие-то изменения в поведении друга. Она достала пятилитровую банку консервированных овощей, болгарского производства «Глобус». Выложила помидоры и огурцы в тарелку. Добавила котлет и пюрешки в тарелку Дениса.
Досыта накормив, предложила чай.
- Кофе, если можно, - сказал Денис, - всю ночь был на смене, а днем мысли всякие одолевали. Так и не поспал. Сейчас поел и спать захотелось. Быдловская человеческая натура.
Лина сварила кофе, налила и стала терпеливо ждать. Дочь спокойно играла в своей комнате.
- Под такой ароматный кофеек, хочется закурить вкусную сигаретку.
- Так в чем проблема! Бери кофе, идем на балкон, и я с тобой курну.
- Ты куришь?
- Должно же быть во мне что-то отрицательное.
Они взяли чашки с кофе и вышли на балкон.
- У меня «Родопи», а у тебя?
- «Космос». Сеня такие курит. А я так, стреляю у него изредка. Как-то он попросил меня купить в Сайнд-Шанде сигареты. Я еле выстояла в очереди. Монголы приперли меня с обеих сторон вплотную, хотя очередь была не большая. С тех пор, в местный продовольственный больше не хожу.
- Наши бы тоже приперли, если бы увидели такую красоту, - пошутил Денис.
- Но наши не имеют такого запаха.
- Это уж точно, - согласился он и вытащив из кармана две коробочки с фотопленкой, вложил в руки Лины.
- Получилось?
Они понизили тон.
- Да. Проявлены. Тетрадь на месте. Я просмотрел. Там сто стопроцентно важная. Но надо заключение, сама понимаешь.
- Скажи мне откровенно. Зачем тебе это? Вы же вроде приятели. Он тебе даже жену свою доверяет.
- Так она же беременная! Ее можно не только мне доверить, - пытался отшутиться Денис.
- И все же? – не реагируя на шутку, Лина пытливо смотрела на друга.
- Во-первых, я патриот. Во-вторых, подтвердилось, что у его жены есть родственники в фашисткой Германии. В-третьих, у меня есть цель всей моей жизни. И главное - мне нравится с тобой общаться.
- Как это? Разве грушников тщательно не проверяют? – удивилась Лина.
- Проверяют, но не так тщательно, как вас. Вот у меня тоже корни дворянские, а я служу. Но вот к вам не попал.
- Вот оно что! Преследуешь личные интересы, - воскликнула Лина и тут же осеклась, - Очуметь, а я даже не заострила внимание на твоей фамилии. Дворянин, однако! И повадки голубых кровей!
- Без личных никак, но на благо отечества, - выкрутился он, - Дворянин, в седьмом поколении. Поэтому, я должен постараться, чтобы попасть в конторскую школу.
- Убедил, - Лина чуть успокоилась, - Не хочу показаться не гостеприимной, но скоро Сеня придет. Не надо, чтобы вы встречались. Итак, уже слухи о нашей интимной связи пытаются возвести в реальность.
- Все, убегаю. В кабинет тоже не заходить?
- Заходи, а то подумают, что вся эта ложь – правда. И мы с тобой упали, как говорится, на дно.
- Я же тебе говорил, что «Господин Никто» это про нас, - на прощанье шепнул в линкино ухо Денис.
И это была истина. Мы и есть Никто. Никто для этой конкретной ситуации. В романе Богомила Райнова, главный герой Эмил Боев - разведчик, действия которого очень просты. Мы тоже не усложняем ситуацию. Действуем по наитию. К такому выводу пришла Линка. Философствовать особо не хотелось.
Денис ушел. Лина спрятала негативы в сумку. Рассматривать их не было смысла. Она не могла определить степень секретности. Если Денис завербован опером-гнусом, то возможна провокация. Например, может явиться комиссия, зная о том, что у нее есть эти негативы. И затем обвинить ее, что она сама отсняла это все со стендов с целью передачи иностранной разведке. Пока разберутся, кучу неприятностей можно поиметь. И только мысль о том, что она уже поставила в известность Егора Ивановича, успокаивала ее.
Утром, перед работой, она зашла к Сергею Андресовичу.
- Мне надо позвонить в Особый отдел округа по закрытой связи, - предвкушая вопросы, сказала Лина.
Но начальник спокойной сказал:
- Сейчас свяжусь, меня Егор Иванович предупредил.
Позывные, еще позывные. Иногда можно дозвониться только через позывные Москвы, хотя Чита намного ближе.
- Здравия желаю, товарищ полковник! Передаю трубку Линаре, с вашего позволения.
Лина взяла в руки тяжелую трубку засаппаратуры.
- Здравствуйте, Егор Иванович!
- Здравствуй, Линара! Как успехи?
- То, о чем мы с вами говорили, у меня. Какие мои дальнейшие действия?
- Вместе с Сергеем Андресовичем отдайте секретчику, пусть распишется в приеме и при вас законвертует. Пока все. Передай трубку начальнику.
- Хорошо.
Товарищ майор стоял с трубкой в руке почти навытяжку и постоянно повторял «есть», «понял».
Они вместе прошли в секретную часть.
- Сегодня же отправь. – приказал начальник секретчику, после того, как тот законвертовал и зарегистрировал.
Новый год
Накануне Нового года, Лина отпросилась с работы, чтобы побывать на утреннике дочери. Звонок в двери отвлек ее от сборов. Опять монголы, подумала она. Но, распахнув дверь, увидела начальника штаба с коробкой в руках.
- Здравствуй, Лина, - Геннадий Петрович зашел в квартиру и поставил коробку на столик, стоящий в прихожей.
- Здравствуйте, рада вас видеть. Что это?
- Это тебе подарок на Новый год.
Открыв коробку, Лина вопросительно смотрела на Геннадия Петровича.
- Это тебе за то, что ты была человеком, - немного пафосно произнес начальник и направился к двери.
- Подождите, а деньги…
- Не надо. Говорю же подарок. Ты стойко выдержала все планирование, и мы с тобой были на высоте. Так что пей, кушай в удовольствие и не забудь поднять чарку за мое здоровье.
Дверь захлопнулась, Лина с любопытством начала вытаскивать содержимое. Колбасы, сыры, маринованный чеснок, пикантный стручковый перец, помидоры в собственном соку, баночка черной икры, сладости, бутылка мартини и монгольская водка архи.
В магазине военного городка это купить было невозможно. Даже вареную колбасу давали по двести грамм на семью. Независимо от того, сколько человек в семье. О спиртном и говорить не приходилось. В Монголии сухой закон. И тем не менее, где-то кто-то это все доставал.
Приятная благодарность, подумала Лина и отправилась в соседний подъезд, где располагалась единственная группа детского сада.
Новый год отмечали всем отделом в квартире начальника. Каждая из жен сотрудников отдела что-то приготовила к столу. Лина периодически поднималась в свою квартиру, чтобы проверить, не проснулась ли дочь. Традиционно начали с шампанского, потом перешли на архи. Водка казалась очень слабой, но на каком-то этапе Лину сморило и она, поднявшись к себе, прилегла с дочерью. Минут через сорок проснулась, словно и не пила. Сделала бутерброды с черной икрой и спустилась в квартиру начальника.
- Ничего себе! – воскликнула компания, - Ты что, в Улан-Батор смоталась по-быстрому за икоркой?
- Подарок Геннадия Петровича, - призналась Лина.
- Высоко тебя ценит руководство, - улыбнулся Сергей Андресович.
Новогодняя ночь прошла спокойно. Разговоры, тосты, «Голубой огонек» по телевизору. Ни танцев, ни песен. Никто не должен видеть особистов выпившими, поющими и танцующими. И все же один из сотрудников тихонько исполнил кусочек песни «а я в Россию домой хочу я так давно не видел маму». Эти слова навеяли на всех тоску. Всем хотелось в Союз. Обнять родных и близких. Традиционно встретили Новый год по московскому времени и только потом разошлись.
Первый месяц нового года прошел без особых событий. Зима не была морозной. Лишь несколько дней доходило до минус тридцати с сильными ветрами. В середине февраля зима резко сменилась весной. Плюсовая температура, солнечные дни, но пейзаж был неизменен.
В один из дней, Лина на себе ощутила, что такое песчаные бури. Солнечный мартовский день. Лина с дочерью вышли прогуляться до Сайн-Шанды. Но вдруг резко потемнело. Подул сильный порывистый ветер. Песок поднимался так высоко, что казалось небо исчезло. Надев на дочь свои солнцезащитные очки, Лина бежала к подъезду дома, как бегала только на соревнованиях по легкой атлетике еще в школе. Забежав домой, она обнаружила, что на кухне слой песка. Вот что значит, не закрывать окно в монгольской степи. Буря длилась недолго, минут десять. Но за этом время натворила бед. Чуть позже она узнала, что в результате песчаной бури были жертвы и разрушения.
Линке с Сеней "посчастливилось" побывать в семье монгольского чекиста. Спецслужба Монголии постоянно взаимодействовала с органами госбезопасности Союза. Особой активности не проявляла. Все за нее делали советские чекисты. Но она была. Раз есть государство, значит должна быть и такая служба. Она даже называлась у них просто – Министерство общественной безопасности. Поэтому, советские чекисты без проблем общались с монгольскими.
Семья чекиста жила в юрте. Линке всегда хотелось заглянуть внутрь, когда она проходила мимо юрт. И вот свершилось. Юрта не имеет углов. Просто одна большая комната, никаких разделений. Все на виду. Здесь же кухня, спальня и гостевая. Убранство Линку поразило своей современностью. Все в коврах, аппаратура японской марки «Sony». Мебель выдержана в монгольском стиле красивейших орнаментов. Купол юрты, как небо. А отверстие в куполе как солнце на небосводе. Свой мирок, принадлежащий только этой семье. Столик был расположен по центру юрты, высотой не более тридцати сантиметров от пола. Подогнув под себя ноги, все присутствующие расположились вокруг него прямо на ковре. Готовила хозяйка на плите. Никакого очага, как в других юртах. Подали бозы. Кушали руками. Никаких тебе вилок и ложек. Бозы напоминали бурятские позы и были очень вкусными. Линка с удовольствием ела, пока не почувствовала скрип на зубах.
- Кажется, у меня песок на зубах, - тихо сказала мужу.
- Даже не сомневайся. Монголы традиционно не моют мясо. Мыть мясо это грех, - вполне спокойно поставил ее в известность Сеня.
Аппетит резко пропал. Но это было еще не все. В конце подали зеленый чай с молоком и еще чем-то. Вид у него был, надо сказать, не привлекательный. От одного вида Линке уже стало плохо. А к чаю хлебосольно подали боорцог. Этакие сладкие комочки теста, обжаренные в бараньем жиру. Белый застывший жир выглядел совсем не аппетитно. Линка уже хотела встать и выйти на свежий воздух, но почувствовала, как Сеня сжал ее руку. И тут же услышала его тихий голос «сделай пару глотков чая иначе это будет не уважение к хозяевам». Пересилив себя, Лина покорилась монгольским обычаям. Еле сдерживая рвотные порывы, она спешно извинилась и вышла. Сеня же чувствовал себя отлично. Выпивая молочную самогонку и заедая бозами с песком, он мило беседовал с местным чекистом. Женщины в семье не употребляли спиртное и Линке соответственно никто не предложил выпить. А надо было, подумала Лина, глубоко вдыхая весенний воздух, от такой пищи можно и «коньки отбросить».
Служебное расследование
Сеня уехал в Читу, подтверждать английский язык. За иностранные языки шла прибавка к зарплате. Проценты доплаты зависели от языка. Самые высокие доплаты были за японский, китайский, фарси.
Лина с дочерью коротали вечер играми и рисованием. В тишине весеннего вечера резко раздался звонок в дверь. Лина открыла и замерла, глядя на поздних визитеров.
- Здравствуй, Лина, - начальник окружного отдела кадров улыбался, как показалось Лине, какой-то недоброй улыбкой.
За ним стоял широкоплечий, невысокого роста заместитель начальника Особого отдела округа Михаил Андреевич с каким-то мужчиной.
- Здравствуйте, - Лина посторонилась, пропуская непрошеных гостей. Она уже понимала, что они не на чай зашли.
Гости зашли и, не раздеваясь, прошли на кухню.
Дочь с интересом наблюдала за ними.
- Идем с тобой порисуем, - предложил дочери Михаил Андреевич.
- А вы умеете? – недоверчиво спросила дочь.
- Конечно. Самолеты, танки…
Михаил Андреевич Линке нравился. Многие сотрудники уважительно относились к нему за его справедливый подход к каждому персонально. В свое время он был летчиком. Закончив летную карьеру, он пришел в органы. Довольно быстро дослужился до заместителя начальника Особого отдела. Но, по-прежнему, ходил в летной форме. С голубыми лычками.
Дочь повела Михаил Андреевича в комнату.
- Давай присядем, - предложил начальник кадров, - разговор будет коротким, но, как говорится, в ногах правды нет.
Все присели. Первое что пришло в голову Лины, это фотопленки, которые она отправила. Но причем здесь отдел кадров, подумала она, и отмела этот повод для позднего визита.
- Линара, - начал официально начальник кадров, - Поступил сигнал о твоем моральном облике. Когда ты была на планировании в Улан-Баторе, ты имела близкий контакт с начальником Особого отдела. Знаешь о ком я?
- Нет, - Лина напряглась.
- О Сергее Андресовиче, - кадровик пытливо смотрел на нее.
- Что значит близкий? – спросила Лина, - с Сергеем Андресовичем и Александром Дмитриевичем мы возвращались в одном купе из Улан-Батора и всего лишь.
- Сама понимаешь, что значит под словом близкий. Вот с этого момента поподробней. Что они пили, о чем говорили?
- Выпили по пару рюмок архи. О чем говорили, не знаю. Я очень устала и ушла спать на верхнюю полку.
- А в гостиничный номер он к тебе заходил?
- Да, перед отъездом, чтобы сказать во сколько выезд.
- А вот у нас сведения, что он пробыл в твоем номере более часа.
- Так я же не одна в номере жила. Там еще девочка из Чойбалсана проживала. Мы с ней перед отъездом только и увиделись, так как много работали.
- Фамилию знаешь?
- Конечно. Березкина Анна из Штаба, дислоцированного либо в самом Чойбалсане, либо рядом. Точно не скажу.
- Но это не проблема. Пробьем по фамилии, опросим.
Второй сотрудник сидел молча и делал какие-то пометки в блокноте. Лина догадалась, что это тоже кадровик. Видимо, новый сотрудник.
- А вот ты мне скажи, - продолжил вкрадчивым голосом начальник, - что за полковник приезжал к вам с проверкой из Улан-Батора?
- Владимир Иванович - проверяющий из Главного Штаба. Был в начале декабря пару дней.
- Он у тебя в кабинете зависал? – как-то грубо, даже по-хамски спросил ребенок с большим х. Так его за глаза называли сотрудники за его реальную схожесть с пупсом. Сейчас он прямо проявился. Чисто выбритые щеки вываливались из овала лица, лоб блестел от испарины. Маленькие ручки, как у динозаврика, постоянно были в движении. Натуральный пупсик, брезгливо подумала Лина. Раньше она не испытывала к нему неприязни. Но после этой фразы, она почувствовала, как волна гнева поднимается у нее внутри. Еле сдерживая нахлынувшее чувство, она как можно спокойнее ответила:
- Я ему печатала акт проверки.
- При закрытых дверях?
- Да, при закрытых. Так распорядился начальник командного пункта.
Лина вспомнила проверяющего полковника. Прежде чем его увидеть, она его услышала. Двенадцати этажный мат перед дверью ее кабинета гремел на весь командный пункт. Линка сидела не шелохнувшись. Такого она еще не слышала никогда. Затем, распахнув двери, появился он сам. Увидев Линку, обрушился на нее с претензиями. Почему дескать она не дала знать, что здесь есть женщина. Второй случай был смешным. Как обычно, проверяющих почивали от души. Утром войдя в кабинет Лины, полковник вдруг увидел себя в зеркале.
- Ужас, как я опух! - вскрикнул он.
- А вы переверните зеркало, - посоветовала ему Лина. Зеркало было двусторонним и имело с одной стороны увеличение. Полковник посмотрел на себя с другой стороны зеркала и облегченно вздохнул.
Заключительное «ну все понятно» вернуло Линку от воспоминаний в реальность. Кадровик-пупс встал со стула с таким видом, словно все подтвердилось и приговор Линке подписан.
Они вышли в прихожую. Михаил Андреевич заторопился за ними. На столе остались листы с его рисунками. Действительно, танки и самолеты. На выходе он взял за руку Линку и произнес:
- Линара, ты завтра заскочи в Отдел после работы. Хочу лично с тобой побеседовать.
Ее рука в его большой ладони. Линка поняла это, как жест поддержки. И с благодарностью пожала ему руку.
Непрошеные гости ушли. Лина сидела и пыталась воспроизвести весь разговор до мелочей. Она хотела понять, чем это может все закончиться для нее. Было понятно, что ее оклеветали и яснее ясного было, что сделал это опер-гнус. Не мытьем, так катанием. Ее размышления прервала дочь:
- А этот дядя к нам еще придет?
- Тебе понравились его рисунки?
- Да. Хочу, чтобы он еще к нам пришел.
- Мы завтра сами к нему пойдем, - пообещала Лина. А сама подумала, ребенок всегда чувствует хорошего человека.
Утром, отведя дочь в садик, Лина села в автобус и, прислонив голову к окну, тут же уснула. Ночь далась ей тяжело. Она всегда помнила фразу, услышанную еще при работе в Управлении, «самое меньшее, что нам могут сделать, это уволить». Вот это самое меньшее ее тоже не устраивало. Не хотелось из-за какого-то одержимого придурка терять все. Уволят, потом нигде не устроишься. Клеймо будет на всю жизнь. Вспомнился случай, произошедший с одной сотрудницей Управления. Очернили, уволили. Кадровики галочку себе поставили о проделанной работе в коллективе. А она, бедная, потом не могла нигде устроиться. На нервной почве инвалидность себе заработала. Вот на эту пенсию существовала и сына растила.
Вечером, ведя за руку дочь из садика, она зашла в Особый отдел. В двери столкнулась с Лидией, супругой Сергея Андресовича.
- Лина, тридцать седьмой год, - с этими словами, рыдая, Лида выскочила из отдела.
Лине стало неуютно на душе. Значит, дело не только в ней. Да, и вовсе не в ней. Кто-то хочет потопить, либо подсидеть начальника Особого отдела, догадалась она.
Михаила Андреевича она нашла в кабинете начальника. Он был один. Самого Сергея Андресовича, видимо, «пытали» в другом кабинете.
- Здравствуй, Линара, присаживайся, - встал навстречу ей заместитель.
Лина поздоровалась и, взяв дочь на руки, присела к столу.
- Начнем с приятного. Егор Иванович передал тебе привет и огромную благодарность. Сведения, переданные тобой, имеют особую важность. Чуть позже будет приказ о твоем поощрении.
- Какое поощрение, Михаил Андреевич!? Меня пытаются обвалять в грязи, - у Лины навернулись слезы.
- Ну-ну, не торопи события. Ситуация, конечно, не из приятных. Но обещаю тебе, лично разберусь во всем. И со всеми, кто затеял эту игру. Сама понимаешь, есть сигнал и его надо проверить.
- Да, все я понимаю, но как потом жить со всем этим шлейфом? Всем не объяснишь, что этого не было. Прилепят клеймо, потом не отмоешься.
- Согласен с тобой. Но мы тебя знаем и я повторюсь, проверка будет проводиться под моим личным контролем. Ты мне лучше расскажи, как тебе работается и, как складываются у тебя отношения с Сусликовым?
Лина рассказала о происках опера-гнуса. Также упомянула, что о нем ходит слух о торговле оружием.
- Уволить тебя хотел? Вот ж…., - заместитель не нашел приличного слова, - По нему будет отдельная проверка. То, что опер на обслуживаемом объекте не имеет авторитета, уже говорит о многом. К хорошему оперу, люди сами несут информацию. А с ним связываться никто не хочет. Сторонятся. Видимо, оперативная работа не для него. Впрочем, и прибывание в органах тоже под вопросом.
- Но вы же понимаете, что это всего лишь слухи.
- Конечно. Обязательно все проверим. Но одно то, что Денис не его проинформировал, а тебе доверился, уже о многом говорит. Ты работай спокойно.
- А что будет с Сергеем Андресовичем? – позволила себе спросить Лина.
- К сожалению, некоторая информация по нему подтвердились. Будем решать, что с ним делать. Скорее всего отправят его в другой округ с понижением в должности. Но это не для передачи. Сама понимаешь, служебное расследование еще не закончилось.
- Да, конечно. Ну, хоть так, - вырвалось у Лины.
- Ты с его женой общаешься?
- Конечно. Мы же все в одном подъезде живем. Замечательная женщина.
- Мне тоже так видится. Ладно, Линара, не будем мучить дочу твою. Идите домой. И верь, что все будет хорошо.
- Спасибо вам огромное.
По пути Лина зашла к Лиде. Та в слезах рассказала ей, что ее супруга обвиняют в злоупотреблении служебным положением. И, якобы, интимной связи с товароведом военторга.
- И тебе это сказали? – Линка смотрела на нее с жалостью. Бедная женщина, что ей пришлось пережить, - Ничего святого у этих кадровиков.
- Да. Они не гнушаются ничем. И самое главное, что все это делается Нюансовым, который метит на должность начальника. Не понимаю, как Сережа его сразу не разглядел. Еще и «правой рукой» называл.
- Сволочь! Видимо, не доел или не допил за ваш счет. Одно слово «нюансик». Не думаю, что он своего добьется. Скорее всего всех раскидают по другим отделам, а сюда наберут новый состав.
- Наверное, ты права. Да, пусть уже отправляют подальше отсюда. Мне эта Монголия, вот где, - и Люда жестом показала, где у нее эта Монголия, - А тебя то зачем дергают? Еще и с маленьким ребенком.
- Я же с Сергеем Адресовичем и Александром Дмитриевичем возвращалась из командировки в одном купе. Вот и спрашивали, что они пили, о чем говорили.
- Да, я знаю. И что ты сказала?
- А что я могу сказать? Я же с ними перекусила и спать пошла на верхнюю полку. Устала очень в той командировке.
- Так они под Александра Дмитриевича тоже копают. О нем и меня спрашивали, словно он рядом с нами живет. Я его видела то всего раз пять за все это время. Вроде, хороший человек. Жаль, если его тоже попрут.
- Да уж, заварилась каша. Как говорится, молодые дышат в затылок и готовы подставить подножку, лишь бы карьеру сделать. Карьеристы.
- Тебе бы не сделали ничего плохого.
- Надеюсь, хотя у меня тоже ситуация не из лучших. Одно утешает, что меня в округе знают. Может, не поверят всей этой клевете.
- Понятно. Так и думала, что ты тоже под пресс попала. Конечно, молодая, красивая. Надо же грязью облить. Но ты молодцом! Хорошо держишься!
- Спасибо, Лида. Пойдем мы. Ночью Сеня должен приехать. Увидимся завтра.
- Спасибо, что зашла. До завтра, Линара.
____________________________________________
Сеня с Линкой проболтали всю ночь. Сеня вернулся в хорошем настроении, сдал английский на отлично. У него еще с артучилища была корочка военного переводчика. А, когда пришел в органы, каждые два года надо было подтверждать. Лина рассказала мужу об окружной проверке. Не все рассказала. Не стала его расстраивать заранее. Просто поставила его в известность, что с ним тоже будут беседовать. Чтобы он был готов ко всяким каверзным вопросам.
Проверка длилась еще несколько дней. Собрав материалы по всем сигналам, проверяющие уехали в Читу выносить вердикт. Наступило временное затишье. Все продолжали работать, словно ничего не произошло. Но каждый ждал результатов.
В один из воскресных дней, Лида с Сергей Ардресовичем пригласили Лину с Сеней на обед. Мужчины курили на балконе. Лида в отличном настроении суетилась, накрывая на стол. Лина помогала ей.
- Есть результаты? – не удержалась от вопроса Лина.
- Да-да, Линочка. Отправляют нас назад в Прибалтику. Правда, с понижением до старшего опера. Но это ерунда, - радостно сообщила Лида.
- Когда уезжаете?
- Приказ будет подписан в понедельник. Как только сдаст дела, отправим контейнер и в путь.
- Да уж, сделали вам плохо, - улыбнулась Лина, - домой, практически, возвращаетесь.
- Я довольна. Сергей тоже. Мы же оба из Латвии. Наконец-то домой. А до начальника он еще дослужится. Не такие мы и старые.
- Конечно. Какие ваши годы! – поддержала Лина настроение Лидии.
- Давайте к столу, - крикнула Лида в сторону балкона.
- Я тоже хочу домой, в Союз, - призналась Лина.
- Думаю, вас тоже здесь не оставят, - Сергей Андресович наполнил рюмки, - Если, конечно, опять что-нибудь не придумают в отношении Линары. Ну и жена тебе досталась, Арсений!
- Да уж, - фразой Кисы Воробьянинова, произнес Сеня.
- Кстати, Лина, завтра надо набрать Михаила Андреевича. Он хочет с тобой переговорить.
- Надеюсь, это будет хороший разговор, - задумалась Лина. Хотя неизвестность это еще хуже. Как говорится, плохой результат – тоже результат.
- Он хороший мужик. Уверен, что во всем разобрался. Тем более тебе еще поощрение полагается, насколько я понял.
- За что? Она же не в штате отдела, – Сеня удивленно смотрел на жену.
- А это секрет. Не обижайся, Арсений. Я сам ничего толком не знаю. Был посредником, - улыбнулся начальник, - А если поощряют, значит как-то она там числится.
- Ну, ну, - недоверчиво посмотрел Сеня на жену и на шефа.
- Больше никто не придет? – перевела разговор Лина.
- Нет. В процессе служебного расследования, выяснилось, что положиться не на кого. Все испугались за свои погоны. Да и зачем я им уже? Почти не начальник. Так что, кого хотели сегодня видеть, того и пригласили. Ну, отставить все разговоры о делах, о неприятностях! Пьем, закусываем, общаемся.
- Надеюсь, что будем общаться и после, - Лида посмотрела вопросительно на Лину с Сене. Линка понимала, что им сейчас очень нужна моральная поддержка.
- Обязательно! Как устроитесь, напишите. Будем переписываться. А, если повезет, может встретимся, - Сеня поднял рюмку, - за это и выпьем.
Все последовали за ним. Больше разговоров о делах не было. Обед плавно перешел в ужин. Со стороны никто бы не подумал, что это начальник с подчиненным. Да и не чувствовал он себя уже начальником. Впереди новая жизнь, родные пенаты. Линка даже позавидовала им. Ей так хотелось в Союз. Не важно куда, но главное в свою страну. Где она может, при необходимости, сесть в самолет и полететь к родителям.
- Товарищ полковник, это Линара, - сказала она в трубку телефона закрытой связи и замерла. Что ждет ее, она не знала.
- Привет, Линара, - по свойски начал Михаил Андреевич, - значит так, проверка завершена. Клеветники выявлены. В отношении тебя, информация не подтвердилась. И второе. Ты приказом поощрена в виде ценного подарка и грамоты за отличную работу.
- Михаил Андреевич, - жалобно произнесла Лина, - а можно попроситься назад?
- Ты хочешь, чтобы вас опять перевели в Читу?
- Хотелось бы. Хотя не важно, просто в Союз.
- Что так? Эта ситуация повлияла на твое желание?
- Нет. Просто я не могу в пустыне. Хочу туда, где есть леса, реки, озера.
- Ах, вот в чем дело, - рассмеялся полковник, - а, если север Монголии? Там тоже природа хорошая на границе с Бурятией.
- Лучше домой, в Союз, - скромно, но настойчиво произнесла Лина.
- Рассмотрим.
- Спасибо вам за все, - от эмоций и появившейся надежды, у Лины навернулись слезы.
- А пока работай, как работала. Поощрение передадим или… в общем, видно будет.
- Разрешите еще вопрос?
- Давай по-быстрому, - разрешил полковник.
- А что с Денисом?
- Все с ним хорошо. Отличная кандидатура. Что хочет, то и получит, - двусмысленно произнес он.
Больше Линара вопросов не задавала. Знала, что итак переступила черту дозволенного. Попрощавшись с Михаилом Андреевичем, она направилась к выходу.
- Линара, - окликнул ее Сергей Андресович, - ну, что? Все нормально?
- Все отлично, - улыбнулась Лина, - А будет еще лучше!
- Так держать!
Прощай Монголия!
В начале апреля, Сеня пришел домой в полдень. Как правило, он редко обедал дома. Его объектом оперативного обслуживания был медсанбат, поэтому кабинет находился там. Только в совещательные дни, он забегал домой пообедать. Лина в этот день была дома, приболела и поэтому отпросилась на один день отлежаться.
- Что-то случилось? – встревожилась она, когда Сеня с хмурым видом проследовал в комнату.
- Случилось, - серьезно ответил он, но не выдержал и улыбнулся, - нас переводят в ..
- Ну? Куда? На север Монголии?
- Не угадала, - интриговал он ее, - в Бурятию. Вот!
- Ура!!! – закричала Линка и накинулась на мужа с объятиями и поцелуями.
- Но ты понимаешь, что это не Улан-Удэ, а всего лишь маленький городок Кяхта. Почти на границе с Монголией.
- Это не важно. Главное, мы возвращаемся в Союз! – кричала Линка.
- Ну ты даешь! Другие мечтают подольше послужить в Монголии, чтобы побольше обогатиться, накупить меха и кожу. А тебе все это до фени.
- Не хочу ничего. Хочу домой, в Союз!
- Ты прямо, как наша дочь повторяешь, - улыбался Сеня, глядя на жену.
- Когда собираться?
- Можешь начинать. Приказ есть. Сменщик уже едет. Дней пять на сдачу дел, это максимум.
- Что так долго? Как сюда, так за три дня отправили.
- Лина, имей совесть. Итак, все сложилось самым лучшим образом.
- Да, я так, - пристыженная мужем, смущенно улыбнулась Линка.
К тому времени, Лида с Сергей Андресовичем уже уехали к новому месту службы. Новый начальник входил в курс дела. Опера-гнуса отозвали в округ для принятия решения по нему. Ничего хорошего ему не сулило. Второго фигуранта-клеветника Нюансова просто уволили. Вот тебе и повышение по должности. Старлей с феноминальной памятью находился под следствием. Ему вменяли измену Родине в форме шпионажа. Линке жаль было его жену и еще не родившегося ребенка.
Ей не терпелось написать заявление на увольнение.
На утро первым делом она зашла к начальнику.
- Вот видишь, ты вперед меня отчаливаешь, - пошутил Николай Степанович, подписывая ее заявление.
- Да. Не ожидала. Еще переживала, кто будет вместо вас.
- Жаль с тобой расставаться. Приятно было с тобой работать. Иди сама отнеси заявление в штаб и забери трудовую книжку. С Геннадием Петровичем не забудь попрощаться.
- Это само собой.
Шагая по аллее, Лина даже не обращала внимание на деревья, которыми она всегда любовалась. Скоро она увидит настоящий лес. Природу в том смысле, в котором она ее понимает.
Она зашла к Геннадию Петровичу. Тот, как обычно, сидел в шапке. Хотя все уже перешли на летнюю форму одежды. Лина положила перед ним заявление.
- Ну, вот. Опять двадцать пять. Что за непруха с машинистками. Только поперло и снова надо искать.
- Мне тоже с вами было хорошо, - отвлеченно сказала Лина.
- Ладно. В добрый путь! Хорошая ты дивчина и, как специалист замечательный.
- Спасибо! И вам всего доброго!!!
Быстро пробежав по всем, подписала обходной лист. Забрала в кадрах трудовую книжку, получила расчет в бухгалтерии и вернулась в кабинет.
Все ее мысли были только о сборах. Опять коробки, опять ящики, но это для нее была приятная суета.
В кабинете она допечатала то, что оставалось из текучки. Прибралась и собиралась уже выходить.
- Вот так да? Сбегаешь? Если бы я не зашел, ушла бы не попрощавшись, - Денис смотрел на нее осуждающе.
- Дениска, извини, совсем замоталась, - начала оправдываться Лина.
- Да, ладно тебе, - улыбнулся он и подойдя совсем близко, обнял ее.
Линка тоже приобняла его по-дружески.
- Эх, хорошо, но мало, - отстранился от нее Денис.
- И не говори, - в тон ему пошутила Лина.
- Когда вы уезжаете?
- Пока точно не знаю.
- Тогда я буду позванивать каждый день. А то ж я себе не прощу, что не проводил боевую подругу.
- Договорились. Что у тебя?
- У меня, Линарочка, все просто отлично. Скоро тоже уезжаю. Навряд ли свидимся с тобой еще и это осознавать грустно. Но, помнить буду о тебе всегда. Твое краткосрочное присутствие в моей жизни, круто повернуло мою судьбу. Конечно, я стремился к своей цели, но не уверен, достиг бы или нет. Обязательно приду проводить.
- Пока-пока. Бегу на автобус, а то пешком по барханам как-то не хочется.
Денис появился за пять минут до отправки поезда из Сайн-Шанды. Сеня, зашел в купе, дав возможность им попрощаться.
Они стояли возле окна в вагоне. Слова прощания и пожелания друг другу. Денис вдруг вытащил из кармана коробочку с фотопленкой и вложил в руку Линке.
- Опять? – Линка даже испугалась.
- Нет. Это не то, о чем ты подумала. Потом посмотришь. Захочешь, напечатаешь, - улыбался Денис. Улыбка получилась вымученная, через силу.
«Провожающих прошу выйти из вагона», услышали они голос проводницы.
- Прощай! – Денис чмокнул ее в щеку и быстро выскочил из вагона.
Помахав ему из окна, Лина зашла в купе.
- Он в тебя влюблен, - тихо сказал Сеня.
- Нет. Он друг.
- Я-то видел его взгляд. Как ты до сих пор не поняла.
- Тебе виднее. Мы все равно никогда больше не увидимся. Так что я об этом уже не узнаю.
- Думаю, что да. Скорее всего его направят на учебу в Лесную школу.
- А ты откуда знаешь?
- Знаю.
- Значит, сбылась мечта.
- Папа, мама, куда мы едем? – оборвала их разговор дочь, удобно устроившись на полке возле столика.
- Как ты и хотела, в Союз!
- Ура, ура, ура!!! – закричала дочь.
Когда они добрались до Кяхты, дочь увидела тот же широкоскулый и узкоглазый народ, те же пески и опять заявила «хочу в Союз». Сеня с Линой посмеялись над дочерью и заверили ее, что они уже в Союзе. Кяхту в народе называли песчаной Венецией.
Жилая площадка, где им выделили квартиру, находилась на опушке леса. Линке это сразу понравилось. Сам город находился как-бы в низине. Квартира была на третьем этаже, теплая и светлая. Из балкона открывался вид на город. Красота!