- А местные аборигены нас не съедят? – я нахмурилась, - слышала, они обожают человечину, а мясо волшебников считают редкостным деликатесом, который подают только вождям.
- К счастью, дикари не знают магической науки, давно бы их изничтожили, но эти существа натирают кожу мазью из корешков, коя отгоняет кровососущих насекомых и обладает антимагическим действием. Однако, способ есть, как не попасться им на глаза, а после и в желудки. Есть один вид животных, которых людоеды считают священными и не трогают. Рогатые Зубоскалы, зовутся. Они практически неописаны, встречаются редко. Вашему покорному слуге, одному из десяти белых людей - исследователей, удалось увидеть их лично. Ну, почти лично.
- Это как? – я нахмурилась.
- Через ментальную связь с гомункулами, - собеседник кашлянул, - из всей живности, обитающей на острове, золотистые корвуски наиболее подходят для подобного рода «общения». Я создал четырёх птичек, выпустил через портал, с одной «слился» и отыскал-таки необходимых монстриков. Теперь смогу произнести подходящее заклинание преображения плоти.
«Ой, какая прелесть, посетить остров в океане, на котором мало кто бывал, рискуя погибнуть, превратиться в редкое малоизвестное животное и всё, чтобы спасти мою пушистую лапулечку, как это романтично, - вздохнула Фрида, - умоляю, поцелуй его в щёку, вырази моё восхищение»!
- Я его поцелую. Потом. Если захочет, - хмыкнула я, - а пока посмотрим, как вести себя будет и что вообще выйдет из плана. Кстати, зачем вообще идти самим? Создадим големов, как в прошлый раз и пусть стараются.
- Аборигены едят почти всё, что шевелиться, растёт, плавает самостоятельно и не ядовито, - возразил толстяк, - и ещё, пум-пум выращивают примерно так же, как мы – пшеницу, ячмень и рис, но он не годится для еды, если жевать, вызывает лёгкое возбуждение, своего рода наркотик. Шаманы, с его помощью, якобы, вызывают духов. Разумеется, такое ценное растение тщательно охраняют и никого к нему не подпускают. Рогатые Зубоскалы смогут подобраться спокойно, быстренько сорвать пару кустиков и дать дёру.
- Повторяю, - я пожевала губами, - «зачем вообще идти самим? Создадим големов, как в прошлый раз и пусть стараются».
- Зубоскалы необычайно тупы, - мальчик вздохнул, - телепатическая связь любого рода исключается полностью, «умные» гомункулы будут вести себя неестественно, что не останется незамеченным. Заинтересуем дикарей и неизвестно, чем всё закончится.
- Оборотни, несомненно, окажутся более хитрыми, или ты хочешь сделать нас глупыми? – мои брови поползли вверх, - нет, тебе-то не привыкать, полдня так существуешь долгие годы, а я как-то ценю свои мозги.
- Хорошо, твои предложения? – Винтус скрестил руки на груди, - можешь придумать что-то иное, более хитрое и безопасное, давай, я открыт для идей. Если они не предполагают массового пролития крови, конечно.
- За кого меня принимаешь? – я скривила губы, - убивать людей, даже диких, ради пары кустиков, способных спасти одно животное, это нелогично и вредно для репутации. Полагаю, аборигены, в отличие от редких священных животных, изучены куда лучше, вот и превратимся в них, отвлечем нескольких жрецов или вождей, у которых есть право обрывать пум-пум, чтобы удалились подальше от полей с наркотиком, преобразимся в ушедших и поспешим «опробовать» урожай.
- А как насчёт антимагической мази, мы не сможем гулять среди аборигенов долго, - хмыкнул Шмыгантус, пару мгновений и станем прежними.
- А нам и не придётся, - я прищурила глаза, - полагаю, в кристаллах памяти осталось всё, что видели шпионы? Тогда не будем терять время и всё посмотрим и постараемся запомнить.
- Лучше, объединим наши планы, - собеседник потёр руки, - а вы, леид Моргенштайн, поите больное животное настоем из какабиллии, собьёт температуру и облегчит ломоту в суставах.
- Самое забавное, если ты ошибся в постановке диагноза, - я вздохнула, - много трудов и опасностей, а в результате – хладный труп и, возможно, не один.
«Даже не шути так, - ужаснулась Фрида, - я не переживу такой потери, просто думать о подобном и то больно»!
- Ох, какая ты недоверчивая, - Шмыгантус закатил глаза, - леид, могу я вас попросить бутылочку маказии?
Матушка тут же подала требуемое. Мальчик открыл, намочил указательный и средний пальцы и натёр дёсны Кены, которые сразу приобрели фиолетовый цвет.
- Полагаю, других доказательств не требуется? – поинтересовался начинающий маг, - точнее только вскрытие, но производится он уже на трупе.
- Ладно, начнём, - кивнула я, - считай, что вырос в моих глазах изрядно.
«Что там говорить, я бы за Винтуса выскочила замуж прямо сейчас, не дожидаясь, пока в должный возраст войду, чтобы только мой был, навсегда, - отозвалась моя сестричка, - и убила любую соперницу, что посмеет помешать этому, он ведь просто совершенство»!
На просмотр записей кристаллов ушёл целый час, зелье памяти позволило сохранить всё полезное в голове, могли приступать к исполнению плана. Прежде всего, проглотили по лунному корню, который любого наделял силой перевёртыша на сутки. Редкостная гадость, скажу я вам, что на вкус, что на запах. А уж перестройка организма после и вовсе жуть жуткая, всё тело зудит, каждая клеточка как в огне пылает, потом органы начинают меняться, бесконтрольно, превращаешься в невесть что, преображаешься без остановки, пока разум не адаптируется и не возьмёт процессы под контроль. Мне-то всё равно, а вот каково спутнику, не передать. Хорошо мама предупредительно ведро принесла. Толстяка минут пять «выворачивало», наконец, вытер полотенцем губы и подбородок, отполз в сторону, полежал, приходя в себя.
- Ну, что, я открою вам портал на остров? – уточнила родительница.
- Надо будет изобрести что-нибудь, для облегчения процесса временной мутации, - прохрипел Винтус, - каждый раз так плохо, не передать. А портал не стоит, есть у меня кое-что для милой Фриды.
Мальчик сунул руку в кошель и вытащил небольшую деревянную шкатулку, протянул мне.
- Лично изобрел, - пояснил Шмыгантус, - специально для женщин. Особая безвредная краска, наносишь на ногти, и они обретают свойство «вспарывателей пространства». Увы, эффект временный, часов на шесть примерно, да и ингредиенты столь редки и дороги, что хватит лишь на несколько использований. Думал поднести на обручение, но раз такое дело, лучше сейчас.
- Ты скоро превратишься в В.Ш. и не сможешь нас вернуть, - хмыкнула я, - особенно, в случае нежданной вражеской атаки, вот и перестраховываешься. Ведь краска с ногтей, в отличие от артефактов, палочек и жезлов никуда не денется, не потеряется, не выбьют из рук и не украдут.
- От тебя ничего не скроешь, - юный волшебник вздохнул, - просто, моя версия звучала приятнее женскому уху.
«Ещё как «приятно», - отозвалась моя эмоциональная половинка, - уникальнейшее средство на свете, баснословно дорогое и именно у меня. Никакие бриллианты и золото с ними не сравнятся»!
- Тогда, не будем терять времени, - я открыла шкатулку.
Внутри, к бортику крепилась специальная тонкая кисточка и стояла стеклянная баночка – непроливайка. В ней, на донышке имелось некоторое количество золотой краски. Нанесла, воспользовавшись силой перевертыша, превратила ногти в коготки, несколько резких движений, вспорола ткань пространства, и вот уже появилось подобие двери, заскочили в него, с другой стороны выбрались уже в виде двух Рогатых Зубоскалов. Надо сказать, что животные эти весьма похожи на буйволов, только раза в два крупнее и с рогами, как у носорога на морде. И ещё, у них немного странные зубы, торчащие из пасти, когда смотришь спереди, кажется, что постоянно скалятся, оттого и название подобное получили. Обычные – чёрные или коричневые, но я, для своей роли, выбрала редкого белого. Как и у многих народов, альбиносы у аборигенов считаются священными, коли встретится такой, поймать его обязан Главный Вождь собственными руками, на худой конец, старший сын, привести в деревню, где о твари станут заботиться, холить и лелеять, оказывать почести, пока не умрёт от старости, после чего, для вождя, поймавшего священное животное, из шкуры сошьют плащ и будет он уже считаться полубогом или, как минимум, героем. Теперь, разделимся. Я превратилась в птичку, перелетела на противоположную часть острова, подальше от плантаций столь нужного нам растения, но выбрала участок, на котором местные часто охотились на безрогих ланей и белых, с голубыми полосками, зебр. Оставила тупеющего потихоньку товарища присматривать, чтобы на поля дикари не наведались, для прополки сорняков, поливки или ещё для чего, а то явлюсь не вовремя, лишусь магической силы, нас живо поймают, а так с помощью своей телепатии предупредит. Снова стала четвероногим зверем. Начала пастись, пока чутким ухом не уловила шорох в кустах, скосила глаза и приметила небольшого человечка с чёрной кожей, в набедренной повязке из звериной шкуры, на голове круглая глиняная шляпа, сделанная из птичьего гнезда гигантской ласточки, в руках копьё. Дикарь стоял, парализованный ут ужаса и удивления, с открытым ртом и выпученными глазами. Я приподняла хвост и выказала своё отношение к аборигену, навалив изрядную кучу. Охотник сглотнул, развернулся и скрылся в лесу. Я примерно прикинула, сколько ему понадобится времени, чтобы добраться до дома, найти вождя, отдышаться, рассказать ему обо всём, после главному ещё необходимо собраться, провести ряд ритуалов и поспешить в дорогу. К счастью, Рогатые, как существа абсолютно безмозглые, двигаются хаотично, без определённой цели, пасутся, или бродят, иногда, покинув пастбища, теряются в лесу, и даже умирают от голода, если их не отыщут вовремя аборигены и за рога не проводят обратно, проваливаются в ямы, падают со скал или тонут в реках и океане. Я сделала несколько кругов по поляне, не переставая жевать, направилась к широкому ручью, протекавшему неподалёку, прошла по его каменистому дну достаточно, чтобы казалось, что животное так и продолжило брести, теперь вновь птичкой, устремилась к полю, однако, заглянула и в деревню удостовериться, что всё идёт по плану. Высокородного охотника встретила как раз на полдороге, запомнила его внешность. Как и думали, поле охранял всего один страж, маленький мальчик лет десяти. Количество мази на его теле было недостаточно, чтобы ослабить мою маскировку. К сожалению, в жизни не всё идёт, как хочется, особенно, когда твой помощник лишён умственных способностей полностью. Поручила самое простое дело, броди вокруг посевов и притворяйся, что пасёшься, нет, В.Ш. решил попробовать шарики на вкус и бедняга, разумеется, опьянел, поспела как раз к началу спектакля. Представляете удивление и ужас чёрного малыша, когда Зубоскал встал на задние ноги, передние согнул по-человечески, прижав копыта к подмышкам, приоделся в белую рубаху с черной жилеткой, отрастил на подбородке жиденькую бородёнку, длинные бакенбарды, вьющиеся, как локоны, вместо рогов явилась странная круглая шапочка с широкими полями и начал отплясывать. Вскидывая ноги, клянясь, отступал назад, шёл вперёд и напевал что-то вроде: - «Му-му, му-му-му, му-му, му-му-му, му-му, му-му-му, му-му-му»!!! Надо было срочно спасать ситуацию. Я превратилась в вождя, вышла из леса, направилась к стражу.
- Ты, что жевал пищу шаманов? – воскликнул я.
- Не-е-ет, – протянул малыш.
- Скажи, что видишь перед собой? – я вытянула руку и указала на гигантского танцора.
- Волшебное рогатое божество танцует, - сторож сглотнул.
- А передо мной обычное, хоть и священное, четвероногое, - хмыкнула я, - тебе всё это просто кажется, даже я и то ненастоящий. Возвращайся домой и немедленно отыщи сменщика, пока не покарал!