Кто бы что ни говорил – наши машины лучше. Чем лучше? Тем, что их издалека слышно. Стоишь, к примеру, на дороге, захваченный внезапной мыслью впервые за два года, и думаешь: «Ну почему я?! На что она мне сдалась, эта мысль? И без нее жил, и даже, кажется, неплохо. Даже совсем наоборот, хорошо жил. Ни мыслей, ни проблем. И тут на тебе! Мысль!» Вот так вот стоишь, думаешь, и вдруг он, звук. И что характерно – задолго до непосредственного контакта. Т.е. машина едет, и ее слышно. Даже если мотор не работает. И у тебя всегда есть возможность выбрать куда шарахнуться. Хочешь – на обочину, хочешь – на другую сторону, хоть под другую машину! Особо проворные иногда умудряются и на капот заскочить, чтобы бесплатно прокатиться, хотя и недалеко. И тут уж все от воспитания зависит. Воспитанный человек всегда извинится и спросит сколько стоит проезд. А невоспитанный прикинется футболистом и будет лежать на дороге как на газоне, вроде без сознания.
А машина, она ведь предупреждала, издалека сообщала, мол, я еду, делай выводы. Если это наша машина. Она и сделана под нас, под наш менталитет.
Кстати, вот еще пример. Едет, скажем, группа захвата на выезд. Спешит, газует. Всё на пределе: и скорость, все 40 км/ч, и газы, в смысле выхлопа как дымовая завеса. Так спешат, потому что операция секретная. Едут, значит, громко, в смысле быстро. И не доезжая до места назначения, водитель глушит двигатель, чтобы доехать тихо, накатом. Метров за двадцать. Немного не доезжает, конечно, всего метров пятнадцать. Группа спешит на захват банды, бегом бегут, но никого не находят. А почему? А потому, что это наша машина везла группу на захват. А нашу машину слышат все. И даже очень хорошо, так, что и сирены не надо.
А возьмем другой пример. Стою я однажды на обочине. Смотрю в другую сторону. Задумался. Стою, никого не трогаю. Пока. И тут где-то из-под колена выскакивает бампер иномарки. И тишина! То есть почти тишина. Кое что слышно, например, шелест шин по асфальту. В общем, выскочил из-под колена, да еще дымом каким-то косметическим обдал, гад такой. И нет, чтобы извиниться, мол, не заметил или еще что, с кем не бывает. Так нет, молча проскочил. Ну я не выдержал, высказал ему все, что по этому поводу думаю. Вернее, сначала высказал, а потом удивился – надо же, как складно получилось, сначала высказал, и только потом подумал. А тот в ответ ничего, даже слушать не стал. Я даже обиделся – такую речь завернул, и никакой реакции. Да он даже останавливаться не стал! Молча вытер об меня правый бок машины и уехал. А я стою как непризнанный оратор и даже не знаю, кому по фотке настучать. Верчусь по сторонам, растерялся даже. А вокруг народ ходит. На кого не посмотришь – у всех на лбу написано: «Не лезь, а то убегу!» Так и остался без сатисфакции.
Пришел домой, рявкнул на жену, рыкнул на детей, грохнул кулаком по телевизору. И заснул, уставший от всех этих происшествий. И приснилось мне, будто я гладиатор, и сражаюсь на арене с машинами. И в руках у меня не меч или копье, а резак автогенный. Иномарки всё исподтишка норовят напасть, тихо, с шелестом и шипеньем, как змеи. А наши честно идут в наступленье, с ревом и грохотом, как танки.
Проснулся я в холодном поту. Огляделся – дома. Отдышался, пошел воды хлебнул, и, поразмыслив, окончательно утвердился во мнении: кто бы что ни говорил, а наши машины лучше. Честнее!
13.02.2004
(редакция 17.12.2018)