Вчерашний выпускник лесотехнического института, двадцатитрехлетний Витька Шубин не захотел ехать по распределению в свою деревню и остался работать в городе в одной строительной конторе.
Еще когда учился Витька в институте, имелась у него одна слабость - был он большим охотником до женского пола. Девок менял, как перчатки.
– Ну, что мне с собой поделать, если без них совсем я не могу?! – объяснял он своим однокашникам, когда у него появлялась очередная пассия. – Тут их тем более не паханое поле. Колумбарий! Цветник! – и не слушая никого, шуровал налево и направо.
Все его амурные похождения возможно так бы и продолжались, если бы Витька не поехал в свой первый отпуск в родную деревню.
Первую неделю дома он с утра до ночи помогал своим старикам по хозяйству. Но тут в один из вечеров, дружки позвали Витьку на танцы в клуб.
– Хватит с имя сидеть-то. – подкалывал его закадычный друг Гришка. – Ты рази дома приехал сидеть из городов своих? Пойдем в клуб. Знаешь, какие там крали тусуются видные? Не хуже ваших городских.
Витька с удивлением смотрел на друзей и не понимал, откуда в деревне могут быть крали, да еще и видные. Так, местные простушки. Вот в городе, то да. Там есть такие экземпляры, закачаешься.
– Я вообще-то к родичам приехал, а не на танцы. Старикам помочь надо. Этого добра у меня в городе во! – улыбнулся Витька, приложив ребро ладошки к горлу.
Друзья продолжали настаивать на танцах, рисуя заманчивую перспективу - славно оттопыриться.
– Ладно. Уговорили дьяволы. – согласился Шубин. – Посмотрим, что у вас за фифы на танцульки ходят.
Возле клуба Витьке сразу бросилась в глаза красивая, стильно одетая девушка, которая заметно выделялась из толпы.
– А это, что еще за мисс СССР? – стал заикаться Витька, округлив глаза. – Походу тут не отдохнешь?!
– Я ж говорил тебе, тут крали еще те. – расцвел в улыбке Гришка. – Машка Маслова, училась с нами в школе в параллельном. Щас подойдем поближе и ты ее узнаешь.
– Ни чего она, как вымахала. Сроду не подумал бы.
Танцы были в самом разгаре. Улучив момент, когда Мария осталась одна, Витька подошел к ней и пригласил прогуляться. Девушка, узнав Шубина, без раздумий согласилась.
С того вечера молодые были не разлей вода.
– Как только первую зарплату получу, то сразу заберу тебя отсюда. – обещал ей Шубин. Пока же он мотался к невесте по выходным на рейсовом автобусе.
Наступил вечер пятницы. Витька, как это было всегда, весь в мыле примчался на автостанцию и подбежал к окошку кассы.
– Мне один билет до Сосновки! – задыхался он, подавая смятую купюру.
На что кассирша, толстая, с недовольным видом хабалка, не глядя рявкнула:
– Нет билетов до Сосновки. Кончились.
– Да как же нет, родная?! Я ж обещал ей сегодня приехать. – жалобно посмотрел Витька на кассиршу и заморгал глазами.
– Я ничем вам помочь не могу. – крикнула она на весь зал ожидания, выпучив от злости свои серые глаза.
Шубин опустив голову пошел к выходу.
– Со свиданьицем, вашу мать! Накрылся медным тазом праздничек. – буркнул он себе под нос и вдруг у него неожиданно родилась идея.
Выбежав сломя голову с вокзала, Витька поймав глазами первую попавшуюся машину, тут же замахал руками.
– До трассы довезете? – радостно спросил Витька у водителя. – На Южный тракт, а дальше я доеду!
– Садись вперед уважаемый. – сразу же согласился кавказец-шофер.
– Вот тебе и март. Минус двадцать пять градусов, с ума сойти. – с грустью кивнул Шубин на зеленые цифры термометра. – Или как у нас в деревне говорят: – Пришел марток, надевай трое порток!
Водитель понимающе мотнул головой, и передернувшись в ознобе, прибавил напор теплого воздуха на печке.
– А ты легко я вижу одет. – сочувствующе посмотрел на Витьку шофер.
На нем действительно была одета уже весенняя легкая одежда: болоньевая куртка, вязаная шапочка и демисезонные ботинки.
– Хрен с ней, с погодой. Все равно уеду. Как пить дать уеду. Машин на трассе всегда много. Довезет кто-нибудь. – мысленно подбадривал себя Витька.
Выехав за город, Шубин рассчитался с шофером, вылез из теплого салона на обочину и сразу стал голосовать.
– Вот эта точно остановиться. Стой! Да стой же ты! – громко кричал он.
Мимо с большой скоростью, шурша шипами по асфальту проносились машины, ослепляя Витьку дальним светом фар. Желающих остановиться не было.
На улице здорово намораживало. Вся трасса насквозь продувалась ледяным, пронизывающим ветром.
– Как же холодно-то. – переминался с ноги на ногу Витька. – Давненько так не приходилось мерзнуть.
Прошло около часа. Тело Витьки постепенно превращалось в большой кусок льда.
Вдруг возле него остановился огромный грузовик с полуприцепом.
– Вам далеко? – спросил шофер, открыв пассажирскую дверь кабины.
– Не очень! Сто пятьдесят километров. – осиплым, тихим голосом ответил Шубин.
– Залазь скорей! Окоченел уже?!
И Витька с трудом вскарабкался в кабину и развалился на сиденье.
В салоне было тепло и уютно. Выпив из шоферского термоса кружку горячего чая, Шубин сразу разомлел и по всему его телу разлилось блаженство.
– Хорошо как у тебя в кабине. – улыбался он. – Катишь себе тихонько по матушке России. Кругом морозная зима, а тут такой Ташкент. Музыка играет, мимо проносятся незнакомые города и деревни. Через каждый километр кафе, банька. Сказка! Только бабы не хватает.
– Да ну, их. – махнул рукой водитель. – Я как-то взял раз кикимору свою. Тут же напасти начались. То гаишник остановит, то гвоздь в колеса попадет. Не бабское это дело, дорога.
– Думаешь?
– Уверен! – завелся дальнобойщик. – Мы однажды с напарником на трассе встали на ночлег. Подходят к нам две расфуфыренные барышни, юбка, аж рейтузы видно. Не хотите, говорят, мальчики отдохнуть? Ну, мы и клюнули. Хотим, говорю, прям зубы сводит, как хотим. Дали им деньжат, сколь попросили. Только расположились, значит, в кабине, шуры-муры, все дела. Вдруг, бац, двери открываются, а там милиция с собакой. Такой нам штраф с напарником влупили. Еле выкрутились. А эти лярвы убежали.
Проговорив всю дорогу с водителем, Шубин не заметил, как проехали сто километров и надо было выходить.
– Остановись тут пожалуйста. – попросил он шофера. – Я здесь сойду. Вон, видишь указатель на мою деревню?! Пятьдесят километров и я дома. – и машина прижавшись к обочине остановилась. – Ну, спасибо! Вроде согрелся. Можно дальше двигаться. – крикнул Витька, спрыгнув с подножки на землю.
Наручные часы Шубина показывали десять часов вечера.
На улице стало еще холодней. Разыгравшаяся к вечеру снежная вьюга закруживала и сбивала с ног. Машин на трассе почти не было. Одна-две за десять минут и тишина. Да и те, которые проносились мимо, останавливаться и не дума-ли.
– Если тут пнем стоять, то точно околею. – подумал Витька и быстрым шагом пошел по обочине в сторону дома.
Оглядываясь с опаской по сторонам было видно только черную полосу асфальта, высоченные бордюры по краям дороги и торчащие из-за них заснеженные верхушки деревьев. И ни одной живой души на километры.
– Неужто замерзну?! – не на шутку запаниковал Витька. – Так глупо сгинуть на дороге. Потом еще в морге неопознанным трупом валяться. Это все дурная голова ногам покоя не дает.
Прошло еще около двух часов. От лютой стужи, все тело от мочек ушей, до пят, почти не чувствовалось. Была одна сплошная боль.
– Все. Не могу больше. Видно все, отгужевался Витя Шубин. Капец подкрался незаметно. – шептал он, дуя на окоченевшие пальцы.
Вдруг со стороны города показались желтые огни от грузовой машины.
– Была не была. – прохрипел Шубин и стал расстегивать одежду.
Сняв с себя куртку с шапкой, он быстро разбросал их по асфальту и лег.
– Или сдохну от мороза, или под колесами. Один хрен помирать. А если вдруг шофер меня увидит и остановится, есть шанс остаться живым. – и зажмурил глаза.
Не доезжая до Витьки несколько метров, раздался скрежет тормозов и машина резко встала. Из кабины живо выскочил водила и бегом подбежал к Шубину.
– Ты живой? Что случилось земляк? – засуетился у тела шофер.
– Вроде живой. Сбили только гады. До Сосновки не подбросишь? – поднял голову Шубин и стал медленно подниматься с земли.
– Повезло тебе парень. – улыбался водитель и давил на газ. – Чуть не заметил я тебя. Две ночи без сна за рулем. В рубашке родился земляк!
На доходе четырех часов утра грузовик подкатил к дому Масловых. Мария увидев в окно вылезающего из кабины жениха, раздетая выбежала на улицу.
– Не зря я сегодня плохой сон видела. Живой! Слава Богу, живой!
Витька нашарил в кармане брюк чудом не выпавшую бархатную красную коробочку и протянул ее невесте.
– Будь моей женой. – сказал он тихо, и лица влюбленных засияли от счастья.