ДЕРЕВЯННАЯ САБЛЯ.
Часть 1.
НЕЗАКОННОЕ ИМЯ.
Глава 10.
В ПЕНЬКОВОЙ ПУСТЫНЕ.
Мы бродили по безбрежному морю пней остаток дня, почти всю ночь, следующий день, и ещё ночь, и новое утро. То есть, почти двое суток. У нас был мой рюкзак, в котором имелось немного еды, собранной Красавчиком мне в дорогу, а у Лёки со Станой - ничего. Я едва не лишался соображения, думая о том, как они тоже бродят среди пней, за горизонтом, вместе или порознь, очень голодные и испуганные.
В первую же ночь мы поняли, что нас не слишком далеко унесло от дома, и это, хвала Эе, не Земля. Это всего лишь старшая из планет-сестёр, Ви. У нас считалось, что она необитаема, но я, Рики и Петрик были здесь во второй раз, и знали обратное. Знали, что Ви густо заселена птицами, зверями и насекомыми. В прошлый раз нас окружали горы и бескрайние чащи. И такая же бескрайняя беда. Ведь это погибшая, как считалось, планета Ви оказалась тайной дырой Вселенной, где затаился от светлого Радо и мудрой Эи их заклятый враг, Чёрная Нечисть. Тогда невозможно было нормально дышать и жить человеку среди прекрасных лесов. Считалось, что последние коренные её обитатели давным-давно оставили свою родину и переселились на Винэю и Навину. Спросите у Аарна и Инары Кереичиките и у Наила и Лаян Сэвинэриан. Они - потомки детей Ви, последними покинувших планету, на которой невозможно было оставаться из-за присутствия Чёрной Нечисти. Но были вскрыты печати тайного убежища, и те, кому положено, одержали победу. Случилось это на наших глазах и с нашей помощью. И мы трое никак не ожидали увидеть здешний ландшафт лишённым леса и его обитателей, и носящим следы вмешательства человеческих существ. Потому что, как сказал Петрик, только люди могут рубить сук, на котором сидят, вот так, в буквальном смысле. Ему, защитнику природы, было очень не по себе на месте гибели прекрасного леса. А Таен сказал, хорошо, мол, что Канеке не видит.
- И ведь где-то должны быть люди, - говорили мы. Было бы неплохо спросить аборигенов, не встречали ли они Лёку или Стану. А может, те нашли приют в каком-нибудь здешнем поселении, и ждут нас?
- Если только здесь действительно есть поселения, - рассуждал Рики. -А то, может, инопланетяне прибывают сюда, рубят лес и уносят его к себе на планету.
Это соображение имело смысл. Мы не видели брошенных стволов, отрубленных веток, сваленных в кучу, ни домов, сделанных из дерева, ни дощатых сараев, где хранятся пилы, топоры и верёвки.
- А вдруг они уволокли с собой Стану и Лёку?
Наконец, я сумел опомниться до такой степени, что прислушался к Зову Крови. И подтвердил мнение Петрика и Рики, что наши близкие живы хотя бы. В отношении Лёки я ничего сказать не мог, а вот насчёт Станы…
- Она испытывает сильный страх, - вглядываясь в утыканный пеньками горизонт, сказал я. Петрик и Рики кивнули. Они чувствовали то же. Полдневный Поиск мы применить не могли. Для этого надо было иметь карту и быть уверенным, что полдень здесь в то время, когда нам кажется.
- Надо идти в ту строну? - спросил Луско.
- Наверное, да.
Мы бродили по вырубке гурьбой, а порой разделялись. Время от времени мы решались звать Лёку и Стану, а я ещё иногда покрикивал:
- Папа! - потому что мне казалось, что Арик Аги находился чересчур близко от места событий.
И вот Таен и Петрик обнаружили всё-таки, следы присутствия человека. Когда мы подбежали к ним, оказалось, что следы эти - мусор. Но вскоре мы наткнулись на что-то вроде дороги: здесь, как мы поняли, волокли вон в том направлении стволы срубленных деревьев. Срубленных не здесь, а дальше, дальше, там, опять же, за горизонтом.
- Ребята, - обратился к нам Чудилка, два года назад еле отбившийся от аборигенов Запретной Гавани, и приобретший бесценный опыт. - Людей, здесь, наверное, всё-таки, можно найти, но нельзя показываться им на глаза. Кто их знает, вдруг, они приносят человеческие жертвы. Или ненавидят всех, кто с Винэи. Попробуем не применять магию. Кто их знает, может, здесь прячутся последние почитатели Чёрной Нечисти, улизнувшие из храма в Текре. Вы помните, какие у них порядки. Их приборы распознают волшебство. Поиск Наилучшего Времени, о котором мы спорили, отменяется. Будем просто идти по следу, подальше от дороги. Держаться мест, где трава гуще. Внимание! Каждый подозрительный звук или движение - это сигнал упасть, зарыться в траву и затаиться за пнями. Вам всё понятно?
- Да, нам понятно.
Мы побрели вперёд, ощущая себя высокими дубами в этой стране погибших деревьев. И, почуяв запах дыма, остановились. Если у здешних поселений есть стены и башни, а у обитателей - подзорные трубы, они нас заметят с высоты на этой равнине.
- Надо спрятаться в кустах.
Кусты были тщательно уничтожены везде, насколько хватало глаз.
- Залечь в ложбинке и подумать, что дальше делать.
Ложбинку, ямку или овражек найти, пожалуй, можно было. Не рискуя больше разделяться, мы потащились в наиболее перспективную сторону, и - о чудо! - обнаружили место, могущее послужить укрытием от взглядов со стороны предполагаемого поселения.
- Считаете, они рубят лес, чтобы не подобрались враги, а потом его просто сжигают? Почему его не сжигают на месте, где срубили? - спрашивал Рики, пока мы оглядывали некогда, вероятно, приятное, весёлое, полное жизни место.
Здесь было маленькое озеро: синий глазок под солнцем. К нему сбегали местами крутые, а местами пологие берега. На берегах лес был тоже сведён. Трава от жары пожелтела, а берега озера и овражков разрушались. Все знают, что корни деревьев и трав укрепляют берега и склоны, но здесь нечему было укреплять осыпающуюся целыми пластами почву. Карабкаться по склонам казалось опасным. Тем более, на не защищённой травой, рыхлой поверхности были бы хорошо заметны наши следы. Поэтому мы выбрали место, где из пологого склона выступали валуны, и он казался крепче других.
Мы уже пробовали от отчаяния пить воду в местных водоёмах. Ничего, остались живы. А сейчас я видел между камней на солнцепёке знакомые листики землянки и крупные алые ягоды, которые никто не собирал. Видел душицу и сизые ягоды кустянки, и это было хорошо. Это позволило нам лишний раз убедиться в том, что планеты Ви, Навина и Винэя - сёстры в космическом пространстве, что бы это ни значило.
Но, хочу я вам сказать, кустянка у нас не растёт там, где земляника и душица, а растёт в заморской стране Джате, где засушливо, где пустыни, песок и камни. Растёт полезная ягода по берегам редких водоёмов. Поэтому наша компания имела право удивиться, что эта местность не превратилась ещё в настоящую пустыню. На такой жаре у неё были на это все шансы. Всем известно, что источники не живут там, где погублен лес, и где над их уютными гнёздышками в глубинах планеты творится беззаконие: возводятся дома, тяжёлые стены, вышки, платформы, а рядом копаются карьеры и шахты… Вот, лишённые новой воды, как крови, высохнут озеро и ручьи, впадающие в него, дно превратится в растрескавшуюся под солнцем грязь. Осыпающиеся берега изменят рельеф. Ветры выдуют из обнажившейся почвы всё полезное. Принесут песок издалека: с морских пляжей, с вековых речных наносов: от него не будет защиты. Сами пути потоков воздуха изменятся, не встречая естественных преград. Вырастут иные растения. Их будет мало, и будут они приспособлены к засухе и песчаным бурям. Придут другие животные, те, что любят селиться среди саксаула и кактусов, и могут не пить по нескольку дней. А люди не могут не пить и не мыться. Они покинут непригодные для жизни земли, переселятся в иные края, и там будут делать всё то же, и упрекать богов в немилости. Мне не верилось, что я на планете Ви, в царстве старшей из Трёх Сестёр, Матери Магии. Мне казалось, что я наблюдаю ожившую иллюстрацию из книжки о жизни на Земле, которую показывал нам в детстве Отец Морей. Под влиянием его рассказов мы с братьями и ринулись на спасение нашей прекрасной Винэи, которую вот-вот должна была охватить приливная волна технического прогресса. Нет, мы не думали даже встать на его пути, понимая, что человеческая мысль и человеческая любознательность не могут остановиться на достигнутом предыдущими поколениями. Эта волна гневно смела бы нас со своего пути, и никто бы не вспомнил потом чудаковатых королевичей Някки.
Это всё Петрик. Он просто указал, в какое русло направить прогресс, как реку, которой надо куда-нибудь течь. Он сумел убедить других правителей Винэи, и вы не представляете, какую вёл и ведёт огромную работу, чтобы пусть пока не каждый человек, но большинство людей прониклись идеями бережного отношения к нашему дому, к Винэе. Теперь на нашей планете предпочтение отдают изобретениям, не вредящим воздуху, водам и недрам. А значит, и собственному будущему и здоровью. И - всё о том же: поднять магию на должную высоту для службы её этому делу. Недавнее кружение по свету Чудилка посвятил, в основном, этой своей работе и соответствующей пропаганде. О чём я не уставал рассказывать на Верпте, поощряя соответствующие статьи и слухи.
И вот он здесь, и наблюдает такое. А ведь Чудилка видел другую Ви: покрытую лесами настолько, что куда там до неё Винэе! Он провёл здесь, может, в другом полушарии, несколько дней, и пусть ему тогда было не до местных красот, но в памяти остались огромные вековые деревья, заросшие ими горы… Там, подальше от места, где таилась Чёрная Нечисть, и где его самого держали на цепи. В то время, как Таен и Луско были полны любопытства, а Рики хмурился, вспоминая, Петрик морщился, как от боли, и я, помня, что он перенёс в забытом храме Косзы, морщился и переживал тоже.
Найдя убежище, наша компания обнаружила, что множество естественных потребностей взывают о немедленном удовлетворении. И желание вымыться заглушило даже усталость и голод. Мы полезли в озеро.
- Ужас, - чуть погодя сказал Рики. - Я, конечно, люблю землянику, и даже не прочь её немного пособирать. Но хочется мяса. Хлеба тоже хочется. Или хоть каши какой. Красавчиковы гостинцы как-то очень быстро кончились. Надо был взять с собой Канеке.
- Зачем? - подозрительно спросил Таен. - Чтобы съесть? Я тебе не разрешаю.
- Нет, - смеясь, ответил наш младший братец. - Канеке нельзя есть, отравиться можно. Но он умеет делать такое… Как бы сказать? Миче, скажи.
- О чём ты?
- Раз - и у нас есть жареная курочка. Кусочек хлеба. Котлетка.
- Я не наемся одной котлеткой, - сообщил наследник престола.
- Но даже кусочек хлеба хорошо иметь, если больше нет ничего, - оптимистично заявил Луско из-за пня, в тени которого затаился. Для этого ему пришлось сплющиться в земляничных листьях. А я сказал:
- Рики, на тебя, что ли, так подействовал портал? Ты сам это умеешь.
- Он умеет! - оживился Петрик. - А вот Канеке как раз плохо освоил эту науку. Ленился.
- Не ленился, а увлекался другим, - заступился Таен.
- А ведь да, я умею, - обрадовался Рики и бросил пастись по землянике. - Как это я забыл? С тех пор, как научился на Запретной Гавани, ни разу не пользовался. Ну-ка! Сейчас поедим.
Раз - и передо мной возникло мусорное ведро. Зелёное ведро из нашего дома, которым на кухне пользовался Красавчик и его подручные. И, по всему видать, мусор надо было вынести раньше. Пока мы остолбенело пялились на объедки и очистки, на запах налетело множество мух, возникших будто из воздуха.
- Уберите их, - простонал Таен и спрятался за меня. - Не терплю мух, ненавижу насекомых!
Ведро исчезло, мухи остались.
- Фу, гадость! - отмахивался Познавший Всё. - Лучше бы их убрал.
- Ага! А ты бы угостился из ведра, но без мух. Подождите, минутку. Дайте сосредоточиться. Как думаете, дома у нас сколько времени?
- Какая разница, Рики? Мы будем есть или нет? Зачем тебе время знать?
- Ладно, не надо.
Раз - и перед нами, на пне, за которым таился Луско, явилась большая кастрюля. В кастрюле торчала лопатка, которую использует Красавчик для перемешивания продуктов. В воздухе запахло вкусной картофельной толчёнкой: с маслицем, с молоком, яйцами и специями.
- А я не понял: мы что, родных и близких лишили пищи? - поразился Чудилка, заглянув в кастрюлю.
- Что поделаешь. Это колдовство такое. Толчёнка там. Я материализую её здесь. Предварительно дематериализовав там. Что непонятного? - сказал Рики. - Что ещё нужно?
- Вилки.
- Тарелки.
- Котлетки.
И котлеты - вот вам, пожалуйста. Вот, на сковородке, возникшей на большом пне поодаль. Прямо посередине, утопленный в масле, лежал наспех оторванный кусок обёртки. На нём неразборчиво было написано расползающейся томатной пастой: «ы тм как».
Я умилился: Красавчик, лишившийся плодов своего труда, сообразил, что происходит, и не растерялся. Возможно, помнил, как два года назад мальчишки, Рики и Канеке, хвастались своим новым умением. Впопыхах схватил, что под руку попало, и с котлетами отправил нам записку. Среди котлет валялись вилки и ложки, видимо, не глядя схваченные и брошенные туда для нас тем же Красавчиком.
- А если в нашем доме уже хозяйничает Остюк, то он мог и отравы подсыпать, - задумчиво протянул Петрик, первым приступая к еде.
- Подождём немного, - предложил из-за пня Луско. - Посмотрим, не подсыпал ли.
Обалдевшие от всех происшествий, мы замерли и сидели, созерцая то Петрика, то кастрюлю.
- Вы чего? Действительно ждёте? - рассмеялся он. - Стал бы Красавчик записки писать при Остюке! Он бы и минуту в доме не провёл, поселись там Остюк.
- Ах да, точно, - выдохнули мы и с облегчением разобрали приборы.
- Не станем всё съедать, - предложил я. - А то Красавчику нечего будет подать на стол. Если у нас засели родители, они решат, что это подозрительно.
- Угу, - откликнулись с набитыми ртами мои товарищи. И котлеты прикончили все. В оправдание могу сказать, что мы были очень голодными.
Помешивая в кастрюле с остатками толчёнки Красавчиковой мешалкой, Таен предположил, что это уже тоже на стол не подашь.
- Я думаю, у нашего пиратца всегда что-нибудь найдётся. И, если родители не засели, то он предоставит всем нашим вещественные доказательства.
- Какие такие доказательства?
- Пустую кастрюльку. Сразу станет ясно, что мы живы, раз так хорошо поужинали. Покойники не едят.
- Что тут осталось, в конце-то концов? Я за то, чтобы доесть, - согласился с ним Рики. И мы набросились на остатки картошки. А потом я сбегал к озеру и старательно вымыл всю посуду.
Тем временем Таен нашёл у себя кармане лист бумаги. На нём был напечатан какой-то текст, который наш сказочник признал не слишком хорошим, но поленился сразу выбросить, и сунул в карман. Сейчас, для экономии, он разделил лист на несколько частей. Петрик обнаружил у себя Лёкин карандаш. Сидел и писал записку между печатных строк:
«Из-за внезапного искривления портала, нас вынесло на Ви. В какую её часть - не знаем. Винэя видна далеко, повёрнута к нам Бескрайним океаном и континентом Джатой. Навина видна ближе. Сейчас у нас вечер. Не можем вернуться или переправиться в Текр, поскольку, не знаем, куда подевались Лёка и Стана. Миче утверждает, что папа Арик также может быть на Ви где-то в другом месте. Собираемся искать их с наступлением ночи в поселении местных жителей, которые заняты тем, что нахально сводят леса в этой части планеты. Просьба, пока мы не сунулись туда, срочно ответить: не остались ли дома Стана, Лёка и папа Арик. Если с ними всё хорошо, и они на Верпте, мы заберём их, проведём разведку и отправимся в Текр для дальнейших действий. И чтобы подумать, что делать с браконьерами, засевшими на Ви. Мы не можем позволить им угробить соседнюю планету, сестру нашей Винэи. Воздух тут есть, вода тоже. С едой беда. Спасибо тебе, Красавчик. Имей это в виду, пожалуйста. Положи ответ, скажем, в конфеты, которые мы прячем от младших на верхней полке».
- Разобраться с браконьерами! - воскликнул я, вернувшись с чистой посудой. - Разведка! Почему я не удивлён?
- Почему я удивлён, что ты возмущаешься? - откликнулся Чудик.
- Я не возмущаюсь, я пытаюсь осознать, во что мы опять ввязались.
- Да, мы ввязались, - согласился Рики.
- Мы не можем этого так оставить, - покачал головой Таен, выросший на Запретной Гавани, рядом с территорией Покровителей. Там искони к природе самое трепетное отношение. Даже у диктаторов.
- Покровители лишат меня своей милости, если я не ввяжусь в дело спасения Ви, - серьёзно заявил Познавший Всё.
Я думаю, что ничего не может лишить его этого. Особую милость Покровителей Таен заслужил всей своей прошлой жизнью. И что он больше чем я достоин покоя и счастья. Но он считает, что Таен Паг - это не имя, а профессия, которая навсегда.
- Разведку лучше проводить под покровом ночи, - прячась за кастрюлю, высказался Луско, начитавшийся в приюте приключенческих романов.
- Действуй, Рики, - сказал Петрик. - Отсылай посуду обратно.
С этими словами он положил в кастрюлю записку, для верности придавил её камнем и отошёл в сторонку.
- Э! Ничего не получается! - испугался Рики. - Посуда не отправляется.
- Но раньше у тебя получалось?
- Да.
- Забыл заклинание?
- Нет.
- Способ действия?
- Нет. Думаю я, что это потому, что в прошлые разы мы посуду не мыли. Ну-ка!
Рики бросил на дно кастрюли несколько земляничин. Раз - и всё пропало.
- Ура! - подпрыгнул Рики. - Вы видите? В посуде всегда должна быть еда. Хотя бы размазанная по стенке. Нам же лучше.
Ответ на послание пришёл быстро. Красавчик прислал его в вазочке с конфетами.
«Станы Аги нет у нас дома, и Малёчка тоже нет, и никто их с тех пор не видел на Верпте, а мы думали, что они с вами, и вскорости объявятся, - писал он. - Папа Рикин сквозь землю провалился, и по такому случаю Рикина мама очень расстраивается и плачет. Но Ната не захотела её видеть в нашем доме всё равно. Поэтому родители расстраиваются там, у себя в гостинице. Стало быть, проклятый Остюк не бывал тут с тех пор, как нам полдома разнёс и вызвал этим лишние траты почём зря. Теперь надо мебель покупать и обои новые клеить. Ещё порог разбил в щепки и Лёкину картинку у двери. Не говоря уж про витраж наверху. Но что-то происходит. Да, что-то происходит. И теперь говорят уж, что не Миче ли подстроил собственному Рикиному отцу такую подлянку. Вроде как Миче наклонился с той только целью, чтобы у Рики собственный Мичин папа сквозь землю провалился. Если бы не сквозь землю, то зачем бы Миче наклоняться надо было? Вот если бы он на небо улетел, тогда Миче бы выпрямился наоборот. Так говорит всем родителям Остюк, а те и уши развесили. Знаете сами, небось, у него это всё легко выходит. Людям мозги полоскать легко выходит. Те, кто у нас на Состязаниях Мастеров, написали, что всё уже знают, Состязания бросили и едут на помощь. Говорят, распутывать будут, кто там на кого покушался: Миче ли на кого или Остюк на бедную матушку господина Оша и на него самого. Весь сыр-бор из-за того, что как ни хотели утаить всё от газет, история всё равно туда попала. Я пошёл, поговорил там с парой людишек из газеты, даже по шее надавал одному. Они признались, что зря я это, что надо к третьему идти, к самому главному. Вы не знаете ведь, что было при вас ещё, а я узнал. Остюк приходил в газеты и хотел заставить статейки наклепать, но все газетчики отказались и выгнали его. Не хотели про Миче гадости писать и на всю страну позорить. Говорили, не виноват, мол, Миче. Говорили ещё, что возьмут флаги и раскоряки такие с плакатами, народ соберут, и потребуют оправдать Миче и лучше искать виновных. Ну, я вчера поехал к главному хозяину этой Дэйтской газеты, а он в больнице, да в другом городе, на поезде полчаса. Как уехал родителей навестить, так и сломал там ногу. Если уж кто и мог бы про Миче Остюкову статейку запустить, то только он. Но куда ему? Как раз ногу сломал, им врачи занимались. А в этот момент всем казалось, что хозяин из отпуска вернулся и сидит за рабочим столом. Вот как пить дать, это был Остюк. Надел парик, усы приклеил и как-нибудь уж своё гнусное дело устроил. Ославил Миче на весь свет. А ему в рот смотрят. Не буду говорить, кто. Найдите поскорей Малёчка нашего и Стану тоже, и успокойте меня. А папу Арика можете оставить у тамошних людоедов на Ви. Но я вам этого не говорил. Еду буду класть для вас в кастрюльку поменьше, с розами, и в сковородку с толстой деревянной ручкой, чтобы не обожглись. Если что нужно, только скажите. Нате и Мадинушке я всё подробно расскажу».
- Статейка… - задумчиво проговрил Таен, когда Петрик закончил чтение. - А бумагу наш Красавчик не догадался прислать.
- Есть фантики, - вздохнул я. Но Таен выразительно показал глазами на пень. Там сидел его любимец, жук Грызлик, и измельчал бумажку от карамельки «Дружок».
- Кушай, милый, - похвалил его Познавший Всё. - Мы не оставим тебя голодным, не бойся.
Как не посмеяться над чудаком?! В свете того, что Таен носится с игрушечным питомцем, как-то даже поблекло сообщение Красавчика об очередной нашей беде.
- Ладно, - просмеявшись, сказал Петрик. - Давайте думать о разведке. Теперь нам так просто не отправиться в Текр. Без Лёки и Станы невозможно.
- А без папы, что ли, можно? - ахнул Рики.
- Что ли нельзя. Итак, разведка…
Разведка, как я говорил, осложнялась тем, что предполагаемое поселение обитателей Ви или их стоянку, или, может, грузовую космическую повозку окружало ровное пространство, утыканное пнями.
- Остаётся идти, по окружности обходя аборигенов, - размышлял Петрик. - Может быть, в каком-нибудь месте где-нибудь там…
- Уже начали корчевать пни, и мы можем двигаться от ямы до ямы, - неожиданно вставил Луско.
- Да, так, - подивились мы его сообразительности.
- Мы можем подслушать, о чём говорят корчеватели… Корчёвщики… Корчевыжники…
- Рики!
- Можем подслушать и узнать, в их ли лапы попала Стана…
- Рики, Эя с тобой!
- …ну, и все остальные.
- Увидим хоть, как они выглядят, эти обитатели Ви.
- Выглядят они, как Аарн или как Наил, если коренные жители.
- А если не коренные, то могут выглядеть, как пилочервяки. Есть у меня подозрение, что все деревья выше пеньков они просто съели, как Грызлик. Всё, вставайте. Идёмте двигаться по окружности.
- Идите сюда, - вдруг загробным голосом позвал Таен от озера. Мы прямо даже испугались и быстро подбежали к нему. Он же набрал воды в вазочку из-под конфет, и теперь желал, чтобы мы заглянули в неё тоже.
Под влиянием воли Познавшего Всё, мы увидели это самое поселение. Оно показалось нам тёмным и ощетинившимся, как хорошо укреплённый город. Вокруг него никто ничего не корчевал, там всё уже было выкорчевано. Колосились поля зелёными ещё злаками, паслись стада - на самом солнцепёке, и это наводило на подозрение, что коров и других каких-то животных здесь поджаривают прямо на лугу у границы царства пеньков. По реке плыли две лодки и одно судно покрупнее, но не намного. Белели паруса, блестела вода. Дети плескались на мелководье. Да, дети. Нормальные, человеческие. Три - четыре ребёнка. И вместе с этой компанией на пляже и мелководье резвились три-четыре щенка - подростка.
- Но Лёку-то, Лёку покажи. Папу и Стану. Давай, Таен, - попросил я.
- Вот тут ребята, странное что-то происходит. Смотрите. Вот, хочу увидеть Стану.
- Кто бы сомневался, - шепнул мне в ухо Петрик.
Вместо Станы мы увидели дорогу, и на ней - дорожную пыль. А в пыли - следы женских туфелек. И не совсем понятно нам было: не верптская ли это улица, на которой стоит наш дом? А потом - темнота и этот город.
- Вот, - жалобно произнёс Таен. - Что это значит?
- Кто из нас… - начал было я, но компания шикнула на меня:
- Не начинай, Миче!
Ну да, не при Луско, наверное. Для всего мира Винэи Познавший Всё - это такой огромный, чёрный, чешуйчато-пернатый, человекоптицезмей, убитый на болоте на Запретной Гавани. Роль существа мастерски была разыграна Лёкой, который, как, к нашему ужасу, оказалось, ведёт род от подобных существ. А я, будто бы, с ним сражался, и будто бы побеждён он был деревянной саблей. Так мы спасали Таена, на которого самым подлым образом была возложена вина за несчастья на континенте. При посторонних мы не называем его Познавшим Всё. Разве что его прежней фамилией: Секретик.
- Ладно, Таен. Что это значит? Стана тоже провалилась сквозь землю? Сквозь эту пыль?
- Я не знаю. Не дыши мне в правое ухо, Луско, а то выдуешь мозг через левое.
И вот какого он ждал ответа?
- Там есть что выдувать? - подняв брови полюбопытствовал Счастливчик. Возможно, это вышло у него машинально. Как в детстве. У меня бы тоже вышло.
- Задвинься в щёлку, - рявкнул на него Таен.
Но Луско в этот раз не отступил, а сказал, ощетинившись не хуже того городка:
- Тут нет щёлки. Задвинься сам, куда знаешь.
- Ах ты… - Таен упёр руки в бока, отчего вода из вазочки вылилась.
- Ребята, не надо! - я, Рики и Петрик метнулись между ними.
- Я не сержусь, - объявил о своих чувствах Луско.
- А я - очень.
Таен шагнул к озеру и наклонился набрать воды, а Счастливчик смотрел на него. И я заметил вдруг, каким взглядом. Во взгляде Луско не было гнева. Только сочувствие.
- Я знаю, - говорил Петрик, всё ещё стоя между ними. - Раз нам показывается этот город за пеньками, значит, надо искать Стану там.
Он сделал шаг в сторону, а Луско - вперёд. И двинул ногой в Таенову филейную часть. Познавший Всё с плеском кувыркнулся в воду. Счастливчик смотрел, улыбаясь, как невинный младенец. Понимающий наш! Сочувствующий!
- Ну, погоди у меня, - отплёвываясь, пригрозил Таен. Ребята смеялись. Петрик протянул Таену руку:
- Вылезай. Ловить и топить Счастливчика будем?
Таен, рванувший, было, за Луско, остановился и сказал, что обязательно, но потом. Что дело не терпит, а вазочка утонула. Чудилка приказал Луско искать в воде рабочий инструмент Познавшего Всё.
- Мы должны выяснить, где Лёка и папа Арик.
- Вот ваша ваза, - объявил Луско и протянул её Таену. Петрик перехватил и отдал сам.
- Поставь туда цветочки, - посоветовал Счастливчик.
- Нет, вы видали, что творит человек из тени? - возмутился Таен. И плеснул на него водой из вазочки.
- Таен! Лёка и дядя Арик! - взмолились мы.
- Вот, пожалуйста.
И мы их вправду увидели в вазочке для конфет. За стеной этого города они прятались в квадратном дворе большой бревенчатой постройки за ящиками и поленницами. Лёке с его ростом было бы тяжело таиться за всем этим, но и поленницы тоже были будь здоров. Со двора, через арку, открывался вид на улицу и на бревенчатую же стену. У стены стояла деревянная повозка, нагруженная дровами. Возле неё сидел большой белый пёс. Маленькая собачка подбежала к Лёке и доверчиво потыкалась носом.
- И что это нас так расшвыряло? - недоумевали мы все.
- По крайней мере, мы узнали, что злые лесорубы дерево и для себя тоже используют, а не только на другую планету переправляют. Мы будем двигаться по окружности или будем просто картинки смотреть?
- Если есть река, - сказал Петрик, - будет проще подобраться к стенам. Таен, покажи нам путь до реки.
Там были только пни и пустота, на этом пути. Но мы наметили себе несколько укрытий в виде оврагов, низин и валунов. И теперь двигались в ту сторону довольно уверенно по осыпающимся склонам над обмелевшими ручьями.
*
Наконец, настал момент, когда можно было бы увидеть этот город, если бы не была ночь. И тут мы повалились без сил на дно мелкого овражка.
- Невразумительное время, - вздохнул Петрик. - С одной стороны, хорошо, что ночь, с другой - лично я не могу шевельнуться даже.
Компания ответила вялым мычанием, и кое-кто, кажется, сразу заснул. Не заснул Таен, который задумчиво скармливал Грызлику очередной кусочек моих старых карт, да я, наблюдающий за этим процессом.
- Спи, милый, - сказал Грызлику Таен, укладывая жука под лопух. - Спи, только не уползай. А то тебя мухи заедят.
И попытался закутаться в рубашку из моего рюкзака так, чтобы его самого не заели мошки.
Тут улетело одинокое, но обширное облако, и Навина с Винэей озарили равнину таким ярким светом, что я счёл своим долгом растолкать Чудилку и поставить это ему на вид.
- Да, - сказал он. - Ага. Ага. Ты совершенно прав, Миче. Надо выставить караульных.
Когда я проснулся от начавшейся поутру жары, то сообразил, что ночью никто не стоял на карауле, даже я. Все спали, замученные пересечением космического пространства и тяжёлой дорогой. Высунув голову из оврага, я стал всматриваться в даль. То есть, в это самое огороженное деревянной изгородью поселение. Оно действительно было очень вдалеке.
Здесь же, чуть дальше от нашей стоянки, ручей, вдоль которого мы двигались в последнее время, после резкого поворота впадал в реку. Из своего убежища я видел деревянные постройки, вроде складов, и возле них бродило человека два. Потом они пошли на пристань встречать то самое судно. Которое чуть больше лодок.
На судне сюда явился начальник. Он был худощав и резок. И сразу прошёл именно туда, где впадал ручей. Я встревожился и хотел уже будить товарищей. Но до нас начальству не было дела. На человеке были высокие сапоги, и он в этих сапогах размашистым шагом зашагал прямо на середину реки: ать-два!
У меня отвалилась челюсть. А человек всё шёл и шёл вперёд, очень уверенно, и вода всё была ему до щиколоток, не выше. Как в луже. Я перевёл дыхание. Уф! Это всего лишь отмель, речные наносы. Видимо, здесь брод. И начальник вместе с подчинёнными, бросив своё микроскопическое судно, вознамерился перейти на другой берег пешком.
Однако, почти уже у противоположного берега вода стала глубже, покрыла человеку щиколотки, и он остановился. Резко обернувшись к подчинённым, он заговорил, и сюда долетали обрывки фраз. Я бросился к Петрику и затряс его.
- Чудик! - шёпотом восклицал я. - Отрицание Имени! Перевод! Быстро!
Он сориентировался мгновенно и сказал мне:
- Сам ты чудик. Вспомни, ты сам нас заколдовал так, что мы можем понимать все языки. Только с Луско непонятно что. То ли он заколдовался, то ли нет. Применим-ка Длинное Ухо.
И мы с ним стали слушать. Благо, начальник вещал, как при большом собрании народа. Собрание действительно увеличилось, поскольку подтянулась вся наша компания.
- …Заговор красноволосых, - вот что перво-наперво разобрали мы. - Красноволосые сделали так, чтобы наши реки обмелели… «Покоритель вод» не может ходить по мелководью и скрести килем песок… Кое-кто говорит, что придётся браться за лопаты и прочие инструменты… Чистить и углублять русло… Да!.. Всё вокруг должно подчиняться человеку, его разуму и его…
Кто-то из сопровождающих что-то сказал, и высокое начальство ответило смехом, каким смеются напоказ - мы его хорошо расслышали.
- «Покоритель вод» пока не будет ходить вверх по реке… Мы… Инструменты… Русло… Пускай… Но после того, как великий Правень узнает о наших горестях… Красноволосая девушка расскажет ему… Как они нам вредили… Выживали с мест…
- Но не проникнется ли Правень правдой красноволосой девки? Сколько уже было жертв в старину, но реки мелеют и здесь, - сказали с пристани.
- Да, так бывало, - ответил начальник. - Кое-кто, может, скажет, что в этот раз красноволосая девица будет честна, но нам известно о хитростях её народа. Будем надеяться на…
- На твои хитрости, - крикнул человек, чья тёмная шевелюра напоминала шерсть нестриженной овцы, то есть была густа и мелкокудрява.
- Неверие есть худший из пороков, Бриенг, - ответил начальник. - Тебе воздастся за твои слова. Не от меня, а от того, кого, как я слышал, ты недостаточно почитаешь.
Никто не вступился за Бриенга. Те, кто стоял с ним на пристани, немного даже отступили в стороны.
- Красноволосые, - смело сказал кучерявый парень, - мало ли что набрехать могут. Это как в одной семье. Когда дети приходят к отцу после ссоры каждый со своей правдой. И часто отец верит тому, кто выглядит несчастней и интересней рассказывает. Хотя, его рассказ может быть не слишком честным. Красноволосые, принесённые в жертву у нас на родине, могли быть, как этот ребёнок.
Начальник двинулся по мелководью в обратную сторону, но говорил не тише, а громче:
- Так о чём я и толкую тут битый час. Мне нравится наше с тобой единодушие, Бриенг. Считаешь, это всё потому, что жертвами были враги, которые вредили нам даже там, у подножия трона доброго Правеня? Потому что мы не отправляли на святые небеса наших соплеменников, могущих всё изложить правдиво? Не хочешь ли быть первым таким посланником, Бриенг.
- Если бы я был уверен, что у святого престола меня услышат и поймут, я сам бы попросил тебя об этом.
Бриенг был смел, он ничуть не убоялся угроз начальника, и тому больше не был интересен этот разговор. Вот если бы оппонент задрожал и начал умолять не принимать его слова всерьёз, тогда другое дело. Человек в мокрых сапогах молча: ать-два, прошагал на микросудно «Покоритель вод» и замер у борта.
Рики шепнул мне в ухо:
- Смотри, он весь в цветочек!
Тёмная одежда начальника и впрямь была украшена разноцветным цветочным узором. Как, впрочем, и одежда его соплеменников.
Тут из деревянной постройки на берегу выскочила стайка женщин. Они были разного возраста, но одинаково встревожены. Они выбежали на пристань и причитали что-то о том, как им страшно жить у вновь обмелевшей реки. Чего им ждать, спрашивали они у недруга красноволосых. Имя его было господин Хфаздег.
- Ждать вам, - возвестил он так громко, уверенно и властно, что все пеньки в округе скукожились и постарались стать ниже, - ждать вам праздника Семилейки. Если пойманная нами красноволосая ведьма не согласиться до этого дня добровольно оживить наши реки, вернуть плодородие и влагу нашим полям, а нашему скоту - полноценные надои, тогда, мы отправим её на святые небеса к престолу доброго Правеня, чтобы он выслушал её рассказ, судил её и оказал нам милость. Не дал снова погибнуть нашим землям от засухи, а нашим детям - от голода. Не заставил вновь переселяться на необжитую планету и начинать всё сначала. Пусть покарает красноволосых, где бы они ни находились. Так поступали наши предки!
Господин Хфаздег помолчал, а потом продолжил, сам себе противореча. Петрик хихикнул: хитрый приём некоторых ораторов.
- И, как справедливо заметил Бриенг, никогда ничего не добивались. Всё начиналось снова: переселение, тяжкий труд и привыкание к не всегда подходящему климату. К непривычной смене сезонов. А потом: гибель плодородных земель, и снова переселение. Ненужные жертвы. Ненужная, неприятная жестокость даже к нашим соплеменникам. Другой выход нужен здесь. Другие способы. Климат на этой планете самый лучший, как говорят старики, неужели это не стоит того, чтобы поискать другие решения?
- Нет ли у тебя в предках красноволосых, а, Хфаздег? Уж так ты их защищаешь! - насмешливо произнёс Бриенг. - Может, ты считаешь, что Правеня больше не существует? Что он, воскресший однажды, вдруг стал стар и умер? Или что он не слышит нас, пребывая на священных небесах нашей погибшей родины?
- Вижу, что как многие современные люди, ты исключаешь такой возможности, - кивнул Хфаздег. И добавил зло и неразумно: - Современные люди, наученные опытом предков, умны, чего не скажешь о тебе, Бриенг. Не спорь со мной при всех, Правень не одарил тебя красноречием, твой удел - дела, требующие молчания и темноты.
- Ха-ха-ха, - несколько тревожным и показушным смехом зашёлся Бриенг. Очевидно, он ждал, что окружающие последуют его примеру, но раздалось только несколько неуверенных смешков. - Обратите внимание: сперва сын Смотрителя толковал о жертве, принятой в древности, и говорил, что это выход, а теперь снова упрекает вас и меня. И выясняется, что речь не о жертве идёт, а о сотрудничестве с красноволосой ради улучшения надоев и хорошего урожая.
- Ах, Бриенг, не делай вид, что ты не понимаешь, что хороший урожай - основа выживания, и ради этого подобное сотрудничество не грех. Тем более, что ты сам утверждал сейчас: красноволосые у престола Правеня коварство проявить могут, а живые нам же полезней, - снисходительно сказал начальник. - Вместо того, чтобы успокоить вверенных тебе людей, ты сеешь панику и сомнения. Радоваться бы тебе, что в наши руки попала красноволосая ведьма. Есть шанс, что она всё исправит. Если девушка будет покорна, она обеспечит нас водой, молоком и урожаем. У нас останется волшебница красноволосых. Это хорошо. Мы выдадим её замуж, и после у нас всегда будет, кого принести в жертву.
- Он прямо как дядюшка Моро! - восхитился инопланентным оратором Таен. И этим самым отвратил наши сердца от господина Хфаздега.
На этом оптимистичном заявлении тот разговор прекратил, убрался с глаз, и «Покоритель вод» двинулся восвояси, скребя пузом ил и песок на дне.
Бриенг сорвал с себя головной убор и в сердцах шваркнул его о пристань. Женщины и немногочисленные мужчины обступили его, и у них завязался религиозный спор, конца которому не предвиделось.
- Знаете, что? - произнёс Петрик, королевич Някки. - Этот Бриенг, возможно, наш будущий союзник. Надо сообщить ему об этом.
- Они сцапали Стану и хотят отправить её на тот свет, - в ужасе прошептал Рики. - Допустил же Радо, чтобы она родилась рыжей!
Но Петрик поучительно сказал:
- Если она не вернёт коровам молоко, то да, худо. Но если вернёт… В её интересах позаботиться о бурёнках.
- Ты что несёшь, Чудилка? Как Стана сделает всё то, о чём этот псих здесь говорил?
- В наших силах придумать это, - улыбнулся наш стратег, а потом задумчиво глянул на Таена. Мы все глянули. На солнце его тёмно-рыжая шевелюра казалась огненно-красной.
- Э! - отступил он на шаг. - Я, вообще-то, умею доить коров, это не входит в число моих любимых занятий.
- У меня такое подозрение, - весело объявил Петрик, - что ты и есть самый главный красноволосый колдун, который научит ненормальных лесорубов жить, как положено. Что скажешь, Таен?
- Ну, если без этого никуда… если очень надо… если ты придумаешь, что именно делать…
- Если ты в конце женишь его на Стане, - ляпнул Рики.
- Если надо, то я готов, - уже без малейшего сомнения сказал Таен. - насчёт жениться - не знаю, а вот устроить большое представление при всём честном народе…
- Для начала нам нужно узнать побольше о том, кто такие эти Красноволосые, и чем так насолили здешним оккупантам, - раздался из-под лопухов голос Луско. - Побольше узнать о том, почему лесорубы считают правильным уничтожать деревья и кусты. И кто такой Правень.
- Это их бог.
- Нет, почему, они считают, что если уничтожат все леса, Правень обрадуется и станет заботиться о них. Почему не понимают, что никакой бог не сможет вернуть воду в места, где нет ни одного дерева. Что за история произошла на родине лесорубов, что они до такой степени одурели, как я понял, на несколько уже веков. Вот, что надо узнать. И тогда мы придумаем сказку…
- Сказку! - взмахнул руками наш рыжий писатель.
- И разработаем правильный план.
- Правильный план очень важно разработать, - согласился стратег из рода Охти.
- Но надо ведь обладать всей информацией.
- Это необходимо, - кивнул я.
- А для этого надо поймать, скажем, этого Бриенга, и пусть он нам расскажет, что за беда в их жизни такая.
- Поймать - это я всегда, - обрадовался Рики.
- Но так, чтобы он не испугался, а проникся к нам доверием, - закончил Луско Счастливчик.
- Вот это, - справедливо заметил Петрик, одобрительно глядя на лопухи, - речь проницательного и толкового человека. Правда, Таен?
- Вынужден с тобой согласиться, Чудилка, что верно, то верно. Но, не скажи это Луско, ты сам бы сказал всё то же самое.
- Или ты сказал бы. Поэтому я и объясняю тебе: Луско проницательный и толковый. Как ты.
- Не надо мне ничего объяснять. Лучше накорми. И отправимся беседовать с Бриенгом.
- Да, - сказал я. - Вы поймаете Бриенга, а я пойду в город. Вы не забыли? У нас там Лёка и папа Арик.
- Мы помним.
- Я их найду. И попытаюсь узнать, где держат Стану. Огляжусь. Послушаю разговоры.
На меня посмотрели, как будто я был Правенем, прилетевшим со святых небес прямо на престоле.
Таен попытался образумить меня.
- Не обладая всей полнотой информации об этом городе, не рационально туда ломиться. Может, беловолосых там убивают сразу, не дожидаясь праздника Седьмой Лайки.
- Семилейки.
- Той информацией, которая мне нужна, я уже обладаю благодаря вазочке для конфет. В городе есть собаки. И белые тоже есть.
- Беленький пёсик! - закричали все чересчур громко и бросились меня обнимать и хлопать по спине.
- Да, Миче, да!
- Беленький пёсик!
- Это то, что нужно для разведки в городе!
- Чтобы найти Лёку и папу!
- Ты сможешь их унюхать издалека.
- Но, пожалуйста, будь осторожен.
- Буду, конечно.
Только Луско не разделял общий восторг. Он не знал, что я умею превращаться в собаку. Но после завтрака узнал, конечно. Думаю, это произвело на него неизгладимое впечатление. Как на меня - сообщение Красавчика, пришпиленное вилкой к кусочку мяса.
«Ребятки, - писал пиратец, - случилось так, что Миче всё-таки обвинили в растрате и в том нападении сегодня, в суде, в девять утра. Какие-то пришлые люди. Сказано, потому что он с приветом. Сказано, что как только вернётся, так сразу отправится к врачам под надзор. Всё это уже не скрыть. Вся Някка стоит на ушах, и знают молодые Корки. Приезжала госпожа Алёна Ош, жена главы Орена, сказала, что не верит, и будет заступаться за Миче. А сам глава уже выздоравливает. Он говорит, что не знает, кто напал на него. Обернуться быстро он не мог, поскольку зельем был опоен. Но почувствовал неладное, и сумел сбросить со стола на пол вазу и что-то ещё. Ваза разбилась, в коридоре послышались шаги его матери. Он всё же смог обернуться и увидеть кое-что. Саблю. И как прямо на него летит ширма. А летела она ведь в убийцу. И всё. Пока может вспомнить только это. И ещё говорит, что хоть не имел возможности разглядеть бандита, но знает только одно: это не Миче. Сам он остался жив благодаря матери, которая вошла в этот момент и толкнула на негодяя ширму, не зная, как ещё защитить сына. Удар саблей оказался недостаточно сильным. Вот какие родители есть. Я не понимаю, почему не слушают тех, кто говорит, что Миче не может быть виноват. Даже вот и главу Дэйты не слушают. Якобы он не мог сообразить, Миче там или не Миче саблей машет. Зато нашли кучу доказательств, что это он. Девочки не могут писать, плачут. Я тоже не могу. По дому бродят чужие люди. Это по поводу будто бы украденных денег. И говорят уже, что не только Верптских. Удачи, ребятки».
Представляете, в каком настроении я переправился через реку вброд и побежал на четырёх лапах в сторону поселения оголтелых лесоненавистников? Одно хорошо. Теперь мы знали, пусть и очень примерно, разницу во времени на Верпте и в этой местности. Она оказалась на удивление незначительной. Пробежав большое расстояние, я устал, немного успокоился и остыл. Чтобы остыть ещё лучше, я пару раз по пути окунулся в речку. Теперь мне надо быть осторожным и сосредоточенным. И не дать мыслям об Остюке ещё и поломать мне удовольствие от пребывания в шкуре собаки.
Я не говорил? Иногда, никому не сказав, превращаюсь дома в белого пёсика: просто чтобы побегать по окрестностям, по пляжу у моря. Это чудесно! Это восторг! Восхитительное приключение! Попробуйте сами.
У городских ворот я успешно миновал неприятность в виде четырёх вертлявых щенков, любителей поплескаться с детьми на пляже. Они норовили обнюхать мне хвост, но я на них нарычал и спокойно вошёл в крепость трудолюбивых лесорубов с мыслью о нелепости просьбы к Петрику устроить перевод. Разве что Луско это было необходимо, но мы забыли про зубоведа. А он сообщил, что понял беседу Бриенга и господина Хфаздега. Стало быть, и всё услышал. «Интересно, как, если он не владеет заклятием Длинного Уха?» - фыркнул Таен. «А вот уже и владеет, - откликнулся Рики, - я его только что научил». Вот так Луско! Он готов учиться магии, если того требуют обстоятельства. И его собственные заклятия действуют. Заколдовал же он сам себя по моей бумажке - и теперь тоже сам себе переводчик.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2018/12/17/112
Иллюстрация: картинка из интернета.