ДЕРЕВЯННАЯ САБЛЯ.
Часть 1.
НЕЗАКОННОЕ ИМЯ.
Глава 9.
СТРАШНЫЕ ОБВИНЕНИЯ.
На следующий день, решив свои дела в Дэйте, я направился к дому главы, и у меня оставалось ещё порядочно времени. Поэтому я постоял и помечтал на горке среди колонн дождя и света. И тут у моей правой ноги раздался голос Луско, явившегося, очевидно, из тени проулка.
- Миче, - проговорил он тихо, в своей манере, - если ты скажешь, я моментально уеду.
Я спешился и ответил:
- Пока ты здесь, Луско, тебя защищает Рики. Стоит тебе отъехать от Дэйты, как ты моментально окажешься в тюрьме. Все четверо родителей считают тебя самозванцем и аферистом. Не шути с этим, даже я не шучу: двое из них - наши король с королевой. Наверное, для начала, перед отъездом во Влоту, следует допросить тебя. С чего ты взял, что ты тот самый мальчик? Облегчи мне задачу. Расскажи.
- Ничего не скажу, Миче. Я не напрашивался к тебе в братья. Меня привела судьба.
- Ну да.
- Вы с Таеном поедете, и сами во всём разберётесь.
- Надеюсь.
- Я проявил слабость, когда сознался твоей маме. Но я такой. Не всегда сильным могу быть.
- Ладно, Луско. Мы разберёмся. И мы, и ты, все. Но я в толк взять не могу, чем ты так насолил моим родителям. Чем ты до такой степени был им неприятен? Одно из двух. Например, они неправильно услышали Зов Крови. Неверно истолковали - ведь мне точно известно, что, по крайней мере, у папы есть способности к магии. Или они были заколдованы Остюком? Как ты считаешь?
- Насчёт магии мне ничего не известно. Но я давно знаю, Миче, что есть такие родители, и вообще, люди, которых страшно раздражают скромные и тихие дети. Или взрослые. Есть такие люди, которых тянет лишь к отъявленным хулиганам. Есть семьи, где в любимчиках ходит будущий преступник, а другие сыновья, хорошие, послушные, страдают от того, что они нелюбимы. Я врач, я разных семей навидался. Ты, конечно, тоже. Есть учителя, которые застенчивых детей прямо со свету сживают. Почему? Как объяснить? Хорошо, если эти дети потом находят в себе силы и говорят: это не я плохой, это со взрослыми что-то не так. А бывает всё очень худо. Те же учителя готовы всегда всё прощать школьным бандитам, вечно с ними шутят, завышают оценки, выдвигают везде. Рассказывают всем, что те такие пробивные, удачливые, многого в жизни добьются. Словно им лучше рядом с источником сильной энергии, словно они чувствуют кипение жизни в своём скучном существовании. А что может дать кому-то такой человек, как я? Любовь - загадочная штука. Не зависит совсем от разума. Мне кажется, Миче, здесь как раз такой случай.
- Ну да, - задумчиво произнёс я. - Надо бы разобраться спокойно, а не так сгоряча, как вчера. Ты отказался от даров Матери Магии, Луско? Ты почему не хочешь колдовать учиться? Тебе известно о твоих способностях?
- Известно, - вздохнул он. - Но в нашей стране не поощряют всё это. У нас в приюте люди законопослушные. Не велели мне этому учиться.
- Малыш, ты мой ровесник! - возмутился я. - Сам можешь отвечать за себя. Давай, пользуйся случаем.
- Теперь я уже не понимаю, зачем мне колдовать. Не вижу смысла. Привык жить как все. К тому же, мы скоро расстанемся. Я отправлюсь в тюрьму или домой. Никакого такого случая больше нет. И не надо. Спасибо, что поверили в меня и многому научили. Тому, о чём я мечтал. Особенно Рики спасибо.
Я сказал:
- Слабый человек, ты сильнее многих. Ты видел свет и выбрался к свету. Исполнил мечту, в то время, как другие позволили себе завязнуть в болоте. Только сильный спокойно признается в своих слабостях. Ты очень цельный и волевой человек.
- Тогда и я тебе скажу, Миче. Когда в семье ребёнка считают неудавшимся, трусом и сумасшедшим, он обязательно вырастет таким. Ты тоже мог завязнуть в болоте. Тебе повезло, что ты смотришь на вещи трезво. И что у тебя есть твои друзья. Я, к сожалению, не умею близко сходиться с людьми. Не научился в детстве. Всегда есть дистанция между мной и моими знакомыми. Мне вот что не ясно: ты большое желание имеешь добиться любви у тех, кто способен только на жалость. Зачем тебе это?
Я подумал и ответил:
- Понятия не имею. Но наверное, разумная Эя и светлый Радо для чего-то придумали меня таким.
Беседуя, мы с Луско дошли до дома нынешнего главы. И часы в порту как раз пропели свою песню и брякнули дважды.
- Куда ты направляешься? - спросил я его.
- Собираюсь тактично сказать одной девушке, что я её не люблю. И чтобы она себе другого парня нашла. Нельзя, чтобы девушки теряли время на бесплодные чувства.
- А! - понял я. - Любовь загадочная штука? Но кто-то из двух других тебе нравится?
- Да. Одна из них, разумеется, нравится больше другой.
- И ты...
- И ничего, Миче. Насчёт этих дел должно говорить больше сердце, чем разум. Я не собираюсь жениться только из-за того, что время пришло.
Мы расстались. Я вошёл в калитку дома нового главы и двинулся через лужайку, удивляясь странному безлюдью и тишине.
В холле никто меня не встретил, я просто открыл незапертую входную дверь и пошёл дальше. Ни слуг, ни гостей, ни просителей. Ни старенькой матери Орена. Ни четырёх непоседливых девочек - трёх дочерей главы и младшей сестры его супруги.
- Люди, - крикнул я. - Ау!
И позвал всех по именам. И в то же время поднялся уже на второй этаж и, поправив под мышкой две папки с бумагами, взялся за ручку двери кабинета Орена Оша И открыл его.
Мой приятель лежал прямо у стола, у повалившегося стула, а вокруг была кровь. Очень много крови.
Беда случилась. Несчастный случай? А у меня нет совершенно способностей к магии исцеления. И дом пуст. И время терять нельзя. И, ринувшись, было, назад, я внезапно столкнулся в коридоре со всеми пятью молодыми женщинами, обитающими здесь. Они были веселы, как птички, вернувшиеся в гнёздышко, и мой дикий вид перепугал их безмерно.
- Врача! - крикнул я. - Врача, немедленно!
И сам промчался мимо них на улицу, и также - мимо пары служанок, привратника и лакея. И всем я кричал, что нужны доктор и полиция.
В конце улицы, за воротами, я увидел Луско, ещё не ушедшего далеко, остановил его и велел бежать в дом. Всё-таки, он врач, хоть и зубной. А сам пересёк площадь и ворвался к знакомому доктору.
Какая прекрасная вещь - телефон! Я как раз пришёл к Орену поговорить о телефонизации Дейты и Верпты. Чтобы врача можно было вызвать по проводу, а не носиться туда и сюда. А если бы я не знал этого города?
Полиция уже тоже вся взбудоражилась. Среди незнакомых лиц я заметил физиономию моего соглядатая Лонто, который старательно отводил взгляд. И все мы неслись по направлению к дому главы.
Я сидел там в гостиной, когда кто-то сообщил мне, что в доме случилось не одно, а два несчастья. Орен Ош увезён в больницу с опасной раной. Но глава хоть был жив. А его мать, весёлая кругленькая старушка, была зарублена, когда прибежала на шум. Я не увидел её тела, потому что преступник загородил его ширмой. В этом радостном и спокойном доме теперь тревога и горе.
И кто-то, потом уже, сказал мне, что в преступлении подозревают меня.
*
- Потому что ты, Миче, вошёл, но никто этого не видел. Зато все видели, что ты выбегал оттуда весь в крови и с саблей, - любезно объяснили мне дома.
- У меня не было сабли. Я не ношу её с собой.
Всё как-то странно было против меня. Сабля. Кровь на одежде. И что-то мне говорили про несоответствие во времени. Про бой часов, который, кажется, слышали только я и Луско, потому что до двух часов пополудни оставалось ещё несколько минут, когда я выскочил из дома. Выглядело это как ложь. Внезапный уход домочадцев Орена, а такое, как все знают, под силу устроить волшебнику. Вот на старушку не подействовало колдовство, поскольку она, скорей всего, дремала, выпив снадобье от головной боли. Глупо ожидать, что спящий человек с закрытыми глазами побежит на прогулку. На ширме нашлись мои отпечатки пальцев. Было бы удивительней, если бы не было их там. Я хорошо помнил, как недавно складывал и раскладывал ширму, и переносил её в гостиную для кукольного спектакля, устроенного девочками, а потом я же её обратно унёс.
Нашли и мою собственную стальную саблю. Якобы, я бросил её под лестницей. Выбежал, стало быть, с саблей, и все её видели, и у всех же на глазах я бросил её под лестницу. И побежал за полицией и доктором. Ну да. И отпечатки пальцев на ней нашли правильные. Удивительно! А чьи надеялись найти, зная, что сабля моя, подарок друга?
- Документы где? - спросил я. - Документы про телефон? Две папки.
Я уронил их в лужу крови, это я помнил. А потом, кажется, поднял, не понимая, что делаю, и некоторое ещё время они были у меня в руках.
Их нашли возле той же лестницы.
- Они никуда не годятся, Миче, забудь.
Меня очень интересовал вопрос о сабле. Как могли меня видеть с нею в руках? Я не ношу с собой саблю. Разве я солдат? Иногда, по праздникам, прицепляю другую - деревянную. Овеянную легендами спутницу в моих приключениях.
- Иллюзия, - уверенно сказал Таен. - Ты нёс папки, но со стороны это казалось саблей. Даже если бы ты ничего не имел в руках, все бы саблю увидели всё равно. Кстати, ты держал её дома на самом виду, практически при входе. Вот как пить дать, Остюк спёр оружие, когда был у нас. Как же мы не заметили?
- Проделки Остюка! - согласился я. - Съездили во Влоту!
Рики, который всё ещё оставался с нами, гладил меня по голове.
- Ты понимаешь, что я не мог убить бабульку? - спросил я его. - И что не мог напасть на Орена, он мой приятель. Не мог причинить горе его семье. Я вообще на людей не бросаюсь.
- Я понимаю, Миче.
Следствие катилось дальше своей дорогой. Луско утверждал, что мы с ним расстались в два часа, но вы ведь помните, за мной наблюдали, и Лонто говорил, что это было раньше. Слуги клялись, что я заходил в дом рано утром, когда хозяйка и девочки ещё спали. На веранде я пил чай в обществе главы. И, как оказалось, тот потому не мог сопротивляться или позвать на помощь, что в питьё было добавлено особое зелье. Остатки его нашли в чашке, которую, проявив халатность, не вымыли на кухне.
А я действительно забегал с утра, но только для того, чтобы подтвердить мой более поздний деловой визит. Орен уговорил меня выпить с ним чашечку чая, и я помчался дальше по своим делам, не подумав оставить приятелю папки.
- Я помню, - сказала Ната, - Орен пьёт чай только из любимой чашки. Из большого бокала, который ему жена подарила. Остюк каким-то образом всё устроил. Почему не вымыли чашку? Может, кто-то ещё заходил, уже после тебя, Миче? Надо допросить слуг, всё обыскать, заглянуть в помойку, найти пузырёк.
В помойку заглянули и пузырёк нашли. С моими отпечатками пальцев. А как иначе? Я сам это зелье сделал, и хранил его в отдельном железном шкафу, чтобы не дай-то Эя, не достали малыши. Я дал зелье Орену Ошу, потому что он жаловался на бессонницу. Пить его следовало по три капли, а не по целому пузырьку. Кто знал, где новый глава это средство хранит? Кто мог достать его и вылить в чай?
Всё было против меня, всё развивалось так быстро, что к концу этого дня меня могли бы уже взять под стражу.
Назавтра новый удар. Устроили проверку документов и вдруг обвинили меня в растрате государственных средств.
- Каких средств? - спросил я, таращась на четверых родителей. - Верпта не пользуется деньгами Някки, она полностью сама ведёт своё хозяйство.
В глазах потемнело, я откинулся на спинку кресла.
- Ни разу здесь не просили денег, - заговорил Петрик. - Миче вкладывал собственные средства во многие проекты, пока они не начинали окупаться и приносить доход. Он много жертвовал на благотворительность. Никто не смеет его обвинять в растрате или воровстве. Все документы у Миче всегда в порядке.
Король с королевой своё:
- Да, за помощью к Някке не обращались, но растраченные средства - это деньги народа Верпты, а народ Верпты требует защиты, как всякий другой народ.
- Да, требует.
- Всё брехня. Куда Миче мог потратить их? Он весь, как на ладони. Как ювелир, он ни разу не обманул клиента. Честней его никого нет. Устройте новую проверку. Вызовите волшебников, которым вы доверяете, чтобы они сказали, есть ли тут колдовство.
- Почерк Остюка невнятен и малозаметен, - напомнил я.
- Твои студенты его узнают.
- Им не поверят. Не захотят поверить. Это очень молодые люди. Дети почти.
Разбирательства длились и длились. Мне не давали ни минуты покоя. Я проводил время на допросах и в комиссиях. Мне было страшно подумать, как относятся ко всему этому жители Верпты и Дэйты. Семейство Орена Оша. Мои друзья там, за пределами дома. Голова шла кругом. У Наты от переживаний пропало молоко, и нам пришлось-таки нанимать кормилицу. Я просил не сообщать ни о чём тем, кто сейчас на Состязаниях, и Рики, не придумав ничего умнее, написал им о том, что влюбился, и потому остался дома.
- Называйте Миче тем именем, что стоит в его новых документах.
- Ты понимаешь, Миче, что лучше тебе сознаться?
- Как ты нас опозорил!
- Немыслимо!
- Мы всегда знали, что ты способен на всё самое плохое.
- Я как чувствовала, что нечто подобное может случиться.
- Тебе грозит конфискация имущества за денежные махинации.
- Не говоря уж о том, что положено за убийство и нападение на человека.
- Всё попадёт в газеты!
- Но ведь он не со зла. Он болен, наш мальчик.
- Он хотел стать главой Дэйты, а назначен был другой человек.
- Что-то перемкнуло у Миче в голове - и вот результат.
- Вспомните, как он вёл себя накануне.
- Кидался стаканами!
- Скандалил!
- Дрался!
- Перевозбудился!
- И вот результат.
- Вот к чему приводят завышенные амбиции.
- Гордость и зависть. Тщеславие.
- Неправильная оценка способностей.
- И чрезмерная чувствительность! Он пишет стихи!
- Всю жизнь свою кропает книжонки. Он с детства как девочка!
- Но нельзя допустить, чтобы нашего сына...
- Королевского сына…
- Судили и казнили.
- Ведь за это положена казнь.
- Нельзя допустить.
- Что же делать?
- Путь один.
- Один путь.
- И мы его знаем.
*
…Таен сказал, оторвавшись от созерцания воды, налитой в плошку:
- Тебе надо бежать, Миче. Они не постесняются отдать тебя палачу. В лучшем случае - упечь в психушку.
- Куда бежать? - устало спросил я.
- Есть одно только место, годное для твоего спасения. Навина. Текр. Беги к нашим друзьям. Они не дадут тебя в обиду. Спрячут и защитят. Пройдёт время, и всё как-нибудь утрясётся. Отнимут этот дом? Ну и пусть. Отдадут Верпту Остюку? Тем лучше. Будет бунт, и переворот. Чудилка станет королём, и ты вернёшься.
- Нет-нет, не хочу бунта.
- Или здесь смогут доказать, что ты невиновен. Миче, беги сейчас. Тебе на сборы несколько минут. Ты же видел всё сам.
То, что Познавший Всё не потерял своих способностей уже не было тайной для взрослых этого дома. И все они толпились у нас за спинами, поддерживая Таена абсолютно.
- Быстрее, Миче.
- Но Ната! Как же Ната? И мои дети? И Рики?
- Рики останется здесь. Нам нужен волшебник его уровня и авторитета, чтобы оправдать тебя.
- Я возьму детей, Миче, - воскликнула Ната и убежала в спальню с другими женщинами. А Лёка приволок оттуда мой рюкзак, собранный для поездки во Влоту. Красавчик бросил в него несколько свёртков.
- Мичика в Някке, она остаётся здесь, - охнул я.
- О чём ты думаешь только! Уж мы найдём способ её к тебе переправить. И, в любом случае, позаботимся о ней.
В окно мы увидели, как наш двор начал заполняться людьми в форме, и среди них были там четверо родителей и проклятый Остюк, явившийся торжествовать надо мной.
- Спускаемся вниз, - приказал Петрик. - Держим оборону и ждём Нату. Миче, возьми свою деревянную саблю.
- Зачем она мне? Хотя, да. Некоторые её боятся, словно это волшебная палочка.
- Ребята, - на ходу волновался Рики. - Миче не умеет делать портал.
- Я умею, - сказал Таен. - Я буду с ним.
- Это правильно.
Что-то случилось, когда мы спустились вниз. Я понял, что наш дом подвергся вмешательству чуждой магии, имеющей почерк невнятный и бледный. Но Остюку не справиться с моей защитой.
- Что происходит? - из дверей крикнул захватчикам Петрик.
- Сын, дай нам пройти, - отозвался король Стоян. - Твой брат, как ты знаешь, не вполне нормален. Он опасен. Он болен. Для его же блага мы отвезём его туда, где его будут лечить и хорошо заботиться о нём. Ты понимаешь, что это лучший вариант?
- Понимаешь? Лучший, - поддакнула мама Стася.
- Если не это, то ты сам понимаешь, что может быть, - подала голос мама Роза. И только мой папа Арик молчал. И мне показалось, что он расстроен как никто из присутствующих.
- Давайте всё же исходить из того, что мой старший сын невиновен, - вдруг сказал он, и в голосе его было отчаяние.
- Обожаю дядю Арика, - ухмыльнулся Чудилка. - Всегда скажет что-нибудь этакое, когда уже бесполезно. Но он хотя бы чуть-чуть любит Миче. В отличие от остальных.
Тут раздался стук и крики наших женщин. Случилось так, что изобретательный Остюк, стремясь оставить вокруг меня меньшее количество соратников, переклинил двери в нашем доме. А на защиту он и не думал покушаться.
- Ната! - вскрикнул я, и ринулся, было, к ней.
Но мы упустили из виду Остюка. А он - вот он, вломился в наш дом сзади. И это было непостижимо. Такого не должно было случиться. Никто, кроме меня, не может снять защиту нашего дома. И никто не может справиться с ней. Но защита была на месте, а к нам подступились люди в форме и в белых халатах. И впереди всех - Остюк.
Чёрт! Дело в Отрицании Имени, стремящемся к законному владельцу, наложившему Охранные чары и начертавшему на стенах узоры устройства артефакта. Теперь вся защита пойдёт вразнос.
- Ну что? - обратился ко мне мародёр так, чтобы те, кто во дворе, его не слышали. - Не верил? Не надейся легко отделаться психушкой, это только начало!
Тут закипел магический бой, и так мы сцепились с Остюком, что вся мебель в одну секунду разлетелась в щепки, и всё вокруг покрылось тёмными пятнами. Женщины затаились наверху.
- Не надо, Миче. Твоё дело бежать, - прогудел мне в ухо Лёка. - Где Таен?
А Таена в пылу сражения мы повалили на пол. Он всё-таки оставался не настолько ловким, как другие, и никак не мог подняться в этой толчее.
- Дай руку, Миче, - велел он, не вставая.
Я наклонился. Под напором магии Остюка Лёка растянулся на пороге. И тут вы сразу догадались, что из-за этого весь наш тесный круг тоже рухнул, мы попАдали друг на друга.
Со стороны двора раздался женский визг, и я увидел там Стану Аги, приехавшую в гости.
- Миче, ой! Что случилось?
Папа Арик побежал, было, к ней, собираясь увести с опасного места, но она, не разобравшись, полетела к нам. А наперерез Остюку что-то метнулось из галереи, ведущей к мастерской... Я, наконец, нащупал руку Таена, и…
Что-то взревело, хлопнуло, звякнуло, наступила страшная ночь, полная всполохов и белых, несущихся мимо спиралей, и звуков, терзающих уши… Среди них был хорошо различим голос Таена, который прокричал:
- Луско, ты…
А дальше шли такие слова, что я даже представить не мог, что мой воспитанный друг их знает, и вставить в книгу их невозможно совсем. Таен так страшно ругался до тех самых пор, пока спирали не свились в белое крутящееся колесо, которое налетело и выбило воздух из лёгких, и я потерял сознание, сильно стукнувшись об эту штуку.
Однако, я потом обнаружил, что жив, что могу дышать и даже шевелиться. Странное дело. Правда, меня кто-то крепко держал за плечи и этим ограничивал движения. Также, меня крепко ухватили за руки, я и знал кто: Рики. Стекляшки, вделанные в деревянные ножны моей сабли, впивались в спину.
- Ну, ничего, - сказал знакомый голос. - Ничего страшного. Если у кого-то что-то ещё болит, обращайтесь. Миче не повезло больше всех, потому что вы все на него плюхнулись.
- Мы плюхнулись, и ты плюхнулся, - сердито пробурчал Чудилка где-то невдалеке.
- На самом деле, не совсем. Я следил, чтобы Таен сильно не ушибся, потому что слышал, что он ещё недавно был не совсем здоров.
- Луско, - послышался голос Познавшего Всё, - как ты мог следить, скажи мне? Ты даже не сообразил остановиться на галерейке и не влезать в дело, которое тебя не касается. Магическая схватка! И тут такой вот Луско откуда ни возьмись. Ты чего влез, скажи нам?
- Он защитить нас хотел, не ясно, что ли?
- Чем? Как?
- Откуда он мог знать в мастерской, что у нас тут происходит? Выглянул, видит: Остюк. Само собой, он вмешался.
- Не понимаю, - настаивал Таен. - Насколько я знаю, Луско понятия не имеет, как действуют маги.
- На самом деле, имею, - тихо ответил Счастливчик и сильнее сжал мои плечи. Мне показалось, что я даже пискнул от боли, но никто не заметил. Все были увлечены интересной перепалкой.
- Он знает, - ответил Таену Рики. - Он нас сейчас всех на ноги поставил. Без него мы бы до сих пор синяки зализывали.
- Я по долгу службы. Я же доктор, - прошелестел Луско.
- Ребята, - насмешливо произнёс Петрик, судя по шагам, откуда-то вернувшийся, - вы не поняли, что произошло, правда? Особенно не понял Таен, которого тоже придавили. В тот момент, как он был готов улепетнуть с Миче на Навину, ударил Остюк, и нас втянуло в портал. В нашу кучу врезался Луско, его просто отбросило с пути колдовства. Он ничего не мог поделать против Остюка. Он защищал нас. Рискуя жизнью. Будь, пожалуйста, справедлив, Таен. Но как зубовед уцелел?
- Как?
- Почему?
- Не понимаю. С нами сейчас должен быть не Луско, а его труп.
Рики сказал:
- Может быть, потому что Остюк не имел цели убить нас? Так, отогнать от портала. Он хотел, чтобы Миче попал в сумасшедший дом. Я слышал, как паршивец изображал сострадание и, рыдаючи, говорил маме, что это лучший выход. Ну… Лучше, чем казнь за убийство. Понимаете? Мама умилялась, какой её сыночек хороший и добрый. Простил Миче в тяжёлый час обиды и всё зло, которое тот будто бы ему причинил.
- Да, ты рассказывал, - нервно воскликнул Петрик.
- А мы-то знаем: у Остюка был план и дальше мучить Миче. Поэтому я думаю, что Остюк понял, что он бежать собирается, и не хотел этого допустить.
- Как понял?
- Да тут любой поймёт, особого ума не надо.
- И тут прилетел Луско, - не унимался несправедливый Таен, - и вот мы неизвестно где.
- Лучше быть неизвестно где, чем в психушке, - удалось мне, наконец, сказать.
- Ага, Миче очнулся! - обрадовались все. Луско, к моей радости, отпустил мои плечи, и я сумел сесть.
- Миче, глаза открой, - попросил Рики. - Или ты так и будешь?
Хорошо, что он напомнил. Я открыл. И тут же закрыл. И помотал головой, надеясь, что просто сильно ударился, и странное видение бескрайнего поля пеньков, толстых и тонких, развеется. Но нет. Когда я вновь взглянул на место, охарактеризованное Таеном как «неизвестно где», пни никуда не делись. Наоборот, я имел возможность убедиться, что поле, где неведомая сила выкосила все до единого деревья и кусты, простирается до самого горизонта во все стороны. Ни дома, ни какого другого строения, ни горы, ни скалы, разве что несколько валунов в поле зрения. Между пней пробирался ручей, и мне захотелось назвать его именем Луско, настолько он был робок, тих и незаметен. Словно бы в обмороке, подумалось мне. Трава, которая росла в этом месте, была пожухлой и редкой, и только у ручья - свежей и густой. Птицы переговаривались, я бы сказал, шёпотом. И, кажется, очень жалели, что случайно залетели в это мёртвое поле.
- Это не Текр, - убеждённо сказал я. - Может, Запретная Гавань?
- Эя с тобой, Миче! У нас такого вообще быть не может, - отозвался Таен.
- Петрик, ты в своих странствиях по дружественным странам ни о чём таком не слышал?
- Нет, конечно. Мне кажется, братцы, что это всё-таки, не Винэя.
- А что?
- Земля. На Земле, как мы знаем, такое может твориться.
- Не хочу быть здесь, - всполошился Рики. - Земля - планета природоненавистников.
Некоторое время компания изучала пни и почву.
- Это не очень старая вырубка, - сделали мы вывод.
- Надо дождаться ночи и посмотреть на звёзды. Может, это всё же, Навина.
- Кто-нибудь знает, на всех ли планетах бывает ночь?
- А кто-нибудь знает, куда на самом деле хотел Таен переправить Миче?
- Так на Навину же. В Текр, - сообщил Познавший Всё. - Сколько раз ещё повторить?
Были вопросы поважнее того, где мы находимся. Мы, это Петрик, Рики, Таен, Луско и я. Но с нами не было Лёки. Это было странно. Потому что это он упал, а мы все повалились из-за его падения. И если уж мы находимся на этой вырубке, то и Лёка должен быть с нами.
Ещё Стана Аги. Тут мнения разделились. Кто-то считал, что её тоже утянуло в портал, а кто-то считал, что нет.
- Тоже утянуло, - мрачно сообщил Таен. - Я потому так ругался на этого задохлика Луско, что сильно испугался за Стану. Она успела дотронуться до меня. И тут всё началось.
- Вставайте, - приказал Петрик. - Надо идти на поиски. Ты как, Миче?
- Я нормально. Только синяки на плечах болят. Очень у Счастливчика сильные пальцы.
- Если бы не он, у тебя бы сейчас не только плечи болели, - поставил мне на вид Рики. - Я бы, конечно, вылечил тебя потом, но у Луско получается лучше и быстрей. Даже лучше и быстрей, чем у Аарна.
- У меня, - улыбнулся он, - отбою от пациентов не было. Потому что я умею без боли зубы лечить. И всё очень быстро заживает.
И всё-таки я был удивлён непомерной везучестью Луско. Встать на пути колдовства Остюка и остаться в живых человеку, не умеющему даже защиту создать… Одно слово: счастливчик.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2018/12/16/1750
Иллюстрация: картинка из ВК.