Дом наш стоит над самой дорогой. Муж ворчит: никогда покоя нет.
С шести утра под окнами шустрят дворники,
потом развозка гуднет - если кто из соседей опаздывает,
потом птичий гомон – гурьба старшеклассников,
потом одинокий топот – лентяй на урок торопится.
Среди ночи в лесу на горе шакалы полной луне радуются. В окнах зеленые холмы видны, ветер свежий, неба вдосталь. Красиво и нескучно. Главное – вечером вовремя уснуть, чтоб до утра не веселиться с поздними прохожими, полуночными котами, заполночными шакалами.
Вчера вроде вовремя улеглись, зябко в конце декабря – угрелись под пуховыми одеялами. Мурзик калачиком под боком. Уснули.
Ночью странные сполохи по потолку побежали, странные звуки сквозь двойные рамы пробились, и Мурзик - ушки торчком – шипит.
Бегу к окну на цыпочках – мужа не разбудить. Снится мне, что ли? - стоит под окном белый олень, тень от рогов, как ветка старой акации. Рядом – ой! - другой олень с машины ночную изморось слизывает, правой ногой притопывает, и от этого на всю улицу сполох – будто большой трансформатор искрит. На капоте моем примостился кто-то, лица во тьме не видать. Ну, я ему сейчас задам! Выскочу, выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!
Выскакиваю – как есть: куртка зеленая на пижаму пеструю, на ногах тапочки домашние
но выглядят как дикие,
потому что Мурзик с ними воюет
и они всегда встрепанные, как двоечники в сессию.
Оппаньки, сидит старик на моем капоте. Старичина. Богатырского вида Дед. Борода до земли. Халат пожарного цвета. Ночной колпак приличной емкости, тоже красный.
--- Прости, - говорит, дочка, - копытные мои умаялись, маленько мы до озера не дотянули.
озеро на околице,
из окна бережок виден,
и утки на нем утят выводят.
--- Дай, - говорит, - мои олешкам воды попить, и мы дальше полетим, нам к рассвету в Назарет надобно.
Город Назарет от нас недалеко,
как раз нынешним вечером
нерадивые студенты отпросились с последней лекции,
потому что в Назарете наряжали огромную елку
Натаскала я им воды, соленую горбушку вынесла. Пили белые олени, ели бородинский хлеб, теплыми ноздрями о мою ладошку терлись.
--- Спасибо, дочка, - говорит Дед, - загадай желание, любое исполню.
--- Какое тут желание, - ворчу, - разбудите моего мужа, то-то он рассердится.
--- Не рассердится, милая, - отвечает Дед.
Махнул рукавицей. Из нее белые воробушки вылетели. Олени толкнулись ногами – и поднялись в воздух. Дед на другую рукавицу вскочил – и она развернулась в широкие сани. Дунул ветер – и все исчезло, только пустое ведро в моей руке закачалось.
Я скорей домой, куртку долой, под пуховое одеяло, а сна – как не бывало.
Что же это такое было? Что ли, меня луна смутила отражением в белом потолке? Носила ль я ведра в правой руке, левой за перила держась? Была под окном оленевязь? Шипел мой кот незнакомцам в окне? Или все привиделось мне?
Утром муж говорит: ах как сладко я нынче выспался, хорошо – никто сна не потревожил, не жизнь, а – сказка!