Ананда

Ананда.

Фантастика с буддистским вкусом
Карма Тринле Ринпоче посвящаю,
он русский пока не знает, но это Тулку перерождение, которое возвращается в мир, чтобы спасать всех, у него сияющая добрая голова, и знать его имя уже огромный успех, и тут я права. Он сам более фантастический чем любая фантастика земная я вас уверяю.


Утро под туманным небом мало отличалось от вечера.
Торчащий обломок гнилого дерева вносил в болотистый пейзаж некое причудливое разнообразие, состоявшее в том, что он был единственным, за что мог зацепиться глаз.
Только топи, да скромное бледное светило, которое тоже можно было охарактеризовать словом – уныло.
Эдвин еще раз посмотрел в окно звездолета.
-Майк, я готовлюсь тут к взлету, поднимай трап.
Майк сидел, расставив шезлонг на открытой ступеньке трапа, в руках у него был стакан лимонада, с зонтиком. Старый разбойник представлял видимо пляж или что-то вроде того – воображение сильное место его.
Майкл потянулся, и неохотно стал собирать свою лежанку.
Подготовка к взлету была легкой.
-Как думаешь, найдем мы в этом секторе хоть какую-нибудь подходящую работенку? Или лучше сразу назад, в центр? Конкуренция больше, так и хоть что-то… А тут которая уж планета, где не то, что драгоценностей или золота, вообще ничего нету – еще немного и наши запасы иссякнут.
-Я возьму тяпку, и как в давние времена на земле буду добывать золото на руднике. Ну чего ты пристал? Чтобы найти планету богатую на это: на камни или ископаемые залежи алмазной руды, надо обшарить все миры. Пока можно подработать: грузы какие доставить, или туристов. Рядом есть планета - в справочнике она как колонизированная, но колонизация произошла в пору первой космической волны, так что вполне возможно там камни за лопухи, да туземцев пригоршня, что забыли о существование праматери планеты Земли.
-Так далеко гости забредают редко – я как Колумб.
-Там хороший климат, предлагаю отдохнуть. Усталость от полета сказывается, вижу у тебя упадническое настроение.
В иллюминаторе гасло унылое светило, что всего лишь одну унылую планету под своим абажуром незамысловатую свило.
Эдвин прибавил ускорение.
Новая планета имела название в справочнике “Белая Леда”, и несколько строк информации из цветного буклета, который тоже ровесник конгломерации, хотя еще молод и пятьсот лет нету:
“Золотые пляжи, два материка, климат любой – найдете подходящий наверняка, тут обретают добро и покой на века”
 Майк без энтузиазма прочел эти строки. В его снах он грезил не о покое, амбиции его тянули назад к центру цивилизации, а незамысловатые мечты несильно отличались от человека древности искавшего золотоносные рудники.
 Эдвин знал это всё. Именно в этом все дело. Когда Майк снарядил эту экспедицию Эдвин с радостью бросил работу офисного клерка в центре столицы, атласами вооружился и отправился в неведанное, скоро Майк понял, что его напарник бессовестно подыгрывает ему в его планах найти золотоносную руду, или как-то иначе в дальних мирах резко разбогатеть. К своему ужасу Майк заметил, что Эд не безумен, но он из тех людей для который есть череда моментов и дней, и нет там основы, нет идеи, и нет плана – охотник за приключениями без цели – пожалуй. Из вежливости Эд все так же поддерживал разговоры о сокровищах, но Майк давно понял - его друг витает далеко в облаках толи не веря в подобный финал, толи, считая процесс, а не результат.
 Какое-то время Майкла это бесило и сильно смутило – его напарник, словно отгонял даже призрак удачи, который мерещился ему вначале, то реже то чаще, словно взрослый поддерживает разговоры ребенка.
Майк хотел было его выбросить в ближайшем порту, но подумал: “Какая разница – мой собственный энтузиазм не пройдет”, хотя казалось чаще, что ровно наоборот. И в этот раз он уже видел как Эдвин подставит свою загорелую морду под колоритное и броское солнце, и будет качаться в гамаке, периодически отдавая команды ему или себе. Впрочем напарник он хороший.
Размышление Майка прервал рокот двигателя.
Надо пристегиваться, звездолет вошел в атмосферу, решили садиться у места где когда-то первые колонисты земли посадку произвели. Город свой они нарекли Лон. Никакого города, впрочем, не было. Под обшивкой корабля плескалось зеленое море луга и поля – следов цивилизации нет.
-На пробы грунта уйдет несколько лет.
-Это безумно искать то, чего возможно тут  нет, но есть шанс, что наши предшественники ведь не даром пятьсот лет то ушло, нашли уже кое-что. Перекупим патент как посредники.
-Дело за малым, найти их, конечно, тут может быть много золота или руды или алмазов, скорее всего - все сразу.
Майкл набрал воздуха, чтобы продолжить, когда оглянулся и заметил, что Эд давно не слушает его, а возиться с трапом. Он примерно так делал всегда – вот новая планета терра инкогнито, не поднятая целина для него важно это, а не золотая слюда.
***
Умытые влажные небеса улыбались робким румянцем утра. Эдвин явно событием наслаждаясь, изучал местную растительность, беседуя сам с собой, и увлеченно восхищаясь её богатством. Майк, славившийся своей прямотой, с завидным упрямством возражал:
-Да … планета действительно хороша, если бы ты позвал меня и сообщил, что бриллиантов пригоршню в ручье с водой захватил… Тогда бы луч солнца мою улыбку позолотил, а так мир как мир – люди видимо если и были то очень давно никаких следов – пятьсот лет ведь прошло.
-Может собрать растений букет?! Поставим в кают-компании. Все-таки  праздник мир обитаем, и мы у цели.
-Чтобы местные жуки в моей каюте осели? – Не надо. Ты ведь не дама
Эд не утруждал себя ответными колкостями.
-Кажется, тут был все же город. Смотри – какие-то камни, остатки цивилизации. Наверняка пару построек мы найдем как тогда.
-Выгодно найти золото или алмазы. Если, скажем, нефть – там оформил патент, планета удалена, прибыли будет немного… Ну как говориться хоть что-то… Потом если открыть производство это надо жизнь посвятить, есть шанс что контракт на разработку никто и не захочет перекупить – будем тут бобылями и жить. Хотя можно жениться, детей наплодить.
-Вся жизнь уйдет на добычу нефти, а из неё денег – без меня можешь жениться тут сам, и найти себе нового компаньона или друзья. Вот алмазы – да .
-А постройки сохранились прекрасно, смотри – Майк протянул бинокль.
-Вон через километра три или два какие-то бараки, но они не обитаемы все заросло, людей нет.
-Предлагаю прогуляться, соорудим там завтрак,  вдруг ты еще захочешь остаться.
-Я бы был не против провести тут месяц или около того, но на побережье. О таком отпуске в конторе на земле я мечтал годами – а ты говоришь охота за богатством деньгами, чтобы купить себе отпуск тут.
-Ты не исправимый оптимист – пойдем, я там у того поселка костер разведу, устроим себе пикник с дымком.
-Я оптимист, а  ты букинист – пикник с дымком, раньше ведь они готовили на костре, а нас обеды готовые.
В приподнятом настояние друзья заспешили вниз по пологому склону, а спустя пол часа, с интересом прищурив после яркого солнца глаза, вошли в просторное строение – артефакт оставшийся от тех людей, что сгинули  или уехали, растаяли в череде безоблачных дней дверные проемы окна, тут никогда никто не жил, это недостроенный остов здания, стены основанье фундамента.
Зябко поежившись, Майк обошел комнату, и свернул по пустому коридору.
-Пошли тут лестница на следующие этажи.
-Постой, кажется, мы уже что-то нашли…
Майк в одно мгновение оказался рядом с Эдом.
-Что-то вроде сейфа, очевидно, века назад его закопали под фундамент, а теперь
действительно под стеной здания из земляного пола выглядывал массивный металлический угол – ящик, сейф нетронутый ржавчиной или временем.
-По моему разумению чтобы там ни было, оно представляет ценность. Предлагаю покушать как мы и планировали, потом притащить мультипушку, и дверцу отпилим мы.
-Кажется даже это не нужно.
Эрик куском шифера освободил переднюю поверхность сейфа.
-Я знаю, как быть с такой дверью – эта дверь не предусмотрена тайны хранить от людей.
Она просто герметичная.
-Но откуда мы узнаем код?
-Он написан тут, - Эд показал на надпись, выгравированную на дверце – я раньше, когда- то серьезно увлекался историей именного этого века, когда историком быть собирался, что брали с собой первые переселенцы. Это шкаф типовой, он должен был быть в каждой экспедиции тогда, и если я прав – помоги-ка сюда.
Эдвин дернул за ручку –  из шкафа вышел воздух, спертый и пахнущий старой бумагой и чем-то пряным с ароматом сандала, содержимое шкафа за годы не пострадало – бумага, бумага очевидно дневники экспедиции планы, отчеты какие-то книги, и еще что-то.
Майк с интересом склонился, практически сунув в голову в сейф.
-А! – взвизгнул ему в ухо, Эдвин и толчком попытался в шутку засунуть туда всего жадного компаньона, - сейчас туда упадешь – надеешься найти древний ларь с бриллиантами, пиратский сундук или что-то вроде того, так это прошлый век тебе надо было родиться корсаром.
Майкл ругнулся, и вылез с портативным компьютером в руках.
-Очевидно, вся информация по экспедиции в удобоваримом виде содержится там. Мне не очень охота с этим возиться, но на досуге…
-Что же могло с ними случится, что они бросили все и улетели – очевидно они были у цели, приземлились, сели начали освоение планеты, построили этот поселок, в чем же тут дело – видишь все сделали по инструкции, улетая оставили сейф на случай что их потомки могли прилететь. Тут ведь, Майк, мог работать твой тесть.
-Мой тесть? Я не женат.
-Будущий, или его дед.
-Спасибо ему тогда. Мог бы обеспечить мою тоже будущую супругу, чтобы я нашел выход из порочного бедности круга, и наши дети.
-Обожди – может мой тесть?
-Тогда и горы отчетов бумажных и электронных твои. Пошли – пока все закроем и унесем это на корабль, сдадим на землю, передадим все в метоштаб.
-Я бы и сам почитал.
-Почитаешь, пошли, перекусим вначале.
Выйдя из сооружения, друзья оставив на время измышления о богатстве, которые их преследовали парсеков не мало решили немного пожить для себя просто. Без навязчивой идеи раскопок бриллиантов. Обладая определенным талантом, даже Майк иногда думал что Эд в принципе прав, и он не проигрывает проводя жизнь свою так. Пусть поиски алмазной руды как никогда далеки, и он её как и миллиарды бродяг не найдет никогда.  Другая альтернатива провести жизнь под стенами банального мира с карьерой клерка или рабочего ему в корне претила жизнь обывателя рутина – у него это уже все было, было и не дало ничего. Именно оттого особенно легко он смотрел в бездонное небо необитаемой дикой планеты – похоже на землю почти, в мире вечной весны распускались деревья. И казалось жизнь тут всегда только лишь начиналась, нет цивилизаций, расцвет или старость, нет того и этого тоже.
“Мог бы я жить тут как Робинзон?- подумал Майк - очень возможно, хижины тут, правда, нет”.
Cмущало опять это, как и тогда: цель ему была не нужна, и не интересна, и не ясна. «Зачем?» Этот вопрос его уже на земле отравил, и задал тон депрессии, от которой он тогда убежал.
Только твердолобый Эдвин считает, что он Скрудж  Макдак и корсар – какие цели у Эдвина? Он, кажется, относится к тому типу людей, которых когда делали, положили в ядро броуновское движение, свет, и никакой единой цели. Ну да ладно. С интересом подлинного графомана Эдвин вычитывал тетрадку из шкафа.
 Майкл раскладывал костер, с собой он взял и древний котелок, который давно приобрел именно для такого случая. В идеале, они с Эдвином, рассчитывая на кораблекрушение или ещё какой форс мажор их покупали, но все было хорошо и кружки кипятили как всегда воду сами. а костры были не нужны – людям лишенным романтизма земли – Майк же соорудил все как надо костер, котелок, вода и заварка, с дымком все будет славно …
В эту секунду он подумал о кружках, надо идти к кораблю.
Оглянувшись, он заметил слабое свечение, в котором исчезал Эдвин. Майклу почудилось, что рядом с ним он увидел вторую фигуру, но через дым он не успел разобрать даже это, клубы дыма мокрой травы далекой планеты скрыли на секунду Эдда, Майк, который привык к неточностям разума его сбоям, внял старым советам – показалось…
“Главное не лишись покоя” - почти с улыбкой он снова поднял глаза – спокойный пейзаж, кирпичи поросшие травой, тихий ветер играет весенней листвой – дым, запах костра. Не было одного – Эдвина. Старый журнал, что он секунду назад увлеченно листал лежа в на земле, а ветер листал страницы легко, тишина, и нет ничего.
Майк сел.
 “Спокойно – должно быть я увлекся костром, и Эдвин просто куда-нибудь отошел, в дыму мне показалась его фигура и еще кто-то. Ну пошел опять в то здание, взять еще один журнал, а я головешки тут собирал, задумался немного. Такое бывает даже не только у тех кто в шкатулке запаянной герметично годы летает…”
 Тактично товарища про себе тупарем называя, Майк похвалил себя за то, что рассуждает отлично – никакой паники. Заметил, что вода в его импровизированном чайнике кипит ключом, аккуратно поддев его палкой, он переставил котелок на уже поеденную ветром плиту. И занялся заваркой странный запах, экзотика. Ушел Эд, да и ладно, пусть бродит  там, но вообще мог бы сказать, что отошел, ведь правила экспедиций не зря кто-то там изобрел. Однако если их соблюдать там нельзя даже и шевелиться.
Чтобы дать завариться чаю и время до возвращения товарища скоротать, и не дать беспокойству урожай свой пожать, (в последнем Майк неохотно признавался даже себе) он подошел и, наклонившись, поднял журнал, валявшийся на земле. Желтый пластик. По инструкции было положено писать и этот вариант, конечно не вручную, буквы сохраняться, возможно, лучше и дольше чем оборудование, да и  годы пройдут прежде чем эти записи люди в руки возьмут.
Начав читать сразу с середины журнала, Майк оказался почти в середине романа, остросюжетного романа. Нечто таинственное членов экспедиции убивало, они боялись.
Пробежав глазами страницу, Майкл встал, тревожно пожирая пейзаж глазами – спокойствие, заросшие синим цикорием склоны, наверно привезли его именно они, первые переселенцы с земли. Еще какие-то уже неизвестные цветы, безмятежный аромат весны, пологие горы, покрытые лесом, вдалеке на зеленом холме их звездолет…Когда же этот глупый Эдвин все же придет?
От чая в котелке шел легкий пар, Майкл подошёл и отхлебнул – я просто устал.
Все хорошо почти остыло, не плохо, даже очень вкусно. Легкая перчинка добавит лишь вкуса. Пресные приключения их двух коммивояжеров с земли, наконец-то хоть на секунду обретут ту окраску, и то забытое чувство, что все знают прекрасно. 
Чай быстро остыл. Эдвин не приходил. Майкл уверенно рассуждал, стараясь держать себя в руках – скорее всего как пить дать этот дурак отправился сейф открывать, и сейчас сидит на земляном полу с оборудованием или с архивами и там разбирается, или на солнце развалился да наслаждается, а я тут …
Уже испытывая досаду, а не страх Майкл уверенной походкой пошел вверх по пригорку к той аскетичной постройке где они нашли сейф. В недостроенном здании было холодно и сыро как в подвале даже в солнечный день.
В первый раз они были вдвоем… Какая защита в Эдвине, в нем? Но тогда было не страшно, а теперь - да. Эдвина не было.
Сейф лежал закрытый, каким они его и оставили около часа назад. Испытывая смущение за свой необоснованный страх, и одновременно чуя аромат приключения, Майкл прислушался, гулкий холл был полон тишины, из окон доносился шум вечной весны, ветер да трепет листвы.
Постояв с минуту, Майкл решил подняться на верхний этаж, чтобы оттуда осмотреть местность, возможно, так он найдет Эдвина. Пустые этажи плиты, очевидно, сделанные по какой-то технологии – не привезли же они это с земли. Пусто нет ни строительный мусор, ни каких-либо следов обитания людей, окна в здании были большие, строители их там и не застеклили, подойдя к окну, Майк посмотрел вниз, маленький поселок из таких же примерно зданий, но в два этажа, это видимо контора у переселенцев должна была быть или была, раз они сюда решили сейф притащить. К своему удивлению Майк увидел яркий розовый кадиллак, припаркованный у одного из зданий – это само по себе еще было нестранно, допустим, могли привезти такое, бывало – странно было другое. Он был новым, ярко лиловый цвет на солнце блестел. Майкл не сводя глаз, смотрел на машину.
Хотя, а может мы поспешили – люди здесь жили и есть, планета обитаема – постройка поселение…
-Окутано тайнами, – голос из-за спины Майка раздался резко, словно продолжив череду его мыслей… чужой голос.
Майк застыл, выдохнул, и снова сделал вдох. “Cпокойно, я развернусь спокойно и легко с американской улыбкой во все лицо”
-Как это было давно, машины, Куба, женщины в легких платьях, теперь только ветер напоминает о призрачном счастье.
Перед Майклом стоял человек в клетчатой рубашке, задумчиво глядя на свет, закурить собирался.
-Не будете?
-Нет.
-Это счастье, а  я не могу от привычки пагубной много лет отвязаться, даже когда я умер. Теперь и вкус и сигареты не те, а все так же испытываю жажду, курю, а кайфа нет.
Парень затянулся и задумчиво подошел к окну, белые выгоревшие волосы трепал ветер Майк слегка пришел в себя и робко ответил:
-Я Майкл , видите ли, ищу друга я…
-Рон.
-Я не совсем понял, это какой-то литературный прием, или местный жаргон, вы сказали «я умер». В каком смысле?
-В прямом, увы, в прямом. Я только призрак, как и та машина, мое тело живым много лет назад было. Я капитан корабля, и вы читали у костра там меня. Грустно чрезвычайно, призрак, и эта машина моя.
-… -Майкл долго стоял. Молчаливо.
-Мне жаль.
-И мне тоже, вы ведь умерли… тоже…
Майкл сглотнул, подумал, что пожалуй, в его голове и правда все несколько перемешалось, и кто бы ни был этот таинственный незнакомец и неважно насколько он мертв или жив ему надо решать проблемы свои. «Успокойся, и не спеши» тихо повторял он себе.
-Тебе и не надо спешить никуда. Тут много призраков, познакомишься с нашей сестрой бомонд какой никакой.
-Я ищу друга, Эдвина, мой напарник. Вы не видели его? – осторожно, но настойчиво спросил Майк, не выдавая волнения своего.
-Его песня закончена.
-С ним что-то случилось?
-Пока нет, но он обречен тоже. Пока он жив.
-А где он?
-Да вот же, видите?! Старается куда –то спешит, - Рон указал на холм, душа Майкла ушла стремительно в пол – около их космолёта копошился Эдвин, и делал узнаваемую работу, он второпях спешно готовился к взлету.
Судя по всему, минуты две или три оставалось ему.
Майкл подбежал к окну и закричал.
Слишком далеко – товарищ не слышал его.
Мысль выбежать на улицу, и пуститься в погоню, добавила свинцового веса в ступнях, и в ладонях. Всё. Если честно.
Космолёт с рокотом взлетел, и через секунду в бледном небе точкой осел. Майкл заметил, что снова остался один, не было и малиновый лимузин, медленно уже не спеша, он вышел на улицу, и автоматически пошел к костру – место стоянки служившее домом ему.
Костер погас, журнал лежал на том же месте, наплечной сумки Эдда не было – он просто улетел, уехал оставив его тут одного. Долго мы не протянем, хотя почему «мы», думай про себя одного.
Майкл сидел, силясь найти объяснение хоть друга своего поведению – напугался и улетел. Но как он мог оставить его? Спешил – старался убежать. От кого? От чего? – намеренно его бросил … Последняя мысль имела под собой хоть какой-то опыт земной, и казалась самой приемлемой – пираты так часто ведь делали, нашел месторождение, собрался, но этот вариант в целом с личностью Эдвина не вязался, нет и нет.
Майкл сел на плиту, хлебнул из котелка остывший чай. Еды нет – интуиция выручай. Охотиться? Есть зелень, листву да и зачем, я не пойму, сколько я лет здесь проживу? Один на планете – хотя еще тот мужик – призрак, как он сам говорит, судя по тому как он появился и как исчез – действительно это область чудес. Майк обречено оглядел обрамляющий поселок лиственный лес, он давно уже захватил его, очевидно живность здесь есть. Майкл подошел к своей сумке и взял – пакет для пикника – как знать когда он снова увидит нормальный еда.
-Ты ведь сюда приехал в поисках драгоценностей, верно?
Майк поднял глаза, старый знакомый - капитан корабля Анаконда, Рон или призрак Рона
-Да.
-Ты не боишься призраков?
-Как тебе сказать – другой вариант жизни, не земная или земная просто другая. Разумная - хорошо. Столько лет ведь прошло, а выглядишь ты все хорошо. От чего погибла экспедиция, что это было?
-У этого места странная сила, я излучение Ченрезига.
Майкл помолчал, ожидая пояснений, или честно говоря, не ожидая ничего. С тех пор как он стал свидетелем отлета собственного корабля, все события мало касались его, и проплывали где-то на периферии сознания, примерно так, как когда случается нечто ужасное, а ты не хочешь думать об этом, и рассматриваешь узоры на ткани, вроде бы отвлекаясь на это.
-Ты знаешь религию буддизм?
-Когда-то слышал, но я не знаю ничего, я от темы далек.
-Я добрый бог, божество сострадания.
-Тогда ты вовремя. Я сильно страдаю, но ты не похож на бога.
-Я разным бываю, что и не плохо. Майкл ты жил странной жизнью. у тебя странные цели, или скорее все твои ориентиры бесцельны.
-Теперь да. Когда я один без корабля, хуже чем на необитаемом острове планета твоя –  тут наверно за пятьсот лет больше никого и не было.
Рон стал белого прозрачного цвета.
-Скажу тебе так, - ты жил как дурак, и так же сейчас продолжаешь жить, у тебя была одна цель – сокровищ добыть. Они здесь, но тебе они не нужны – Рон сделал пас рукой и перед Майклом засверкали горы алмазной руды. Серые камни выдавали яркие сколы. Майкл невольно вздрогнул, он мечтал об этом годы и годы, теперь действительно - вот они. И они миражи, а даже если не исчезнут по мановению руки, зачем они на планете тоски. Майкла снова сковали ледяные тески.
-Я не возражаю теперь алмазы мне не очень нужны. А может тут есть цивилизация и люди просто выбрали иное место.
-Если ты задумал такое – обойти планету в поисках людей, от которых когда-то устал – примерно тоже уже было, когда ты бриллианты в космосе годы искал.
Майкл решил прекратить разговор с неизвестным ему божеством.
Эдвин может еще прилететь, мало ли что ему взбрело в голову. Майка окрылило объяснение новое: несомненно на Эдвина напало нечто подобное, призрачное существо хоть и не злобное вывело его из равновесия, и Эдвин, потеряв присутствие духа, сбежал забыв про друга. Возможно до костра добежал, что-то перемкнуло. Несомненно он вернется он был здоровским другом, возможно струхнул и прилетит, возможно слетает к ближайшей обитаемой планет захватит пару напарников. Ну неделя, или дней десять, и все будет исправлено. Продержусь на этой планете… Потом все брошу, женюсь у меня будут дети или напьюсь, или не знаю, что...
Надо расположиться на ночлег – выбрать жилье, мысль обосноваться в одном из заброшенных одноэтажных домов ему не нравилась – но жить под открытым небом, еще более странная мысль. Собрав в сумку разброшенные вещи, не забыв и бортовой журнал, при этом игнорируя Рона, Майкл зашагал к ближайшему дому. Скоро вечер, разведу в доме костер. Божество если хочет пусть общается, я не против, с каждой секундой мысль о возвращении Эдда набирала объем, и уже через четверть часа Майкл практически в этом не сомневался, может Эд вообще придет в себя отдышится, и вернется через полчаса. Впрочем, оглянувшись, Майкл уже не увидел своего нового знакомого.
“Жизнь, жизнь у меня всегда новая, думал Майкл невольно возвращаясь к словам Рона – религия Будды… Я почти не знаю ничего о религиях того века, как впрочем и никакого, если я что-то и учил то давно и удачно забыл, почему божество, если это было оно, посетило меня, и на этой планете?”
Зайдя в небольшой одноэтажный дом состоящий из двух комнат, Майкл положил вещи – хорошо недалеко от бывшей стоянки его, если… нет не «если», а когда вернется Эд ему будет легко услышать рокот звездолета, и уже через пол часа - свет звезд, и всё.
Все также внутренне поеживаясь Майкл собрал дрова – ночь  будет длинной, а я буду сидеть и читать, могу и днем спокойно на солнышке завтра поспать. Надо потом позаботиться о воде, она где-то есть, а пока канистра наполовину пуста.
Выйдя из дома, и облокотившись на бетонную стену, Майкл долго смотрел в бледное небо вспомнилось детство, его мать. Мир который уже не догнать – тогда все было иначе, защемило внутри захотелось домой на землю, впервые за много лет, правда, в мир которого уже нет, родители… ну да ладно.
Майкл открыл бортовой журнал на этот раз с начала – так с первых строчек понятно, что Рон был правда буддист об этом он пишет сам.
Майкл глазами по строчкам бежал, они приземлись, обычные записи, отчет о строительстве, об исследованиях, что проводились, что из этого следует?
 Вот! Майкл застыл, тут Рон пишет, что в полуторах километрах от поселка они нашли залежи алмазной руды её много, очевидно колонистов ждет триумфальное будущее, процветание. Рон писал обо всем этом сухо. Через неделю появились проблемы - часть колонистов срочно хотела вернуться на землю, при этом претендуя на долю от сокровищ новой колонии.
Рон писал свои простые мысли, что это никуда не годиться, но если кто-то ставит вопрос так – пусть едет. В те века перелет назад несколько лет и займет, а колония подождет. Камнем преткновения стал космолет – те товарищи Рона, что планировали остаться не хотели лишиться его – это связь с землей. Не понятно с чего они должны отдать его тем – дезертирам которые предали идею. Отношение самого Рона к проблеме было не ясно, просто документальные записи, работу он свою выполнял прекрасно.
Через какое-то время странный вирус поразил этих людей, они старели явно быстрее, чем на земле, и в течение ближайшего месяца Рон оказался в компании стариков, которые болели и умирали, доставляли кучу хлопот. Еще он пишет об одной даме, его сестре, её не коснулись печальные метаморфозы. Деды хотели уехать, но Рон понял, очевидно, что поздно.
Когда Майкл закончил читать на часах перевалило за полночь, рассвет через четыре часа. “А жаль, что не курю я” - подумал он, встав с глинистый пол, подошел к окну, оттуда тянуло свежестью, ничего не видно, темнота чернильная – да.
Впрочем, дневник заканчивался так Рон, капитан корабля «Анаконды», написал: “…такого то месяца, такого то года… после я все кладу в сейф, и улетаю с Мианит которая, как и я, не пострадали от вируса. Возьму ли я с собой камни? Не знаю, нет, не возьму, и по прибытии на Землю никому о них не скажу. Да я туда и не поеду – я потерял экспедицию и все это…
Я найду мало колонизованную планету, примкну к поселению, и буду жить так как хотел. Какой-то вирус чтобы никогда в мою голову не залетел, жажда богатства. Думаю это значимо, что не пострадал я и сестра. Кажется только я и она не хотели эти чокнутые алмазы, которые вроде бы удовлетворяют все призрачные цели, всё, о чем они мечтать не умели. А я не мечтал о таком ...”
Майкл сам не заметил, как уснул, опустив на руки лоб.
Ему снился ветер, снилось, как Эдвин подает завтрак, и говорит что-то. Когда он проснулся солнце светило ярко, а на часах было около двух.
С облегчением Майкл вздохнул – не признаваясь себе, он опасался ночи. Опасался страха, бояться страха заранее, это странно отмахнувшись от философских мыслей, которыми его все эти годы щедро кормил Эдвин, Майкл себе завтрак из остатков пикника соорудил. Сегодня будет не сладко, надо найти воды и еды, что-то, что можно есть на пустой неизведанной планете, в поясе где скорее леса средней широты, ни тебе райских фруктов, ни требухи.
Взяв котелок, Майкл побрел в сторону, куда сел звездолет. Через несколько минут он был на месте их посадки, примятая земля и травы. Сколько он не бродил по окрестным лесам, ничего найти не удалось из еды, были какие-то сомнительные лишайники, мхи и грибы, “Такая растительность скорее убьет, чем насытит мой бедный живот”.
Ручей он нашел, пить не рискнул – хотя бы сварит её.
Сев на склон он думал: “Эд – звездолет”. Осматривая небо, нигде и следа нету. Рука скользнула по земле, машинально он взял горсть камней, вроде бы гравий – е ей – один из камней алмаз чистой воды, остальные тоже, похоже.
 Майкл сидит на горе алмазной руды, и умирает от голоду, такое возможно. Допустим пока нет. Еще не переварился скудный обед, но если Эд не вернется, то скорее всего – тут просто нет ничего, есть листву или траву? Охотиться для начала, тут не было даже птицы или мыши или подобного, а во-вторых, Майкл без энтузиазма рассматривал россыпь алмазов – как много их. Задумчиво положив огромный камень в карман, для чего не зная и сам, он спустился со склона с водой.
Решив смириться, и пытаясь испытать какой-то покой . Всё. Эдвин может в любую секунду возвратиться, а он себе тут хоронит. Хотя пока не потерял ни фунта, и его потроха весело переваливаются через ремень – такого запаса хватит на несколько дней, и прекрасно.
Подумав Майкл бодро заспешил к штабу где сейф лежит – надо взять еще какую-нибудь забаву почитаю. Да и вообще сейф мы поверхностно обыскали, может, найду еще что-то. Подойдя к сейфу Майкл запаниковал не шутя – в первый раз сейф открывал Эдвин. Успокоившись, он вспомнил, что код набит на дверце, потянув, её он осторожно заглянул внутрь. Вот еще книга – на пластике, это художественная «Излученье добра» – автор Рон Золотая Звезда.
Да этот человек был, очевидно, разносторонним тогда. Майкл подумал секунду, и взял книгу – толстая. Буду читать не один вечер. О чем он писал? Узнаю. Что там дальше –коробка, её открываем… Что это? Какая –то машина древнего типа агрегат. Для чего она, наверно, не для чего – лет слишком много прошло. Может древняя рация – я бы сразу мог догадаться, Видимо старая. И что искать на планете где нету людей? Вот и инструкция к ней. Точно - космический маяк, ладно разберусь позже. Еще один агрегат. Из под коробки выскользнула маленькая книжка из розового пластика с собачкой. Той – женщины, что улетела. Зачем она её оставила? Что этим сказать то хотела? Тоже дневник? Нет. Майкл открыл, это кажется, кулинарные рецепты, смешно. Какие-то рисунки, на секунду он остановился, она писала, что есть какие-то корни многолетние надо их выкапывать, и вот по этому рецепту готовить. В блокноте были зарисовки. Эти корнеплоды не боялись холода, и год от года росли, выкапывать их можно было в любой время года. Майкл радостно подумал, что видел ботву подобной травы, именно она заполонила поселок и он проходя к своему дому расчищал себе от её веселых побегов дорогу. Потом мрачно сел – и потупился, он тут совсем один. Еще и призраки.
-Я не призрак. Я Ченрезиг. Твой друг правда удрал, тогда я соврал. Ты живой, и он вернется еще за тобой.
Майкл оглянулся, надеясь увидеть Рона, если это и был Рон, теперь он выглядел иначе. Сияющий человек сидел на белом лотосе, корона искрилась, а вся фигура не имела ничего общего с человеком. Скорее беспилотное чудо.
-Удрал из-за чего?
-Алмазы нашел.
-Нет. Он знаешь какой, - Майкл осекся. – Зачем?! Тут  бы хватило и на меня и на него. Вернется.
-Не эти алмазы, алмазы в голове у него. Смотри все прекрасно.
Божество провело рукой. Перед взглядом Майкла развернулась картина: их кают компания на корабле, Эдвин прокладывает курс, сидя лицом к стене сутулясь. Вот кровать Майкла, что-то стоит… Майкл выдохнул. Он лежал на своей кровати, которая стала походить больше на операционный стол – увитый каким-то медицинский оборудованием, кислородная маска закрывала лицо.
-Что это что?
-Это ты. Ты отравился или что-то вроде того. Он успел дотащить тебя до корабля, ты впал в кому, но критическая точка миновала сегодня ночью. Через неделю корабль будет на Веге, и там тебя поставят на ноги, это точно. У нас с тобой осталась одна ночка, или неделя. Погостишь, нароешь корней, раз уж ты не можешь поверить, что не обязательно есть в ином измерении не людей
Майкл еще минут смотрел на призрачную картину. Похоже на правду, но как это дико – то есть он сейчас лежит в кают компании, и ему ничего не угрожает, ни голод, ни смерть хотя он в любую минуту может легко умереть, это будет не трудно представить. Но ему действительно ничего не угрожает, от него просто ничего не зависит. “Тогда как тут мой разум - подумал он, я не умер, но и не жив, а разум мой тут – что же, тогда пища мне не нужна, голода я не испытываю, то чувство со страхом скорее может сравниться”.
-И так вся жизнь, - часто люди никогда не испытывают того, что бояться.
-Ясно, я во всем разобрался. Тогда и твои появления не удивительны, сон и сон. Я еще могу умереть?
-Можешь, как ни удивительно.
-Тогда моё сознание пропадет.
-Ты или вернешься, если тебя вернут к жизни, или останешься тут. Сознания твоего лучи не пропадут, но это все равно будет изгнание, как в заключении будет твое сознание.
-Почему?
-Ты сможешь найти сам ответ.
Божество растаяло в воздухе.
-Как тяжело. Надо сесть успокоиться. Почему я тут на планете? Если я приду в себя я вернусь, если умру останусь тут – почему… Есть одна догадка, боюсь это правда - всю жизнь я искал алмазы, мечтал, и теперь их нашел в своих снах. Если бы я охотился за популярностью у девиц или славой, очевидно, сейчас я бы умирал от жажды, в объятиях призрачных яств – хорошо, что мои мечты были такими простыми. Невольно улыбнувшись Майкл подумал, что всё могло быть и хуже. Хотя, куда он при смерти, его сознание не ведая себя погрузилось, ну да ладно, чувство юмора уже и немало.
Тяжело вздохнув, Майкл упаковал в пакет книгу капитана Рона. Подумав, взял и блокнот. Рация? Включил тумблер, солнечные батареи, что тут? На индикаторе высветилась надпись: «Ты идиот»
Да – сон и сон, рация точно не нужна. Куда мне звонить? А клубней я нарою, буду вести обычную жизнь, не факт, что я выздоровлю, а комфорт и порядок нужен даже в призрачных снах, куда я попал из-за яда.
-Очевидно, нажива была для тебя не очень важна.
Майкл оглянулся, на этот раз существо устрашающего вида любезно предположило. Клубы огня и дыма.
-Ты дьявол.
-Нет ты в бардо это состояние после жизни, после всего – если бы тебя страсть терзала ты бы не был в таком антураже на этой планете. Смотри куда попадают сокамерники твои, скажем так разделяющие идеи охоты за сокровищами. Вот видишь, те еще с времен древней земли корсары.
 Перед взглядом Майкла сцена предстала: огненные моря, и жуткие грешники варят себя, он сморгнул – божество пропало.
-Ладно, книгу Рона я прочитаю сначала. Очевидно это тоже он, но в обличье ином. Жаль, что я на земле ничего не читал, и свет религий меня не интересовал никогда, если бы на моем месте был Эд, он бы сплел уже очевидно многостраничный ответ… Так он и не мог быть на моем месте – со странной веселой злобой Майкл придумал вариант новый. Если бы Эд попал в ад, какой бы он был наверное там? Вообще не было бы ничего. Какие-нибудь заумные книги охотились за ним по пустыне, а абстрактные построения мысли никуда не вели, как и все Эда в жизни шаги. Рассмеявшись, уже спокойно Майкл пошел к месту своего обитания – начну учиться, две недели или десять дней. Будем, надеется, я вернусь в мир людей.
Без труда надергав клубней Майкл погрузился в чтение кулинарного блокнота: нет этого, не хватает того, какая-то трава приправа нужна. Вот вроде и она, нет правда соли, ну да ладно .
Рассевшись у костра, Майкл открыл книгу Рона.
… о буддизме сказано и написано много, я же пишу книгу именно для экспедиции и новой колонии, возможно, кто-то захочет к этой религии обратиться, когда планета Земля уже станет призрачной дымкой в памяти у меня – потомки для вас моя книга.
Майкл закрыл книгу и тяжело вздохнул – одного читателя ты себе нашел тут. Потыкав ножом корнеплоды, они явно еще не готовы, Майкл вернулся к чтению. Что делать, если он никогда не жил по этому учению, но почему-то решил по нему умереть… 
Из Рона каля-маля Майкл понял,

что Будда был добрым,
и жил на древней земля.
Движимый мыслью спасти людей
 он посвятил себя полностью ей:
учил он простому,
Что не надо бежать за материальной основой,
Что жизнь это построение сна,
что надо быть добрым,
и медитация нужна на покое,
и еще,
что он нашел разные пути –
есть короткие, есть длинные.

Бегло прочитав вступление, Майкл снова отложил книгу – поем и продолжу. Как дико. Я жил бесцельно, а теперь когда осталось  несколько дней. Да что там! Осталось ли? Я должен узнать зачем в этот мир мы пришли – если бы был жив сроду бы не стал такое читать. Зачем пришли? Чтобы жрать, выживать, чтобы оттяпать всего побольше себе, два куска в глотку не полезут, не причинив вреда себе, как и в две куртки не залезешь… Охоться за впечатлениями на земле, постарайся объехать полсвета, и желательно на яхте из золота как миллионера, живи свободно, никто тебя не сможет обидеть, ты себе купишь некоторую защиту, потом когда это надоест, или ты не увидишь в этом смысла, собирай условные знаки: заплати деньги, станешь известной актрисой, плати и наклеивай свое фото, или пусть все знают миллионера такого. Видишь, опять жизнь не имеет смысла. Участвуй в аттракционах опасных для жизни. Вечный поиск, вечный бой, никогда не бывая довольным собой. Впрочем, я жил хорошо, как грибник спокойно по лесам в поисках кладов бродил. Цель призрачна, условна, скорее для оправдания себя - тоже как вы, как все живу я, есть у меня цель, и я делаю что-то, чтобы её воплотить.
-Не все уж так плохо, тебе всего двадцать шесть лет. Смог так прожить, некоторые еще не выросли из детсадовских штанов, а ты вон какой опыт на распродаже то по-дешевке выгодно приобрел.
Около костра опять сидел в человеческом облике Рон.
-Извини, напугать тебя не хотел – налей что ли и мне похлебки своей из овощей, я её ел пятьсот лет назад. Хвалила сестра, а по мне было несъедобно, но я ел, тоже был несвободный.
-От чего ты-то в ящик слетел.
-Умер?
-Ну да, вроде в журнале, если ему можно верить…
-Вполне, как всегда.
-Ты хотел улететь, и все было готово к отлету.
-Я и улетел, и жил еще долго, потом тоже не умер. Я переродился в Ченрези и все мне доступны миры.
-У меня есть вопрос, если это религия не моя, почему сюда комиссовали меня? Почему я? Просто без мыслей не жду когда я на тот свет отойду.
-Эд твой буддист. Дневник он мой забрал с собой. Это призрачная копия, и он читает мантры молитвы – вот и ответ. Больше того, в Эде есть отражение меня самого, в каком-то далеком там деде, я в крови у него, он мой праправнук.
-Ну и ну… мне сразу показалась внешность твоя неприятно знакомой. Я вызывающий жалость, низкого роста, и полный и красавец атлет Эд, с белыми противными волосами. Там мне надоел он со своей чепухой. Тут его дедушка почти, что родной меня выловил, и теперь я заложник каких-то идей.
-На правду похоже?
-Да, как всегда. как тебе моя еда?
-Нормально.
-Когда ты ешь, она исчезает.
-Хотя голод и не утоляет, потому, что у меня его нет. А у тебе если и есть Эд закачивает в тебя желеподобную смесь думает и читает статьи. сколько шансов  у тебя долететь до земли. Продолжай читать, я больше не буду мешать.
Майкл проводив взглядом Рона, который на этот раз вышел через дверь, а не растворился, что кажется эргономичней, продолжил чтение. Одет он отлично: рубашка, расшитые ковбойские штаны. Мне бы такие не подошли – наверно можно предположить, что такой подробный костюм сам я мог Рону пошить или нет – неважно, скорее нет. Если исходить из этого варианта, что все построение ума и моего, тогда я сам и написал эту книжку, что минуту назад я читал, а это явно не так . Отогнав от себя сложные мыслительные построения Майкл облокотившись на импровизированное кресло продолжил чтение. Ну что ж по крайней мере интересно, Рона сложно обвинить, что пишет он пресно.
Через пару часов Майкл знал, что такое бардо тодол – это битва ума когда он идет по дороге к следующей жизни, и если ты жил правильно тебя ждет добро, если нет - ты заблудишься, но это путешествие которое должен пройти человек и сам. Особенно его неприятно удивил рассказ про одного Ламу, который в путь по этим мирам провожал какого-то человека. Взял подношения, подарки родственников. Но что-то не правильно сделал. Тот был грешник, и надо было много трудиться, чтобы его проводить, и он смог в достойную оболочку вселиться, например, в человека перевоплотиться. Он этого не сделал, и после смерти своей, не смотря на все усилия, которые он прилагал в ад к тому мужику за компанию и попал, что тот делал и как грешил, перешло на того кто праведно жил.
“Лучше уж вообще не брать ничего, - подумал Майкл – я так всегда и жил, ни у кого рубля не одолжил, все сам. Уж если я грехи и собрал то мои. А так…” , - потом Майкл с облегчением дочитал, что за того монаха долго молился праведный Лама и его спас .
Майкл даже не заметил, насколько его увлек это рассказ.
“Кажется, в жизни в первый раз, я хоть толику смысла заметил - подумал он. - Скоро и мне идти по коридорам бардо. Рон, ты меня проводи. Раз уж такое случилось, или как в прошлый раз то приснилось. Не Рон, а Ченрези”.
Пролистав оглавление он нашел главу – «Сияние ума разума. Откровение. Бодхичитта сама». Из прочитанного Рон понял, Ченрези -Будда сочувствия и это не Рон или кто-то, это он сам, сам Майкл, Майкл прочитал мантру:
ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
Сердце всех Будд.
Текст обещал, что знание одной лишь этой мантры спасет непременно. Подумав, что времени мало, Майкл выучил мантру, хорошо если спасет.
Жаль, если я умру и не расскажу Эдду, что его родственник Рон и что… хотя, если он взял журнал, он, возможно, и знает о Роне сам. Что он говорил о своей семье? Пять поколений или шесть немного на грешной земле, говорил ли он, что у него вообще родственники есть? Нет если и говорил, то не мне. Теперь, впрочем, его отвлеченные беседы понятны мне очень. Религия - вот его интимная тема, а я то думаю, что он все там лопочет – не надо это и то, надо так, надо как он.
Майкл подошел к бетонной стене, и уверенно, маркером оставленным в рюкзаке, написал мантру – так лучше. Я так запомню.
Не удовлетворившись результатом, через пару часов нарисованный Ченрези был готов. Рисовал Майкл прекрасно, до того как его охватила жажда дорог, или как Эдвин говорил поживы, он мог стать художником. Но ему все это претило, сидеть, делать, стремиться, симулировать желание с толпою не слиться, слава и такая оправа всегда ему была если и нужна, то в контексте: что материального принесет мне она? И как все дети, он думал, что там надо делать много, а будет ли выгода – скорей всего мало толку, да и не скоро, да и будет ли… Уж лучше мотаться в космосе находясь на мели, грезить о деньгах, что рядом со звездной россыпью за иллюминатором где-то лежат.

Глава 2
Эдвин озабочено склонился над Майклом. Датчики показывали стабильное состояние. Без конца перебирая в уме события того дня, как они сели белую Леду, эта идея пикника, находка капитанского дневника. Эдвин только сейчас вспомнил о нем, как Майкл упал у костра, как он принес его  на корабль. Судя по всему, Майкл принял отраву, какая-то трава из которой он решил делать чай была токсичной, если бы сейчас у Эдвина был образец он бы мог сказать с уверенностью, но он улетал в попытках и ему было не до образца, это ему сказал после эксперт, ознакомившийся с анализом крови. Неизвестные яды, таких много в растительном мире, как только Майклу пришло в голову, чай как говориться попили.
Хотя тоже лишь вариант, его мог укусить и местный тарантул неизвестно что там за яд, или еще как-то.
Эдвин сел в кресло монитор, управления слабо мерцал автопилот без всякого его участия курс уверенно держал. Через неделю… Желаю чтобы мы сели, и Майкл поправился, подумал он устало, спать лечь надо и хоть тут нет разницы в часовых поясах, Эдвин всегда придерживался  режима, как и все кто выбрал космоса неизведанные глубины.

Сон не шел, Эд периодически смотрел на Майкла, надо идти ложиться спать , чего тут сидеть мысль, что он может его потерять сперва приводила Эдвина в ужас, и он часто подходил к другу встревожено осматривая таймеры. Если что-то и случится, автоматика даст знать, и еще хуже – даже если что-то случиться, я не смогу сделать лучше, могу помолиться. Прочитав мантру, Эдвин сел в кресло, и глядя на звезды, думал о том, что Майкл был большим добряком. Слышит ли он меня сейчас или нет?
-Ты скотина, Майкл, наглая скотина…
Восковое лицо Майкла выражение не изменило.
Звезды казалось не двигались, и в обманчивой статичности Эдвин видел намек - вот так и он сейчас просто плывет беспомощный и бесцельный полет. Все равно Майкл, скорее всего, умрет как он подозревает, отогнав мрачные мысли Эдвин решил было встать и пойти уже отдыхать. Пока они летели с Майклом все было плохо, он едва выносил его многие годы. Теперь же Эд думал, что хватит с него, и при любом исходе он оставит промысел охотника за сокровищами и будет жить как все. Может, освоит новую профессию на земле или планетах освоенных миров. Может какой-то новый смысл в жизни найдет, взгляд его упал на диплом на стене Эдвин его когда-то сам напечатал себе «Инженер поисковых систем», именно благодаря ему Майкл тогда остановил выбор на нем, и взял его в свою экспедицию. Если узнает – убьет, ну уж точно не обрадуется, удивится, ведь такой специальности и нет, как и заведения выпустившего диплом.
В этот момент Эдвин услышал какой-то стон скрежет:
-Нет, нет.
Эд, расширив от удивления глаза, уставился в угол каюты. Какая-то ярко бирюзовая дыра с фиалковыми разводами бодро расширялась озаряя каюту, Эдвин сглотнул твёрдый пол таял на глазах вместо него цветные пятна бензина какая-то музыка, и аромат странный, нахлынуло легкое головокружение усугубило эффект, теряя сознание, Эдвин дотронулся до рации, это это нет, нет.. Вот нужный адресат: доктор Гартан, что его консультировал о состоянии друга, сказал если будут странные симптомы набирай срочно.
К счастью эскулап не спал.
-Эдвин?!
- Доктор, мне плохо, видимо токсичный яд подействовал и на меня, я вижу пятна и все потекло.
Доктор взволновано смотрел, но не на Эдвина, а куда-то ему через плечо.
-Мне надо наверно сделать себе… поставить ту же систему, курс корабля автоматика, если успею…
-Эдвин, забудьте вы о системе и лечении, я вижу тоже. Это не галлюцинация … о боже …
Эдвин оглянулся, время уходит. Время. Ему еще надо успеть, пока он не упал на пол сделать себе в вену укол, вот и система – тут до него отдаленно дошел смысл.  И он оглянулся – за его спиной шумел превосходный лес, голубое небо, и огромные секвойи лето, яркая зелень. Еще через секунду Эдвин лежал на земле неизвестной планеты, и в отчаянье ждал когда кончится все это, если это сон если нет, головокружение прошло, но корабля не было, как и Майкла и монитора и звезд. Просто другой мир, и голый образно Эдвин тут вот сидит. Прелестно. В нескольких метрах от него валялся дневник, дневник капитана Анаконды. Вдохнул сладкий запах. После бледного корабельного освещения и искусственного воздуха все вызывало восторг восхищение и воздух и синеющие вдали холмы или горы. Проведя рукой по лицу Эдвин подумал: “А что я, собственно, жду? Всегда явно или тайно я мечтал о такой жизни. Мне было ничего не надо, я хотел этого. А теперь, когда передо мной явно открылась нужная дверь, я сижу и паникую. Очевидно я попал в реальность и другую, доктору тоже было видно все это. Очевидно корабль совершит посадку, и приборы позаботятся о Майкле. А  я буду исследовать эти горы, жить просто так”
Эд громко крикнул: «Привет!»
Эхо прокатилось в сияющих звонких горах, можно вздохнуть полной грудью. Секунду подумав Эдвин нагнулся, и поднял журнал капитана, сунул его в куртку во внутренний карман, и побежал прыгая вниз по склону. Почти полет. И, кажется пейзаж этот знакомый, словно он всегда тут живет, отдышавшись, он сел, опершись на ствол секвойи. Места то сколько! Миражи все миражи, но после многих лет бесцельных блужданий по лабиринту из ожиданий, желания которые были ненастоящие, апатия, отсутствие интереса, и идешь, словно по инерции, зная давно, что все это как имитация жизни.
-Кажется, её кто-то сансара назвал. Ты плохо религию свою слышал, читал.
Эдвин вздрогнул.
-У тебя не ум, а умишко. Только там не свободно, читай мою книжку, тщеславный высокомерный и глупый мальчишка!
Эд похлопал глазами, ища источник голоса – не слишком приятного, лес  был полон движения, звуков, шорох листы и ветра, но никого живого тут не было.
-А кто это слегка? - смущенно спросил он.
-А как ты думаешь?
-Тот, кто дает пищу и кров. Бог ты бог этого мира.
-Не совсем, я дневник, что у тебя за пазухой в крутке лежит. Я старик твой дед. Читай книгу, ты принес себе много бед.
-С тобой можно говорить или лучше не надо? Просто читать? Ведь  ты мой разум, так можно сказать. Будда и есть мой разум. Верно?
-Не совсем, ты глупый, а я нет.
Перед Эдом ожил огромный дуб, и протянул свои ветви к нему.
 Эд с робкой улыбкой сделал шаг назад, смущенный и польщенный одновременно. Дело в том, что подспудно он всегда это ждал. Знал, что реальность многомерна, читал книги, но когда это произошло, оказался совершенно деморализован и разоружен.
Эд почувствовал, словно погружается в золотую воду, дерево притянуло его ветвями к своему стволу. Зримый мир исчез.
-Теперь ты мой ученик, - раздался голос с золоченых небес.
 Эдвин оглянулся – вокруг все окутано золотой патиной, степь, небо, земля в поисках источника голоса Эд обернулся. Голос шел с небес.
- Для тебя наступило время чудес, тебя ждет огромный духовный прогресс. Теперь, куда бы ты ни лез, все будет иметь некий смысл, чтобы ты понял религию свою, то есть буддизм.
-Я понимаю религию, - с улыбкой сказал Эд, смущенно озираясь, -  я знаю её много лет.
-И не продвинулся ни на шаг, завывая словно сивый ишак. Кажется, ты верил примерно так: вот мой друг Майкл, он дурак, я знаю это и то, могу доставать пространными речами его, и все. Ты даже не медитировал никогда. Может первый раз за много лет когда Майкл впал в кому, или я ошибаюсь, может быть нет?
-Все же это похоже больше на Бога…
Разговор прервал внезапный ураган золотые деревья пригибались до самой земли, ветер нещадно рвал с них листы, а темно золотые с синим отливом тучи бешено голосили, и неслись по нему, словно к котле кипучем.
“Очевидно, я ответил неверно, - подумал Эд. И просто на землю осел, одев капюшон, и повернувшись к ветру спиной он стал рассматривать пейзаж оживленный грозой. Первые крупные капли дождя сорвались с неба, и в мгновение ока превратились в стену. - И все же, это похоже на чудо. Что же мне делать, если как голос сказал, все тут будет происходить для чего-то. Чтобы я понял религию, то тогда для чего это гроза, и что мне делать? Какой вывод я должен извлечь? Или что делать сидеть или лечь? Спрятаться тут негде, да и какой в этом резон, если мир явно иллюзорный. Не прав голос с неба, я внутренне очень свободный, и всегда был таким, где бы я не был, я всегда правильно думал и говорил”.
-И делал. -Далеким эхом отозвался гром.
“Делал… Делал. Это не честный прием. Кажется в этом моя проблема и была, - подумал Эдвин. Года я говорил и думал, а дела… Какая-то динамика все же нужна, или я так и буду сидеть под потоками струй воды”.
-А это прошлые слова и мысли твои, они идут и идут, ничего не меняют и не несут.
Эд уже сухо пожал плечами: “Подумаешь, мысли качают, и встав с земли, по которой уже бежали обильные потоки воды, медленно пошел к пологим холмам. Если моя мыслительная деятельность затопит тут все, спрячусь хоть на высоте там. Вода хлюпала под ногами.
Всю жизнь только и рассуждал, играя словами. -Эдвин подумал, - мыслил и говорил. Даже та женщина или те женщины. что у меня были не хотели слушать меня, не умели. Махнув рукой, они растворялись за горизонтом одна за одной, я считал это их ограниченностью.
Чужие люди, что не знают о Будде, и полны своих идей или хлопот призрачных дней. Только старина Майкл, заключенный со мной в жестянку космического корабля, скрепя сердце выносил как-то меня.
-У тебя мощное ветвистое «я» развитая корневая система, хорошая мочка у корня была, там оно уже плоды дало у тебя.
Эдвин огляделся.
-Что я не правильно делал? И сейчас, сейчас, что надо делать?
Не получив ответа, он продолжил путь. Через часа полтора бессмысленного движения он решил отдохнуть. Ему никуда не надо, а он идет. Никуда он так и не попадет. Стоять тоже… Да ладно, сев на склон, он достал дневник капитана, хорошо, что непромокаемый, из пластика он.
***
Дневник Капитана по имени Рон


Все в сансаре лишь сон.
Почему она возникает,
Никто толком не знает,
Как и нет выхода из этого лабиринта,
Он не предусмотрен,
Не прописан –
Там выход один из карусели сансары –
это Дхарма.
У всех существ в сансаре есть страдания,
Или завесы,
У одних больше, у других меньше.
И опять колесо закрутилось –
Умрет любое существо, что родилось,
А это боль принесет тем, кто его любил,
А он снова родится,
И цикл повториться.
Повезло тому,
Кто родился человеком со здоровым умом,
И в то время когда есть дхарма,
Чтобы иметь возможность к спасению –
Это очень редко - человеческое рождение,
Других жизней множество, и видов их,
Но редко доступен для них Ченрезиг.
***
Прочтя этот отрывок Эдвин со вздохом закрыл новую книгу. Это точно, с этим не поспоришь, но так он это все и знал. Почему, почему он ничего не делал тогда – не медитировал, и не читал мантры? Он верил в бессмысленность в целом сансары, но и смысла особого не находил в том чтобы спасаться. Его этим никто не наградил: стимулом, энтузиазмом. Мысль о том, что следующая его жизнь может быть в виде другого существа мало его смущала – и это то, что уже счастливо совпало. Он бесцельно провел у причала, потратил лишь время. Так если в этой жизни, которая уже есть, он не сумел подняться, взлететь, что радеть о жизни будущей?
На этой мысли дождь резко остановился, не сошел на нет, просто его словно выключили. Всё. Другой свет и другая сцена – надо признаться значительно лучшая.
-Это было верным ответом? - Робко спросил Эдвин, озираясь.
Очевидно, да если это задание квеста, по которому, продвигаясь так обучались, очевидно, уровень я одолел, но какой же тут ответ?
-Что ты жить не умел, а лишь болтал много лет. Знал теорию ту, что не ты написал или философию буддизма – выше всяких похвал. Мыслями, что не тебе принадлежат ты кичился, гордился, смущая ребят – ну всё знает… А в туалет не просится, так бы тебе сказал твой приятель, что в коме там носиться в поисках счастья Майкл.
-Майкл… как он? Я ведь его полюбил только когда он был при смерти, Нечто человеческое ощутил, что мне жалко его, что мне страшно, что я испугался.
-Потому и сошла тонна сажи, и ты здесь. Без добра в буддизм не влезть.
-Спасибо, Рон, - смущенно сказал Эдвин, обращаясь к пустому лимонному небу, ну я пошёл?
В ответ ему лишь был тихий звон.
Спустя четверть часа степь сменилась лесом. Растительность была нарочито коряжистой и каждое дерево радовало многообразными корнями, если во тьме остановиться и посмотреть, в причудливых переплетениях легко можно увидеть и корабль, и себя самого. Подвинулся, и другие детали, чье-то лицо или Австралия.
Эдвин дотронулся до охристо-золотого ствола одного из деревьев, которые казались теплыми и гладкими на ощупь. Ствол заструился у него под ладонью. Эдвин почувствовал, как земля уходит у него из под ног, он общается с громадной змею. Это его новый друг, и все корни это она и есть. Вот она заструилась, все в пейзаже изменилось, кольца их изгибы.
-Рада видеть тебя, излучение Ченрезига.
-Ченрезиг? Это не я.
Еще движение – легкий шелест, скольжение что-то обвило запястье Эда.
-Как не ты? Я помню тебя как человека – ты Ченрези.
-Неверное это.
Наконец перед Эдом появилась огромная голова размером с грузовик, переливалась на солнце она, и в желтых глазах отражалось такое же небо, похоже у создавшего этот мир был дефицит цвета.
-Нет, я Ченрезиг.
-Что ж, а Рон, тебя зовут не так?
-Нет Рон «Анаконды» был капитан. Очевидно, он Ченрезига и практиковал, но я тоже о Будде слыхал, и даже, можно сказать, к этой религии принадлежать.
-А можно и не сказать – без обиняков предупредила его змея, не надо кормить чепухою меня! - Больше не считая нужным соблюдать приличия, она открыла пасть, и явно решила отужинать.
-Дикая!
Выдохнул Эд, и резко попытался вырвать руку из её пут.
-Без оскорблений, пожалуйста.
-Ты хочешь меня съесть, при этом мной должен этикет руководить?
-Не съесть, поглотить. Сделать тебя частью себя, чтобы ты отверг свое колкое «я», станешь моим теплом. Смотри, все они были такие как ты – чудище открыло пасть, Эдвин увидел огромное количество мужчин и женщин, все они вытягивали руки и пытались выбраться.
Отпрянув, Эд неожиданно сумел вырвать руку, ужас удесятерил его силы, и из аттракциона, где он должен был понять свою веру, он оказался в малоприятном виртуальном пространстве, где видимо виртуально или нет, но пустят его на обед.
Эдвин бросился бежать, спотыкаясь о теплые корни кольца змеи, которые ловко пытались его обвить, все вокруг было в движении, ветки извивались скольжение.
 Эд бежал, кажется, размер удава спас его от неминуемого провала, она сама запуталась в своих кольцах, или они ей мешали, а удачно за рощу себя выдавали в начале. Напоследок, уже выбегая на открытое место – змеиный лес закончился, он все же зацепился ногой за кольцо, и растянулся, ударившись со всего маха о пружинящий грунт. Дневник  выпрыгнул из кармана, и раскрылся на странице.
ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
 Успел прочитать Эдвин.
Змей испарился, и нога была освобождена из кольца.
-Буддизм ведь религия прикладная. -Раздался голос, - всегда так бывает
-Ченрези – я это знаю.
-Тебя послушать так ты все знаешь, но не делаешь никогда ничего. Зачем тогда все это кино?
-Я долго учился.
-Ну и что, если ты за добро, то когда и кому ты делал его?
-Делать не главное, главное желать.
-Это будет и в делах проступать, ты и не желал добра никому кроме себя, и оно не проявилось, или только один раз, когда ты товарища спас.
-А как, как оно должно было проявиться? Я должен был, как вдовушки из семнадцатого века создать оппозицию комитет?
-И удалить шпионский контент. Где все твои идеи как раз оспаривают добро! А не «за», «вместо», и не за него. Всё, всё наталкивается на твой эгоизм! И всё, нет никакого добра, а ярмарка-продажа одна. Уже знаешь, кажется, никто вообще не знал о религии, и больше в ней не преуспел чем ты. Они хоть не так рьяно блюдут интересы свои. У тебя же все разбивается об эго.
-Я думал, ты поищешь деликатный, этичный подход.
-Я искал его к тебе не один год. Результат был не тот.
-Что мне делать теперь?
-Иди на восход много дней, и читай книгу, а там уже по ситуации.
-Я умер?
-Красиво … но ты лишь в состоянии транса, и сейчас сидишь в своем корабле, похоже, во сне.
-Тогда я не буду делать ничего. Все равно один сон закончится, я проснусь, и начнется другой. Пусть меня съест гадина, пусть.
-А тебе не приходило в голову, что до этого твой сон был достаточно долгим? Предсказуемы и ровным не было так, что из точки «Б» ты попадал рывком в точку «А».
-Вся жизнь была сном. Но не таким свободным, а из кадра в кадр: шаг, действие, результат. В кого-то влюблялись неожиданно красавицы, кому-то везло иначе, а я ритм черепаший – и это даже если и сон, как-то динамики здоровой лишен, и ограничен всегда, поэтому я и выбрал новые страны планеты и города.
-Я устал от тебя дико. Бедный Майкл! Столько лет он был заложником обреченным слушать этот болезненный бред. Ты же даже не хотел добыть сокровища.
-Нет… точно, не хотел. Я хотел выйти из транса, из ограниченности, из сна. Не быть заложником желаний, что суета, но и это и то…
-Я Лама Кармапа Ченно. - Прервал диалог громоподобный рык с неба. Словно кто-то ударил скипетром о землю, она содрогнулась, а небо наполнилось лиловыми молниями. Мир стал рушиться с пугающей быстротой.
Конец света Эд представлял себе точно такой. Апокалипсис.
-Эго.
Последнее, что он услышал от своего предыдущего собеседника, и все. Центрифуга с бешеной скоростью его закачала.
“Кармапа Ченно твой Лама” - эти слова эхом прокатились по голове Эда.  И мир, каким разноцветным он был, стал сливаться в разводы калейдоскопа, а потом вовсе потерял свои градации, переходы. Сияющая труба. С грохотом в струях воды, он несся туда.
Через секунду яркость, небо, он падает в бездну, или… Приземлившись в воду, Эд долго двигался вниз, потом рефлекторно всплыл, и когда тугая и тяжелая вода разомкнулась, жадно вдохнул порцию воздуха самого лучшего.
Вокруг песчаные мели и острова – море и тишина. Труба откуда он выпал если зримой и была, исчезла без следа. Эд тяжело поплыл к ближайшей отмели, и вышел на неё. Сделал несколько шагов, пошатываясь, и снова упал. Беззаботное высокое небо смотрело на него тихо и приветливо, как когда-то давно. Никаких сюрреалистических пейзажей больше не было. Сколько он так пролежал, трудно сказать, вымокшая одежда начала подсыхать, и стало жарко, надо куда –то двигаться , куда-то…
Встав Эд побрел по песчаной отмели  в сторону крошечного острова. Надо думать тут я буду постигать медитацию, читать книгу астронавта, и думать о вечном, это отрадно.

Сев в позу лотоса, Эд занялся медитацией –
самой простой из тех, что он знал.
На счет «раз» он вдыхал,
и следил
как медленно и плавно
воздух выходит из носа обратно.
Есть только этот только этот процесс.
Вдох и выдох.
Воздух наполняет его легко, и выходит.
Он ощущает его.
И больше нет ничего.
Только этот процесс.

Когда Эд открыл глаза, над остовом сияла луна, хотя всего одна минута прошла, может чуть больше. “Тихий прибой дышал синхронно со мной” – подумал Эд, и стал бесцельно смотреть на лунную дорожку воды.
Далекое прошло планеты земли, клады такие же острова… Что же теперь делать?
Кармапа. Он слышал Кармапа тогда, перед тем как виденье пропало из змей, Кармапа… Эд не знал кто это, судя по всему, тоже Ченрези в мире подобном сну.
-Я излучение Ченрези во все времена освещаю пути. Я Ченрезиг который является в мире людей, чтобы спасти их от сансарных костей, показывая жизнь и смерть в сансаре. Я сам сансаре не принадлежу, и пятнами не обладаю. Все чтобы я ни делал, с целью спасения глупых людей, не отбрасывает на меня намека на тень – незапятнанный. Я являюсь в миры, чтобы существ спасти от хандры. Указать путь, и еще легче со мной. Быстрый мой путь и скоростной. Со мной легче и все быстрей. Я Бодхисатва Кармапа Тринлей. Безопасны со мной любые дхарма Пути которые бы тебя могли вниз унести. Ничто тебе тут не угрожает: ни глупость родная, ни заносчивость твоя. Ты уж извини за прямоту-то меня.
-Ничего, - ответил Эд, и кивнул.
Лунный свет тихо мигнул.
 -Эд, у тебя есть предназначение. Но оно не в том чтобы жениться и построить свой дом. Или стать очень хорошим, исправиться выкорчев эго свое, от злости избавится, быстро причем, и стать некой рекламой – не думай так, не в этом религия дхарма. Хотя это путь тоже. Ты можешь быть и не очень хорошим. Капитан Рон, твой старик какой-то пращур, твой прадед, и он реализовал Ченрезиг, и он достаточно реальный сам. Кстати, его мечта и это и есть твоя высота. Твое небо, чтобы ты сохранил и распространил дхарму во вселенной, развеял дым жизни тленной.
Эд молча смотрел на лунную дорожку, сияющая фигура стала проявляться более ясно, еще немножко, и он сумеет в чертах лица разобраться.
-Вот неожиданность тоже.
Робко сказал Эд, но в ту же секунду ощутил бодрый приступ самонадеянности. Точно! Он столько лет ждал Учителя, думал, что есть какая-то задача у него, но он о ней позабыл, и она шире, и осветить целый мир.
Праздник незаметно впорхнул в голову Эда, и через секунду затопил его полностью. Светящегося Кармапа уже нету, как нету и сложностей. Всё ясно и верно. Он закончит этот маршрут, и великие дела его ждут. Довезет Майкла до клиники, подождет итога. Будем, надеяться, его вылечат.  И дальше надо, несомненно, разработать некий план…
-Я уже сделал это – Капитан Рон сам.
-Оказывается ты мой деда, но учти, планы я намереваюсь реализовывать и свои. С тобой не считаясь – ты делал свое в те года, а я не секретарь у тебя. Практика, конечно мне очень нужна, но это, как говориться, одно другому не мешает. Я возьмусь за работу! Я столько лет бесцельно пылился, лил воду, ел, пил думал, так и пройдет моя жизнь. Ни эго, ни славы, одни рытвины да ухабы.
-Ты все же кретин! Я твой папа, и я тебя вдохновил. У тебя опять проявляется эго масть, что ты рейнджер что ли, и кинешься покорять новое море. Вдохновение хорошо, но надо вначале узнать Учение, как ни смешно.
-Я все прочитаю. Скажи мне только, точно этой книги мне хватит, чтобы понять и этой игры или иллюзии пространства, в котором мы сейчас заключены? Ты обещал стабильное постоянство, прогресс, что я буду словно проходить лабиринты чудес, и после всех приключений я приду к пониманию дхарма Учения.
-Я тебе гарантирую достойное обучение. Книга сильная, но тут как при подключении. Подключиться может в любой момент, но будет ли то постижения свет? Раз ты бесцельно читал теорию много лет, и как будто тебя не касается.
-Ладно – как там дальше читается? И все равно, меня так вдохновил не ты, а Кармапа Ченно.
-Кармапа… они очень сильные Ламы. И ты решил сбежать от старика, погнавшись за сандалиями короля?
-Глупости, тебя я не знаю, а его слова до сердца достали.
-Великая дхармакая! - с этими словами сивый Ронии растаял.
Эдвин же осмотрелся:  “Да я совершенство. Теперь это информация полностью меняет всю ситуацию. Отсутствие цели, «некуда гнаться» сменилось титулом «я сенсация»”
Эдвин открыл книгу на главе: Учебник как стать Ченрезигом, пять страниц, немного.
-Пока только три, - голосом Рона отозвался нарисованный Ченрези.
 Текст поплыл, и Эд едва уловил, как вместо слов он увидел далекий год, далекий город, и капитан Рон ваяет скульптуру из слов. За окнами постройки земли начало двадцать первого века, то от чего у него всегда щемило в груди. Вдруг догадка простая всплывала.
-Рон это ты.
И фигура цветная вновь поплыла.
-Рон это я?! - повторил Эдвин вслух. Когда –то был им, теперь меня Эдвином все же зовут, и книгу написал я сам – странно. Неожиданно. Не ожидал, мог догадаться, но не догадался, как сказка, как правда.
Ну и прекрасно, что я там написал себе через года? Надеюсь, старался я вот тогда.
***
Как стать Ченрези или Авалокитешварой,
Бодхисатвой Великого сострадания и зачем это надо

Спасать как призвание.
Правда вы и сейчас уже Ченрези,
Вам надо лишь завесы,
Что иллюзорны, слегка отвести,
Вы будет очень свободны,
А дорога к этому только одна –
Отодвинуть эго плана на два,
И пусть уходит тихо, -
Избавьтесь от эго об этом вся книга.
 
Когда вы добры и сострадательны,
вы в меньшей степени порабощены мыслями о себе –
и потом мысли о пустоте.
 
Ченрезиг это твой ум,
Его доброе сияние.
Но если твой ум не понимает так,
То можно думать, что это и божество,
Что смотрит с сияющих небес,
Как люди думали очень давно,
Лучше думать так,
Чем прийти к тупому логическому решению,
Которое лишает религию духовного наполнения,
И начинает читать механику,
А потом – надежда,
Что кто-то тебя все же спасет –
Бог за углом,
Когда придет смерть можно звать
И доброе божество запросто,
Тоже все хорошо.
Итак…
***
Прочитали прибежище
Это вступление в религию знак,
Что вы принимаете прибежище в Будде трех драгоценностях:
 
Пока я не достиг просветления,
Я принимаю прибежищем три драгоценности:
Будду, Дхарму и возвышенную сангху (Это святые Будды небес)
Пусть вся моя деятельность будет нести духовный прогресс
И, благодаря практике щедрости и других совершенств,
Я реализую прибежище ради, во благо всех существ.

Повторить три раза

Потом принимаете прибежище в Ченрезиге самом,
Думая, что он всё сразу,
И Будда, и Дхарма и ваш Лама и Защитники Учения немирские,
Что охраняют пути неземные ,
Затем думаете, что мир тает вокруг:
Все ваши дела, бытовая труха, шелуха, рождение, смерть,
Что была «до», и много раз повторялось это кино, -
Все лишь иллюзия,
И оттого тает легко,
А в сияющих небесах появляется
Слог ХРИ –
Ченрези знак на белом лотосе
На фоне лунного диска,
Из него идут лучи,
Что снимают беды твои,
И тяготы всех существ во всех мирах,
Сколько бы их не было там.
И во всех временах, и пространствах безграничных.
И свет этот изумительный возносится ввысь,
В виде символов и прекрасных,
Преподнося подарки отцу всех Будд - Амитабхе,
Всем Буддам, и всем покровителем дхарма небес,
Те благословляют свет,
На бесконечный духовный прогресс,
На свежесть просветленного настроя,
И он возвращается сияющим морем,
Втекает в слог ХРИ,
И появляется Бодхисатва Вселенской Любви Ченрези,
И это вы,
Теперь свет идет от вас
Лотос, сияющий в сердце у вас,
На его лепестках слоги мантры святой
ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
Одно повторение которой смывает серые горы,
И все миры освобождаются от кабалы,
И страдальцы все умываются хрустальной водой,
Которая излечивает все физические, и духовные недуги, и психологические,
И все здоровы: и люди,
И суки, и планеты асуров, и богов, и миры ада, и демонов прета,
А животные и есть – суки, собаки не ругательное слово,
И это и во всех мирах:
Свет добро, и нет боли,
То были лишь тени, что и у вас на разуме,
За бесчисленное море перерождений
Они отпечатались там.
Но их нет,
Они лишь иллюзий игра.
И потому они тают, не оставляя следа,
Музыка мантры идет из меня,
И все вокруг Девачена-страна рая,
Красивые виды, пейзажи подо мной проплывают,
И нет больше сажи.
Все существа Ченрези добры и светлы,
И все это я, - Ченрези,
И Девачена это я,
И музыка мантры,
И бездонное небо -
Я и есть рай,
И все Будды и Бодхисатвы - я,
Потом пейзаж тает, перетекая в Ченрези,
А они втекают равномерно в меня,
И таю я, исчезая от головы к сердцу,
И втекаю в мантру,
Что само совершенство,
Мантра втекает в слог ХРИ,
И он тает снизу вверх,
Я Ченрези,
И скоро последняя искорка исчезает.
Все пустотно,
Если мысли и пролетают они не находят опоры,
И как пар - были и нет,
Прошло сколько времени –
Не знаю час, или век,
Секунда –
Время до остытия чая.
И всё.
Вы опять человек.

Заслугу от медитации всем существам посвящаем,
Желая им до сути добраться,
До просветления,
И чтобы не было эмоций мучительных жжения,
Думаем, что когда жизнь это закончится –
Она построение сна,
Мы легко пройдем к свету, оставив призраки эго,
И сможем воплотить в себе Господа Ченрези.
Потом думаем, что наше имя и есть мантра,
И вся наша активность во благо, -
Все мысли простор для великой мудрости и любви,
А все явления в сансаре, как и реакции наши,
Что иногда нами управляют тоже пусты,
Все позитивно и пейзажи и сны,
И над моей головой Амитабха Гуру Падмакара всегда,
Неотделим от меня,
Ангел ли это хранитель или ваш высший учитель, -
Не суть,
У людей, что читают эту книгу,
Может быть разный уровень,
И разный духовный Путь.
Но результат будет в финале один –
Вы достигните Просветления,
И реализуете свой Ченрезиг Будда природу
В этом смысл Учения.

Дальше в течение дня следите:
“А добрый ли я?
А помню ли Учение?
Нити невежества, не помутили ли разум слегка?”
Не забыли ли вы, что все лишь творение сна,
И от того,
Не овладело ли вами
эго иллюзорного там кино
Со словом «моё»:
Привязанность, злоба
Свинья, змея, и петух - сансары основа,
Что спокойно давно существам жить не дают.
Осознали, отпустили легко,
Когда кушали думали,
Что я преподношу эту еду,
Или эти прекрасные виды,
Если не только едою там живы,
Господу Ченрези,
И пускай станут они нектаром драгоценным,
Когда легли спать это верно,
Почитали мантру,
И, думая, что вы Ченрези,
Сосредоточились на третьем глазе,
Это сияющий шарик попытались уснуть,
Не упуская наставления ясного света,
Что все пустотно важно вот это,
Что разум сияющий и свободный как небо,
Когда наступит время смерти и вам покажется что вы в иллюзорном плену –
Думайте так же про пустоту,
Чтобы ваша жизнь в оболочке временной-бренной не сделала черное дело,
И вы не пошли опять по кругу,
Думайте про то,
Что все пустотно,
В этом кратко умирания-то наука,
Уже в веке приятном двадцать один,
В котором мой дедушка жил,
Люди боялись практики
Или обучения практике умирать,
Они с большими глазами думали,
Что их ужасные аферисты поймали, не хотели это читать думали так: видели по телевизору, как людей заживо хоронят, и они экстремально так должны лежать, и обдумывать так. Боясь смерти, и не желая знать о потустороннем, они опять и опять возвращались, с собою еще тур поиграть.
И было им снова сложно:
В сансаре ведь добра не видать,
Можешь поверить - больно где страсть,
У кого они большие и страдания таковы,
У кого оковы эго легки -
Они меньше, но всегда сансара лабиринт,
Который коварный.
Дхарма выход один из сансары…

На этом глава заканчивалась

***

 Эдвин почувствовал что все тело затекло. Открыв глаза он увидел перед собой лобовое стекло, звезды на черном бархатном фоне – он в каюте и тело от того ноет, что он уснул в кресле, и, очевидно, проспал много часов. До кушетки он не дошел.
Через секунду картина реальности была восстановлена: он астронавт полётов повышенной дальности, и сейчас он везет товарища на планету, где ему окажут медицинскую помощь. Вспомнив про это, Эдвин оглянулся, индикаторы у кровати Майкла бодро и ровно зеленым сияли. Все  с Майклом нормально, еще через мгновение Эдвин вспомнил сна наполнение. Он встал, достал сумку-рюкзак, вроде бы именно тут и должен быть дневник, который написал его дед, или прадед, тот Ченрезиг. Совпадет ли содержание? Кстати, он, кажется, во сне прочитал лучшую из всех книг. Пробежав глазами, текст Эд убедился - текст тот. Ну что – хорошо… Значит, в некотором роде сон не приснился, вполне по философии нео буддизма.
Подойдя к Майклу, он посмотрел на него несколько секунд.
-Что, старина, обижал я тебя разве тут? Ну, извини, делал как мог, пойду дальше учить Ченрези, кофе выпью, да поем. Эх, какое приключения я имел! Если бы ты был там, рядом с со мною, и ты бы понял нечто большое.
Сказав это Эд отправился на кухню, мысленно перебирая слова деда, подвиги свои, совершенные где-то вне границ сознания земли.
***
Майкл открыл глаза.
Белый потолок, лампы, шелест какого-то оборудования. Первая мысль была: «где я?» Он не знал. «Кто я?» тоже самое. Ровный свет в окно комнаты проникал. Он неуверенно встал, и подошел к окну. Парк, лето, какие-то одноэтажные постройки белого цвета. Облокотившись на подоконник, он с минуту наблюдал за птицей, что во всю прыгала по веткам выдавая трели. Я Майкл, и, вроде бы, мы на какую-то планету с Эдвином сели.
-Вы долго болели. Теперь все прошло.
Раздался голос из-за спины, женщина с псевдо земли, несомненно, была врачом, Майкл кивнул.
-Болел?
-Да, ваш товарищ привез вас. В космосе вы вдохнули на неизвестной планете какой-то паралитический газ, который вас едва не убил, ну, по крайней мере, качественно усыпил. Вас доставили нам три недели назад. Мы провели исследования, и вывели вас из этого состояния.
-А Эдвин, тот парень что меня привез?
-Он тоже скоро придет, он здесь вас ждет.
-Было бы странно, если бы он сделал иначе, – уже подумал Майкл - космолет ведь мой. Сказал бы прощай, и улетел как герой. При этой мысли он вспомнил: а ведь я так и думал когда-то… Тут же вся картина всплыла у него перед глазами странно, однако.
-Видите ли, меня, кажется, видения посещали мне мерещиться что я
-Все бывает, газы многие или яды подобное вызывают – волноваться не надо сейчас вам принесут долгожданный завтрак
-Спасибо не надо.
-Надо, вы в больнице, а не за стойкой у бара.
-Извините.
-Извиняю, кушайте, правда.
С этими словами врач удалилась, а через секунду из стены вывалился поднос. Майкл никогда не ел более безвкусной еды какая-то слизь, по всей вероятности очень полезная хорошо одно - хоть немного её
-Вам пока нельзя обычной еда. - С экрана заметила женщина та, - вы долго питались искусственно, и ваша диета это важное и сложное дело. Через месяц или два вы сможете есть щадящая, но обычная еда. Также вас ждет курс оздоровительной физкультуры – ничего трудного.
Майкл активно закивал, желая подспудно, чтобы доктор пропал – Эдвин уедет отсюда, а я буду лежать тут, или отдыхать. Интересно сколько за этот сервис возьмут, если честно, кисель я мог бы пить и не тут.
-Ваше лечение полностью оплатил друг.
Словно бы ответив на его вопрос, сказала врач, и экран погас. Эдвин допил последний стакан. Отрадно. Вопрос где только он взял деньги. С этой мыслью он облокотился на стол. Сон, сон о той планете, о религии, о смерти.
О Ченрези, вроде Эдвин уехал, а я познакомился с его дедом капитаном «Анаконды» красавчиком Роном, и тот меня все учил, что я могу умереть, сперва говорил… Газ, какой газ, откуда?
 Эдвин не заставил себя долго ждать, вероятно, ему сообщила сестра или врач, радостные шаги по коридору, какой-то гул. Майкл понял, узнал глосс. Эдвин пришел.
Бодро хлопнув по плечу Майкла, он уселся на диван стоящий напротив кровати.
-Наконец-то поздравляю, я уже утомился три недели тут с тобой отдыхаю. Осмотрел все достопримечательности планеты – тут их немного. Они словно деды. Ты как? как самочувствие?
-Я долго спал?
-Спал… ты почти умер вначале в коме на коробле меня научили по связи как тебя там спасти и в кому ввести с месяц потом тут пару месяцев будет – ты себя видел в зеркале
-Нет его тут, да и что ?
Эдвин со смехом к стене подошел с секретами стены шкаф с зераклом душ это
Майкл увидел отражаение на него смотрел он – таким каким он был примерно в 12 лет только слегка посторел – похудел – красивый я стал подумал Майкл не ожидал
-ты будешь теперь популярный у дам.
- я им был всегда.
-только никто кроме тебя это не замечал
-я был популярный не у тебя
Эдвин засмеялся
-где ты нашел деньги на клинику
Он на секунду замялся
-у меня были они сбережения
-О… я хочу уехать не хочу тут проходить терапию буду есть эту еду у нас на корабле или
-нет уж лежи лечись на земле. Я знаешь что хочу сказать я ведь решил сферу деятельности скажем там скорее жизнь в цеом менять больше не буду с тобою летать
-как а куда чем думаешь себя занимать
-не знаю стоит ли говорить я ведь и был религиозный думаю как дело жизни открыть буду кататься по звездам пока не знаю что как только этюды думаю распространять религию Будды как мессионер или нет , знаю ты удивлен но я это обсуждать не хочу как и слушать твои соображения на этот счет
-а я хочу… ты меня извини но мне в коме снились странные сны они тоже о Будде о тебе и о капитане Роне что там был если это тоже не часть галлюицинаций или сноведений моих
Эдвин на диване застыл долго он, молча, смотрел на Майкла
-И тут ты меня обогнал негодяй то, - всплеснул он руками, и засмеялся - я честно сказать, говорить тебе об истинных причинах боялся. Но Рон снился и мне, и это были не просто сны. Тебе знакомы истоки буддизма земли?
Майкл пожал плечами:
-Были не знакомы в начале, я их выучил. Рон?
Друзья долго разговаривали, пока Эдвин не заметил, что Майкл спит – устал, не привык.
Эдвин тихо встал. На диктофон номер свой написал, и вышел, ему и одному есть над чем подумать, или медитировать на пустоту, что тут думать – все удивительно. Майкл решил ехать куда-то с ним. Как ни удивительно Ченрезиг, и в его сердце проник. Впрочем, мысль найти богатство в его сознании уживалась с миссией по спасению существ тоже прекрасно, по его словам это будет подработка.
Еще несколько недель спустя Эдвин и Майкл отчаливали с этой планеты, с легким сердцем, с надеждой на будущее. Эдвин машинально отметил, что впервые за много лет он ощущает большой душевный подъем.

Далекие миры
Часть вторая

-Неделю уже летим, я устал страшно.
-Медитируй, дхарму учи.
-Я делал так не однажды. Скорей бы приземлиться, надеюсь. Туземцы окажут нам теплый прием. Смотри, я тут товары для торговли тогда приобрел. Хочу посоветоваться, если они одичали настолько, что торговля там меновая – как не подкачаем?
-Меня другое смущает. Торговля это хорошо, но у нас была миссия другая. Не продавать там еда, новинки моды, или что-то еще. Проповедовать дхарму, если так можно выразиться, делать дело своё. Учить, раздать материалы, пожить с ними месяца два для начала, и если есть какие-то залежи золота, как дополнительная цель…
-У тебя уже бакалейный букварь
-Я тебе уже говорил, даже если бы экономический интерес нулевой в этом был…
-Что не так.
-Разумеется, а откуда на путешествия деньги-то, но даже если бы это было и без денежной выгоды – так легче беседовать с местным населением. Они хотят купить товары, хотят знать новости из космоса, общаться, а если мы приземлимся, и станем за ними ходить с рассказами о идеи буддизма, они возьмут материалы покивают или ими костры там, или, не знаю, свои печки заправят.
-Они, как написано в справочнике, ведут натуральное хозяйство и это мало населенный мир. Тут каждый новый пришелец кумир. Несколько сотен лет колонисты приземлись, и расселились тут быстро, и как почти во всех подобных мирах тихая жизнь фермеров. Это мы с тобой пара бродяг, жертвуем своей жизни временем.
-Я, когда поселимся тут, тоже чем-нибудь таким вот займусь. Буду сажать растения. Я это умею, люблю.
Майкл махнул рукой, пролетающему далеко кораблю. Вот еще бродяга один. Куда он и откуда летит? Маленькая точка проплыла – редкая встреча в глубинах космоса.
Тут же забыв про корабль, Майкл опустил взгляд. Чем заняться пока? Все вроде готово к миссии новой. Внезапно приборы связи ожили – занятно, похоже, космолет хотел поболтать.
-Не стоит, не надо связь подключать - недружелюбно посоветовал Эдвин – что им надо, но потом, вспомнив о главном: он буддист, и желает всем добра. Может помощь какая нужна.  Продолжил – хотя …
Майкл и не думал слушать его. Уверенно он назвал обратный котлон.
На экране появилась серая мерцающая каюта – космического шлюпа. Человек в рубке был человеком условно, обитатель дальних миров, лишние детали внешности приобрел. Таких Эдвин и раньше видел существ себя они называли красланами или как-то так, имели нрав достойный самых взбалмошных инопланетян, но на людей очень похожи.
Пилот заговорил:
-У меня серьезные проблемы, я недавно покинул достаточно таинственный мир и … Одним словом, ребята, я вас заверяю, вам туда не надо. Я еле удрал. Если ваши координаты вот эти: он назвал цифры, там живут опасные ете.
-И чем они опасны?
-Дикий мир, я даже им ничего не предложил.
-Спасибо, - ответил Эдвин, - мы чем-нибудь вам можем помочь?
-Нет, все нормально.
-Прилетайте на Землю. Там есть на что посмотреть, или на Крнаел там курорт.
-Я новый мир для своих тут искал, не развлечений. Но раз они так относятся к гостям…
Распрощавшись с неожиданным собеседником, Эдвин вопросительно посмотрел на Майкла.
-Не обращай внимания. Они земляне, он нет. Они жили в уединении много лет, а мы свои мы с земли. Да и мало ли какая история была у него. Это все только сон, и мы видим его.
Эдвин кивнул, верно, он и сам так размышлял, но лучше бы он и правда трубку не брал.
Посадка прошла безукоризненно. Крупное поселение или деревня выглядела удивительно. Дома, улицы, все говорило о том, что архитектура это нова. Как и логика тех, кто строил дома. Какие-то трубы, в которых очевидно жили те камнезубы.
Майкл словно всю жизнь торговал на ярмарках. Быстро сооружал витрину, раскладывал продукты, мелкую чепуху: кружки, фонарики на автономном ходу. Не прошло и получаса как из поселения прибыли первые люди, что они думали не ясно, робко они остановились в полусотне метров от корабля, и рассматривали импровизированную витрину.
-Вы с планеты земли? - Эдвин приветливо крикнул - и мы тоже. Подходите выбрать товары поможем. Может что-то купить захотите.
Двое парней молча, кивали, подойдя к витрине, они ничего не трогали, и не говорили.
-Людей не было тут давно – я никогда не видел космолет.
-Вы умеете читать?
-Да – с улыбкой ответил другой. Местные будут вам не рады. Вы нарушите их покой, как злые жабы унесете наших невест или детей к себе на Землю, домой, или заразите нас какой-то болезнью. Они вас прогонят.
-Неужто?!
-Вот честно. Такая у нас тут жизнь. Вещи ваши вызовут прения, зависть, кто-то захочет лететь на Землю за такими товарами. И наш мир, где мы так счастливы будет разрушен. Убирайтесь подобру-поздорову вот лучше.
-Тут хорошие вещи, смотри. Майкл взял и поджег зажигалкой высохшую палку.
-Огонь, – сухо заметил туземец.
И в ответ провел рукой над травой, высохшая трава вспыхнула.
-Ну и дела, удивился Майкл. Что это?
-Магия зла, - ответил со смехом другой, - мы медиумы. У вас интерес не такой. Вы религию думаете тут свою утвердить, а не торговать, верно?
-Верно. И это хорошая, добрая религия и ваша вера.
-Буддизм правда наша религия, но вы тут не нужны. Видите, как-то без вас вот дошли. Вы тут просто, как и ваши примитивы не нужны. Это остров гармонии и любви.
Эдвин потрясенно замолчал Майкл, делая вид, что все идет как надо товар расправлял.
-Это прекрасно, прекрасно, однако, - спохватившись, Эдвин сказал, - мы тогда просто поживем у вас, поучимся, позаимствуем опыт, или навсегда останемся тут.
-Ничего они не украдут. Пусть поживут, - ответил второй, - и с этими словами они молча ушли. Как только затихли шаги, и они исчезли из виду друзья возбужденно стали обсуждать это странное событие. Неожиданно и удивительно, но если подумать, то и нет. Примерно такой мир хотел утвердить тот человек капитан Рон.
Эдвин застыл
-Слушай, а это не Рон? Не его следующий мир.
-Маловероятно, но … может быть, даже и очень вероятно.
***
Гадкие коряжистые корни закрывали всю дорогу.
Эдвин с трудом пробирался через какую-то темную нору. Налобный фонарь выхватывал ломти, его холодный свет, кажется, не помогал, а лишь мешал. Эдвин не понимал, куда толком попал. Провалился пока спал, какая-то слизь на руках, корни норовили ободрать лицо, и одежду. Самое ужасное, он так лезет уже очень давно.
-Это ересь. Я Кармапа Ченно.
Перед Эдвином предстало лицо. Наверно так одевались очень давно.
-Это ересь моя религия не о том, как делать наркотики из всего, обезболить, или увести от боли, или переживаний она не убаюкивает.
-Я это знаю.
-Кармапа Ченно …я умираю?
-Нет, ты правда лезешь в корнях. Ты странный, и не понимаешь истинной дхармы. Она не в том чтобы себе двадцать четыре часа внушать, что жизнь хороша или, что это сон. И не в том чтобы реагировать так или так. Ты как муха бьешься в иллюзорных сетях.
-Почему ты появляешься так?
-Как?
-Когда я в беде.
-Я живу на земле, но в другом веке, и то, что ты видишь меня, заслуга поверь не твоя.
-Кармапы - Ламы с планеты Земля, я уже видел тебя.
-Марко Поло.
-Кто это? Это ты в прошлом когда-то. Ты написал отчет там хороший… В те  года один правитель называл «чумазый» меня, а я незапятнанный Ченрези. Он видел на мне пятна свои, потом сбрендил, думал, что я его враг. Своя копоть ему заслала глаза, и  он стал лопать себя.
-А причем здесь я? Марко Поло… Я ничего такого не помню. Я любил тебя тогда? Хотел быть как ты?
-Вряд ли, тебя привлекали бриллианты, и дальние дали. Кого ты любил я не знаю, и в этой жизни, через века, ты повторил почти всё как когда-то. И Рон, но не будем о нем . Пойми, Рон не был святым, или при жизни излучением Ченрези, он дошел туда потом, после смерти. От того, не надо все его недочеты исследовать на предмет святой ли он, Ченрези или нет. И так было много раз на земле. Они святые стали в момент перехода во вне, а так тоже жили, мечтали, искали путь к Будде, ко мне.
Эдвин выдохнул еще раз:
-Это очень интересный, хороший рассказ. Я узнаю, кто там Марко Поло у вас был, у вас… но сейчас, что мне делать сейчас? Ведь я все делал, как ты говорил, нес свет Учения этим людям.
-Трудный день был – ты спишь, и проснешься в своей кровати.
-А сейчас что мне делать? Ползти по корням, или лежать тут в слизи? А если это сон, ни сон ли название самой призрачной жизни?
Кармапа провел рукой.
-Пусть это будет красивый и приятный сон, он только твой. Постарайся взять управление над сном, а потом и в жизни сможешь справиться с умом.
-Спасибо, Учитель.
Коряжистые корни стали стремительно таять как воск – зеленое поле, сверкающие изумрудные горы, трава украшенная роса, как россыпи драгоценных камней, далекие замки сверкающие как бриллианты – мир не людей.
Эдвин оглянулся: как удачно, я уснул, или проснулся! Мир богов, дэвов, сюда я стремился всегда. Он подумал о деревьях с плодами, и птицах которых рисовали, райскими называя. Сию же минуту он оказался в роще именно с птицами и деревьями в яствах. Самое лучшее. Эдвин сорвал плод ароматная мякоть его, кажется, напоминала все лучшее, что его морда когда-то едала. Хозяин сна создатель мира, он сел. “Чтобы я еще увидеть  хотел? Пруд полный хрустальный воды, океан, растения которым нет названия и цены, животные, аромат...” Только он подумал об аромате жасмин заполнил его комнату. Нет, не жасмин. Так пахнут цветущие лимоны, они похожи  на маленькие лотосы, и тогда дома, в далеком прошлом или будущем, у него рос лимон, огромное дерево. Его отец врач принес черенок редкий привитой, который способен плодоносить ни дичок. Он вырос огромным на всю комнату, соседей он смог удивить, и пах так здорово, были на нем и лимоны, он сам их опылял мягкой кисточкой.  Да это не я, понял Эдвин это было в прошлое время как звали меня. Когда тоже не помню, другая жизнь проступила. Ароматы лимона. Тряхнув головой Эдвин бодро пошел вперед, восхищенный собой, что его там в тех дворцах сказочных ждет. В ту же секунду Эдвин стоял в галереи хрустального дворца, тихий шелест воды, райский сад и жара.
Откуда не возьмись, появился маленький зверек галаго ни галаго – лемур ни лемур. Только франтовая расцветка бирюзового цвета, выдавала его фантастическое происхождение и слова:
-А я жду тут тебя! Ты меня зовешь так Лемур? А знаешь, что лемуры жили на деревьях Земли? Имели в  своей шерсти лекарство от рака - болезни людей. В их шкурах, в шерсти было миллион грибков, и они полезны, и еще насекомых жильцов тоже желанных, чудесных. А аромат эвкалипта или что-то такое…но я не Лемур.
-Это горе?
-Как знать, бежим со мной, я научу тебя рисовать.
Эдвин двинуться было хотел, потом оторопел.
-Э… нет тут я хозяин. Странно, что в моем сне, где я управляю, появились существа, которые пусть и нравятся мне, но мы тебя не вызывали.
-Так вы, почтеннейший, и умом своим никогда не управляли, или очень примерно. Тарелку каши бы овсяной себе сумели сделать, остальное энергия Ченно ты в его доме.
Эдвин подумал, что слова псевдо лемура доли правды не лишены. В ту же секунду лемур стал с угрожающей скоростью расти, и уже без труда при желании мог бы весомый вред Эдвину принести, если бы обладал агрессией.
-Я не с земли. – Спокойно ответил лемур ростом с Эдвина, - и лупу когтистую ему протянул
Все в жизни временно, зови меня просто  - Артур.
Эдвин пожал плечами спасибо, что не поцарапал вначале, и осторожно коснулся руки. Она была чешуйчатой и горячей на ощупь вполне настоящей.
Эдвин напомнил себе, что все ощущения, и тактильные, в целом пусты. Но наверно поздно: рука, рука была шершавой, ощутимо потянула в ответ его. Друг на глазах вес набирал, через секунду Эдвин уже знал, как пахнет странное чудо.
-Я люблю Будду, – совсем расстроено затараторил он, чувствуя как нить сна, которая сперва кажется, у него в руках и была, и была ему подвластна стала ускользать, - и…
-Скоро ты забудешь, что все нереально опять, и тут долго пробудешь, ответил лемур.
С именем претенциозным Артур.
Эдвин стал думать о пустоте. О том, чтобы ни говорил Лемур он принадлежит мне. Но тогда откуда он знает о лемурах Земли?
-Он плохо рисует, - сказал лемур кому-то в маленькое зеркало, которое появилось у него в лапах,  - мне такого друга не надо.
Лемур пошевели мордой, словно собирался чихнуть, уставился бусинками глаз на Эдвина.
-Совещание там у вас?
Бодро сказал Эдвин, опять теряя ощущения контроля. “О горе мне горе, я знаю что все тут поддается моему уму и я автор картины, но она уходит и ведет себя агрессивно. Он на секунду полуприкрыл веки – сейчас появится чайник в виде ягоды, и ароматный чай с мармеладом, скатерть с бело синим узором и плетенные стулья. Он приоткрыл глаза на поляне в эффектном убранстве приборы стояли, а из чашек валил пар – жаль чайник я заказал, а не самовар, через секунду появился и самовар. Такой как когда-то он видел на картине. Лемур – Артур однако не исчез, но изменения претерпел. Теперь на нем, о время чудес, он уже к столу между делом присел, была цветная пижама с маленькими собачками. Не скромничая, он мял мармелад жеманно отогнул мизинец на лапе, где чашку держал.
-Отхлебывай, он проурчал.
 Эдвин сел – ну хоть что-то, уже вполне приличная для начинающего режиссера работа.
-Отлично отлично, - повторил лемур, - я бы только мармелад на лимонный махнул. Я люблю именно его ну, а так с критикой – всё.
Эдвин выпил чаю и взял сладости.
-Прошу тебя не говори, не спрашивай гадости.
-Так ты телепат спрашивай не спрашивай, я угадал?
-Да как и то что ты написал что ты меня из себя как-то создал  я твое детище а теперь думаешь что ты не причем ты мой родитель не на распродаже же ты меня приобрел
-Мир удивителен.
Легкий летний ветер шевелил верхушки деревьев а цветы были летним ароматом полны на столе появился короб ягод – самых лучших земляника и молоко
-Ты много еды приобрел – хрипло сказал лемур и лапой все это к тебе подтянул – много сразу есть очень не надо вам людям а я могу я так вот тихо живу
Эдвин вздохнул в этом сне все же инициатива не всегда принадлежит мне.
-Точно я знаю продолжение рассказать
-Тогда мне будет не интересно играть
-Мне в се равно я представитель Лама Кармапа Ченно , ты должен понять сейчас ты должен научиться разумом управлять разное может случиться появиться чудище страшное которое захочет тебя обидеть или убить – это не настоящее чудище это твоя темная сторона , из себя ты её сделал это твой нарисованный демон тебе важно сидеть совершенно бесстрашно думать что это пустотно и тогда он окажется под властью твоего ума он и есть ты но если ты дашь волю злости ты его так и кормишь не теряй управление как машина которую вращение захватило потеряв управление как только ты отпустишь поводья ума ты заложник ситуации как тогда . ты не в тюрьма и не в рамках в любую секунду можешь уйти и встать сказав хватит мне надоело играть. Часто когда кто-то на земле ведет диалог к такому он не готов и другой человек заложник социальных догм а так встал и вышел – ты не должен быть с хамом воды тише . это тоже сила .
-В том правда.
Давай иди и играй, а я поем ты готовишь приятнее всех. Потом создай мне из своей головы еще какие неземные яства планеты земли. Я как-то ловил астронавтов других, тоже их Дхарме учил, они не умели так готовить толи от того, что сами никогда не ели подобного ничего, лишь понаслышке-то знали. Кстати тебя подсидели.
-Не знаю?
-Когда ты был Марко Поло, потом сказали, что ты не ездил за далями и морями жил в деревне жизнью простой, со старого дневника русского мужика ты списал все слова.
-Я вообще не знаю ту историю, хотя мне Кармапа и говорил, что Марко Поло я был.
-Ну и хорошо, что ты не злишься на меня хоть за то.
-На тебя, это я в те года написал про тебя. Ты обидел моего Ламу в своих странных стихах, когда колдунами ты тибетских буддистов назвал. Правда добавил, что можно им некоторым жениться – и детей у них бывает по многу. Шикарно в веках и вышло вот так. И в прямом смысле, что не очень уж и много, и в другом - монахов много, что осветлили мой дом.
Лемур махнул лапой, и вся картина с верандой пропала.
Теперь сиди поджидай, выражение своей злобы подумал Эдвин. Темная сторона меня – эх, знал бы заранее! Я надеюсь, это будет, скажем…
В эту секунду появился огромный барон в шляпе с зеленым пером на собаке, которая тут же превратилась в коня, а затем в кабана-порося…
-Привет, часть меня и не лучшая.
Сказал Эдвин и подумал, что надо думать как более позитивно, чтобы это существо меньше стало. Кажется это не совсем злоба, а гордыня и что-то еще чванство или бахвальство. Какая рожа красная аж блестит сеньор помидор.
-Я достаточно скромный.
-Иди за забор, из-за тебя я скитаюсь, словно бездомный! Дай я влезу тебе в глотку назад.
-Однако, ты дерзкий дурак.
Толстяк проворно спрыгнул со своего скакуна, пейзаж подернулся маревом, и его руки вцепились в голову Эдвину, я разомкну твои челюсти.
-Все в жизни временно.
Чудище явно вознамерилось, как сказочный герой разорвать глотку Эдвину и стать, снова собой, то есть Эдвином запах крови и пива усугубил картину.
Эдвин стал бороться и понял, что уже проигрывает – это своё его мысли.
-Я верну тебе все!
-Так-то лучше, - сказал толстяк. - Тебя просолил просто яд.
Эдвин подумал о стакане воды, и вылил себе на голову его, чудовищный человек превратился в стейк, я ел когда-то его, им я и был.
Молча Эдвин до сути доплыл, или это не эта лопата, я просто был самовлюбленным и грубоватым. Стейк стал таять, маленькое жирное пятно на белой скатерти, и  нету его.
-Ну, будем считать, что ничего страшного не случилось. Чудовище, что от меня произошло, не было ужасным, это уже относительно, но прекрасно.
После секундной передышки Эдвин оказался в роли мальчишки, он шел по городу. Древний мир, и другие мальчишки, но они, кажется, злые так и есть, один крикнул:
- Фу толстый.
Это было не правда, и не принесло вреда, пуля бандитская из рогатки уязвимое место пока не нашла, в ту же секунду испарился и злобный мальчишка и его слова. Так повторялось всегда – один сказал что-то про мать, про отца. Но в этом тире уже Эдвина внимание не ускользало: то воспоминания, негативные воспоминания о людях которых немало, вот девочка – не те волосы и это не то, Эдвин широкого улыбнулся – а я не предлагаю тебе ничего, я сам недавно проснулся. Долго он шел по улицам иногда слова тех детей вызывали саднящую боль, но он думал, что этот мир совершенно пустой в одной девочке он узнал женщину когда-то он приходил на собеседование. И тогда она говорила о прическе, что она не такая – он не ответил ей жестко, что вы себя в зеркало сами видели-то едва ли, и вы из деревни так это надо скрывать, её фирма была, её дело, а теперь вот она опять, боль или обида где-то присела,  в секунду улица превратилась в невольничий рынок в Африке, где людям в колодках зубы разглядывали. Через секунду уже была женщина из девятнадцатого века в чепце, что обидели в каком-то там сне, когда принимали на работу, он махнул рукой это пустотно. Мираж не исчезал – ясно сдетонировал, ну что же прекрасно, будем убирать это.
Обида, больно подумал Эдвин конец лабиринта, он уже не ребенок который не может себя защитить, а улиц нет, разум это избавленье, а не причина всех бед - славься Будда Ученье для всех.
Эдвин оглянулся: ни лабиринта из злых детей, ни улочек откуда сквозило из всех щелей.
Разум всем правит. Не принесет вам обида свинячьего рыла, если в вас злой огонь эго погас: кому говорит этот человек, о ком? Эго пропал корешок, и не жжет гнев, не вспыхивает который, и вредит и разными дорогами вас решетит.
Гнев вредит, а не обидчики с грязными языками, они лишь тени по дхарме, как десятилетние дети или собаки, что смысла не знают. Сказанье о счастье.
Эдвин ни без гордости отметил, что гнев его не заметил, и он выдержку и внимание не потерял. Вспомнил как один бизнесмен, что умным себя считал и не хотел оторваться от дел. Всю жизнь он посвятил цели денежного мешка, так говорил, испытывая гордость да, да что он может решать дела, и в метро, и когда шумно – ничто не отвлекает его, и в этом видел он чудо. Говорил пробовал играть в шахматы с приятелями кротами из фильма Дюймовочка на поле когда в футбол там играли, при чем футболисты не могли только в них кинуть мячи, и получалось – ну а то, ведь опасная ситуация не касалась эго его, или реальная безопасность или обида – такой тренажер для дебилов.
Тут же Эдвину вспомнился жуткий мужик. Тщеславный кажется, не зря он заходил в прошлой серии – дхарма, ладно черт с  ним. Эдвин «заказал» себе лимонад стул и решил, отдохну. Какая серия будет следующей приручить ум? Чтобы он не был подобен дикому скакуну или стихии, что неподвластна совсем, а хоть какое-то управленье имел. Эдвин вздохнул глубоко и представил море огромная волна – не цунами, гребень свой поднимает, вот высшая точка вздоха задержал дыхание на секунду и плавно волну отпускает. Все она спала, еще секунда без воздуха и вот уже следующая волна. Пока она поднимается и набирает силу плавно и ровно вдыхаем не отрываясь от мира. Следя за волнами, и они повинуются ритмам моим, они не волнуются, не набегают одна на другую, ровно поднимаются, сколько я их нарисую какая тут разница.
Когда Эдвин почувствовал что внезапно его затопила волна соленого океана, он понял, что за этим делом заснул сам не заметил чуть не утонул сколько я соли глотнул, подумал Эдвин пока научился понимать свой разум а не быть суденышком, что носится за волнами сразу все хочется это ясно или как ребенок который пришел в мир, и не ориентируется в нем хорошо и неуправляем он и еще, ладно надо идти. Думаю, я чуть-чуть укрепился в дыхании. Встав с песка, Эдвин отряхнул джинсы – сейчас бы пивка не все время ведь надо учиться пиво тоже появилось – Эдвин слегка удивился – а так-то сон, в котором я режиссер.
В это время перед ним возникло разлинованное поле. бумага он оказался в мире сделанном из бумаги, в  мелкую клетку или скорее заключенный в огромный мешок с неудовольствием Эдвин прочел какие-то цифры на белой бумаге. Я это не думал и не делал умом.
Потом до него дошло – концептуальность. Он в плену у концепций, которые подменяют реальность – разозлиться уместно, все у него дискурсивно, и заточено в рамки сознания, его самого – надо сказать не очень широкое у меня сознание, мрачно отметил Эдвин, пиво допивая. Я в клетке концепций, которые обусловил я сам, отличная клетка. Но печальный финал. Мой ум еще где-то в начале пути, где один плюс два по прежнему три.
Из этого следует - это, а через час я буду примерно там же где и сейчас – сделаю скачок я едва ли – реалии не развитого сознания.
-Практикуй пустоту, лучше ты практикуй правильно.
-Опять Ченрези или Кармапа?
-Нет я другой неземной Бодхисатва. Я сияние Дзогчена, и мои миры – не миры планеты земли. Все тут иначе, и не так, нет оков, а практика вся может быть пустяком. Быстро как небо, но опасно как прыжок, и вывод не содержит ни понятий ни слов.
-Я пока не готов к такому – уверенно ответил Эдвин, - я решил брать уроки у Кармапа.
-Эдвин ты глупый, я и есть твой Бодхисатва. Я Будда и мне доступен любой язык. Я сияние радость без книг. Могу быть любым, и этот вариант махамудра пути бодхисатв.  Ты вот серьезно считаешь, что я практикую так шаг вправо шаг влево как дурак тут дхарма а тут нет.
-Глупей меня действительно нет.
Голос с небес пропал
Остался лишь бумажный капкан, Эдвин решил, что покуда не умеет думать иначе он его просто порвет. И выберется наружу – ничего это решенье не значит, так даже лучше. Потратив минут пятнадцать интенсивного труда он понял, что бумага нарастает сама, и так не выбраться из концептуального сна. Эдвин достал ручку и стал быстро писать: пять минус пять равняется пять , «3-3» это символы лишь дикой земли, пространство и время тогда измерить не умели то. Что ты думаешь твердым, твердо пока ты свято веришь вот в то. Закон Картвиндсена гласит, что реальность подобна лучам, и на каждом висит целый мир, но их много настолько, что если бы и время было без дна не ощупать их берега. И измерение могут развернуться из атома, или какая там частица, то малая и в этой крупинке мириады галактик, и все это может уместиться на кончике волоса не человека.
-Жар птица- пространство пропело, и серая клетчатая стена, превратившись в еще секунду сохраняющую форму золу, улетела – и снова над головой синее не концептуальное небо, добро и покой.
Кто я? А где я? Кто думает эти мысли, бездонные небеса? Свет без источника, без горизонта страна, огромный океан из неба, из которого выпрыгивает косяк солнечных рыб, они погружаются в воду, и сливаются в одну огромную солнечную рыбу, кто думает эти мысли? Она? Нет, она стала потоком солнечная река, и мириадами брызг выпрыгнула как волна, с радугой возвращаясь вниз в океан, какая там мысль. Какое там я? Воздухом стала вода, и все затопил этот сияющий воздух-эфир, свет если он и встречает мыслей дым, он их в себя не включает, а струиться сквозь них, не становясь ими, он не может упасть, свет от света не отделить, не украсть
И нет демона эго, и я умею летать.
***
Майкл ходил по саду на одном из деревьев прыгала птичка – странная словно в белой шапочке, а ростом с воробья оранжевая грудь – пела она красивее соловья , и все старалась сесть ближе ниже и ниже на ветку словно давая концерт , сперва Майкл заслушался и восхитился потом спохватился странно зачем птице садиться рядом  с ним очевидно где-то у неё гнездо и она отманивает уводит от него – не желая причинять малютке вреда он спокойно встал под другое раскидистое дерево к его удивлению птичка радостно перепорхнула к нему специально выбирая ветки ниже и садясь на расстояние вытянутой руки . Майкле прочитал мантру
ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
 -В следующей жизни ты увидишь господа Ченрези, спасибо тебе за песню, маленькая птичка.
К своему изумлению он услышал и мысленный ответ:
-Я тоже когда-то любила создание человек, людей я любила.
-Ты фея и нимфа?
Майкл задумался. Никто не сказал, что это ни сам Великий Милосердный перед ним в такой форме предстал. Каждый день теперь он выходил на улицу, и стоял у деревьев. Птичка неизменно приветствовала его, и устраивала концерт – он читал ей мантру во благо всех существ. С тех пор как Эдвин внезапно исчез, прошло два месяца. Никаких следов, никаких намеков куда он делся. Ночью лег спать утром его не было – все он пытался искать и решил, что самое верно сидеть тут. Если он вернется то вернется, если - нет. Через полгода он покинет планету лишенную горизонта. Теперь  же он нашел дело – учить птицу, и подумал, что это может статься важней, чем тех странных людей из поселения. Майкл подумал, что нашел свою дверь и лучшую, ведь и ему надо учиться, а какая компания может быть лучше, чем птица. Что-то мне говорит, что в этом и есть дхарма Учение, а не в походах и экспансии.
***
Где-то в далеком мире, которому нет названия Эдвин моделировал очередное заданье, чтобы привыкнуть к мысли, что все сон, и все может быть трепетно изменчиво в нем. Но если это сон, и помнить этот факт, должна подчиняться топология сна. Если все снятся и я сам, следовательно, можно управлять средой. Ведь сделал же Миларепа когда-то рог пустой, и он не изменился при этом, и в дождь спрятался там, не единой капле упасть он не дал. А я даже в этом зыбком мире через каждый шаг забываю о том, что иллюзорен весь этот сон. Дождь хлынул с неба – я это не делал, подумал Эдвин, и в тот же момент подумал о том, что он и дождь сон, и он все сон. Последняя мысль была, что все это: горечь, боль страдания, от корня эго, а когда вы Ченрези у вас и гордость другая Гордость Божества, и нет стенаний эго как те существа. Он вспомнил далекую землю, степень сопереживания Бодхисатв, один себя тигру преподнес когда тот голодал – другой полный триумфа отрезал ломоть ноги. Воистину были они велики, а я думаю какую-то чепуху чем-то управляю. У меня не развито сострадание, и я так понимаю я когда-то лечился давно именно от него, не от сострадания, а от процесса страдания – разум в опасности, возникает блок, надо спасаться. И при этом, я не способен мысли о принесении альтруистической пользы отдать, мне запрещено было страдать, надо было сидеть, и стеречь свой разум. Почему – чтобы не страдать. Я по ложному следу иду опять и опять верно мне нельзя было страдать, и от того я стал отстраняться уж от всего когда – другие плакали из-за девушек или первой любви я думал – моё здоровье дороже, и это приносило плоды, но и отчаянье тоже. Все что другие выплескивали,  я придерживал, объяснял и все вроде прощал, а на деле я просто пленник.
Дождь перестал. Кажется, это было не в этой жизни, а может и так.
Марко Поло кто он – не знал путешественник, и купец, что выгоду свою всюду искал. Что он писал и чем так обидел Кармапа, или не обидел – он Бодхисаттва.
***
Ветер крепчал, на просоленную бумагу из иллюминатора иногда падало несколько брызг – ерунда. Жара и долгое путешествие располагает к перу подумал Марко Поло подойдя к окну – ощущение шторма надо подняться на палубу, и сказать – ветер хороший надо держать.
 Больше, больше надо писать. Когда я приеду снова будут разные дела. Это глава о Тулку, о Кармапа сложной была. Как там все было странно: чужие нравы, чужая страна, хорошо, что голову не оторвали тоже, для чаши какой – это подарочек слишком пока для меня дорогой. Помедлив секунду Марко, решил перечитать написанное – сколько этим строкам лежать не подписанным. Индия сложные пути, дом. Хорошо – только потом водить по бумаге пером вспоминая.
 
Глава была не большая
Книга о разнообразии мира.
Гл. LXXV
...Знахари эти зовутся тибетцами и кашмирцами; то два народа идолопоклонников; заговоров и дьявольского колдовства знают они больше, нежели кто-либо; все их дела - дьявольское колдовство, а народ уверяют, что творят то с Божьей помощью и по своей святости... Бакши эти, о которых вам рассказывал, по правде, знают множество заговоров и творят вот какие великие чудеса: сидит великий хан в своем главном покое, за столом; стол тот повыше осьми локтей, а чаши расставлены в покое, по полу, шагах в десяти от стола; разливают по ним вино, молоко и другие хорошие питья. По наговорам да по колдовству этих ловких знахарей-бакши полные чаши сами собою поднимаются с полу, где они стояли, и несутся к великому хану...
Монастыри и аббатства у них большие: есть здесь, скажу вам, большой монастырь с маленький город, там более двух тысяч ихних монахов; одеваются монахи благороднее прочего народа. Голову и бороду бреют. Идолам своим устраивают большие празднества, с великим пением и с великим, никогда не виданным освещением. …Между бакши есть такие, которым разрешено жен брать,
они это и делают,
женятся…
и детей у них много…

Марко Поло

-Марко, так вроде это не плохо.
Марко резко оглянулся, в маленькой каюте было пусто. Ну что же, вполне по-колдовски, подумал он, аккуратно складывая письменный прибор. Чужие страны, чужие люди и города.
 Марко Поло – вот имя, которое сразит скоро Европу, и Венеции дома, что я буду делать – не знаю …
-А я это и важным совсем не считаю, все смоет время. И потом будут сомневаться потомки уже и о том: был ли автор книги некий Марко там или там-то. Да и если был, как это отразиться на мир…
Марко опять услышал голос, и опять в каюте никого, закрыв книгу своих записей, он вышел на палубу, и вдохнул полной грудью, ну и что – никто не узнает, и никто не осудит.
-Намо.
Кармапа Тринле уверенно закрыл книгу.
-Покажи ему фигу.
-Я обойдусь без юмористический советов. Мне надо одно дело важное сделать, оставаясь при этом святым человеком, и ты мне поможешь вот в этом. Надо переписать ту чепуху, что ты написал в каком-то году. Вот тебе исходный вариант, это книга жизнеописания Кармапа но для другого мира её сложно читать – перепиши главу о втором Кармапе, и тогда я тебя отпущу навсегда.
-И куда я пойду вот тогда?
-Как всегда будешь за мной таскаться века. Они иностранцы другие пока – пиши о Карма Паши.
Каюта корабля исчезла. Перед Эдвином  была комната, и ноутбук на столе лежали листы из книги.
-Я как хирург удаляю чужие вот брыли, - пробормотал Эдвин и сел за стол.
Монитор голос еще не приобрел это не настоящее, кажется, город другого века бетонные, безыскусные стены, за окном кажется американская провинция, и язык клавиатуры вот тот древний английский.
Эдвин вздохнул - все сон, и во сне я опять работаю, и свободы совсем не имею – вот то то. Посмотрев на улицу, лето дома он решил вполне созвучно к менталитету бездельника и школяра не делать сегодня вот это, раз время условная мера, он располагает им, сколько надо, текст правда казался сухим так это историческая справка или правда.
Люди, мир. Надо все переписать, так чтобы потомки смогли это понять или прочитали, твердые корки у голов-то потомков.
Эдвин вышел на балкон, и его мысли быстро покинули провинциальный блочный дом, и вернулись к прошлой призрачной жизни Марко Поло,  океаны и кажется, он сам вдыхал воздух тот пьяный и еще секунда и он вспомнит покои шелка, что носил он тогда. Верен я остался себе, через года через жизни, через века вновь скитаюсь я по космосу, не по земле до седины в бороде не зная зачем, теперь решил стать буддийский миссионер, на секунду Эдвин застыл - ну я и кретин, это ведь именно та нужная мне деятельность, а не проба пера. Какие планеты, куда я полетел? Вот она моя задача как миссионер.
В настоящем . Он вернулся в комнату взял листы подумал еще минуту две или три – дорогу осилит тот кто идет – была не была, сделаю как смогу для своих, своих современников перевод.

Карма Пакши

Второй Кармапа жил когда-то в веке тринадцатом, или около того точные даты известны давно.
Никого не было в магии и искусстве подчинять злые силы сильней на планете ограниченного мира людей.
-Нет, не так, все не правильно, - услышал Эдвин голос из-за спины он не обернулся, лишь посмотрел отражение в мониторе – за спиной кто-то стоял.
-Карма Пакши?
-Собирайся пошли – тебя ждет нечто удивительное. Ты летишь со мной в древний Тибет, а после в Китай – будешь мне помогать пищу там подавать.
-Я бы с радостью мог согласится, если бы ваше далекое воплощение, в смысле вы из будущего, не дали мне приказ написать вашу биографию.
-В жанре здесь и сейчас.
Ветер закружил Эдвина, когда он открыл глаза комнаты не было, а была ли вообще-то она с желтыми стенами – теперь он вновь заложник пера нет ноутбука, как и нет привычного тепла. Холодная вьюга завывала и жгла задувая за полы одежды больше похожей на ткань, цивилизация на веки прощай.
-Куда мы спешим и зачем.
-Чтобы не попасть в плен – ответил Кармапа, спасаясь от здешнего хана – я у него сейчас не в почете.
Эдвин бежал спотыкаясь по заснеженным скалам, камни под ногами не верными оказались, и норовили выскользнуть из под ног. Пару раз Эдвин упал ему Кармапа помог, потом приноровившись, наконец, Эдвин похоже, поймал темп, и предвкушал счастливый конец. Закончится дорога, и все лишения, и его ждет вечер у костра, кажется погоня пока не видна, в эту секунду из-за ближайшего поворота высыпали орды – рожи страшные что-то. Эдвин понял, что бежать нет смысла, погоня уже слишком близко.
-Они ищут меня, не тебя ты в безопасности.
-Я не свинья, бегите, я их задержу.
-Ну, ты и красавец, я тебе доложу, тобой восхищаюсь. Палкой, что у тебя в руках? Поверь, я великая сила и великий монарх.
Вспышка горизонт осветила, и каменистая дорога, армия в несколько тысяч, и свет, в мгновение ока армии нет.
Эдвин остановился долго глядя на дорогу, их было так много. И где они теперь? Кажется, их зловонное дыхание я ощущал у себя на щеке – свиньи проклятые – пристали к Кармапа. Да чтоб их! Ведь он Бодхисатва, в тающем свете ему показалось, что неприятельское войско все же здесь – горы льда камни. Да так и есть, они заледенели и пали.
-Они оживут как только мои чары спадут, они не навечно.
-Зачем?
-Я Будда Сочувствия и Бернагчен – земля планета иного плана. Я не причиняю зло людям. Пойми, для меня они лишь проявленье иллюзорной игры, одержимые страстями они движутся, покоя не зная.
-Я не понимаю, они хотят тебе убить, а ты хочешь им добро причинить.
-Убить меня хотят даже не совсем они, а их хан, ужасный подкаблучник я так бы сказал. Жена затуркала вконец его, жил у него заезжий купец Марко Поло изловили его – иди, делай работу, тот хочет домой, а не тут то было. Такое вот лицо власти то было. Тоже самое про меня. Был у них монах тоже буддист ревнивый очень. Ночью к нему пришел демон и подкузьмил, что я его затмеваю и влияние на хана стремительно набираю. Женщине обработал голову в пудре и чепухе, и вот эти демоны навредили и мне. Их заложники люди умрут быстро, а демоны века еще будут носится над планетой земля строить козни да интриги, я буду писать великие книги, а ты мне поможешь – ты обижен на Хана помнишь немножко ведь ты Марко.
-Я сменил уж тут кожу – хоть и льстит,  к сожалению, нет а хан кто он Чингисхан?
-Нет Хубилай я жил у его брата, кстати, тоже когда то недоброго хана в одной из прошлых жизней в мире другом я раздавил его как мокрицу, будучи огромным слоном.
-И это деятельность доброго принца.
Эдвин не смог не удивиться.
-Да, я так создал кармическую связь, и еще он бы стал страшно злым палачом, а так я пресек его негативную деятельность, и в следующей жизни уже на земле мы снова с ним встретились. И он был верен мне, оттого и в этой как магнитом его подтянуло ко мне – он был добрым, сделал много и был верен мне. Сейчас я в обратную дорогу – домой надо мне.
-Мы вроде спаслись, - сказал Эдвин тревожно заглядывая в звездную высь, высокое небо полное звезд вечно живет, такое же как всегда, вот кажется альфа кита, надо идти, они могут снова напасть.
-И еще нападут раза три. Они меня уже попытались связать.
-И что было?
-Смотри.
Кармапа простер руку, и Эдвин увидел странную шутку: голограмма – связанный по рукам и ногам Кармапа, легко выходит из гадкого кокона, словно тот нереален, или скорее сам Кармапа. Нет для него преграды. Под вой напуганных преследователей он исчезает.
-Я не тело.
-Я знаю. Но почему бы нам просто не перенести себя куда в век другой? Пусть дураки играют сами с собой. Они сами глупые, их критерии оценки глупые, и выводы точно такие.
-Работа такая, я ведь Великий. Я озаряю собой этот мир, даже если бы не было вообще никого, я бы с деревом говорил, ему проповедовал Дхарму, и уже от этого одного освободились бы мириады миров. Они слуги Хубилая все равно меня скоро поймают, и мы будем одни писать наши труды, потом придурь его пройдет, и он за прощением ко мне с наглой рожей придет, а за это время мы много успеем.
-Хорошо.
-Сейчас я тебе представлю товарища одного – он демон, и страж местных гор, тысячи гор в порошок в других мирах взглядом он стер.
-А для чего? – робко спросил Эдвин, совсем не уверенный, что хочет увидеть этого милого без сомнения милого господина.
-Я ему передам Учение. Да и ты посмотришь, насколько создания эти красивы.
-Меня не удивишь этим, ты не забыл я астронавт. Я в космосе много видал
-Я твой учитель, и от того ты увидишь его.
-Хорошо, хорошо. Я должен как-то проявить почтение, пожать лапу ?
-Нет, не надо ты тоже будущий Бодхисатва.
-И что это дает?
-Ты сможешь превращать людей в лед, помолчи, сейчас возникнет другой Ченрези - Дордже Палцег его зовут.
-Другой Ченрезиг? Извини, не пойму.
-Тут бессилен язык, да и он страж гор и он Ченрезиг, и стал им давно. Все замолчи, я вызываю его.
Черные горы и камни, синий лоскут неба, все в одно мгновение стало ослепительно белым. Как будто Эдвина ослепили, и после пятна поплыли. Полупрозрачные силуэты гор, состоящие из радужных пятен, все это как на акварельной палитре художника расплывается, и вот уже кажется начало вращение колеса, в одно мгновение гул и кружение оборвалось, пропали и горы и ночь.
Под иссиня бирюзовым насыщенным небом стоял этот огромнейший демон – демоном его назвать бы могли лишь дикие люди с Земли. Не гуманоид сверкал в отличии от людей, что Эдвин пессимистично не раз замечал, был он и стройней и чище. Вместо серовато розовой кожи, которую даже держать у туловища сложно, надо заниматься спортом, чтобы казаться там модным, и делать сто процедур, чтобы гуманоиды подумали, что вы от кутюр приготовлены. И все странно, не эстетично и привыкать долго надо к такому обличью. Это существо было соткано из света, искрилось разными цветами при этом, узорчатый гребень отливал фиолетовым, негуманоидное лицо имело какие-то глаза, но для чего они были, и было их не два, как и не одна была его голова. Дорже Палцег посмотрел, прищурившись на Эдвина.
-Эка невидаль! Никогда моя внешность не вызывала такие слова. Ну может когда я превращался в девицу, чтобы соблазнить какого глупого принца. Ты забавный. Откуда ты, человек?
-Я из далекого будущего, еще не наступил мой земной век.
-Люди там будут лучше лишенные многих помех?
-Как сказать, они все также не смогли свой разум понять. И от того страдают как и всегда: от гордыни, желания счастье себе, как жажда не утолимая соленой водой, ревности, зависти и саднящей злости, желания правосудия чтобы обглодать обидчиков кости.
-Эй, - окликнул Кармапа – не надо общаться так прямо. Помнишь правило, когда есть: три человека общаются так, чтобы всем было интересно вот это, и каждый мог поучаствовать в разговоре. Потому давайте выберем менее узкую тему, например о футболе – в будущем будет вот это.
Эдвин кивнул, и сделал жест, пропуская вперед Кармапу. Дордже Палцег магическим  образом соорудил себе трон, с гору метров пятнадцать был он, позаботился он и о гостях: два плетенных кресла столик сервированный серебром.
Расположившись комфортно за этим столом Эдвин оглядел местность мир этот был точно не тесным  небо и … Трава как зеленая лужайка, больше до линии горизонта ни деревца, ни цветка, ни холмика одна ровная поверхность. Как огромный газон Кармапа между тем беседовал с Дорже Палцег о своем, аккуратно налив себе чаю, предложив и Кармапа Эдвин подумал, а я поскучаю, послушаю. Много ли надо? Рассматривая огромные полированные когти, украшенные сапфирами с перфорацией сделанной как видно машинами, он почти не вслушивался в не касавшийся его диалог – политика, это не для него.
-Я думаю, ангел мой, - обращаясь к Карма Пакши демон сказал – даже если ты простишь трижды всех этих дикарей пещерных людей, ни я ни моя жена, ни братья, не простят. Тебе они не повинуются, и живут как хотят – истребят они людей тех и все. Сдерживать их дело совсем не моё, да они и собой не владеют. Тоже я думаю и о защитниках Учения – они изничтожат народ, который принес вред их сыну – тебе, и ты им не указ. Они не повинуются ведь тебе.
-Ну не всех уничтожат, видишь, сидит тоже человек, из другой будущий мир .
-Не всех, но многих.
-Удел любой войны таков, этот идиот Хубилай навлек гнев богов.
Кармапа Отпил чай.
-Ты бы к чаю что предложил.
- Щербет, сладкое ты заслужил.
-Кстати, Эдвин мой новый писарь, летописец будет писать для тех людей, что еще не родились на планете моей.
-Я дам тебе консультацию, дорогой. Прошу вот это усвой это – Дордже показал на Кармапу – он тоже человек, в каком-то смысле, и Бодхисатва. Я сам грамотным вырос, и читал те труды, которые в будущем напишут люди. Они всегда там рисуют образ существа, которое не чувствует боли, или оно не очень живое. Вроде вот вектор он ради всех существ живет, вот его жизнь маленький кусочек, а не бесконечный зачет из маленьких точек. В летописях он не очень живой, или нет, пожалуй, и живой страдает и обижается, но чего-то не хватает.
-Как он жизнью наслаждается, что его радует, как отдыхает. Тем людям в будущем, потребителям, они себя сами так называют иногда, общество потребления будет казаться вроде он и должен им так – из будущего иностранцам обязан, вроде он пленник уж их.
-Написать удовольствие, свои интересы? Но он жил ради них, в них и были его интересы. Есть и другой мир, где есть вы, и вам он желает добра и любви.
-Но где он отдыхает? Где пишет стихи? 
-Я это исправлю, - сказал сам Кармапа, - тоже буду учиться радоваться жизни, обретать свободу от общества и все такое, как в далеком будущем.
-Глори.
Дальше беседа шла в том же русле: Кармапа обсуждал пути мира, Дордже Палцег или одна из его голов что-то курила.
-Много веков еще на земле пройдет пока образумится этот дикий народ. Вон какой ты поймал полиглот, правда ведь думает я красивый, изменилось сознание, и меня изменило – значит твоя миссии удачно в будущем происходила.
-Однозначно, ты правда красивый, - ответил Кармапа, -  даже в ограниченных критериях мира саха.
-Сам я создан из мрака, но ты меня вдохновил.
-Когда-то в поединке ты меня в горах тоже чуть не убил.
-У тебя были сидхи, ты меня посрамил. Откуда мне было знать-то тогда, что ты не просто волшебник.
-Я укрощаю все демонические силы, равных мне нет, и активность моя уже изменила историю земли на тысячу лет.
-Они дикие – люди. Приезжай в наш мир, там добра не убудет, ты все уже совершил. Пусть живут как знают, их наглость и неблагодарность даже меня умиляет. Еще так бывает – даже собака руку, что кормит, здоровая, не кусает. Люди едят, едят с рук у тебя потом – бах, я сильней знатней умнее тебя, а ты плохой не знаю почему.
-Это эго обыскивая свою конуру находит вот это. Если оно не найдет аргументы, оно их придумает или нарастет, в голове, а не где-то проблема живет. Знаешь, пройдет еще тысячу лет, сменится век. Будет в далекой стране новообращенный монах, он вначале пытался у Дэлай Ламы идти. Сам он из бледнолицых страны – потом примкнул к малой колеснице, там уж и люди другие, и лица, а все равно ему сказали, что он магией черной- то обладает и началась у них потасовка тогда: эти за этих, эти туда, а ведь прошли уж века.
-Я бы слетал вот туда – посмотреть. А этот красавец, - Палцен кивнул на Эдвина, - из того времени?
-Нет, их разделяют еще несколько тысяч сот лет.
-Также воюете из-за всего, хвастаясь у кого круче баба или добро, или палка, или там что? Также охота самоутвердиться, что готовы соседу в глотку вцепиться или живете спокойно?
-Пожалуй, второе, но это плохой покой, – ответил Эдвин кивая своей головой, - есть конечно и те темы, но они в силу эволюции на нет там сошли. Бывает накатит волна и отпустит.
-Всегда?
-Мы только люди…
-Такая судьба.
-Я вас оставлю, дорогие, - внезапно сказал Карма Пакши – поговорите, обсудите темы свои, Эдвина я заберу через часок или два. Развлеки его тут пока.
Кармапа исчез.
Эдвин не успел оглянуться, как демон схватил его, словно тряпичную куклу, из ниоткуда появилась коляска для кукол и стол для кормления малыша все точь-в-точь как в игрушечном магазине людей. Ловко словно всю жизнь тренировался, Палцен его схватил и ремнями к стулу для кормления прикрутил.
-Угощаю. Я твоя понарошку мама и няня – кушать надо немножко ты бледный сегодня пюрешка протертые фрукты слюнявчик надели, открывай рот и кушай мы почти что у цели
Эдвин не успел даже удивиться, несколько странно Палцен понял гостеприимство, тут только он заметил, что пока они сидели он один не пил и не ел. Его чай остался нетронутым, и сладости он не взял, очевидно, хозяин решил…
-Избавить тебя от мар – кушай, моя еда непростая, она волшебная вы люди так бы сказали.
Всесовершенная Дхармакая
Эдвин подумал если бы сейчас кто-то увидел его, это бы было слегка неловко. Но с другой стороны действительно некрасиво не есть предложенные высшем существом угощения, теперь вот…  Когда с обедом было покончено, демон ловко пересадил Эдвина в коляску, не забывая при этом стараться, чтобы он не ускользнул от него, держа очень крепко его – будем гулять – я не дам тебе тут скучать.
-Я мог бы идти сам, я все равно не ребенок, а если и да, такая именно забота мне не обязательно прямо нужна.
-Я видел в кино, которое смотрел когда-то давно.
-Ты был в будущем?
-Да.
-А Кармапа думает – нет.
-Он тоже не всегда знает на все вопросы ответ, и вообще сейчас я буду показывать тебе места, экскурсия это называется да?
-По адам?
-Нет по мирам красоты, а ты лучше ешь и молчи заткнув Эдвину в рот леденец Палцен проворно в покатил его в сад полный чудес. Коляска слегка подпрыгивала, но вокруг действительно был мир полный чудес, и ослепительный луг. Огромные цветы размером с тарелку или голову Эдвина радовали своей яркостью. Палцен заметив, что катить коляску ему неудобно, он был для этого слишком огромный, стал ростом с ребенка, а Эдвин был размером пропорционально со среднюю куклу.
-Вот проедем этот луг, дальше будет еще красивей, я тебе покажу красоту: незримые для людей дворцы, полные позолотой, башни целиком состоящие из янтаря. Есть дальше и дворец, он стоит на высокой горе, с той горы весь мир словно на ладони, в руке. Прожилки рек, изумрудные долины, и если подниматься конца края подъему не видно. И с высоты видны все галактики и миры, золотой свет гуляет в залах дворца, пронизывая стены из хрусталя и самоцветов, и эти копны света падают в небо, и оттуда водопадами ниспадают в океан, и свет этот - Будда свет, он отражается там.
Эдвин просто смотрел, прав Дордже Палцег, слова тут и не нужны, красоты миров недоступных взору созданий земли.
-Ты это Будда? - Спросил Эдвин, вынув бутылку с соской изо рта.
-Бывает, бывает со мной иногда, миры Дхармакаи неявленные берега, а нам между тем дальше пора, я вижу, ты разговорился.
-Я не ребенок! - Эдвин почти что взмолился, – обойдусь без памперсов, и пеленок. Вести себя я уже научился, буду молчать, и если ты будешь меня угощать буду есть это.
Палцен стал ярко лилового цвета.
-Я так играю, я видел такие фильмы, и ты человек. И для меня, существа, что не имеет возраста и живет бесчисленное неограниченное множество лет, ты ребенок детские и твои размышления и царство недалекого разума.
-Я и сам так думаю иногда, но мы уже проиграли.
-Давай тогда сменим, игра теперь я тебя в машине катаю.
Машина тоже была из хрусталя, но и она была игрушечной.
-Да руль у меня! Весело крикнул Палцен, и как на самокате одной лапой встав на подобие приступки покатил сосуд этот хрупкий, скорость возрастала с каждой минутой, и луга уже слились в зеленую реку, где иногда всполохи как искры и этого нету. Мир за окном слился в сияющий коридор. Эдвин сглотнул и невольно посильнее вцепился в имитацию руля. – дверей у машины не было, так катают дитя, но скоростей таких нет, а тут пожалуй правда ветер в уши надул, кабриолет стал снижать скорость. Мир приобретать некие контуры.
-Все мы выбрались из заячьей конуры, - это тоннель между мирами, я так называю.
-Книга на земле есть такая.
-Я знаю, смотри, это уже совсем другие миры. Тут нету неба, да и слова не нужны, другое совсем измерение, нет ориентиров. Людей, здесь тоже не бывает для них не понятна эта картина, и они этот мир никогда не узнают.
Эдвин осмотрелся, его транспорт стоял, а Палцен новое обличье принял. Выглядел он вновь отлично теперь насыщенно лиловый цвет, множество глаз, сияющих ореол из каких-то колец ослепительная яркость. Мир действительно был странным, он робко вылез и встал, не было не только неба, кажется, не было и ориентации самого пространства верха или низа.
-Тут правит непостоянство. Мир этот еще не вырос, он коробка, где варится материя, и когда-то звезды появятся там вот и там-то. Потом  все снова схлопнится за секунду. Где-то повториться жизни и рождения чудо. Будет и торможение и снова мир, а музыке дхармы коллизии эти все не страшны, она постоянна. Закончится в мире одном или в миллионах миров - начнется в десятках тысячах других миров, на других языках, и в других понятиях, тех, которые смогут существа те понять.
Эдвин, молча, смотрел.
-Есть вопросы? - любезно Палцен предложил.
-Нет вопросов, – есть просьба: скажи мне, уважаемый друг…
-Дордже Палцен, люблю когда меня полным именем люди зовут.
-Почему раз дхарма сильна и  сделаны все сознания из неё пока добро не взяло вот свое?
-Глаз у существ не зоркий. Они любят свои сансарные корки, любят то, что имеют. За свой шкурный интерес во всем сильно радеют, потому для них нету чудес. Они их не умеют познать сознанием подвижным как желе обладать. Если конфликты, думают как себя защищать. И все такие существа, не только люди. Много разных существ, они всегда хотят свой интерес: развлечения хлеб, существа из разных миров мечтают об освобождении на теле моем т.е. в Будде, но и не знают ничего, от того всегда путь труден, и в головах их темно.
Силен не тот,
Кто победил армию врагов,
А свой гнев,
А враги только множатся
Им счету-то нет,
А вот кто свой гнев одолел,
Коснулся невидимых стен, и их растворил,
Стал хозяином, господином, своего ума,
А не заложником гнева и злая хандра.
Спутанность,
Гнев, привязанность и тревоги
это людских мыслей дороги
-Это-то так... Но как родиться без света в сознании, в головах?
-Все это хорошо, но и не ново. Садись в колесницу скорей, право слово, у меня есть еще чем тебя удивить. Ты видел звезды всю жизнь, и летал по мирам?
-Да я астронавт.
-Почти, как и я, но хозяин тем мирам - я, все, что ты видел за жизнь одну капля в море, а мои владения не описать и перу.
За стеклами опять замелькали миры. Демон бежал, кажется, уже не касаясь поверхности не земли. Все состояния, краски перемешались, а когда вновь собрались они в одночасье, оказалось, падают ввысь. Падение в небо было внезапным, сердце летело и падало многократно. Через секунду Эдвин понял это не небо и не вода, лазурь ультрафиолета лишь света игра.
-Пусть растает вся мгла – сказал Дордже Палцен, это небо Дзогчен и есть твой разум. Просто и трудно и реализация сразу.
-Мой разум – да, через секунду ты не будешь думать о том, что есть ты. Ты не тело, не кусок этой приторной мишуры, что вы ткете по-бесовски умело под названьем штаны, ты не отростки роговицы мелкие атрофированные антенны.
-Это волосы что ли? Как современно.
-Не ты всё это. Как не ты и мысль эта. Нет того кто думает, и того кто смотрит за тобой.
Весь мир совершенно пустой,
 и эта мысль не оставит следа,
как бегущие по небу быстрокрылые облака,
или эго, которого и нет.
Свет заполнил все пространство,
исчезли границы понятия краски.
***
Когда Эдвин очнулся, Дордже Палцена рядом не было.
Судя по всему, он опять вернулся на землю. Бескрайняя степь и океан – берег торчащие из песка палки, да лачуга в которой было два мелких окна. Рядом с домиком сидел Кармапа, что-то писал.
-Что вернулся, много узнал?
-Как сказать, тебе лучше было меня не оставлять с Дордже Палценом.
-Отчего же? Он не ест людей. Да вы на обед и не очень похожи, тут так - кости да кожа.
Эдвин со вздохом опустился на песок перед Ламой, воздух был резким соленым и песком ноздри хлестало.
-Может, уйдем в дом лучше?
-Там темно, а тут хорошо, видишь, я пишу.
-Разбойники от тебя отстали?
-Какой там! Их тут целые стаи – сменили казнь на ссылку. Спасибо их полоумному хану. Меня к Мунке приревновал он, сперва сам выставил, прислушиваясь как истинный подкаблучник к своей властной жене. Вроде тот мужик и умнее и лучше, что буддизму его учил – очевидно, бездарный он ученик, раз за года так и не понял азы даже добра. Потом годы его точила мысль как Мунке хан, его родной младший брат, со мной преуспевал, как мы глумимся над ним. Ну вот и отомстил. Сто раз его попытки меня убить так или так проваливались, я же маг, и не принадлежу этому миру, я Тулку и излучение Ченрезига. Охотится за мною, равносильно охоте за стрекозою, когда она улетела давно, а вы ловите тень от неё. И все равно они мне причиняют неудобства и боль, я молюсь желаю им добра.
-Но постой, логика мне не ясна.
-Такая работа – Король доброта. Теперь местные духи и защитники мои принесут им много хлопот. Будут мстить за страданья мои, и не один год, я им не указ.
-Да они и правы – их логика мне ближе.
-Я твой Бодхисатва - прав я, они движенья копья и их логика не для людей. Не надо применять её к себе, или перенимать их опыт, они существа другого мира: бывают такие дома, когда там ссорятся божества у землян начинается любовь или война, слышат они отголоски той войны и сейчас она там вот посмотри – Кармапа махнул рукой, и в небесах стал виден другой мир. Действительно во всю шла война, гигантские воины не из людей носились на колесницах среди сражений полей, и рубище было и хлестала кровь.
-Скоро и в Тибете будут войны, разбой мне надо туда, – Кармапа махнул рукой и видение исчезло. Отразиться эта война, моя защитница Пальден Лхамо поможет, конечно, уймет полубогов и другие создания, она умеет, она сильна, и у неё есть заклинанья, а я ей в этом помогу, но это лишь смягчит проявление в мире явленном этом, где все подобно сну, так и знай, реальностью мир этот не обладай. Лишь вера твоя убеждает тебя, что он жесткий, или вот такой, и скованные верой твоей в его существование он, и становиться ручной, осязаемой. У кого она более слаба, ходят через стены, грань реальности очень тонка.
Всегда желай всем добра, ну да ладно, мне скоро ехать в Тибет надо.
-Ты не думаешь жениться, и жизнью хоть капельку насладиться?  Мне кажется, уж извини, что заботами да лишениями все твои годы полны – как же Будда решение? Что мы родились для счастья, любви и к нему и идем.
-Жениться, это можно … на ком? Есть кто на примете, сестра там у тебя, у неё добрачные дети, и ты мне её по-дружески сватаешь?
-Да, шутить ты умеешь по-нашему.
-Я дорогой, ведь не человек у меня статус другой, и этот век, это время и миссия мне важны, счастлив я бываю, и радость я излучаю.
-Потом они напишут много книг о тебе, и твоих перерождениях на земле.
-И в них не будет человека меня? Вроде я себя на алтарь как агнец положил – на тебе, люди, меня растерзай, это преломление в объективах других, или писали сухо. Да мало ли…  Ты напишешь как надо, я бывает, и человек, и обижаюсь, и радуюсь как они.
-Отпуск, отпуск возьми, от сюда себя унеси.
-На то блюдо, куда тебя Доржде Палцен водил – там отдохнуть в краях рая? Это можно, они и разными бывают, и временем я располагаю.
-Я не хочу чтобы вы умирали, или люди тебя впредь обижали. Как и не хочу, чтобы ты им во благо страдал, или страдания их на себя принимал. В них я не вижу особой цены. Для меня важен ты. Найти другую дорогу для спасения их, ты должен.
-Ты стал говорить как Палцен.
-Такое возможно, я у  него пил и ел, и гостил.
-Он тебе посвятил.
-Да, тебе надо возвращаться в свой век.
-Твою биографию я еще не написал, не успел.
-Там напишешь и не спеши, порою, для этого и слова не нужны.
-Я уйду, когда твой срок заточения подойдет к концу. Тебя до Тибета, я провожу, и поеду.
-Не думай об этом, это относительное понятие – время. Через секунду я уже буду Кармапа Тринлеем из века двадцать один, или Кармапа другим из века двадцать третьего или двадцать шестого – время относительно, это не ново, только вы пассажиры его едите в поезде, где равномерно кино, а я вижу все явления свободными от прихода и ухода я Авалокита.
-Это не ново ты сидха особого рода.
Эдвин посмотрел на Кармапу, берег стал таять. В последний момент Эдвин лишь загадать это успел: около Карма Пакши появилась компактная водоочистительная станция из мира Эдвина, и комплексный синтезатор еды и лекарств, конечно, не бог весть – эконом класс, еда выходит средняя, а лекарства они современнее.
 “Палцен был бы мной доволен.- Кармапа удивленно посмотрел на груз из подарков, и махнул рукой – теперь пусть пишет труд свой”- подумал Эдвин. Перед ним снова был город земли, дома из бетона и ноутбук какой-то северный город земли, холодное лето обдувало легким ветерком, погода как раз для письма дневников, или создания произведений литературы – ну что ж приступим к сотворению чуда. Для пробы переработаю сперва исходный материал, его тоже святой ведь писал скупо, возможно, что-то не указал, или думал это не главное, а главное что – ну да ладно, поблагодарим за труды вот его, кусок очень лакомый для тех, кто любит перо.
 
Карма Пакши

Вечер в горах как всегда был тихий в прозрачном воздухе витала прохлада, а снежные вершины далеких гор заалевшие от вечернего солнца казалось, вели с собой разговор и неспешный.
Кармапа помолился, и вышил из хижины в которой на годы он уединился, и окинул взором панораму – одинокая птица парила над храмом – над миром, в котором трудно не восхититься в этот момент звук мантры
ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
Наполнил весь свет, она звучала везде, и не было ничего кроме неё, перед Кармапой на фоне алого хрустального неба появился величественный Бодхисаттва с Ченрези в форме Махакаруникая с тысячью рук и множество лик, над ним Амитабха малинового цвета и видение заполнило все небо. Из тела Ченрези, из его рук и глаз, украшавших каждую ладонь, пролилось бесчисленное множество лучей, золотое пламя или огонь и в десяти направления распространились они, на кончике каждого луча сияла пурпурная мантра Ченрези
ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
Кармапа видел Божество ясно, лучи затопили его, и он понял, что он само божество.
Все стало золотым: свет, звук, бесчисленные разноцветные мантры.
ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
Заполнили все миры везде неся свет и спасая существ от боли и страха в костной веще проявляясь любой где страдающие существа. Всегда спасительные слоги мантры с тобой, могут быть лекарством, светом теплом – бесчисленны миры существ, и оттого разные и проявления Великого сострадательного самого.
Кармапа моргнул – ветер закат уже сдул, и через несколько часов новый рассвет звездное небо сияло своей неприступной глубиной, похолодало –
Поправив одежду, вздохнул и Кармапа – сколько же звезд и через тысячу лет кто-то снова скажет этот ответ.
 «Лучи света сострадательной
активности Авалокитешвары распространяются во всех десяти направлениях».
Карма Пакши медитировал на горе Гоцандра еще целых пять лет, тем временем земной путь его учителя приближался к концу Помдрагпа как-то сказал Карма Пакши что ему подарки за обучения не нужны, если бы мы мне предложили все галактики, все сокровища их и миры я бы не променял их на такого ученика как, Солнышко, ты. Ты мой самый огромный подарок
Самсара это страдание болото, которое утягивает или зыбучие пески, если хочешь избавиться от самсары - практикуй Ченрези, ищи благословений высшего пути высшей передачи линий, и никогда не разделяйся с Владыкой Гуру.
Я скоро, дорогой мой, уйду, но это не плохо.
-И где ты переродишься? Где тебя искать снова?
-Не будет на земле места такого, как и не будет для меня перехода. В мгновение око я увижу Майтрею и окажусь на небесах Тушита нераздельный с ним. Мне молись как ему, и я буду с ним единым одним. Я достигну Просветления и тогда излучу оттуда бесчисленные эманаций облака, которые Будда, и они будут вести к  просветлению бесчисленное море существ, оттуда я буду помогать и тебе, и видеть тебя и других моих учеников под знаком семья. Зови меня, и я всегда тебя спасу молись мне как Будде - ему.
Вскоре Учитель ушел навсегда, но Карма Пакши знал, что он и не прибывал никогда, всегда он и был Ченрези, тем существом, что незапятнан рожденьем земли, и лишь для того, чтобы привести к пониманию других, он являет рождения в мирах саха земных.
“Одиночество все равно достало меня подумал Кармапа – куда идти в призрачных мирах саха? Тоска об Учителе и война, вокруг разбойничают сыновья, что раньше прилежными были, и дороги опасны. Эх, двинуть бы в Россию! В другой век распрекрасный, где люди рафинированные, и как дети большие. Лупоглазыми или желтоволосыми, их потом окрестили, где воздух пахнет росами, а у детей тех волосы, словно ковыль легки и белы – когда-то я напишу тем ребятам стихи, а пока надо в дорогу, возможно, заночую в монастыре”. Кармапа поехал в ночь верхом на коне.
Дороги были плохие в монастырь Царум путь долгий, то тут то там Кармапа видел следы опустошения и полный развал, то что не разрушили монголы разграбили свои мародеры. Воры представляли опасность всегда, только Кармапа нечего было их опасаться, как и боли и страха, он благословил дороги, и они стали безопасными. Увы, ненадолго часа на три, как и тропы лесные разные для животных, не достижимы они стали для охотников орды, местами небо прояснялось, и сквозь сизые облака лились лучи света.
“О Учитель ты наверняка в Тушите озаряешь белое небо- подумал Кармапа с тоской. - Вот и монастырь показался вдали, скорее на крепость похоже флаги парадные обтрепал ветер – ворота закрыты. Чертовы дети, нет от вас покоя не на том, ни на этом свете. Время варваров вот такое. Жил бы в лесах и этой печальной стороны медали вовсе не знал. Сейчас пообедаю в монастыре, отдохну с неделю, помолюсь о благе”, - подумал Кармапа, и с легким сердцем пришпорил коня, он всегда был полон счастья предвкушая увидеть семья, и ненадолго спастись от ненастья. Дом Будды – как счастье.
Подъехав к крепким досчатым воротам обитым латунью он постучал в них концом кнута для лошади. Спустя как кое-то время маленькое смотровое окошко над воротами открылось, и рожица, которая явно не мылась, о чем свидетельствовали разводы из сажи и весь тон кожи был не ровным, злобно и важно уставилась сверкающими углями глаз на Кармапу.
-Какого тебе здесь, рожа драная надо?! Вали! Видишь, тут святые люди живут.
-Я именно сюда и приехал. Что за тон речи?
-Ты, брат, вижу вор! И эта накидка парчовая, что украшает твои плечи, еще недавно видно принадлежала монаху.
-Я монах о, несдержанный брат.
-Езжай мимо! Ты вор, и это видно, тут вас много шастает по лесам точно сор.
В окне появилась другая мордочка, маленькими глазками пристально изучая, она хрюкнула:
-Вор, это точно – езжай! А то со стены вылью на тебя ведро помоев или сточной воды.
Кармапа произнес мантру.
-Разбирайтесь и общайтесь так между собою. Я ваш Бодхисатва, и  вы уже вылили на меня ведро из помоев, оно не пристанет ко мне, так как я незапятнанный Будда на этой земле, - ответил Кармапа скорее себе и, пришпорив коня, поскакал прочь.
Недалеко от монастыря была маленькая хижина. “Скоротаю здесь ночь, а поутру поеду”. С первыми лучами рассвета Кармапа запряг коня и, подумав секунду, написал на санскрите: “Дорогие друзья, вчера вы отказали в приюте, и Будде. Ваш вор вас прощает. Скоро великое царство надмирное меня ожидает. Я король этого мира, и повелитель всех миров, звезда без ограниченных берегов – извлеките на будущее урок”.
Приколов письмо к дверному проему, он запрыгнул на коня:
-Ну, дорогой, неси в гору меня!
-Мы поедем с тобой, мы твой конвой
Из-под земли, из причудливых расщелин гор, поросших изумрудным лишайником и мраморным мхом, появился свет.
-Это я Дордже Палцен, - огромный полупрозрачный он мог сравниться размером со слонами поставленными друг на друга в пять этажей. Энергия лилась из всех расщелин, и из всех камней, скоро появились еще удивительные существа.
-Нет, мы будем сопровождать Кармапа тебя.
Кармапа повел плечами – я рад, дорогие, иногда от людей я прихожу просто в отчаянье. Они не плохие, но обделены умом, я ведь сам когда-то заведовал этим монастырем, и учил, как встречать незнакомцев надо – можно не открывать ворот, но никто никогда не учил, чтобы монах пилигриму хамил.
Дордже Палцен вздрогнул, конденсат из его рта окутал туман половину горой гряда.
-Я могу разрушить этот монастырь, отловить обидчиков и…
-Не надо. Это путь сатаны нам надо идти. Тебя избрал мне в попутчики Бернагчен Черный Плащ – защитник Учения наш. Остальные существа могут делать свои дела – путь неблизкий, и дорога трудна. Мы едем в Гойу пока. Вот вам подношение – торма,  я сделал её сам и тем, кто едет со мной. Дордже Палцег, путь наш прямой. И тем кто остается, угощайтесь, легко все дается, все вы обретете свободу, и избавитесь от оков.
-Спасибо за око мудрости без берегов. Но и тогда мы бы хотели видеть тебя, и странствовать за тобой, Ослепительным Солнцем или Будды Звездой.
Кармапа улыбнулся. Досада на нерадивых монахов прошла. Они люди - такими они были всегда, то им солнце на блюде, а то святая вода, а сами при этом забывают быть человеком. Но такие стрелы меня не отравят никогда. Их оправдывает их глупости бахрома. А за что обижаться на глупого? Что он пока имеет изъян – скорее это повод для сочувствия, но, однако, всегда во все времена, надо придерживаться устава написанного для монаха.
-Прошу вас, – обратился к свите Кармапа, - на время сделаться невидимыми, чтобы не вселять людям страха. Мы поедем по местности, где много поселений, и пусть они не увидят ваше великолепие.
-Ты Ченрези,- сказал Дордже Палцен и в миг невидимым стал, так же как и его сверкающая свита, состоящая из существ аналогов которых на земле просто нет, а значит и сравнивать неудобно, и описания им нет, они обитатели мира Карнест.
Дорога петляла, и вскоре появились мелкие селенья предгорья, лачуги. Крестьяне, узнав о приближающемся буддийском Ламе, радостно на встречу бежали. Кармапа излечивал многих, лишь прикоснувшись кнутом, великая сила Будды текла в нем. Восхищенные чудесами люди из уст в уста их передавали, и скоро слава о Будде обогнала Кармапу, и в деревнях уже знали о всаднике владельце кнута и копья.
Был час обеда, когда какая-то женщина приблизилась к месту стоянки Кармапа, и попросила его спасти её сына. Много Лам знатных было, и знахари-колдуны из Бомпо, говорят, злой дух Бехар вселился в него, ум его поврежден.
Кармапа вздохнул:
-Бехар? А почему они думают это именно он. Ох, и знатоки… Мне эти маги бомпо настоиграли.
-Мне знать не дано, спаси моего сына.
-Я думаю, что смогу спасти его, если это дух.
Женщина, сообщив где она живет, удалилась. Оставив после себе блюдо с рисом, подношение и плата, и кусок плетеного кружева.
-Что скажешь, возьмусь за работу. - Смеясь, сказал Кармапа, обращаясь к Дордже Палцену.
Он немедленно материализовался, и уселся под раскидистым деревом.
-Признаться, когда-то Бихара я сам в детстве боялся. Дух этот, говорят, вселяется в людей в слабых, и он словно яд: то обещает им почести, а то славу, отравленные им они сами не свои.
-Бехара давно нет – он исчез с моим приходом на эту планету. Это разные духи мелкие, слабые. Проводить их обычное дело – чародеи неграмотны. Давай-ка за дело. Я сделаю торму и отнесу, много времени я у тебя займу. Помоги мне ингредиенты достать, то существо должно аппетит до людей потерять, и освободиться. Иначе оно просто сменит свой дом, и найдет себе новую добычу – человека или создание твоего мира.
-Как необычно. Я думал, ты его истребишь.
-Так тоже бывает, но это случай крайний. Те духи они не злы наездники как людям их животные, плотоядным, нужны они их кормят, потом убивают, так и этот думает, что поймал скотину и пьет её жизненную силу.
Шествуя по пустынной деревеньке, которая ютилась в горах, где домики как ласточкины гнезда один над другим висят, Кармапа шел не переставая  беседовать с Дордже Палцен огромную торму он почтительно нес на подносе в руке. Вес её был огромным, и не на земле великая сила молитв в ней была.
Дверь открыла мать бедолаги сама. К своему неудовольствию во дворе Кармапа увидел сборище неразумных людей, маги бонпо перетряхали свои книги, и совершенно не смущаясь, что перед ними Кармапа, кичились своими знаниями.
-Мы все повторили, торма мы уже приносили – этого человека жрет Пехар. как ты глупых монах можешь выгнать его, когда он вселяется и управляет тысячами ваших Лам, и они печали не знают как впрочем, и себе не принадлежат
-Вы бы заткнулись пока я не превратил вас в ишака. Вы не можете накормить меня целым миром, и я сила моя не пройдет, и не притупится, и желание творить добро не уйдет.
С этими словами он кинул торму как камень, и сумасшествие парня прошло в тот же момент. Он посмотрел на солнце и рухнул
-Все демон его улетел – это грустно, что он столько лет в бедолаге сидел. Но теперь он ушел, и навсегда. Будет жить в мире добра. У них была с ним связь когда-то, тысячу лет назад,  ехал он через грязь, а демон тот был гадкой жабой она запрыгнула на повозку того, он убил её палкой, и оттого она вернулась к нему теперь. Добро порождает добро, а зло – зло, не только среди демонов и людей.
-Я подарю тебе шапку! - закричал один мальчик из бонпо, - прими меня как ученика  своего, буду чистить лошадку, бежать как глашатай в  городах впереди.
-Ты принят, - ответствовал Ченрези, и став огромным как дом, вскочил на коня.
Будучи уже в сияющем облачении, при том золотого царя, схватив мальчишку за пояс, он перебросил его как тюк через седло. Конь ударил копытом, и гром, всё селение было умыто проливным ливнем, вышним дождем.
***
Эдвин отодвинул ноутбук, и написанное перечёл.
 Как там Майкл? Его давний друг, они столько лет делили вместе досуг, волшебные мили, искали, мечтали, дружили. Он оставил его там, где-то во сне на перекрестках, на иллюзорной земле, где некий Рон уже основал подобие религии, и колонистам азы Учения Будды он передал.
-Хочешь вернуться?
Монитор ноутбука ожил, с него смотрел мальчик, а не старик, по атрибутам одежды он узнал - Кармапа из нового века.
-Он сам, я Кармапа семнадцать – заходи ко мне, я дам консультацию по написанию книги тебе.
Мальчик рассмеялся.
Эдвин перестал удивляться.
-Да, я из будущего, и правда хочу вернуться к Майклу, что он делает там, я не представляю. Там планета такая – никого нет.
-Дорога есть везде, я перенесу тебя к другу, а рукопись заберу. Она нужна уже здесь в этот век Будды.
-Она не написана, это только начало.
-Она готова, и это бриллиант, сияния Дхарма праведный взгляд.
С этими словами мальчик сверкнул глазами.
Эдвин оглянулся. Свежая летняя ночь. Он точно проснулся, осторожно осмотревшись, он понял, он на той же планете где и был. Осталось только Майка найти. Это их лагерь где они остановились тогда. Неподалеку он увидел типовой домик знакомого толка – из брезента, и там прослойка для тепла. Майкл возвел себе, при его лени – чудеса.
Осторожно заглянув внутрь Эдвин обнаружил спящего Майкла. Пусть спит до утра, он тут посидит. Что сказать Майклу и, что делать теперь, когда в его сознании открылась понимания дверь?
“Лучше эту тему не трогать. Майкл тоже тут понял что-то свое. - Подумал Эдвин – Сознанье мое, куда двигаться теперь?”.
-Это я твой старый друг - капитан Рон. Спаси этих людей, им тяжело они скоро вступят в состоянии войны.
-Я не люблю аборигенов. Просто с таким же успехом можно спасать от прорех решето, в котором носить вода хорошо.
Рон приобрел очертания, и стал неотличим от обычного человека.
-Спаси их, я учил их явно плохо.
-Как и от чего, они плохо приняли меня и его – Эдвин кивнул на спящего Майкла, – им ничего не надо, надо одно, чтобы мы улетели домой, они мрачный народец и злой.
-Не совсем так, их поработил опасный демон.
-Бихар?
-Ты уже знаешь про него.
-Знаю, но, конечно, не все.
-Так пойдем со мной, я тебе покажу и все о нем расскажу.
Эдвину тут стало уже не до юмор:
-Извини, я только что выполнял спецзадание Ченрези. Путешествовал, по мирам древней земли, с надеждой новое дыхание, ясность в религию дхарму внести. И еще, так сказать, не отдышались, беги, наблюдай демона… Он с земли это Бихар?
-Какая земля, для демона?! Он как ты или я не из материи сделанный, везде он бывает.
-Кармапа сказал, что он его давно уже переделал или прогнал.
-Так тоже бывает, смотри: Рон повел рукой, и стена стала экраном кинозала. Вот они проделки Бихара. Существа те, что после смерти не успели переместиться к высшим мирам.
-То есть они демоны, духи?
-Именно так, их собирает Бихар и рубит головы им своим мечом, и от крупиц их жизни в нем сила течет. Они стонут, но теперь они его добыча. Есть колдуны, что носят в трансе души умерших к нему, потом сами не помнят откуда, и почему, тоже его пленники. Вот смотри, на экране люди жили, двигались, и отдыхали. Темные тени то здесь, то там застили
экран – демон Бихар.
Эдвин подумал – устал. Когда он проснулся Рона не было, как не было уверенности был ли он вообще. Скорее – нет. Он, вероятно, уснул на столе. Солнце вовсю слепило в окно, а Майкл спал как праведник все равно.
Эдвин включил чайник, умылся в ванной времянки.
-Кто там возится?
-Я спозаранку!
Майкл прыгнул на Эдвина и крепко обнял
-Ты, братуха, не ожидал! Я думал еще неделю подождать, и надо уже мне улетать. Думал, правда оставить здесь пункт связи, да ведь свинтят эти милые дяди… И ждал, думал тебя крокодил какой тут сожрал, сам думаю: нет, не такой ты человек. Где ты был?
-Не поверишь, Дхарму учил, путешествовал во времени был на Земле до богоявления, в смысле на той древней планете где жили ете, и там меня учил Кармапа.
-Что это правда?  Дхарме учил?
-Да, только это отдельная строка. Скажи, мы еще тут оставаться должны или может, уедем сегодня?
-Я многое узнал о капитане Роне, том перерождении Ченрези.
-Мне это не интересно, прости. Я хочу улететь, хочу все оставить – я буду по-другому учить дхарме, а тут и правда, кажется, демоны опаснейшие живут.
-Ты меня удивляешь. Мы же приехали с этой миссией сюда – понимаешь, мы летели год или два, объехали кучу планет. Искали, где религия эта нужна. Разве нет? А тут такие дела… Они верят во что-то, но…
-Все это было вчера, я сказал – трогай! Улетаем, все планы меняем, я многое понял, летим домой, я нашел путь совершенно другой.
Майкл сел на кровать, и отрицательно покачал головой.
-Лети один. Прилетай через полгода за мной. Я хочу посвятить их в Ченрези, и выход найти. Никогда в моей жизни не было ничего лучшего.
Эдвин подошел к окну, потом налил себе стакан воды.
-Майкл, охота за призраками за теми, что души их унесли… Это ужасные галлюцинации и твои. Эти люди живы они, и живут в социуме законы которого нам не ясны. Не факт, что они живут хорошо, у них правда в изоляции возможно искажение религии произошло. И там есть демонизм, но чтобы их спасать, тебе надо самому крепкой реализацией обладать, для начала. Поехали, вернемся сюда лет через пять.
-Прилетай за мной через полгода, тут их очень много – существ, что воруют души и вселяются в людей самых лучших.
Эдвин оглянулся:
-Послушай, старина, - он сделал несколько шагов на встречу, и хотел обнять друга за плечи, когда тот сделал резкое движение, поворот.
Откуда не возьмись в руках Майкла блеснул карманный бластер.
-Ты один из таких случаев, Эд, увы, это верный ответ. Тебя украли демоны. Теперь ты вернулся, и видно по всему собрался в мою голову пылить свою мглу. Мне жаль, но если ты сделаешь еще шаг или два, я раню тебя или убью. Это лучше чем жить в плену чудовища, поверь.
- Спокойно, я уйду через дверь. - Сказал Эдвин, - Серьезно? Ты не против, что я улечу, и вернусь через полгода.
-На тот случай, если ты Эдвин, извини, но тобой кажется, овладело чудовище, которое хочет меня обхитрить, и утащить не дать мне спасать  этих существ.
-Тебе что-то оставить из космического корабля? Вернусь через полгода за тобой я, поговорим, подумаем… Подвезу еды натуральной какой, а то ты от этих синтезированных продуктов сам что-то не свой, не надо было покупать этот прибор.
-Езжай, все, что надо мне я приобрел, и взял с корабля.
Эдвин кивнул. Медленно, он вышел их хижины. Майкл его не провожал, дойдя до космолета он произвел беглый осмотр. Вроде к старту готов. Все нормально. Взмыв ввысь он долго смотрел на хижину Майкла, сделав круг, он исчез из поля зрения Майкла, и его новых подруг или друзей, которых он наметил спасти.
“Сейчас сяду вон там. До этого места часа три пешком будет идти – долго, ну и задал этот дурак мне работенку, потом …” Эдвин достал ружье которое стреляло дротиками с нейропаралитическим ядом на случай если у колониста и аборигенов или удавов будут разные на поэзию или философию взгляды. На час или три вырубит инакомыслящего из жизни цепи – дотащу его до корабля, а там через несколько месяцев и земля, подлечится, успокоиться. От одиночества и страха он стал слегка странным.
-Не надо. Не надо травить его ядом. Правда, уезжай лучше.
Эдвин обернулся, призрак Рона вернулся.
-Видишь ли, на этой планете они жили  раньше правда как дети, и жизнь была легка, и они веселы. Знали они уроки Будда мои но…
-Я знаю продолжение – но ты пойми Майкл…. Допустим, или они не больны, но он их и не вылечит.
-Обязательно.
-Я видел как лечит от демонов Кармапа и не один, а простые люди нет. Они убьют Майкла или местные, или демоны или сам он себе нанесет вред. Вначале надо научиться спасать, чтобы и свою жизнь опасности не подвергать.
 Я расскажу тебе о Бихаре.
-Введение в демонологию я знаю.
-Вы его сами и читали, тогда в университете, в веке двадцать втором на старой планете.
Эдвин посмотрел на призрака.
-Мне сказали, что ты это я – я в прошлом. И от того ты, по-дружески, охотишься за мной неся зло. Я хочу … почему ты, для начала, Рон кто ты такой? Из какого века? Если ты опять я тогда…
-Я отец науки земля она распространение  не получила, и после моей смерти поплыла но я… Я перешел в иное состояние, мной идеи спасения людей правили. Выгоды я своей не искал, солдат я спасал, думал нашел именно то, что надо звали меня Ронни Хаббарт.
-Хорошо, я читал демонологию когда-то..
-И писал.
-Тоже хорошо, теперь я должен продолжить то, что ты  недоделал тогда. Очевидно слушая не себя, а призрака.
-В мире есть духи. Их много, их больше чем людей, они жильцы мира теней. Есть разные измерения и миры, и там водятся в огромных масштабах есть добрые есть нейтральные есть злые их очень много и они неземные. И тут так же есть те, что живут оседло на одном месте, и как-то наладили свой быт. Есть те, что гуляют по дорогам, не только земным питаются, бывает силой людей или животных. Вот Бехар живет оседло, среди заброшенных домов вылавливал он с незапамятных времен свой улов – души умерших даже капелька жизни ему хорошо, и специальные призрачные тени ими снабжали его. Вот теперь Майкл и путешествует у него во власти. Сам не помня себя на следующий день.
-Он спал, как убитый я видел.
-Путешествует его тень, носит эти души, и как в незапамятные времена на огромной колоде, где разделывают туши. Обедает и Бихар – он ловит не веганов, и тогда они вспоминают, как страдали жертвы их обеда.
-Я тоже не веган. И еще я думал этот именно дух, он людей сводит с ума.
-У него разные есть дела.
-Я знаешь слегка как бы сказать… Устал? Не то слово, я запутался это все ново.  И я хочу пока перенести себя и Майкла, этого дурака, в тот мир где все было простым. Где я кусок золота как счастья добыл, и думал просто перевести дыхание. Вопросы иногда стираются с расстоянием. Я тоже нуждаюсь в покое принесу себя вновь в мир где все простое. Обдумаю, буду практиковать, мне еще книжку надо писать. Найду Кармапа с современной земли, покажу и отдам ему труды, работы свои. Пойми, я в бреду, и мне мерещится ты. Это как магия как сама мара, ведет меня больного, куда мне не надо.
-Я Тара. И это правда.
Эдвин услышал эти слова. Хотя сама Великая Богиня ему была не видна – значит, он прав, это мираж и ему надо забрать Майкла во чтобы то ни стало. Как хорошо было бы оказаться там, откуда они начали эту экспансию. Я даже не знал себя настоящего. В ту клинику на далекой планете в санаторий, где он куковал, пока Майкл поправлялся от комы все просто, все понятно, знакомо. Нет тайн, нет призраков, и ответов о том, что все сон это, и это, и счастье.
-Тебя отравили, скорей возвращайся!  - С внезапно зажегшегося монитора крикнул Дордже Палцен. - и монитор потускнел.
Точно, подумал Эдвин я теряю веру. Самое опасное это. Меня заразил где-то демон. Куда только я должен вернуться?
-Эдвин, Эдвин! Ты должен просунуться, Эдвин!
Эдвин открыл глаза, Майкл стоял и тряс его за плечи.
-Паршивец, я не настолько сам обеспечен, чтобы оплатить лежку в этой клинике твою. Приходи в себя! Больше я не заплачу за тебя.
Эдвин сел. Он был именно в той самой клинике когда захотел познать эту религию. Только…
Он кивнул, сел посмотрел в пол.
-Закурить не найдется?
-Сигареты лет пятьсот как запретили. Ну, конечно, есть, но не в клинике, не здесь. Ты вроде не курил никогда.
-Фантазия такая пришла, курил, когда Роном я был.
За окном были вычерченные дорожки и аккуратный приземленный, предсказуемый мир.
“Лучше бы я курил, чем это желание закатил. - подумал Эдвин? - хотя никто не запретит и теперь мне познать природу cебя, и найти воплощения Будды Ченрези где? Где ты? Где прекрасный Кармапа Любви”.

Часть вторая
Глава 1
Эдвин простился с Майклом. После всех треволнений друзья решили отложить на время и продвижение Будда Ученья в мирах пыльных галактики и теоретические отступления на грани фантастики.
Майкл сказал, что и дальше будет практиковать дхарма Учение, но очевидно им надо отдохнуть.
“Все эти перипетии разум мой помутили”- подумал Майкл, но ничего не сказал, только опустил глаза, когда Эдвин, полный энтузиазма, обращаясь не то к пробегающим облакам, не то к себе самому, жарко клялся, что никогда не думал так ясно.
-Я думаю, Эдвин, те годы, что мы с тобой потратили в поисках золота в далеких галактиках, были не самыми худшими. И мы его нашли.
-Ты имеешь в виду Учителя?
-И дхармы стихи. Теперь возьмем паузу, передохнем, и возьмёмся снова за наши оковы, я о миссионерском труде.
-Ты хочешь вернуться в тот мир, где демоны, те потомки капитана Рона, и откуда мы едва унесли ноги только вчера?
-Не знаю, ничего не знаю, я бы сам туда хоть сейчас, но ясно, что где-то у нас все пошло не так и… ты не очень будешь разочарован если я…
-Ты хочешь лететь без меня? Тебе там все понравилось.
Майкл не смог скрыть улыбку.
-Да, пожалуй, и так. Мир, где все не так.
-Я предлагаю слетать за подмогой. Как ни крути одного Призрака Капитана нам маловато для экспансии в чужие миры, полетим на землю. Разыщем на земле последователей Будды или перерождение Ченрези.
-Это все планы…
***
Когда Эдвин с утра пришел в больницу Майкла он там не нашел, как и их звездолёт на стоянке там не пылился.
“Провел! Он провёл меня! – думал с досадой Эдвин – как ребенка сделал. - Все ясно, он со мной попрощался, и решил воплотить сразу и все”
Эдвин вышел в тихий сквер.
“Больше чем уверен, он набрал координаты планеты, откуда я его увез с таким трудом, и уже в полпути до неё. Кредитов в гостинице хватит вернуться на землю. Только зачем вот? Ну что же, буду воплощать свой план: изучу дхарму в стенах какого-нибудь монастыря, и буду еще капитаном нового дня”
Эдвин раскрыл компьютер – Ура, дхарме еще обучали на планете земля. Правда он почувствовал легкий укол гордости: он уже распространял её в мирах столько лет или дней, или столько общался в миражах с Кармапа Тренлей, что уже не должен и обучаться.
Мысль устремиться в погоню за Майклом казалась притягательной и хорошей. Но зачем? В конце концов, Майкл взрослый человек, решил вернуться туда.
Эдвин на секунду задумался: а было ли вообще то «туда»? Не колонизированная планета, горстка людей и тени, которые стали объёмными – разум мой вновь развеялся по ветру. Точно в таком состоянии я Майклу не помогу – так что поеду на землю, посмотрю те монастыри.
Эдвин тоскливо окинул глазами звездное небо.
Ты где-то там, мой Ченрези.
Я это знаю, как обидно обрести веру, и цель в жизни, и миссию, и теперь рассеяно ловить пригоршнею отсвет тех дней.
Звезды равнодушно и тихо смотрели с неба.
 Где ты мой Кармапа Ченно? И великая вера, отчего все опустело внутри, обмелело, что я не правильно сделал? Удрал Майкл – пускай…
Теперь еще более туманной стала цель –
 спасение существ, не только людей от страдания, посредством распространения дхармы знаний.
В приключениях всегда интересно.
Руководствуясь этими абсурдными рассуждениями Эдвин уверенно набрал маршрут – сейчас там люди и не живут, а когда –то давно там был монастырь. Но монахи покинули те места, и последняя справка гласила о том, что нечисть водиться в нем. Описание подозрительно походило на существ с планеты Рона. Теперь там наверное только песок – не дошел до потомков тот монастырь, он и тогда, уже века назад разрушился, но здание не главное, может и сейчас там живут духи, что им когда-то правили.
Эдвин посмотрел на объемное изображение школы дхармы. Серьёзные, люди, учеба – зачем ему это надо, он что заключенный? Пусть это тоже самообман, но я попытаюсь найти отгадки вот там, и после отправлюсь за Майклом… Если отправлюсь.
Секунду назад скучная вселенная заиграла новым огнем. Эд воодушевился мгновенно. Будущие приключения – прекрасный прием. Забыв о прошлых неудачах, Эд направился в космопорт на Землю, курс на восход.
***
Под жемчужным небом огромная ящерица смотрела в глаза Эдуарду.
-Эдвину, - поправил её Эд - у тебя хвост восстанавливается?
-Если я скажу – нет?
Эд пожал плечами, и сел.
 –Я в отчаянье, не сюда я хотел. В моих планах была земля этого дня, и горы Тибета. Именно туда я решил идти за ответом.
-Это и есть Тибет. Я владелец этого монастыря, но его нет тут много лет – много тысяч лет. Только я.
Эдвин сел. Действительно, вокруг горы обрамленные просторами неба время рассвета. Вещей нету.
-А у тебя были какие-то земные вещи?
-Нет, но я планировал ехать с багажом, чтобы был рюкзак, провизия в нем, провиант… и все такое…
-Очень большое горе.
-А как я сюда попал? Билеты я не покупал, как и в космопорт не попал.
-Ты захотел. Я тебя сюда и прислал.
Эдвин встал и огляделся: много гор, много камней, много места.
-Никаких секретов тебе не найти, если ты всегда будешь с чумаданом земным искать все пути.
Пока не отпустишь мысли рациональные, мы не придем к пониманию. Ну что, ты спросишь еще, как ты попал сюда, кто тут живет. Никак не попал, никто не живет… Так как и те ответы, что ищешь ты, лежат за пределами планеты земли. Сюда не приедешь по путевке, не разобьёшь палатку, не займешься раскопками как исследователи астронавты.
-Ясно. Ты маленькая ящерица с цветными глазами, дхарму я пусть и интеллектуально, но знаю. Как тебя звать? И что значит, что ты владелец места силы? Нечисть та ты, что мой дом захламила? Призрак ли что жил в том монастыре по легенде, или Будда, который за это хозяйство в ответе?
-Ты не глупый, но не первое и не второе. Решенье очень простое. Я родился ящерицей и теперь планирую вновь открыть в человеческое рождение дверь. Когда-то я был настоятелем монастыря. И нечисть вселилась в эпоху, когда там командовал я. Частично из-за меня. И потому в этом виде живу. Но так как при жизни-то я в целом старался жить по Будда устам, но оплошал… Он мне этот шанс дал: так сейчас я обладаю умом человека и речью, и планирую с твоей помощью исправить все это.
Эдвин от неожиданности оторопел.
-Ты не спасителя ли своего во мне углядел? Я здесь для того, чтобы узнать о Лизрен. Кто он такой, он ли был тут, или демон другой? Или они были множественны, и их все боялись? В другом мире они повторялись? И если бы я узнал тут, как это решить, я бы смог тому миру путь осветить.
-Демоны тут и сейчас живут,  но меньше. Имен у них много. и видов не меньше. А выход простой - монастырь снова тут этот построй. Только со всем новым.
Эдвина бы со всем согласился, вся миссия ему казалась достойной буддиста, если бы не подход сугубо рациональный. С печальным лицом он окинул гряды седых гор, и пустыню, что подступила. Счастливым совпадением найти даже веточку было, не то, что материал для стен возведения. Если думать еще более прагматично, то тогда ему вернуться к работе пора, и через года он наскребет на маленькую сторожку, которую монастырём с трудом назвать будет можно.
-Ты опять за своё?
-?
-Монастырь ты должен мне возвести из души. Ты же не сильно грешил, и дхарму учил, и читал. Получится тут, - сможешь и там.
-Я должен тут жить и молиться, чтобы демоны ушли, а ты вновь родился человеком на планете подобной земле?
Ящерица кивнула.
-Я попробую.
-Будда…
-Ты мне льстишь… хотя, спасибо. Я буду делать медитацию Ченрезига.
Можешь рассказать, как вышло, что демоны сюда дорогу нашли? Я думал защищены монастыри, а этот - первый монастырь, и такие страхи...
-Дело была так. Не только моя там вина. Злой демон рождается порою от человека, и их море. Я всегда считал первейшим делом материальную стону дела. Был я, скажем так, местным товароведом. Вроде радел за процветание монастыря, и не появились демоны от меня но… Люди вовлеклись в круговорот материальный даров. Все желали своего личного процветания, а так как они монахами себя называли, все в больший грех и впадали. Были бы они мирянами, допустим купцами, не произошло бы это. А так как они именно дхарму так искажали, стали слуги Ригдена, как демон их одолел. И с той поры демоны сюда дорогу нашли. Таскали ночами души грешников и пытали. Была тут и колода где рубили им головы, только тени проносились по пустыне. Люди сюда дорогу забыли. Я жил то ящерицей, то змеёй, смотря на монастырь прежний свой. Еще в начале двадцать первого века был тут монах, тоже как демон. Жил он один и мальчик при нем. Все остальное уже срослось с пустырём, а там еще жили и читали мантры мои. Я приползал, сидел на солнце, и внимал, но как-то однажды мальчишка, что у него учился, замешкался, и остался в кельи один – демон его сразу убил. Монах-то умел молиться, и был силен, а тот нет. С тех пор и он покинул это место.
И лишь я из жизни в жизнь возвращаюсь сюда. Согреваюсь на скупом солнце, и смотрю в небеса, когда упадет с неба звезда, и придет рождение которое меня освободит. Вот и ты. Я ждал тебе несколько тысяч лет.
Эдвин потянул ладонь ящерица превратилась в огонь – саламандра. Через мгновение её просто не стало – колдовская. Ну да ладно.
Эдвин бесцельно побродил по грудам камней, слегка поднялся по крутому склону – ждать нечего, горизонт нарисован.
Вздохнув он сел. И начал медитировать. Закончив с медитацией он открыл глаза.
Ярко синяя линия горизонта разорванного скалами изменилась.
Откуда-то снизу речь доносилась, и крыши – в нескольких сотнях метров от него был монастырь. Он вызвал образ его, или перенёсся в тот мир, когда он процветающим центром религии был.
На Эдвина повеяло ветром пахнущим дымом, благовониями какая-то сладкая смесь ароматов, которая говорит о присутствии двуногих приматов с обострённым чувством собственного достоинства, что он самый.
По двору бродили собаки, и периодически появлялись монахи – как теперь Эдвин знал, дух наживы, дух материального их обуял, если ящерицы-то не лживы. Может все было и иначе, и как раз свет привлек демонов тех.
-Свет был настоящий. - Услышал Эдвин, за своей спиной.
Резко обернувшись, он увидел старика сидевшего на камне, новая проекция игуаны? Посох был украшен лентами, а кожа высушена у него, родился он очень давно.
-Добрый день, старое бро, ты кто?
-Гуру Падмакара, если моё имя тебе ничего не говорит – благодарю за визит, или какое тебе до него дело – разум ведь не оболочка, не тело, и не обозначение буквами в документе.
Эдвин смущенно потупился.
-Так принято просто на свете, как-то начинают разговор или знакомство. Как-то заканчивают… Раз все не просто, не однозначно. Можете сидеть и дальше, но разговаривать со мной не надо, если ответа вам потенциально …
-Понятно понято, ты неуч и невежда, и учился ты так же прилежно, как свой навоз убираешь.
Я Гуру Падмакара, я Будда особого плана, великий волшебник великий святой, я все сразу, почти всемогущий я. Да, я такой. В дхарме я лучший.
-Даже выше чем Кармапа?
-Ему я как папа. Его рождение, я предсказал за много веков, и его знал и ждал от того. Ты устал, приехал искать решение проблемы. Но какая она, о Эдвин активный?
-Она не одна. Первая, я хочу мир сделать очень счастливым. И я уверовал, что сделаю я это очень просто: буду распространять дхарму в мирах похожих на праматерь планету людей, Землю эту. Такой мой план, а вторая часть вытащить Майкла. Мы нашли планету похожую как две капли воды на эту, и там правят призраки зла, какие-то демоны которым нет числа прореживают и так маленькую колонию туземцев. Когда-то давно и они пытались ткать Будды светлое полотно, но как-то так вышло. И оттого я провел параллель, это место и история эта показалась мне похожей.
-Что там нечисть тревожит? Лучше меня нет в этом деле никого. Я выручу товарища твоего. Но чтобы твои слова силу имели, и ты мог дхарме учить, ты должен в этом монастыре и в отрыве лет десять прожить. Будешь сидеть в пещере, и медитировать, и учить.
-Ты предлагаешь…
-Да, тебя оставить тут. Через десять лет, это лишь миг для любви, я за тобою приду.
-И вернешь меня в те миры? В мой мир, в будущее да?
-Да.
-А ящерица саламандра?
-Она умерла, когда ты протянул к ней руку, и решил приласкать. Уже другим человеческим рождением он обладать – тепло и добро сделало свое дело.
Эдвин смутился:
-Я бы вернулся лучше на землю.
-Тогда забудь о плане читать учение Будды в мирах, или так или никак.
-А как ты найдешь Майкла.
-Для меня нет проблемы такой.
Старец повел по небу рукой. Перед взором Эдвина раскинулся до неприятного знакомый ландшафт: пологие, заросшие орешником горы, тоска, деревушка подобие маленького городка. Пол года он «любовался» на скудные берега. Пока Майкл там старался. Налаживал первый контакт – да, планета именно та. А вот, кажется, Майкл. Не то в похоронной процессии принимает участие, не то каком-то религиозном шествии.
-Демоны вполне настоящие - сказала Падмакара, и картина потускнела, пропала.- Ты решил?
-Дай мне подумать, полчаса. Я решаю на ближайшие десять лет ведь судьба.
Отойдя в сторону Эдвин задумчиво сел на корточки, и взял в руку пригоршню мелких камней, медленно высыпал их, снова взял. Где-то высоко в небе парил орел.
-Я решил. Всё.
-Остаешься, - не спросил, а констатировал Гуру.
Эдвин молча кивнул.
-Я провожу.
Через несколько минут они уже стучали в ворота монастыря.
-Я как иноземца представлю тебя, или как немого. Как лучше, не знаю я право слово.
- Как иноземца – язык я выучу. И еще… Будет видно, что для меня ново тут всё. Братья начнут подозревать, да как демона или какого дурного меня выбросят отсюда полуживого.
-Они не дерутся, и не бьют никого. Я им просто велю, научат тебя чему надо, жить ты будешь не подле храма. Поучился с год, и в пещеры потом.
-Да я бы сразу лучше туда,-с сердцем ответил Эдвин, - мне еще акклиматизироваться тут года, искать общий язык с людьми, который мало того померли, так еще и…
-Они не дикари. Более развиты в смысле ума они чем, милый, ты.
Эдвин хотел пылко возразить, но разум взял вверх, не самый глупый он человек. Очевидно, если они учили годы то, что он знает недавно, они и умней. По дхарме прав Падмакара, хотя опять же если отбросить логику людей и дискурсивное мышление, всех я умней и начитанней.
Дверь открыл парень в монашеском одеянии. Поклонившись старцу, и кивнув, сложив ладони Эдвину, он не смог удержаться: брови его взлетели вверх. Понятно комбинезон расшитый звездами есть не у всех, просто все.
“Я никогда не выберусь из этих стен, - подумал Эдвин почему-то прейдя в ужас, но это было минутное помрачение – я и так жил всю жизнь в стенах. Женщинам я не нравлюсь, да и они явно не моя слабость. Поиски, терзания – не знаю, что и подумать в свое оправдание”
-Тут ты найдешь свободу, а не тюрьму сказал Падмакара Гуру, надо тебе переодеться и принять облик туземца, будешь здесь жить.
-Как мне учиться, если я не знаю языка? Лучше уж удариться сразу в бега… Шучу, лучше уж сразу пусть отведут меня в пещеру, буду молиться, медитировать. Неужели нельзя тебе обучить скорее меня?
Ничего не ответив Падмакара удалился, а Эдвин очутился в низенькой кельи. Монах жестом ему указал -это его место. Ну да ладно. Одежда трудности вызывала, но Эдвин справился, и сел на пол.
Что он потерял, и что приобрёл, покажет лишь время проведенное здесь. По крайней мере, мне не о чем больше жалеть. Сейчас волшебный Гуру наверно отправится к Майклу, и поможет ему, хотя какое «сейчас» для него? Время на привязи у него. Нет времени, все как одно.
Старый знакомый монах вернулся в келью. В одной руке у него была миска еды, в другой сверток. “Там четки – мои, - теперь мои подумал Эдвин с радостью? - отчего то тревожно”
Монах молча сел, сложив ноги, так, что ступни остались сверху. Из спортивного интереса Эдвин освоил эту позу много лет назад, и приступ гордости испытал когда легко уселся напротив него. Монах вложил ему в руку четки:
-ОМ МА НИ ПЭД МЕ ХУНГ
-ОМ МАНИ ПАД МЕ ХУМ
Монах активно кивнул – обучил.
 “Я и так это знал”, - проворчал Эдвин, - особенности языка. Монах показал на солнце, из его яростной жестикуляции до него дошел смысл: читать мантру надо до вечера, когда солнце коснется пиков гор .
-Я бы вначале экскурсию предпочел…
Но говорить было уже некому.
Келья опустела – обучение началось. Виват Падмакара! Я тут не гость, дома я, подумал вдруг Эдвин. Это там я был в гостях, в мире где всюду нельзя, или напоив что-то надо всегда, какие-то социальные роли завоёвывать ненужные берега, драться что ли… Иметь цель в жизни которая чужда заранее, и это понимаешь. Думаешь что-то со мной не так, я апатичный товарищ все живут в зеркалах, охваченные ажиотажем, копают всю эту сажу, а ты словно выпал из жизни земли, а тут спокойно. Именно те ориентиры, что надо.
-Это и правда.
На секунду на стене появилось лицо Падмакара, и растворилось. Тихий шелест и музыка мантры звучали еще несколько секунд.
-Я буду навещать тебя иногда, ты не один. Пока Эдвин!
-Пока…- Ответил Эдвин, и стал читать, незаметно прошел и час, и пять.

Глава 2
Белый зефирный человечек гневно грозил кулаком, утопая в горячем кофе почти целиком.
За окном стоял две тысячи восемнадцатый год, пламенела осень. Именно то состояние, когда листья цветным калейдоскопом бьются в закрытые окна. А мысли о высоком легко находят поддержку в клочке неба, который ярче чем прежде, обрамленный сизыми тучами проглядывает, озаряя и кромку золотых листьев, и чашку горячего чая.
-Мир все же не мыслим, - вошедший прервал размышления Ламы Оле Нидала – на восточной границе опять на нас напал целый серый шквал – существа не опасные, но и приятными назвать их трудно, что-то вроде мышей или крыс норовят укусить. И откуда все это, откуда?
-Так всегда было, что говорить они нападали. Мы их убирали.
-А люди живут и ничего не знают про эти бои, - с досадой произнес собеседник Оле Нидала подойдя к окну, и глядя на улицу. Где ничего не ведая про карму-судьбу шли эшелоны и армии целые людей, которые никогда не узнают, что мир сложный, что в нем все бывает. Некоторые от скуки изнывают, считая этот мир скучным, а тут хоть бы выгадать с неделю, чтобы передохнуть: метель за метелью, сложно охранять путь.
-Кто знает что они вообще думают? Не сняться ли они нам? – Тогда почему они нам сняться отрешенными, неверующими ни в потустороннее, ни в пустоту? Может все дело во взгляде? Где-то там в России в войны миров верят поэты и реперы из певцов. Пришли к нам на помощь. Правда не совсем удачно, их радостный атаман может и любит нас, а может, нет.
-Это не человек?
-Человек. Годы пройдут, и только при определенном развитии цивилизации люди это поймут. Будущее может изменяться, в эту секунду, от того как решаться те битвы будущее будет иным и мира картина.
-Лучше или хуже?
-Лучше. Хуже уже некуда помнишь по прогнозам, когда Будда Майтрея, Будда будущего придет в мир людской тут будет упадок, да какой, жить люди выродившиеся будут мало. Я думаю там не дословно, а так вот духовные деграданты будут доходить в развитии до очень низкого уровня не ребенка, а так – получеловека без ориентиров – иначе если бы они жили по десять лет, вопрос размножения у них все ж стоит. И эти моральные деграданты и душевно будут больны и внешне. Войны, развалы страны, экологические катастрофы, и их будет не много. Приход Будды Майтрейи, который будет сиять, и даже своим видом их на Путь привлекать. Измениться эта картина, если произойдет перевес. На земле будет время чудес прогресс, и они должны двигаться, отправной точкой считая не потребности свои, а выбрав ориентиром свой ум. К добру должны идти только к добру.
-Ох, звучит здорово, но даже если и так, там политика. Налог углеродный Абама, кажется так звали того негра.
-Не надо...
-Ну, так это здраво, даже если люди изменятся, политики нет.
-Зная что мы во сне спорный ответ – забудь об Абаме я тебя умаляю или нет. Он, знаешь, политик. Призван двигаться не как единоличный лидер, он на работе исполняет волю народа, у него выходило. Тогда: вначале нельзя однополые браки, потом можно – и что тут тревожно? Что передумал? Так он не царь, - мнение общественное изменилось, и изменилось его прочтение ситуации. Если бы мы умели общаться, и могли сейчас повлиять на ситуацию там.
-Но за нас их атаман.
-Их атаман или принцесса или королева. Что, наверно, учитывая, что она имеет сына уместно.
-И…
-Вот в этом то и залог. Кто знает, кто выиграет, а кто проиграет.
“Я знаю, - спокойно глядя с портрета, висящего на стене, подумал Кармапа. Выиграет мой Ананда. Жалко Оле Нидала, но ему знать это рано. Для него это будущее, что впереди, а мне известны все дороги пути. Мы выиграем, и развитие земли измениться. Люди будут процветать, и когда раскроется небесная лестница, и Майтрей на землю ступать, его будут ждать существа, у которых дорога до состояния Будды недалека, им надо только чуточку, и всё”
-Кажется, я чувствую присутствие Тринле.
-Я думал, ты всегда его ощущаешь.
-По-разному, наверное, думает обо мне.
Тринле рассмеялся во сне, перевернувшись на другой бок: “Конечно… думаю о тебе, ты думаешь обо мне, я в  тебе. Иж придумал чего, не думаю я о тебе, а думаю о прогрессе, как этот мир интересен. Я всегда прибывал везде и во всех мирах, и всегда я с теми кто в меня верит, и мне верен”
***
В другом городе на другом конце мира в одной из голов жужжала мысль:
“…Мир не такой, не такой как кажется … вообще не такой. Что делать, и надо ли делать …”
 И снова: “…мир не такой, а есть ли он, мир, вообще? Или я дружу в своей голове, сняться мне все. Вот и тебе на. Всему источник моя голова. Или нет, отчасти может быть и так, если я смогу реализовать Будду Участье, то возможно, а пока нет, но все равно мир не такой. Больше того, он совсем не такой. Почему я должен нести эти кандалы, словно заключенный какой?
Мир не такой. Вокруг мириады миров, и мириады существ.
Мир сложный. Вспомнились стихи Махарши: “…бильоны измерений,
бесчисленность имен и форм творений,
все это миф,
глобальнейшая мгла …
все то, все то, вот пропуск сквозь туман,
все то, вот меч разящий тени,
и то что есть поднимется как гений, единый без другого без ума.
О лучезарность вечно юный миг, о океан не знающий вериг …”
Что же то? Что все всё то ? «То» это дхармакая, пустота, а эти существа их разнообразие, и имена, они тоже пустота. Они есть, но они пустотны, всё равно. Вот с этой мыслью светло. Всё пустотно, не надо напрягаться, но это все равно сложно, надо признаться. Раньше я жил в простом мире двухмерном трехмерном, ну пусть более, а теперь это… Как показать человеку, что жил в картонной светской книге сквозь щель настоящий объем. Которая та книга схематично передает, и все ж это опять не то.
И потом, те существа из другого мира… Конечно все пустота, пустота, и они пусты. И эти мысли пусты. Но чего они хотят от меня? Они и не злобны, но как чужая родня, что ходят по вашей квартире в трусах свободно, и ваш дом захватили – новые друзья пусть так. Кажется они довольно мирные, и ничего не хотят, как мама жены из кино периодически встревают, советуют что.  Мысли о многомерности мира теоретического плана сменились тревогами, как теперь жить в изменившейся реальности, нет точки опоры, нет того корня от которого можно считать, нет и «я» вопросов больше чем ответов.
-Твои гости многие были не Будды, а существа мира претов .
Человек вздрогнул и обернулся.
-Те гости, которые пустотны имели другую волну вещания тоже слышимую, но не так, - за столом сидел человечек над кипой бумаг.
-Дже Шугден. – коротко отрекомендовавшись, он встал и руку пожал, - ты практиковал Будду Участья  ведь так?
-Да.
-И мир стал другой.
-Верно, ты прости за прямоту. Будда или все-таки демон?
-Я не люблю ярлыки. Обескрыливают они, хотелось бы верить, что Будда, но на Пути, и ты как Будда Участия меня должен спасти, ты прозрел в одночасье.
-Твои проблемы.
-Видишь ли, я от тоски иногда начинаю чинить препятствия феям и из их числа существам, и людям, и многим, но я и добро. Я очень веселый, а в головах смертных темно, я был большим фантазером за то и зовут демонёнок, а так видишь я в костюме офисном скучный галстук, табак, гроссбухи папки «Дело» невзрачная стрижка, словно все тут хотело навеять тему как в книжках про тоску и  рутину. На самом деле я другой. Иллюзорна эта картина.
-Ты от меня ждешь выход какой? Если ты то существо, которого избегают даже многие Ламы, чего тебе от меня несведущего надо?
-Я и в другой вере ведь ангел, но падший.
-Тогда ты наверно сатана вполне настоящий.
-Не-ка, на основании чего? Юмора одного?
-Желания вредить людям.
-Я не врежу я играю, и удовольствие в том нахожу. Я настоящего зла не причиняю. И думаю так: раз ты прозрел, и истинную суть всех явлений узрел, ты спасешь меня, и излечишь, и я стану Буддой тогда. Что ты посоветуешь?
-Психолог по-твоему я? Не шали для начала, они думают ты настоящий демон что ль Мара.
-Может статься и так, а может и нет. Мне больше нравится Дже Шукден. В разных вариантах звучания. Я помогу тебе за это в любых начинаниях.
-Приманка, ловушка для эго. Ты демон. Они всегда обещают вознаграждение смертным, но просьба твоя слегка удивила меня. Я должен тебя научить читать Будду молиться и медитировать?
-Не совсем. Ты не можешь со мной подружиться? Будем  вместе шалить.
-Ты нуждаешься в компании?
-Да, при том я бы хотел, чтобы не боялись, и хоть немного любили меня.
-А как же твое спасение?
-Видишь ли, я считаю, что я всем для него обладаю. И лишь тени, что струятся по полам моего плаща изменяют меня.
-Я знаю, что тебя считают и защитником Учения.
-Верно и это.
-И все же я опасаюсь, что ты демон, и твое спасение мне будет стоить дорого.
-Все иллюзорно на этой земле. Поверь, будет здорово – помоги капельку мне. Все люди, которыми я обладал раньше боялись меня так или иначе. Ты же нечто новое, что я не видел до.
-Я помолюсь за него.- Портрет на стене ожил, Кармапа семнадцатый с него говорил.
Глубоко вдохнув человек, сидящий на полу, закрыл глаза, пустота всё пустота.

Глава 3

Майкл отделавшись, наконец, от трескучего Эдвина решительно вышел из клиники, сев на такси отправился в космопорт.
Через два с половиной часа пути его звездолет был уже в необъятных просторах космоса, а сам Майкл напряженно читал тексты, готовился к спасению народа капитана Рона. По его мнению рецептов к спасению от надоедливых приведений было много. Но было и одно «но». Все рецепты не стоили ничего без крепкой веры. А если аборигены, как Майкл выяснил, ею и обладали, то верили как раз в то, что эти твари и могут на них напасть, и нападают. И это в порядке вещей.
Когда пришло время садиться Майкл даже слегка удивился, он совсем не боялся, как и тогда когда улетал отсюда. Создания сна, Эдвин ничего не понимает. Это моя миссия и есть. Это именно то, что мы искали, если кто-то и нуждается в дхарме или во мне так эти ребята.
-Во сне, все во сне…- пробормотал Майкл, и вышел в отрывшийся люк.
Пахло землей и травой. Тут словно бы юг. Повесив на плечо сумку полную провизии и вещей Майкл жизнерадостно отправился к долине людей. Пока Эдвин где-то пропадал он завел тут друзей авторитетом и любимцем их стал. Завидев звездолет, несколько человек уже бежали к нему вверх по склону.
-Как дела?!
-Майкл! Ты вернулся к нам старина! Не передумал тут сделаться Буддой, и продолжить старины Рона маршруты? – воскликнул мужчина средней полноты. Самими примечательными на нем были штаны отделанные ярко красной парчой. Они скорее бы подошли для бомонда, какой-нибудь клубной заводи, чем для планеты вроде этой.
-Рич, привет!
-Оказалось ты, другой человек. Думал, не вернешься тогда.
-Видишь ли, я уехал не сам. Товарищ утащил меня просто силком.
-Скорей, милости прошу в дом.
Расположившись за широким столом, Майкл звенел серебром, рассматривая черный прибор.
-Ты говоришь, как я уехал, они продолжали свое дело? Все так и воруют людей и их силы?
-Конечно, так всегда было… Ничего не поделаешь, Майкл, против этой нечисти. Она изводила нас всегда, раньше, правда, помогала слегка эта отрава, что от Рона была. Я ходил, разбрасывал по периметру траву, и они не совались к нам несколько лет, теперь травы намоленной Роном, увы, больше нет.
-Трава была заговоренной?
-Нет, нет он помолился, и её осветил. Свет от той травы неземной исходил.
Майкл поел, пошутил, и вышел на крыльцо. Рассвет уже был давно – вариантов тут нет. Похоже на колдовство. Тени прилетают и людей здешних пугают, тени предков? Кто они такие? Их бояться люди живые. Души спящих они утаскивают в свои подземные пещеры где делают черное дело, те кто просыпались от кошмарного сна говорили, что страшное чудовище со смехом сшибает им голова.
Задумчиво он подошел к стене, заросшей зеленым мхом. Тихую долину озаряло солнце. Поселок в несколько сот домов казался, был любимым питомцем, что в сон утренний погружен, и сейчас проснётся, завиляет хвостом, и начнется неспешный следующий сон.
Кое-где из труб шел дым. Тут бы всю жизнь и прожил. Книг у меня предостаточно… Основал бы приход и, пожалуй, вся экспансия в гущу миров – тут бы учил Дхарме и хорошо. Но вот ведь занудство, капитан Рон не писал в своём дневнике ничего про этих скунсов, про призраков. Вся его книга была как практиковать Ченрезига.
Стена под пальцами Майкла ожила, кирпич на который он облокотился, отодвинулся в сторону. Тайный лаз, но куда? Коридор, в который дверь замаскированная вела, был узким и сырым, шел вниз, кажется, тут много веков никто не ходил. Здесь был дом Рона? Возможно ли, что он так пошутил, и вырыл тут катакомбы. Протиснувшись дальше, Майк оказался в широкой комнате – лаз вел в пещеру, она была скорее природного происхождения. И неверное освещение из прохода не давало возможности представить объемы самой пещеры. Судя по всему, она уходила коридором куда-то налево, и для чего была предназначена сложно сказать. Что Рону было тут в общем скрывать? Колония аграрного плана, все просто, просто и Дхарма.
 Майкл включил фонарь, и осветил проход. Ну что ж, посмотрим, куда он меня приведет. Через несколько поворотов радостная решимость поблекла – как бы я не заблудился – искать будут долго. Словно в ответ на его слова где-то далеко ухнуло. Майкл понял – лаз закрылся, главное не паниковать подумал он, ощущая как темнота словно крепчает, и становится густой. Свет фонаря выхватывал конус пол со стеной. Майкл осторожно медленно двинулся в обратном направлении, если он не ошибется, то тогда… И тогда, вероятность найти захлопнувшийся вход крайне мала. Но кто разберет может тут пещера всего метров сто или пятьдесят, а не лабиринт уходящий, где демоны и сидят в настоящем.
-Лабиринт – сансара лабиринт,
в котором не предусмотрено выхода.
Чтобы вы не делали,
Как бы ни старались –
Вас ждут тревоги,
И повторы этой дороги,
Рождений и смертей череда,
Сансара она глубока,
Не запланировано тут выхода,
И точка.
Можно только с дхармой найти выход из сансары Счастье тут не прочно,
А желание имеет вторую строну медали
 с потерей сопряжено,
 и там всегда такие ноты играли.

Майкл оглянулся
Пещера озарилась неверным голубым светом, на камне сидел Гуру Ринпоче:
-Ты быстро тут сник, зря сбежал от Эдвина. Он более разумный способ избрал, решил сперва научиться быть Ламой и сам. А после носиться по мирам, в надежде сеять добро свет тут и там.
-Гуру Ринпоче… великий волшебник Лотосорожденный Гуру. Я верил, что когда-то пойму, и увижу тебя как сейчас. Сколько я читал, святой Будда про вас, и вот точно как там в сиянии.
-Я благословение дам, но скажи, как ты собрался спасать души этих бедолаг, ничего не ведая сам.
-Планы у меня есть. Думаю читать мантры, или делать медитацию с ними. Возможно те демоны злые, их и оставят…
-Те злые демоны – неотделимы от них, это производные ума их. Если ты их лишишь голов – тогда всё, демон готов. А так: они грешат, к ним их тени снова спешат, и нет других приведений, кроме тех, что они сделали.
-Есть ведь и сторонние демоны.
-Есть, но не здесь. Эти красавчики там хороши, ты плохо их знаешь, у них две души. Одна для показу и там все прекрасно, и темная сторона: их мысли, или тайные проступки, дела
-Я думал об этом, но и тут есть выход.
-Есть. И его дхармой зовут. Ты все правильно сделал, но это сложный маршрут.
-В чем он? Мне надо их научить медитации, и тогда демоны уйдут из их села.
-Можно и так. Есть одно «но» учить их может монах или тот кто медитацию сам знает, но не только, еще духовной силой обладает. Не полукровка, который сам осилил немного.
-Так ты мне поможешь. Ты же святой.
-Скоро будет готов твой друг дорогой, от которого ты сбежал, старина Эдвин. Десять лет поучиться, помолится, посидит один в уединении. Это ретрит. И приедет к тебе, будут мантры читать, да на духовные свершения тебя да других сподвигать.
-Десять лет я должен тут ждать, и смотреть как эти чудища, пусть и рожденные ими же, выматывают людей?
-Все в нынешнем. Он приедет скорей, может через полгода, поверь такое возможно. Он в другом времени в веке древних людей. Будет учиться хорошему у истоков религии незамутненных там силы великие.
Майкл вздохнул – туда надо было скорее ему. Это его мечта жить медитировать в стенах монастыря. И теперь, когда Эдвин приедет, он будет на законном основании опять вести себя как князь, а я на вторых или десятых ролях, да, честно сказать, нужен ли я…
-Ревность просто понять, и ты нужен, а Эдвин вернется другим, он не будет больше высокомерным и отвлечённым таким.
-Что делать мне сейчас?
-Возвращайся наверх и живи как человек. Чудовища злые?
-Те что мучают округу? О да, они какие-то ужасные существа, душу выкрадывают и тащат, на подобие бойни, где гуляш заживо и готовят.
Пусть читают мантру ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ, до приезда Эдвина читай и ты. А мне пора, дела есть свои, я тебе все сказал.
- Гуру Ринпоче, прикоснитесь ко мне…
Святой засмеялся, и эхо звоном прокатилось по пустым коридорам. Гуру положил руку Майклу на голову, и растаял в воздухе водопадом золотых брызг. Еще долго место, где он прикоснулся к голове Майкла, хранило не то тепло, не то давление.
Гуру Ринпоче… Майкл видел его. Теперь все имело другой смысл: и путешествие с названием жизнь, и вся рутина, и дорога. До сего момента перед Майклом периодически вставала безнадега, что он может, и идет, но не очень понятно, куда это все приведет, теперь он знает, все верно.
Майкл вновь опустился на каменный пол пещеры, и просидел без движения более часа наверно, испытывая отрешение: ни мыслей, ни планов, просто тишина. Наверно вся негативная карма собранная им с безначальных времен просто ушла. Встав он уже без фонаря уверенно двинулся вперед, преодолев не один поворот, он пришел к неутешительному выводу, что заблудился, но эта мысль его не пугала. Что тут пугаться? Если Гуру Ринпоче был рядом? Очевидно, выход он найдет. Следующее помещение представляло собой что-то вроде небольшой комнаты. Майкл споткнулся о что-то твердое, нагнувшись он поднял – кружка. По-видимому Рона… Зачем ему это было надо - прятаться в скалах. Обшарив фонарем пещеру, Майкл заметил груду вещей – Рон прятался от местных людей. Или не хотел, чтобы они ему мешали, что он тут делал. Медитировал? Ну что я, в самом деле… В начале медитировал. Теперь становилось ясно вещи… Майкл оглядел их. Среди бытовых принадлежностей типа кристаллов отопления, доисторических, давно уж и сгорели. Был и компьютер. Почти такой, как когда-то они нашли на той планете, которая не стала Рону родной, и где умирали от старости даже дети, только Рон спасся с сестрой.
Машинально Майкл включил монитор. Работает, похоже на то… Мерцание сменилось пейзажем, который не отличался от того, что сам Майкл лицезрел назад пару часов. Все те же пологие лесистые холмы да озера, местные жители приветствуют Рона, хроники, дневники репортера. Румяный Рон бодро беседовал с камерой:
“Я приехал. Тут погода такая… такая планета. Местные меня встретили хорошо. Тут есть для моей миссии все. Буду тут распространять учение Будды. Мне повезло”. – Рон видимо, чтобы вселить в себя энтузиазм, энергично говорил, гривой сивых волос уверенно тряс, называл дату. Выражал уверенность, что тут сбудется все о чем он мечтал, словом - крут. Следующее включение. Бледный Рон с ввалившимися щеками и впалыми глазами сидел у камеры: “Привет, неизвестный искатель, что увидит эти кадры через несколько лет. Ты, мой получатель, ты меня знаешь я тебя - нет. Все пошло не так. Пять лет как я прилетел, обосновался, осел начал преподавать дхарму Будды. Рисовать блистательные маршруты. Все у меня получалось, я думал жизнь удалась, - Рон поправил свисавшие сосульки светлых волос. За спиной Рона коряжистый дуб, что словно бы врос, раскачивался и гул ветра иногда прерывал, и заглушал интервьюера преодолевшего века. – Я все правильно делал. Молился, учил их как делать дела, учил добру и медитации, все шло отменно. О личном, хотя, это и не важно, женился заделал двух деток… Потом моя жена мне сказала, что она… Что её похищает злая сила, и она сама не своя, что она больше так не может. Я нашел её в лесу позже. Кажется, она бросилась с обрыва. Она была очень красивой. Странные слухи… Люди в деревне стали обращаться ко мне попеременно, что некие существа, не из земного числа… Я не люблю страшилки, изучив эпос я увидел некие закономерности, но они до всего этого были просто сказками, что смущали только детей. Теперь же духи душили людей. Они преследовали слабых духом. По моим наблюдениям это было так: вселялись в людей, кого-то преследовали кошмары во сне. Все это бы имело объяснение если бы этим страдали не жители все. год или два я пытался что-то сделать. Теперь, к своему стыду, я окончу эту видео запись. Детей заберу, и на землю отправлюсь – я им помочь не могу, хоть я и не страдаю сам, я бы и остался, но думаю в головах их темно… И они видя, что меня чудовища не тревожат, задумали тоже, что я и привел тех тварей сюда. Глупость, но так устроена дикарей голова. Мальчик мне один пересказал эти разговоры, так что я отчаливаю.
Ты, мой неизвестный знакомый, знай: эти люди болеют какой-то болезнью и … не знаю, иногда вечерами я сам видел, как  фантомы по крыше стучали, и тихий шелест. Иногда видел и картины как они входят в дома. – Рон провел по лицу. Вот мечтал освещать мир, а теперь ретируюсь. А ведь я Ченрезиг, и должен бы их спасти, но я не знаю как … - Он потянулся к камере – всё пока”
Майкл, потрясенный провел рукой по столу. Машинально взял в руки чайник, оставленный тут капитаном Роном половину тысячелетия назад.
Совсем как я сегодня, так и он тогда. Одна радость: со мною Гуру, и я много могу. Подумав секунду, Майкл понял ту шутку – не много, много сможет Эдвин, который учиться в далеком прошлом. И здесь ты, старик, меня облапошил опять. Впереди меня. Впрочем, молиться, медитировать, набирать духовную силу могу и я.
Взгляд Майкла упал на стену, освещенную бледным светом монитора, на стене висела потемневшая картинка. Подойдя ближе Майкл узнал – тханка Ченрези. Из под слоя покрытого пленкой времени пластика на Майкла смотрел Великий Милосердный. Майкл провел рукавом по изображению, яркой полоской след от рукава выделил лицо, и руки с драгоценностью что без примеси эго.
 – Вас я заберу с собой, мой почтенный, поедете жить ко мне домой.
Уже шаря рукой по панели монитора, рядом с опустевшей стеной, Майкл заметил неверный абрис - двери прохода. Отсюда он начал свой маршрут. Как она открывается? кажется тут…
Выйдя на яркий свет, Майкл подслеповато сощурился: потайная дверь встала на свое место. Только страшно,  но интересно, - подумал Майкл, ощупывая рукой за пазухой тханку. Снова вытащил её, рассматривая уже при дневном свете – с такой подмогой я дождусь Эдвина. Тем более, осталось немного. А может мне временно тоже уехать, и ждать его где-то там? Надо признать, речь Рона на него достаточное тягостное впечатление произвела.
Не удивительно, что за годы цивилизация этих людей в упадок пришла. Пласт верований и огромный обучал как обходится с духами призраками и вредоносными существами, а о дхарме они лишь приблизительно знали впрочем, считая себя однако последователями именно дхармы. Они проводили какие-то обряды, были у них и книги, уже более поздние издания по дхарме миссионеры или путешественники к ним завозили. Еще в первый свой приезд Майкл заметил, что аборигены на этой планете не хотели контактов с внешним миром. В своей истории и в своих верованиях, страхах, мотивах они замкнулись в себе и на годы, словно во сне не делали попыток к спасению, страдая от того, что не понимали. Майкл со вздохом убрал тханку назад за пазуху, и прошел вверх по склону к дому Реса. Надо будет пойти, если так можно выразиться, в город, в люди повидать старых знакомых, проведать своих.
В селе в местном кабачке стоял непривычный для этого времени суток гвал было неожиданно людно. Протолкнувшись к барной стойке, сколоченной из некрашеного дерева, Майкл бодро отвечал на рукопожатия, но не мог сориентироваться, что же происходит. Всему виной были события недавней ночи, полчище темных налетело на село. Недосчитались человека всего одного - старика Брека. Остальные в полном комплекте тут были. Тени или призраки появились сразу в нескольких домах.
-Я легла спать, но не спала, - рассказывала молодая девушка с цветком в волосах, - в это время подул ледяной ветер, холод. И я увидела как в небе над городом летит сатана  в человеческом облике. Полупрозрачный он высматривал меня и мою мать, но не увидел, не смог нас узнать из-за крыши, это было ужасно… Я больше так не могу!
-Да право, вам ладно – сказал Майкл, - я знаю одну мантру. Она может помочь может тени не разгонит совсем, но поможет пережить ночь, она поможет сразу и всем.
Общественность зашикала на Майкла:
-Знаешь, не в обиду, но когда вы с тем чудаком  поселились, остановились в своем звездолёте там за холмом, активность призраков стала только сильней. Теперь еще советы твои, мы жили жизнью своей…
-Прекрати, призраки как были так и есть, и так много лет. Говори мантру, я запишу. Спасибо тебе за совет, что она и почему?
Майкл задумался на секунду – стоит ли их заранее посвящать в свои планы: распространять Будду и Дхарму или нет. По сути, выбора у него как такого и нет.
Вскоре историю про святого капитана Рона знал весь поселок, умолчал Майкл лишь о том укрытии где медитировал капитан Рон. По непонятным причинам ему было неприятно, что укрытие капитана найдут эти люди. Отчего? Может оттого что их предки уже однажды чуть не линчевали его. Так или иначе Майкл занялся обучением и настоящим. Когда приедет Эдвин, в чем он не сомневался, ему только добавить святости надо, а так он , Майкл, научит их всему: и медитации, и основам Буддизма – можно будет только собою гордиться.

Глава  4
Школьное собрание было в самом разгаре. Никто бы, посмотрев не вооруженным взглядом, не заметил там тех отметин, которые любят режиссёры ужастиков, что нагоняют страх: тишина, скрежет в полах, заброшенные особняки, и леденящие душу пустыри. Все было чушью. Для призраков такой антураж не нужен: людские души – вот где ловушка.
Весенний воздух наполнял класс.
Две тысячи восемнадцатый год, здесь и сейчас. Новые парты, плазменная панель. Не изменилось лишь одно – слабости, страсти людей. Тут бушевало их просто полно. На столах, как бы взывая к общей морали, лежал опросник:
«Куда бы вы деток отдали в следующую осень?
Изучать ли этику общего плана
 Ислам,
 Православие,
 или дхарму»
Родители ссорились, связь с реальности, словно теряя. Каждый, увлеченный своей индивидуальностью, подозревал других десятилетних мальчишек, девчонок в том, что они не такие. Выискивали… Выискивали тех, дурных, не видя себя, и не видя выхода.
В углу совершенно спокойно, невидимый людям, сидел черт. В руках у него была доска для записей, периодически он опускал поднятые на лоб очки, и с интересом, потирая переносицу, взирал на родителей учеников.
-Выше всяких похвал… - он себе под нос бормотал – беру на заметку, сделаем в журнале пометку: «мама Стаса – злая», прекрасно, прекрасно… Ругается, верит, что все вокруг черти. С одного класса, а какой сбор! И что характерно: никто и не подумал, не увидел знака, что надо спасаться. Не вспомнил Христа, или Будду, или Аллаха, или просто добро, что прекрасно… Всё будет моё.
Сделав необходимые пометки, он слегка зарделся, когда завуч школы, тоже попавшая к нему в список новый, сделала замечание по поводу формы:
-Главное не форма, а содержание, - Смущенно сказал демон.
Однако себе бабочку сделал, и картинно откланявшись, как хороший конферансье, хоть и не видели все, вышел сквозь закрытую дверь. Дальше отправился в мир свободных людей. Слегка  подзаправился – подзарядился, тут просто концентрат негатива носился. Кто-то окликнул его, в коридоре:
-Пару минут… Как думаешь, от чего они раз за разом заваливают это маршрут? Почему спокойно они не живут, и всегда найдут повод, если не большая война - найдут склоку.
-Тебе психолога или сатана консультация тут нужна?
-Буду рад любому ответу.
-Старина Будда, ты ли это?
- Я.
-Пойдем, выйдем в сад, на улицу. Ты же знаешь, я обожаю тебя. В тебя любой влюбиться.
- С удовольствием посвящу и тебя.
Весенний вечер был наполнен ароматом черёмухи, и листвы, и озоном - следом недавней грозы.
-Видишь ли, мир людской, он не черный. И дети, и родители в целом добры.
-Но станут твоими так скоро…
-Не все.
-Ну же, ворон…
Будда улыбнулся:
-Я сам знаю ответ. Он актуален тысячу лет: Все в сансаре. Тот же старый сценарий. Эго.
-Нет тут сложнее. Я добавляю от себя новый менталитет. Люди, они не плохие. Им скучно и даже маленькая склока их выведет из пучины и болота на чистую воду, взбодрит их. От того и влюблённые ссорятся, и супруги грызутся как последние суки . Она любит его, он её, не событийный роман, денег нет..
-Вот сатан, так не у всех.
-У многих. Им скучно, нет событий. На хорошие события нужны средства, и есть образец: вот как можно жить. И они, не имея этого всего, создают событие. Их голова думает – вот, уже движуха.
-Тюрьма.
-Да, но тут сухо. Тут не эго, а нечто другое.
Будда повел рукой, школа исчезла. Перед ними пустыня была.
-Не согласен с тобой. Хоть и без ума от тебя. Всё от эго помои, от желания «я». Если нет много эгоизма, и не куда желаньям катиться, и не из-за чего воевать, но каждый хочет клок побольше урвать. Озабоченно, как на ребенка любящая мать, взирает самовлюблённый человек: что свербит? Так ли как у всех? Вроде и так, а сердце болит и хочется чего-то.
-Ты Ченрезиг.
-А ты в должности черта в психологию вник.
Черт засмеялся, и закрыл руками лицо, когда он их отнял от него, перед Буддой стоял один из Архатов его.
-Без бога нет черта, а без мары нет Будды, как нет без добра или зла, не света ни их градаций. Я сразу и догадался. Узнал тебя сразу, ты будущий Бодхисатва.
- Прекрасно, скажи, какие же слова именно этому веку будут нужны? Когда я приду, и в форме какой? я должен вести  за собой.
-Я тебе предлагаю классику жанра. Особо вызывающе не надо. Ананда, ходи в пиджаке на земле. Они может, и хотят альтернативную одежду или спортивную. Но этот вариант безмятежный. Первые два лишь создадут трения. Да и мода, они тут особо-то много и не умеют. Придут, и хотят позолоту, классику, а не модерн, и так во всем они как эти …Во – ретрограды. Им в России что-то очень консервативное надо. Ты их будешь учить. Ты на них будешь и похож – забудь про Париж, ты создан, чтобы спасать Россию. Будут думать они, что ты их агнец. И соответствовать ты будешь и видом, обликом, их представлениям о Будда Любви, и своим поведением. Сами они вредные да злые местами, а хотят чтобы их жалели, и о таком боге или Будде радеют. Ченрези они хотят. Только услышат, что надо что-то делать или, что они сами не правы – всё такой религии им не надо.
Ананда рассмеялся.
-Но я не мягкий, и не такой.
-Вот они и будут: завывать, обижаться на тебя, злиться, но движение и в этом. Напишешь им, что хорошо быть добрым и веган они - врассыпную. Будут и те кто будет бояться смотреть в глаза прямо тебе, сильно смущаться и думать, что ты маг и колдун. И все это когда прогресс уже воздух вдохнул. Если они и думают, что плохие сами, то наедине с собой, а потом эта мысль приносит им огромную боль. Но все равно, ты выбрал спасать грешников то в сансаре. Эти не хуже чем в адах где-то бывали. Всё их будет беспокоить в тебе: и твоя внешность – слишком красиво, слишком модно, и это и то, и от противоречий подобного кино будешь ты у них всегда самый популярный.
-Как сатана самый, самый.
-Впадая из крайности в крайность, они придут к равновесию.
-Это мои, те кто в дхарме, отвесят так. А остальные?
-А остальных будет ловить, и спас их Ченрезиг, которого Христос или Аллах звать, а остальных может добрая мать, может что-то еще. Бери только свое.
-Я сделаю своим то, что не было раньше моим.
Будда захлопал в ладоши, и смех его озарил все миры:
 – Ты мой дорогой Ченрези.

Глава 5

Недели сменяли недели Майкл, вдохновлённый сперва идеей спасенья, с помощью практики божества чувствовал, как его уверенность на убыль пошла. Даже Рес, его близкий друг и любитель подобных чудес, рвался из рук. Обучаться медитации он не хотел, на чтение мантры как на повинность глядел, и, как и следовало ожидать, результата не стоило ждать. Верил он слабо. Майкл сидел часами раздумывая над историческими миражами, думая о том, как утвердить пусть одного человека, сперва одного, в том, что нужно делать и в том, что это хорошо. Единственное, что ему в голову сразу пришло применить старые методы, которые эти люди не знали, но они апробированы были веками, например, заявить, что приведения частью жизни их стали, так как они не умели Господа чтить. Или, другими словами, были слабы в вере любой, а именно дхарме. По логике вот такой, если бы они принимали прибежище в Будде, он бы их защитил. Сам Майкл понимал, что даже на земле в веке, скажем двадцать один, это не принесло бы ничего, кроме отторжения, и споров. То, что построено на страхе - плохо стоит. И рано или поздно, вызовет скрип, а там и обрушится просто. Как и мысль, теперь выторговать свободу от призраков, не даст искренности.
Самого Майкла никогда не мучили призраки, или подобные страшные чудеса. Наверно завесы людей этих были просто огромными, раз подобное тут в порядке вещей. Впрочем, Майкл видел иногда движение каких–то теней, но они не причиняли вреда. Пару раз Майкл пытался проводить собрание жителей деревни, призывая их начинать читать мантру, рассказывал вдохновляющие истории из жизни Гуру Ринпоче, и сулил местным жителям спасение. Те слушали его с опасением, говорили, что они буддисты, и так и все повторялось, в целом ничего не менялось.
Когда минуло полгода, Майкл уже совершенно опустил руки, прозябая часами от скуки, он стал все чаще удаляться в пещеру Рона, то медитируя, то сидя там отрешенно думая о возвращении Эдвина, и, что он скажет ему и, что тот возразит. Какой он вернется, после десятилетний ретрит.
***
Проснулся Майкл от толчка.
Тишину пещеры расколол гром. На ярко-красном утесе над горящей лавой стоял Гуру Ринпоче. Картину апокалипсиса дополнял порывистый ураганный ветер, клубы лилового дыма швыряли в лицо острый как наждачная бумага песок. Майкл прикрыв глаза рукой пополз в сторону утеса. Камни крошились под ногами, а  рев полностью заглушал голос Майкла, который время от времени, хлебнув горячего воздуха, пытался окликнуть Гуру. Судя по всему, тот усмирял стихию и читал мантры. Чуть было не сорвавшись с выступа Майкл покатился вниз, и пролетев метра полтора нашел зацепку в коряжистым деревце, что само цеплялось за камни не достаточно крепко.
“Как я здесь оказался? - подумал Майкл, - что это сон, кошмарный сон или явь? Хотя, все равно...”
Он посмотрел вниз, не зря он поднялся: место где он лежал пять минут назад было покрыто огненным океаном бушующей лавы. И странно, с близкого расстояния он уловил в огне очертания. Огонь не безликим был пламенем, он состоял из рук тянущихся вверх. Присмотревшись, Майкл рассмотрел их обладателей. Орды существ штурмовали гору, словно увидели что-то там притягательное. Случайно Майкл встретился глазами с одним из существ, сверкающие головешки были не пустыми, в них была мысль или мысли. Майкл отчетливо понял какие: они все как одно, как одно существо, и они лезут сюда не ради Гуру Ринпоче. Они охотятся на него, им надо его… Майкл, словно прикованный гипнотическим взглядом огненной орды, сделал неверный шаг вперед, потом, очнувшись ринулся вверх со всех ног. Ему стало лучше только когда туфли Гуру Ринпоче оказались рядом. Упав на утесе подле него, Майкл замер. После нескольких минут, которые обычно романисты вечностью лаконично зовут. Все утихло. Майкл приоткрыл глаза. Всюду стоял дым, какими-то густыми и липкими осадками, пленками спадая вниз – существа исчезли, а местность, выжженная дотла, остывала после пожарища.
 
Гуру Падмасамхава сел на появившийся из ниоткуда трон.
-Итак, что скажешь.
-Великий колдун … эта сажа, огонь я во сне? Или это ад какой-то иной?
-Майкл, Майкл я полгода тебе дал, чтобы ты Ученье понял, и ты и твой друг Эдвин меня удивили. Вы бросились проповедовать, но главного не уловили. Что главное в дхарме?
-Пустота сострадание?
-Правда?! Так ты не разу, как и Эдвин, тогда не проявил даже подобных чувств. Но Эдвин черт с ним… Пусть учит, у него такой взгляд на мир, и он дойдет до торжественной кручи. Но ты? Люди эти страдали на все лады, ты же смотрел на них, словно из-за прозрачный стены. И раньше я не наблюдал, чтобы ты хоть какое-то сочувствие или добро проявлял. Я отправлю тебя переучиваться. Ты это что-то…
-А демонов орды?
-Они тоже местные, и за это время тебя унюхали, прилетели.
-Они не похожи на существ, что чинили препятствие и пугали местных аборигенов или туземцев.
-Дхарма такая. Ты другой, и они другие.
-Мои мысли их породили? Они это я?
-Нет, они просто существа. И просто тебя увидели. Для них ты тоже демон зла, как ни удивительно. Они думают или оно, что ты искажаешь дхармы кино. Нет доброты… Есть обряды, пришли исправить это, учуяли яды.
-Учиться быть добрым… я генерировал Бодхичитту.
-Не отчаивайся, все обратимо выучишься, тебе нужна тренировка.
-А местные люди те, что страдают?
-Я все решу. Я обещаю, я их спасу.
-А Эдвин, когда он приедет? Он будет разочарован, что меня не застал.
-Эдвин не приедет сюда.
-Мне бы хотелось знать, насколько я покину их, и проститься, и предупредить. Я к ним привык.
-Вот ты уже начал Бодхичитте учиться, я Ченрезиг.
Майкл выдохнул. Мир еще раз изменился. Очертания выгоревших гор поплыли. “Все сон” - успел подумать Майкл, перед тем как оказался в подобии древнего класса. За партами сидели дети, которые, казалось, не заметили изменения эти, а именно его появление неоткуда. На доске был изображен Будда. В лекторе он с удивлением узнал Кармапа Тринле, каким он видел его фотографии на земле. В каком-то из веков его звали так: Кармапа Тринле.
-Итак, пишем все в тетрадях.
Буддизм - религия доброты …
Как её проявлять:
Рецепты просты: не делать зло,
Не говорить зло,
Не думать, или мысленно не желать зла,
Каждый вечер садитесь
И окидываете умом свои дела:
Что делали днем?
Было ли ваше поведение повреждено злобой Приверженностью к эго,
Его притяжением,
Не окрашено ли эгоистичной мыслью о себе самом,
Что в раму себя врезать готов,
Или неведеньем относительно того,
Что пустотно это кино,
И все лишь посторенние,
Сны как герои на экране кинопроектора в давние времена –
 раз и пропали,-
 их нету,
 белая стена.
И наша обычная медитация на счет тут пошла …-

Вынужден, прерваться … Дональд, Иван, вы не пишете то, что я вам читал?
-Вы каждый день в течение года читаете это.
-Почему в течение года? Я читаю это века, а вы не остигли успеха пока. Пишем все… А это, что за мальчишка медитирует тут на пустоте?
Майкл понял по направлению взгляда, что к нему обращается Бодхисатва. Опустив глаза, он увидел свои руки. И потерял дар речи, он смотрел на руки ребенка.
-Выглядишь безупречно, вот тебе бумага, и ручка, пиши
Итак …
Буддизм отдохновенье души,
Религия или мировоззрение сострадания,
Покоя и умиротворения.
Садимся ровно,
Голову опустили слегка вперед,
Взгляд сфокусировали,
Как будто перед вашим носом
В двадцати сантиметрах предмет,
Смотрите в эту точку.
Глаза закрыли,
Язык прижат к небу,
Три раза глубокий выдох и вдох,
Теперь считаем до двадцати одного,
В обратном порядке,
Следя за дыханием гладко,
Дышим глубоко и ровно,
Воздух перетекает свободно,
Думаете, как он вас наполняет,
Как индикатор в вас заполнения включается,
И так же плавно он выдыхается,
Шкала не прыгает, а ровно растет,
И на выдохе сокращается
Пять минут или минута и всё,
Вы приобщились к чуду,
Ну а чтобы оно полным было
Вы должны быть
Отзывчивыми и добрыми людьми
Без примеси эго ядов в крови,
Какие яды это?
Новенький, повтори.
-Неведенье, злоба, эгоизм, страсть.
-Отлично, дело за малым: осталось лишь применять. До завтра.
Кармапа вышел из класса.
 Дети, затолкав свои тетради в сумки, бегом покинули класс. Дональд в двери попытался толкнуть кого-то.
-Ты никогда не доберёшься до дома, важно сказал мальчик в ответ, и пропустил забияку.
-Доберусь раньше тебя, задавака.
-Если так будешь делать добро, и верить в него, ты здесь останешься навсегда. В нулевом классе у Кармапа Кхено, ну пока.
Майкл остался один, и подошел к доске. Ужас, ужас, один тут мел, и дата о… двадцать первый век – кажется, это помещение интерната.
-Реальной прописки как и года у этого заведения нет. Не земля, и не двадцать первый век, как и никакой. Сюда направляют тех кто в изучении дхармы не преуспел могут изучать хоть день, а хоть век.
Майкл оглянулся, в дверях стоял Дональд.
-Понятно, а ты тут давно?
-Как сказать… Тут иной времени ход
-Ты тоже не ребенок?
-Ребенок, настоящий ребенок. Разум мой явно не зрел, если я даже простого элементарного воплотить не сумел. Получится… Время есть.
С этими словами мальчик растаял.
Майкл подошел в  окну. Сад. Вдалеке забор. Кажется это интернат, и я из звёздного волка, рыцаря миссионера, что покоряет миры, и сеет дхармы ростки, стал арестантом.
-В поисках доброты ты мыслил слишком абстрактно. Эго сыграло с тобой злую шутку, ты захотел стать генералом и одеть, как мундир мою дхарму, а ведь это важно, чтобы тот кто решил спасать мир имел совершенный мотив.
-Гуру Падмакара…
Образ как отражение пара на стекле кивнул.
-Я старался медитировать на пустоте, изучал это и то, и забыл про себя самого.
-Не льсти себе Майкл, садись, и пиши свой букварь. Если до вечера будет все готово, я заберу тебя из этого дома, где учат трудных детей, и ты снова окажешься в вселенной подвигов и своей.
Майкл воспрял, духом обучение ему показалось уже займет века, где он будет сидеть в обществе себе подобных и валять дурака, а он ведь способный, и сможет наверняка.
-Гимн добра. Напиши мне музыку для души. Знаешь, как посадили композитора за рояль, а у него не полет мысли, а черные полосы клавиши как партитура тоже. Не мистерия, не полет, и не чудо, а определение. Шахматная доска – получится ли музыка – наверняка, но живой она не будет. От того сделай так как хочет  Кармапа Ченно: напиши один вариант простой и сухой. Техника живописи: как сел занимать медитацией, как стал медитировать, простая Шаматха, или медитация на счет. Ведь даже твой любимый Шантидева начинал все же  с неё, а не прыгал сразу в небо дзогчена. Потом коротко как медитировать на Ченрези. И, наконец, мысли свои, как стать добрым, как сделать так чтобы доброта просто текла, не встречая противоречий вечных: я то добрый, а они … Они могут быть любыми. Их учитель или мама пусть думает о них, или их жена, и супруг, ты пока не женился, не усыновил их… Мир тебе просто сниться, и им предъявлять претензии все равно, что вести диалоги с бревном встал около него, и помчался: “ты, полено, что тут разыгрался?! я добрый. В то время как ты…”
-Мысли, твои мысли цветы… До вечера я должен это написать. Правильно я тебя понимать?
-Нет как успеешь, как нужным сочтешь. Меня трижды ты позовешь, и я приду. Если твоя рукопись выйдет дурной, то распрощаешься с головой.
Майкл удивленно вскинул глаза, неожиданно как-то… Ну что сказать, в конце концов…
-Чувство юмора не надо терять. Но ведь были и времена, когда лучшим стимулом были такие слова, и никого не удивляло это, и не возмущало.
-Права человека дхарма не защищала…
Гуру Падмакара засмеялся:
-Знаешь, я в салки тут состязался. Был в веке двадцать один, ты из другого времени, и для тебя нет тайны истории, оттого это прошлое тебе известно давно. Они там решительно выжили из ума, изучая историю и века. Один дед говорит, и как таких пускают в телевизор, Карлсон давно правильно заметил, что не всем там дано стать звездной песней, лучше бы снимали его. Так вот, говорит: раньше рабов крепостных секли плетьми – порка, и они воспринимали это так кротко, а если знатного били плетьми - муки его душевные были адскими . А вывод, как думаешь какой?
-?
-Этот дедушка, в плетении своей белиберды, побратался с сатаной, и выводы, и подводки его таковы. Так что ты извини, мне надо туда - в век сложной любви, а у тебя относительно светлая голова, садись и пиши.
-Но зачем? Чтобы утвердиться в понимании самому?
-Нет, я твою рукопись в двадцать первый век отнесу, ты человек, и они тоже, во многом потомки на предков похожи. Они тоже как ты не хотели много учиться, и им сложно много читать. Твой материал спасет их так, что ты свою миссию просветительскую так выполнять. И не надо: дальние планеты, космос - не надо, колонии, романтика лета, опасности, и прочие пряности.
Майкл улыбнулся, опустил, глаза и кивнул.
-От руки писать я ведь разучился, если и умел, то лет в пять. Что я наскребу?
-Не переживай, я разберу, и помни пословицу древних славян, которая идет в разрез со здравым смыслом, и правдой, и оспаривает непостоянство сансары: “Что написано пером, не вырубишь топором” Так, что бы тебе писалось свободно и легко.
-Спасибо тебе. Я возьму консультации, когда напишу у Кармапа Ченно. Пусть проверит, ведь дело ответственное.
-Разумность вполне уместная.
Майкл остался один в классе, где-то далеко звенели детские голоса. Он достал ручку, хорошо еще не перо, и бумагу.
Вздохнул, посмотрел в окно: ветви весеннего сада. Светло.
Потом в слегка запыленное зеркало, из которого на него смотрел мальчик лет десяти с открытым лбом, и озабоченными глазами – я почти забыл, что я был таким. Себя я страшным красавцем считаю, Майкл сник. И рассудив здраво, перед этой работой, решил прогуляться до сада. Успокоиться, и начать.  Может это самый важный труд его жизни. Как знать… И все остальное не важно.
Выйдя в цветущий весенний сад, он остановился у дерева, и прислонился лбом к стволу яблони. Мир другой, биллоны существ его населяют самых разных. Время только условность. Другие миры могут быть на расстоянии вытянутой руки, а в одном атоме, или капле воды, могут разместиться все вселенные и все миры. Так надо дхарме учиться. Или там, в веке куда отправлялся Гуру Ринпоче мой капитан … Что же писать? О чудесах, о восторге, о добре, или о методах, и простоте? Методичку или поэму?! Сделаю два варианта: на землю в сансару, какие слова я принесу… Я кажется, очень существ тех люблю и потому постараюсь их спасти, подумав так, Майкл вернулся в класс – как в первый раз.
Сев за парту, он вздохнул несколько раз над белым листом.
Прочитал мантру Манджушри.
Свернул лист пополам, подошел к окну.
И, сделав бумажный самолёт, выпустил его. Совершив причудливый поворот, он скрылся из виду, в лучах уже заходящего солнца…
-Главное - все отпустить, с утра все легче дается. Не думал, что буду предков учить. Какие они? Что хотели? Я ведь любил историю, и именно тот век изучал, когда Учение повстречал. Что они хотели? Найти капсулу, бутылку со дна океана из прошлого или из будущего, которая бы избавила их от капкана? Точно, хотели бы освободиться. Если бы поверили, что есть метод. И туман это не их исконное состояние, присущее земным берегам.
***
Инструкция.

По религии
вы принимаете прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе
(это собрание неземных практикующих высокого ранга, святые они, всё они воплощают, все тексты, и всё сразу вмещают)
Три раза повторяете текст прибежища:
Пока я не достиг просветления,
 Я принимаю прибежищем
Будду, Дхарму, и возвышенную  сангху,
 благодаря заслуге от практики щедрости,
 и других совершенств,
 пусть я реализую пробуждение,
 ради блага всех существ.
***
Медитация на счет

Можно её делать, пусть ум ваш плавно течет, и постепенно придет к спокойному состоянию.

Сели.
Приняли ровное положение тела.
Не сулимся.
Две минуты или пять.
Но вам надо следить именно за тем,
чтобы ум не убежал, за ним следить.
Больше пяти минут - не надо, но это очень хорошая практика, и она проста:

Три раза выполнили вдох и выдох,
ощущая дыхания глубину,
Голову слегка наклонили вперед.
Глаза свели к носу,
в точку одну, примерно в двадцати сантиметрах от вашего носа,
их можно закрыть.
Язык к верхнему небу прижать,
там уложить, и держать.
Руки положить можно по-разному, но лучше правая ладонь на открытую левую,
они лежат на коленях,
и пальцы большие касаются друг друга это прекрасная мудра,
если ваши ноги худые,
и руки туда проваливаются,
а вы сидите не на стуле,
а в позе медитации,
положите сверху толстый плед,
это из области юмора легкий совет,
и поехали:
От двадцати одного в обратном порядке,
работай с дыхалкой.
Плавно выдохнули, и думаете о дыхании.
Как на игрушках, которые вы все знали,
как от насоса мехами, медленно себя наполняем. Вот вы себя наполняете равномерно,
и закрашивается в тон плавно голубым ваше тело прозрачного цвета,
сделанное из стекла его заполняет воздух,
как буду-то вода, и также плавно воздух-воду спускаете,
и с осмотрительностью метронома плавно.
У вас должно получится именно так вот. И хорошо, минута прошла как страх.
Первый этап выполнили.
***
Дальше облегченный вариант шаматхи.

Сели ровно.
Выпрямились.
Закрыли глаза.
Вдохнули, выдохнули.
И вперед:
Вы сами прозрачный,
В вас прозрачный нематериальный шар,
У вас в сердце размером с теннисный мяч,
Он светиться белым светом, но он не материальный При этом.
Как художник может часами смотреть на натуру,
Так и вы созерцаете это чудо:
Шарик в вашем сердце.
Сидите вы лицом на восток,
На восход –
Скоро солнце вашего разума взойдет,
Буквально вот вот,
Не отвлекаетесь ни на что.
Вот ещё одна сфера впереди -
До неё далеко – пешком не дойти,
Время вас разделяет,
И расстояния бег-
Пока свет от неё дойдет до солнца и близких Планет,
Вселенной уже этой и нет.
Есть только свет,
Как и некому его созерцать.
Но вы можете, непривязанным ко времени,
И материальным точкам отчета умом её изучать.
Если бы ваш ум был как звездочет,
И на хребте нес телескоп,
Ни почем, ни почем он бы миры те не прочел,
А ваш ум не имеет фиксации,
В жестянке черепной коробки.
Он не там прописался,
И гложет жалкие корки,
Он свет.
Есть еще одна сфера светящаяся,
И до неё тысячи лет,
Сзади вас,
Вам не нужен ваш человеческий глаз,
Но вы можете её ощупать умом.
Покоиться на ней сколько угодно причем,
Потом их две,
Или три,
Снизу, справа, слева и сверху,
Так сидите сколько хотите,
Ваш ум не прикован и не заключен.
Начните с пяти или десяти минут,
Рано или поздно эти упражнения результаты дадут, и все будет звездно.

Потом переходите к медитации на Ченрези,
Она простая и включает все Будды Пути.
***

Медитация на Ченрези

Великий милосердный, что светит не только на этой планете, но и во всех мирах проливает бальзам.

Сели прочитали прибежище в Будде Сангхе и Дхарме.
Упрочились в направлении всем во благо.

Дальше читаете прибежище в Ченрези.
Он воплощает все Будда Пути, и он сразу всё, все святые, все тексты дхармы живые, и если ваш путь гуру-йога там его тоже не много : ) вашего Ламы. Шучу, это и есть он, для вас самый, самый, просветленный настрой во благо всем существам, и защитники учения, и ступы объекты просветления.
 Прочитали
Я принимаю прибежище в Господе Ченрези,
и тают все земные пути,
по средствам трех врат:
тела, речи, ума в Пути Бодхисатв.
Представляем, что все растаяло:
все ваши мирские дела, тревоги, события дня, они и были безноги безроги т.е. призрачны, а теперь стали легче тумана.
Дым тает, и вот в серебряном сиянии перед вами в пространстве ослепительно белый лотос прекрасный на фоне диска полной луны. В Ченрезиге любовь и сострадание достигли своей полноты, язык тут великий без примеси «ты», если ваш ум обращается к вашей личности земной, ничего страшного, будьте собой.
Думайте, что вы пустотны ваши руки белы, и свободны, прозрачный вы Ченрези настоящий.
Но это следующий шаг,
пока просто лунный диск, и лотос.
На нем слог ХРИ, из него льётся нектар, что дороже всего. Всех страждущих во всех мирах он излечивает от хворей и мар. Поднимается к высшим мирам во владение Будд Бодхисатв, и делает подношения увеличенный сто крат: Амитабхе-отцу на Сумеру гору, всем Буддам, которых знаете вы, и всем существам Дхармы: в виде росы, музыки, символов добра, яств, света добра, аромата, бальзамов, и всего, что ваше сознание наилучшим нашло, в количествах безмерных как океан. Если уж цветы: то пусть будет поле от горизонта до горизонта, а воды океаны и для подопечных тех Будд избавление от отравы, что эго зовут.
Будды проливают благословенный свет, который возвращается к ХРИ с водопада планет, и появляется Ченрези.

Я Ченрези,
Будда Совершенного Света мой отец
Надо мною сидит,
Во всех мирах в виде любом,
Я могу появляться.
Тем, кто страдает от жажды и голода,
Вышлю прекрасные яства, как золото.
Везде, где есть страдающие существа,
Есть и активность моя,
В косной вещи любой могу проявиться,
Стать мыслью, книгой, и птицей,
Чтобы избавить существ от кошмара,
могу стать мечом, кораблем,
Бодхисаттва.

Из моего сердца, из ХРИ,
Льются золотые лучи,
Которые достигают всех миров сансары:
От высших небес и до ада,
И излечивают эти миры, освобождая даже ады,
И их обитатели перестают страдать,
И эти миры становятся мирами чистой страны Ченрези. 
Бхагавани, со мной может быть,
нас с Тарой
Амитабха в миры выслал
Любить и спасать от зла существ,
 и от сансарных завес,
 которые выросли на эго,
и разнообразней их нету,
и себялюбие, злоба, и невежество,
замутившее их основу.
Все очищается,
Я сижу в белом лотосе,
На листьях лотоса слоги мантры

ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
Что моё трансцендентное имя,
дарующие блага великие и простые,
И тает сансары весь иней.
Я белый, кипенно белый,
бесплотный и видимый,
Cовершенно пустой,
Как свет луны отраженный водой,
На голове моей диадема алмазов полна,
Не исчислимые мои качества просветленные,
Третий глаз между бровей,
Я Лама Алмаз,
С состраданием взираю на демонов и людей,
И животным я помогаю,
Я тот, кто смотрит на всех взором великого Сострадания неотрывно,
Так и звучит мое имя: Синтез сострадания и Пустоты,
Сияние неземной дхарма любви,
Действуя в сансаре незапятнанный ей,
Сияющий, белый, пять шелков, пять Будд украшают меня:
Золотой синий, белый, зеленый и красный Украшения на руках,
Прекрасен мой разум,
Одно лицо: все явления одного вкуса – пустоты,
Все пусто,
Четыре руки: великое сострадание, великая радость великая равность, четыре безмерных истины, безмерная святость.
Я сижу в ваджрной позе со скрещенными ногами
 
(по-турецки басурмане её называют, но если можете сесть правильно, и так сидеть долго – молодцы. Правильно чтобы стопы были сверху, пока вы еще в рамках земли, скажу не придумывайте отговорки - сесть так можно за полгода после тренировки, будет слегка сложней встать после минут сорока, затекает человеческая нога, потому некоторые простое выбирают, садятся на подушку, и сидят ) так вот,

Вернёмся на небосвод:
В руках сложенный у груди камень чинтамани Сиянье небесной любви,
Драгоценность,
Исполняющая желания без примеси эго,
Что нелегко для обычного человека.
В другой руке алмазные четки –
Мала, так их зовут,
Они страждущим утонуть не дадут,
В сансаре утонуть не дадут,
Авалокитешвара, он же Ченрези,
Прибывает не в сансаре, ни в нирване,
А именно с чувствующими существами,
Их спасет из сансраной грязи,
Где эго, невежество правит, желание, интересы Свои, и злость.
Всех он переводит в нирвану т.е.
Вы, когда вы Бодхисатва.
В другой руке лотос с тремя цветами.
Ченрези не разделен временами:
Прошлое, настоящее, и будущее
Для него – все одно.
Три времени как одно, они лишь наслоение вашего Разума, - не его. Он видит явления свободные от Временного горения, от прихода и ухода.
На плечах ваших лежит шкура оленя добра,
Кроткий характер оленя и сила унимать людская Молва и заблуждения, силами добра, что льётся из Будды Учения.
Итак, медитируете, что вы пустотны,
Что вы добра излучение,
В это же время читаете мантру:
ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ
Все вокруг становится раем, страна Девачена.
Все существа Ченрезиги,
Великая вера,
Все вокруг наполнено светом,
И это вы, и вы во всем этом,
С мантрой едины, одно,
Та мантра, что льётся из вас во благо,
И та, что проявилась как Девачена,
И все существа, все цело,
Все ценно, и все это вы,
Симфония,
Мистерия Господа Бесконечной любви.
После все существа:
Ченрези, цветы, горы и небеса,
Растворяются втекают в Ченрези,
И все эти Ченрези вливаются,
Втекают, в вас растворяются,
И вы тоже растворитесь без остатка,
Втекая в свою мантру
Мантра растворяется в ХРИ.
Сверху вниз, постепенно и плавно,
И лишь маленькая искорка –
Нада осталась сиять как звезда в сияющем утреннем небе,
И всё, исчезла и она, и всё –
Великая пустота.
Посидев в таком состоянии,
Если мысли есть, - пусть идут, -
Их не счесть, они все равно пустотны,
И зачем им уделять внимание всем,
Посидев в состоянии пустоты,
Для описания которого слова бессильны, и не нужны,
Посвящаем заслугу:
Думаем, что всё это чудо –
Заслугу от этой визуализации,
Я преподношу всем существам,
Пишу, как дышу,
Во благо, во всём в мирах саха,
И других мирах,
Пусть рассеется мрак,
И все существа реализуют состояние божества, Жизнь земная быстротечна и исчезает,
Как отражение полета над водой птичьих стай,
И она лишь сон: призрачна, и мимолетна
Ты это знай,
И когда окончится это кино,
Мы переродимся в Девачене легко,
И воплотим в себе Господа Ченрези,
Чтобы как и он,
Помогать страждущим всем идти.
Потом опять думаем, что все внешние звуки - Мантра, все существа – Ченрези,
Вся наша активность - во благо,
А все наши мысли бесконечной мудрости и добра Водопады,
И всегда Будда Амитабха, Гуру Падмакара, или ваш Учитель по Дхарме,
Над моей головой,
Хороший вариант Кармапа Ченно,
Он Учитель живой,
И там будет проще,
С ним вам легче установить связь,
Чем с камнем –
Как знать : )
Выбор за вами всегда,

Одно непреложно:
Все пустотно это,
Все явления, и переживания - пусты,
Это и есть виденье Великого Милосердного Ченрези.
Осознали пустотность,
и дали освободиться в тот же момент.

А как так?! Например, есть событие,
Не утверждаем его,
Но и не отрицаем,
Это работа ума самого,
Он хозяин, явлений господин, -
Ваш ум, что Ченрезиг.
Вот есть явления - ум отрицает,
Что они есть, или нет.
А вы, зная верный ответ,
Не думаете об этом.
Они пусты, как грузы,
Как вчерашние сны,
и дурные прогнозы с земли : )

Так что –
Пустотность и Будда над головой,
Это ваш ориентир,
А состраданье, добро – пароль,
И позитивный взгляд на окружающий мир, Который и пока не плохой,
Но он сон, не хороший,
и ни плохой,
просто пустой.
Всё.
В течение дня тоже представляете Ченрезигом себя, медитируете на Бодхичитту, то есть добро, без примеси эго, во благо всем.

Когда едите - это нектар,
Вы подносите Победителю пищу,
Подносите Ченрези,
Что есть ваш и ум,
т.е. есть вы,
Она нектар осознавания,
И лекарства от мар.

Когда ложитесь, спать думаете,
Что вы Ченрези,
Между бровями у вас третий глаз-
Светящийся алмаз,
С этой мыслью чистой,
Засыпаете,
И всегда помните о маяке доброта,
Без него все практики дхармы не имеют смысла, Там невозможно развиться,
Может и можно стать спокойней,-
Не спорю,
Если дышать – ну спокойный и злой,
Спокойный и глупый,
Не добрый - не ступа.
***
Майкл вздохнул, и отложил ручку. Сумерки за окном давно стали непроглядными. Весенняя ночь, и уже спать бы надо – вроде уложился, а может мне и Гуру Падмакара приснился…
-А может и так, ответил, шелестя свежий ветер.
***
В это время, в другом веке как это не странно звучит бился над проблемой порождения Бодхичитты и добра другой Ченрезиг. Или потенциальный пока. Эдвин провел в затворе, в пещере, шесть долгих лет, как на качели он то возносился ввысь думая, что познал природу ума недвойственная она, и он Будда и реализовал великое чудо. Затем эти качели неуклонно летели вниз, и он созерцал ядовитую взвесь – нет, здесь и здесь… Не достиг он просветления и добра, - все также желанная цель далека, досадно… И начинал все сначала.
Однажды, отлучившись из пещеры, где он медитировал, он долго бродил в поисках дров. Жалкую еду которую он получал от посещавшего его раз в месяц монаха, готовить было в общем не надо. Но холод и пристрастие к кипятку заставляли его тащиться через пургу в поисках хвороста, и в это раз он доленился так, что огонь в пещере почти что погас. Бродил он долго и сев, отчаявшись на уступ скалы, он подумал: “А не бросить ли устремления свои в эту осень?! Холода еще не крепкие, и он вполне сможет поселиться в ближайшем селе, а там по весне двинуться туда. Не к своим, - тут их нет и не будет тысячу лет – такие дела… К носителям языка, скажем, в Англию уж найду работу какую. Могу выдать себя за скорняжку, я не плохо рисую, могу в городишке и вовсе выхлопотать себе должность лекаря и лечить. Моих знаний с головой в этом веке должно вот хватить, если только там не бушует какая чума… Или что там было в давние времена. Вот уж картина: мечтал о звездах, и вершинах, теперь мечтаю приспособиться к этому миру.
-Медитируй на Бодхичитту, у тебя ничего не получается потому, что ты за призрачным чем-то гоняешься.
Ну вот, твой ум,
вот ты его осознал – да.
Назавтра снова повторил это, и двинуться некуда, и динамики нету
С сей страстной речью к нему обратился желтобрюхий тритон или саламандра. Примерно как тот, из его первых снов, что был когда-то монахом в этих местах, или администратором монастыря или…
-Да, это я. Все равно монастырь исчезнет через пару веков, а твой ответ пока не готов.
-Я старался. Тут на годы остался… Смотри, старина, я постарел. Теперь уж не знаю, должно быть и поседел. Я тут время своей жизни теряю, и в монастыре я учился, и теперь…  Ээто мудрость не доступна к пониманию грешных людей.
-Напрасно.
-Допустим, понять я пойму, но воплотить не могу. Я не готов как божество Христос принести себя жертву во благо того, кого я не люблю, и они не достойны всего.
-У тебя огромное эго, и из-за него ты сидишь, не видя себя самого, не то, что ориентиров движения. Видишь лишь свое отражение, теперь думаешь бежать не в свой мир, хотя тебя и сюда никто не ловил.
-Я бы с удовольствием уже просто вернулся в свой мир. Я там относительно счастлив и без дхармы вот был, но Падмакара не забирает меня, я звал его.
-Он - это я.
Свет озарил серые уступы скал, синее небо ветер хлестал, перед Эдвином стоял Гуру Ринпоче. Рост его превосходил три метра, облачен он был в переливающиеся искрами шелка как на тханке.
-Тогда, просто – пока. Я отнесу тебя домой в твои века. И больше не общайся со мной. И меня не зови. Ты не сможешь и близко к истине подойти. Могу похвалится: твой плоскоголовый друг Майкл относительно сносно издал там букварь, и без лоска, что такое добро, нашел он его немного, и у себя самого, и его ждет другая дорога.
-Мне все равно. Не думай убого, что услышав об успехах Майкла я как ребенок трех лет захочу взять реванш: нет и нет. Я рад за него. Но что делать, не даётся мне просто добро. Я не добрый, и быть им больше не могу.
-И все же, давай попробуем еще раз. Если бы это было недостижимо, теряла бы смысл вся книга, или религия, которая учит недостижимым идеалам, которые никто никогда не достигал. Это делали многие, и без драм.
-Наслышан, как когда-то давно мужик-монах медитировал. Лет двадцать-тридцать прошло, думал реализовать Будду, увидеть Майтрейю, и Бодхичитту посеять.
-И?
-И тридцать лет бесплодно прошли. Он уйдет, уйдет за пещеры порог, тоже думает, что устает. И вперед… Сидит дед, и трет бархатной тканью гору говорит: “Она застилает свет мне одному, и я думаю её извести, тряпкой протереть”  Монах пожал плечами, и понял, что твердь ему путь освещает: если в таком безнадежном деле человек согласен сидеть век, то его задача смысла полна. Ведь сансара, и все цели её, как эта скала: три их, не три, - не исчезнут тяготы и страданья земли. И делают люди и существа уже усилия из упрямства, автоматизма с бессмысленность и тщетностью не могут смириться.
Тот дед что тер гору платком, надеясь уничтожить её при том -  свет не падал в его крохотный дом, что у огромной горы ночевал, был Манджушри, что так иносказательно помогал нудному дяденьке. Потом он увидел собаку, что подыхала. Жалко ему было её настолько сильно, что его сострадание наполнило его как наводнение, и вышло из берегов, и смыло тени материальных оков. Он решил спасти собаку, и в этот момент понял, что он более не человек. Перед ним и был Майтрейя, а не собака. Бодхичитта его проросла южным садом, а без неё все было тщетно.
-Ты пересказываешь великолепно и современно. Что боль и сопереживание смыли соль, и удалили всё расстояние. И логичный подход, какой бы применил другой идиот, что собака все равно умрет. Что смертны существа. Как мама уводит ребенка, что поделаешь - старается его оградить, защитить. А потом результат будет плохой, и большой человек уходит от страдания, старается его не замечать. Потом думает – черствым я стал, если бы снова, сначала начать. Каким я когда-то бывал. Тот кто себя берег, и ограждал, в результате стали добычей легкой для мар, всё они отводили, а не решали. Пожимали плечами, и шли дальше кто-то другой и добрался до цели большой. Игры непостоянства, жара или зной. Я хочу помочь тебе сделать ещё одну попытку: представь парамиту.
При этих словах Гуру Падмакары мир перестал существовать, и яркий свет накатился волной опять.
Парамита – драгоценность, совершенство.
Эдвин оказался в алмазе или изумруде чудесном. Парамита, драгоценность, которая поможет реализовать альтруизм,
простой способ, дай пять, сияние озаряло все вокруг.
Парамита щедрости,  преданный друг,
самая большая щедрость
именно в пожелании блага всем существам
т.е. она дхарма сама в даянии дхармы,
 по идеи, у меня тут не было сложностей,
 я был умнее,
 и сразу ринулся на штурм –
 проповедовать дхарму.
Много лет и веков самых, самых
Монахи и святые дхармы тренировались в ней,
И думали когда-то,
Когда жил Лама Кармапа Тринлей,
Что сколько они не упражнялись в щедрости
Мир беден все равно, и накормить голодных им не дано, но…
Именно пожелание это озарило духовно полсвета,
и мир быть беден давно перестал,
В плане духовном,
Выше всяких похвал,
Много стало от их посылов людей добрых,
И ясных свободных,
Невозможно укрыть всю землю,
Чтобы не поранить ногу,
Но оберни свою ногу, -
И вся земля не опасная для тебя, -
Именно помысел о щедрости творит чудеса,
А не практическая сторона, -
Защити свой ум помыслом щедрости всеблагим,
И ты укрыл, озарил, собою весь мир.
Материальная щедрость она хороша,
Но несоизмерима с духовной она.
Не было со мною вот так,
Чтобы именно душевный подъем вырос жнивьём До небес,
Были какие-то практические зарисовки,
Дитя века прогресс.
Парамита щедрости,
Безмерная щедрость,
Щедрость,
Которая превосходит любую,
Во благо всем существам,
Тут нужен огромный масштаб,
Без мысли, что это принесет тебе почести,
Или благо,
Или индульгенции,
Спасенье от страха.
В отражении сияющих стен сапфира,
Майкл увидел такую картину:
Монах и китайский император Бодхидхарма
-Попаду ли я в рай за помощь монахам, Лама Янтарь? Мне обещали такое избавленье от страхов, Что я возвожу монастыри, и делаются короче мои Неземные дорожки.
-Нет. Дхарма такого не обещает никогда, она наука О природе ума.
Дзен.
Китайский император слегка офигел: “Так на кой я Помогаю вам всем?”
Засмеявшись творчеству в сапфировом сне Майкл, Почувствовал, как покидает этот предел Бодхичитта,
Щедрости Парамита,
И вот он уже парит в космосе и открытом,
Огромным цветком,
Синим сапфиром,
Горит щедрости Парамита больше галактики Больше условного мира,
Глубина как фантастика –
Бодхичитта, щедрость души, широта, глубина – Майклу такая была неизвестна, чужда
Желание спасти мир у него было,
Но это было вполне осознанным и рациональным порывом,
Как дети мечтают порой,
На жизни рассвете, стать героем,
И оно так и не превратилось в необусловленное, Доброе море,
Мысль страдать за кого-то была Майклу так же Чужда.
Эта Парамита и правда, больше космоса – Пожелание блага другим,
Великая драгоценность,
Желание согреть мир дыханием.
-Если не можешь так, -
Можешь века думать, что тебе не жалко, Переложить из одной руки в другую,
Или одолжить соседу мелочь какую. - Майкл оглянулся, Гуру Ринпоче был рядом, - Говорят у скупцов иногда так надо, -
У разного существа,
И дорога к щедрости разная,
Но есть хорошие методы
-И опасные.
-Нет. Подумай, что ты легко пожертвовал бы собой за другой человек. Например ты был Близок тогда когда спасал Майкла, и будет дорога легка – тело временно, откажись от него, мысленно. Оно бренно. И ты разорвёшь путы, раз временно, и не баснословно дорого тело, то тогда и гордыня эфемеры. И любые якоря, и крепкие стены отпустят тебя, как и жадность.
Что тебе от всей чепухи этой за радость, тех алмазов, что ты искал, когда свою одиссею начинал?!
Щедрость.
При этих словах Эдвин почувствовал, что вновь весом сам стал. Легкость космоса исчезла, и с бешеной скоростью он несся в направлении неземного бриллианта, сапфира: щедрость и бодхичитта. Приближающаяся синяя  гладь превратилась из камня в неизмеримый океан, и не гладкий. Голубая лагуна раскрыла свои объятья и Эдвин стал стремительно погружаться. Парамита щедрости, океан без дна. Через несколько мгновений он попробовал схватить ртом воздух или воду, и напиться досыта. Кажется, я чувствую, я реализовал эту парамиту.
***
Глава 5

Осень на земле 2018 догорала, рискуя стать оранжевым костром, после которого белое уже хорошо, но покоя тут не было, золото листьев рвущихся на ветру, лизало жадно ослепительную небесную бирюзу.
Майкл покончив с заданием, и вынужденно долгим изгнанием, оказался на земле. Именно здесь он должен водрузить Будды меч. Думая о невозможном он глядел в окно:
-Люди странные, они ждут Будду будущего Майтрейю, а он придет только через много лет, если придет, когда великим сознанием будет обладать человек. В разный вариантах Будда Майтрейя все равно должен прийти сюда, но в одном случае его ожидала карликов-вырожденцев страна, в другом люди лучшие. И именно в этих годах века двадцать один узловая точка пути, будет ясно куда именно устремится сознание людей: или  вверх к цели подобной Кармапа Тренлей - сделать мир лучше, сделать лучше себя, и познать свое сознание, отбросив материальную чешую, или устремиться вниз, следуя за инстинктами.
Майкл знал какой будет финал, ведь в его век понятен ответ. Люди выберут вверх, но теперь стало ясно, это будущее тоже зависит от него, и не факт, что не изменится оно. Голова от этой ответственности кружилась у него только в начале – переломный момент.
Майкл подошел к зеркалу. В нем отражались золотые верхушки тополей, да динамичные облака, что неслись всех быстрей, имея цель просто наверняка, не то, что у здешних людей.
Майкл прочел заговор, и провел по стеклу рукой. На посеребревшем, словно от морозного инея стекле отражалось все, что происходит на этой земле в виде столбчатой диаграммы: чем больше добра, меньше ярость. Когда два столбика будут равны, или добро будет выше – итог сражения будет известен, он выигрыш. Пока на весах зло творимое в человеческих мирах перевешивало добро и сильно, на треть. Цифры внизу со сказочной скоростью мелькали, отсчитывали мысли, дела, слова. Каждую секунду люди думали много злых мыслей, говорили много злых слов, и дел – такой вот улов. Дела, что вырастали от зла… Просто мысли, что не стали словами и делами, двигались быстрее показатели эти: просто затухали, не дав пакостных плодов в виде дел и слов. Словно вязанка овечьих хвостов, что гнили, которые хозяин из садистских соображений, или по недосмотру там плохо отпилили, повоняв, и, собрав стаи прожорливых мух, отваливались, наконец: не вышло со злых мыслей или слов мрачных делец. Цифры отсчитывающие показатели добра, текли медленно. Каждую цифру можно было не спеша прочитать, обдумать и даже записать, пока благая мысль появлялась опять.
Майкл устал ждать. Решив действовать, он придумал: в этом веке много вариантов, сейчас будет еще один, в интернете он новый проект запустил - делать рассылку по всей планете как гимн деяний благих, чтобы не дали шаблонам мышления дурным укорениться. Избрал он для этого простую линию жизни: распространять ролики по сети которые даже безобразную, злую голову должны к добру привести, и это здорово. Пусть то существо только на пять минут, или на три думает про добро, это уже много в рамках земли.
Включив рассылку Майкл решил провести мониторинг. Проведя по воздуху рукой, больше и не было комнаты никакой, а все пространство занимала огромная модель земного шара, где красными пятнами были отмечены области, где пылает пожар злобы, серым, где страдают существа, и только зеленое и голубое - доброе море. Задав увеличение, Майкл убедился, что как только люди начинали смотреть ролик менялись их мысли по-разному, но появлялось огромное зеленое полотно: импатия, жалость, и добро.
-Если бы оно продержалось, - мечтательно думал Майкл.
Но тут такие инвестиции быстро сгорали, может где-нибудь позже человек, видевший эти короткометражки, и сделает правильный выбор, и не однажды, но пока это было мимолётно, как волна было, и нет. Только свет.
Майкл дунул в воздух, и снова сидел в прежней комнате, с обстановкой которая для него стала уже настолько незначительной или неважной, что он поймал себя не однажды на том, что не может вспомнить какой у него в тридцать третьем веке был стол. Сенсорный, повел рукой -и цвет будет любой, может показывать новости и погоду, может стать шкафом картиной или элементом дизайна, в  прихожей быть с длинными ногами или вовсе без ножек. Это однако никогда Майклу в те года не мешало думать о том, до чего скучно жить, и не помешало в авантюру с добычей сокровищ вступить, и мотаться по космосу в поисках того, что ему на деле было и не важно. Процессом владея, наслаждаясь, как ни смешно.
-Майкл, а правда, что от тебя зависит будущее планеты земля? И добро, которое ты делаешь сейчас, изменит ход истории?
Майкл оглянулся, за его спиной стоял незнакомец в кожаной крутке ржавого цвета. С омерзением Майкл подумал, что она именно кожаная, а не подделка – мерзко убивать существ, чтобы выглядеть как подлец, или представитель племени древнего, в те века было простительно.
-Я сатана.
-Не могу сказать, что мне приятно, но что надо?
-Отгадай, если ты за добро - мой долг похитить тебя самого. Чтобы ход истории принял другой оборот, никакой закон веганов без тебя через сто лет не пройдет, люди останутся злонамеренными и род их умрет.
-Ну и что?
-Ничего.
С этими словами, к удивлению Майкла, который после обучения в иных мирах сам не плохо магию знал, незнакомец наполнил все помещение запахом уксуса с солью. Стены пошатнулись Майкл успел произнести лишь мантру Кармапа Ченно, мой Ченрези, звякнула склянка, туман развеялся как и не званный гость.
-На этот раз тебе спастись удалось, - тихом шелестом ухнуло эхо, но это только пока.
-Проваливай.
Ченно .
Майкл присел, потом подошел и распахнул настежь окно, тут дышать не легко. Что это было, что за странная тема? В зеркале появился Лама Кармапа Ченно.
-Найди, дозвонись до него. Это будет новое лицо движение всех твоих чаяний воплощение  волшебный Ананда Ринпоче Карма. Существо которое ады до изнеможения довело, только вредные приосанятся, он им показывается видят они, что на деле пока они обнажали лишь мели, а не перешли вброд сансару как им до этого казалось, как ни забавно, то колет им глаза, что они не веганы, и уничтожают животных даже не задумываясь.
-Мне достаточно странно, что в кастрюле дома может быть сваренный труп, в моем веке так не живут, это дико.
-Привыкли, а тебе надо бы отвыкнуть называть «своими» те годы или те. Сложные были. Так вот найди его. 
Простояв у окна несколько минут, Майкл стряхнул оцепенение, надо искать, пока не забыл как зовут новый светоч Учения, что живет в этом веке, вот тут.
Набрав на клавиатуре имя, Майкл был неприятно удивлен, - Карма Тринле было не редким именем. Через десять минут, ему стало казаться, что так называли себя все, и не только в это время. Логично искать того кто ближе к Ученью к Кармапа, ах вот он – Ананда.
Статья начиналась сказочно: волшебный ребенок прошел сквозь годы, рождаясь из века в век, чтобы спасти всех существ не только эгоцентричных человек, и ряд высших божеств. На фото был мальчик с белыми волосами, его воспитывали другие Тулку, святые высокого мнения были о нем. Учителя говорили: в нем отразиться земля, даже маленький - он Будда, и от того учили нещадно его.
Майкл дочитал статью потом еще одну, что написал сам Ананда Карма Тринле. “Не имею представление как он поможет мне на земле, - подумал Майкл, все тут словно во сне, придя в себя ненадолго снова бросаются в гору, а горы те из тщетных усилий эго, и всего того, что им самим с таким трудом было преодолено.
Силы победить зло, теперь ко всем напастям неизвестный сатана охотиться за мной – логично, чтобы мне помешать. Сатане можно только посочувствовать – я сделал так много, что уже выдохся, право слово, и мне уж нечего вроде и предпринять. Так что, бес хитрый, опоздал ты опять – фигу”
Перед мысленным взором Майкла снова встал счетчик с чередой мелькающих цифр: злые мысли, и дела, и слова, за которыми глаз и не уследит. Самое досадное, что зло было заразно ужасно. И логично и тактично, на нападки, по кодексу морали земли, было отвечать агрессивом на агрессив. Добро же было теплично, размножалось плохо, слабо и не благоухало. Мелкие цветки добра легко забивала всякая чепуха. И самое плохое, под вопросом стало вообще быть ли добрым, надо ли это тебе.
Поток размышлений Майкла прервал стук в дверь
опять наверно сатан.
Машинально погрузив ноги в мягкие тапки-сапоги, ночи были тут холодны очень, Майкл открыл дверь.
-В парадную, с донесением, – мимо него в квартиру проскользнул не то крупный суслик, не не то гигантский хомяк, говорящий на человеческих языках.
Майкл автоматически посторонился, закрыл дверь.  Учтивейший зверь снял длинный шарф, намотанный на голое тело, если можно сказать так, и уселся, рассматривая остывающий Майкла с чаем стакан.
-Чаю?!
-Да, не откажусь … а холодно на улице.
-Пожалуй и так, чай с какой-то особой приправой?
-Не-ка… я никогда не пил чаю потому мне - как себе, попробую просто в начале.
-Тогда, рекомендую конфеты к нему, я сам так, в прикуску, люблю.
Хомяк подтянул мешок конфет, начистил себе солидную гору, и приступил к неспешному разговору.
-Мне дали поручение. Я знаю, вы добрый за добро, меня как парламентера выслали животные своего. Сам-то я живу хорошо, но зверей много и они…
-Они страдают на земле, я это знаю, сам я видел немало планет, где не ступала никогда нога человек, они, животные, тоже страдают, но там…
-Я знаю все сам, - хомяк вздохнул, - люди истребляют зверей, и боль растет на планете людей. Я парламентер, когда у тебя не будет вариантов спасения мира, или станет сложно, вот  наш ключ. Реализуй его. Он даст тебе преимущество во всем.
-Как пользоваться твоим …
-Незримым ключом, просто подумай, что ты хочешь преимущество реализовать, и будешь не уязвим для чертова рать. Мой ключ огромен, как и страдание, которые животные понесли от людей, но ты никогда не жил на планете людей, не ходил в дубленке, не ел мясо.
-Ел искусственное.
-Это другое, ты доброе творение.
-Спасибо, - сказал Майкл, хомяк конфеты доедал.
-Ты говоришь это странно – чай капал с усов, -я не из простых хомяков.
-Ты … Ананда.
-Ты понимаешь без слов, ты подумал меня найти, и вот, я к тебе на полпути.
-Я должен призывать спасать животных?
-Да, если возможно, это правильный путь.
-Все хвалят тебя, говорят голова как солнце у тебя, посветишь, и тают тени.
Хомяк улыбнулся.
-Посветил.
На секунду пред Майклом возник Карма Тринле Ринпоче в образе Будды, и всё.
Лишь пустая чашка, да аккуратно сложенные стопкой фантики напоминали о госте – фантастике. Майкл допил свой чай, и хотел выбросить фантики оторопел, и отпрянул, каждый фантик был картой или инструкцией, на которой подробно было изложено что-то. Бегло просмотрел первый, Майкл вдохновился всецело. Там было простое задание: сделать рекламу вегетарианов, и распространить её по сети, отлично, дела мои хороши.
Майкл аккуратно положил фантики в карман куртки, и решил пройтись по осеннему городу: “Будда вернись!”, так же ему на ум пришел рассказ, как мужик всегда Будду искал среди нас, а Будда ему рассказал про вора и алмаз. Тот сам не знал где он сейчас, искал алмаз, что хотел похитить везде, кроме как в себе. По сюжету рассказа вор решил ограбить человека, и его обыскал, но был полон стакан он искал везде, кроме как в своем багаже. Куда попутчик его спрятал: в вещи вора, и сам спокойно ходил по вагону.
И люди ищут Будду, бегут за святыми, они то хорошие. А вы сами какие? Никто не учил беситься, и за Буддой сквозь время носиться.

Глава 6
Утро обещало превратиться в яркий и солнечный день. Майкл встал из-за компьютера, он реализовал все карты на планете людей с юмором.
Всё что можно было сделать, он сделал: рассылки, ролики в социальных сетях, за добро акции, где то тут, то там, было вплетено слово добро. Произведения искусства, наполненные гуманистическим прочтением, наверно, зло было доведено им до умопомрачения.
Дела сделаны. Майкл вздохнул и закрыл ноутбук, не уверен, но, кажется, мы проиграли войну.
-Расти Бодхичитту свою.
Это битва - схватка добра и зла. Она не может быть совсем решена, потом, с годами, твои ростки деревьями станут.
Майкл оглянулся, комната была пустая. Пойду, погуляю. Я просто устал. Много делал, отдача во снах не видна, да она и мала, или искажения сила так велика. Он снова вызвал картину индикатора добра и зла, остановил цифры, - мало пока.  Добра мало по-прежнему, и оно хрупко.
-Уничтожь вредные зеркала, это не шутка.
-Гуру Падмакара?!
-Да, да привет, мой Мишутка.
-Какие зеркала? Ты о чем?
Я покажу тебе новый прием. Гуру Падмакара провел рукой, исчез мир сотканный планетой земной.
Бесчисленные коридоры тёмно-синей лавы, лабиринты сансары, вскоре они превратились в лес, который бы мог создать конструктор чудес. Деревья, произведенные из железных палок, и ветки на шурупах, потом оскудело и это разума чудо, и местность стала совершенно облезлая как полинявшее фото, которое на глазах мелеет, и испаряется как туман.
-Смотри, это отражение - зеркало реальности планеты земли.
Видишь, перед ними лежало пространство, в котором целый мир отражался.
Видишь, это зеркало с огромным изъяном. Все кто в него посмотрит, и захочет о реальности иллюзорной узнать, могут серьезно вполне пострадать.
-Как у тролля из сказки Снежная королева?
-Примерно близко, но не это. Такие зеркала – в них посмотрел тот кто ни чем не болел, и кажется уже оно потянуло туда. Был у вас друг и дружба ваша прекрасна была. Посмотрел в это чужое стекло, заговоренное магией черной оно, и нет там человека того, зеркало потянуло, и оказалось сильнее личности того кто смотрит. Это сильнее чем просто, скажем, навязанное чужое мнение.
Мир в зеркале отразил комнату, мальчика в клетчатой рубашке, он долго казалось, стоял там один. Потом посмотрел в зеркало, обрамленное в узорчатой раме, сел на диван, и, обняв голову двумя руками вздохнул:
-Нет, я … ужасный, кажется, я как тот человек злой и…
-С новой весной! Весело крикнул Гуру Падмакара, и зеркало со звоном осыпалось вниз брызгами, водопадом.
Мальчик вздрогнул, но не увидел незваных гостей,  подбежал к пустой раме.
-Ничегошеньки не понимаю…
-Вот так часто, не только на планете людей. Надо убирать уничтожать дурные зеркала. Вот возьми волшебные камни. Зеркала несут много зла, кто в них посмотрит на святого - подумает о нем худо, и увидит его не так, как надо, и, пиши, страничка жизни пропала. – сказал Гуру Падмакара, вручая Майклу жестяную коробку от чая наполненную красно-коричневыми круглыми как каштаны камнями.
Майкл вдохнул аромат, из жестянки пахло лимоном с кардомоном чай, видно, был пряный.
-С сиропом.
-Как я найду неверные зеркала, где они?
-Все просто, Майкл, ищи их в сети, и бросай в неверное зеркало-страничку камень, образно мысленно, и вариант этот исправлен. Видишь человека, который читает справа на лево, и черное у него кажется белым, и все он перевирает, и думает, что он прав, и это угрожает другим существам – вредит он им явно. Брось камень в него мысленно. Реально не надо, камень исчезнет, а тот человек не сможет больше причинить вред. Может сам то и будет злиться, но не сможет его зло в других перелиться, воплотиться.
-Прости за мысли вслух, но я думаю, камней мне надо будет грузовик.
-Надо будет - подгоним, ты Ченрезиг. Помни о том, один твой бросок, и мир сразу спасен.
Выдохнул и улыбнулся.
-А тот братик, мальчишка, он мне приглянулся. Что было то за зеркало? И что за беда коснуться его головы то могла?
-Дело было простое, это в молодости Лама Оле, думал он хулиган. Какой там… Хулиганов он не видал.
-Отличники и зубрилы всегда потом мечтают себе это приписать, как специи оторвой там стать.
-Всегда, повсеместно, но вот зеркало лопнуло, и не дало ему потянуть в то кино.
Майкл засмеялся, он видел фото Оле Нидала уже не молодого, как и молодого его встречал в те года, в том кино.
-Гуру Падмакара, все говорят о мирах, что далеко – меня это не тревожит, но спросить я хотел довольно давно – если я решу остаться в одном из тех миров?
-Ты видел не другие миры. Это был лишь коридор.
-Хорошо, а как бы тогда мое пошло жизни кино – если я  реализую все планы?
-Ты переродишься в миру Вайрочаны.
-Я не совсем об этом, если я, скажем так, перееду, и выберу мир другой. Рассказов о тех мирах не мало.
-Ты как космонавт, в будущем своим ходом, был в подобных мирах. Скучаешь по дому?
-Немного. Там было все просто: цель – планета - результат, а тут я как рыжий кайман ловлю зубами тени планеты людей, воюю с ветряными мельницами…
-Каждый раз быстрей и быстрей, решаешь задачи – ты Ченрези, теперь настоящий.
Майкл сощурился.
Коридор закончился, и как обычно, привел его в свою комнату. Фанты, теперь камни.
Майкл вспомнил о древнем исламе.
Поставил банку из под кофе как мишень, взял стеклянный шарик весом примерно как камень – потренироваться надо… Да, и честно сказать вполне можно и это добром тоже назвать. По чему только стрелять? По иллюзорному эго? По страстям, что обжигают и разума человека лишают? Стеклянный шарик со звоном ударился о банку, она перевернулась и укатилась под стол – меткий удар. Марблс после бесследно пропал , Майкл лег на пол, и растянулся, теплое пятно солнечного света сделало свое дело: через пять минут он крепко спал, снился ему обиженный чем-то сатан. Держа в руках марблс, он задумчиво колдовал: “Вернись к тому кто шарик кидал” -страстно шептал.
Майкл сквозь сон почувствовал ноющую боль,  жесткий шарик впился в ребра, оказавшись под ним на полу. “Вернулся” - подумал Майкл, отбросил шарик в сторону, и снова уснул, на это раз сновидения ему не мешали.
Проснувшись, он долго умом шарил по белому потолку, стараясь понять какое время суток, и кто он, и какие события предшествовали, и где он. Потом обдумывал предыдущий сон.
И вспомнил книгу, что он открыл для себя недавно на земле века двадцать один полной сарказма и хлама. Там не то, что бы сны были пусты или никуда не вели, как, в общем, и были. Там сны дурными были у тёщи некого персонажа, которая ему пересказывала их. Он глотал эту сажу, и говорил, что они пусты. Но сам эту часть своей жизни считал наиболее трудной: терпеть чужие хомуты, да плетение ерунды, не все на такое способны… Тоже бриллианты искали они. Только им было удобно: камни запрятала именно теща та, веселая книга.
Майкл встал.
Надо вступать в сан Ченрезига.
Хорошо я поспал, как в детстве, как тогда. С этими мыслями Майкл застыл: “в детстве, тогда… на земле тридцать третьего века?! Нет, на земле двадцать первого века. Он, кажется, здесь и жил, а потом от чего-то стал жить в будущем и …”
Теперь до Майкла явственно дошло: те воспоминания о детстве в мире тридцать третьего  века были не мои, - имланты они. Потому такие слабые, блеклые, и лишены полноты. Подменённые… А были свои – город небольшой, школа, его родители. Все было звонко, потом что-то произошло, но что же что…
-Они тебя попытались убить, и я перенес тебя в другое время. В другой мир, но ты из авантюрного века двадцать один.
-Гуру Падмакара?
-Поверь мне, так было надо. За тобой охотилось демонов целое стадо как и злых существ. Твоя жизнь действительно очень дорога, и я спрятал тебя в те века, где уже не найдет никто – видишь даже тебе за правду сошло. Единственный минус, в какой-то момент, ты забыл свою миссию, свое предназначение, и больше не хотел спасать весь свет, а это имеет значение.
-Мой век… Теперь понимаю, почему тогда меня всегда тянуло читать историю этого века, фильмы искусство, все мне казалось в один период жизни привлекательным тут. Дежавю, думал это зовут, а оказывается память. Тут мои родители или друзья. Когда я покинул, во сколько лет, эти края?
-Навещать их нельзя. Хвост вредоносных существ будет опять. Тебе было около одиннадцати лет, для твоих родственников тебя больше нет. До этого возраста мне удавалось тебя охранять, но потом я решил дело просто.
-Они думают я умер?
-Ну вот ты опять. Зачем же так плоско. Я создал твоего клона, но туда вложил программу дохода, ему не почем черный дым или духи разного рода. Помучившись с ним они оставили его в покое. Твоя семья счастлива, твой клон женат, живет скучной жизнью без взлётов и драм – демоны и их предводитель сатан с ног сбились, пришли к выводу, что веком ошиблись.
-Женат? Я бы все равно хотел посмотреть на себя, на свой вариант этого дня, и на родителей своих ведь я не помню практически их.
-Не обольщайся, Майкл, там нет особого счастья. Твой дом не плюшевым конфетным там был. Отец ушел когда тебе было четыре года, там нет и следа его-то. Мать твоя женщина приятная, но задёрганная жизнью изрядно, посмотри издалека, впрочем, они не узнают тебя. Ты не похож стал на оригинал, другая жизнь у тебя.
-Ой, кажись это сатан, другая жизнь … мать меня не любила…
-Не очень, твой отец ей всю жизнь раскурочил, или она так считала. Ей было тяжело, обида на него стала обидой и на тебя. Потом все прошло, она вышла замуж снова. Но тот мальчик так и не стал тем, что ты от матери ждал. Так что неприятности тебя преследовали тут, и в этом, потому я забрал тебя.
-Я уступил место ему. Дай адрес, я поеду, и посмотрю, сам хочу увидеть дом детства, где я реп танцевал.
-А про реп тебе, откуда известно?
-Иногда вспоминал, но не думал, что это я сам.
***
Через несколько часов машина Майкла остановилась около маленького коттеджа. Он долго смотрел на дом, улицу – все тихо, и безмятежно. Воспоминания не возвращались, из дома вышла женщина лет пятидесяти, и направилась к машине – она моя мать, я не помню тебя, но хотелось бы обладать. Следующий адрес принадлежал некому Элиоту Солдриджу, так бы звали Майкла, если бы он остался тут.
К удивлению Майкла его клон Элиут был похож на него, как бывают похожи лишь очень дальние родственники. Такое возможно. Время его изменило, мысли изменили… Лицо? Красивым бы Майкл сам не назвал его. Элиот действительно жил скучной жизнью, имел двоих детей, и пил пиво в местом баре, где его Майкл и застали. Подсев за стойку, он заговорил о погоде и ценах на бензин.
С недоверием Элиот сверкнул глазами, смерил его еще испытующим взглядом одним, как все забулдыги вначале.
-Да жизнь сейчас дорогая… - Ответил он после долгой паузы.
-Майкл.
-Элиот.
-Сыграем в пул?
-Подожди сейчас вторая кружка дойдет.
Прикончив пиво, Элиот поддержал инициативу.
Майкл играл в бильярд, периодически заглядывая в голубые глаза, которые были единственным очень похожим местом на лице Элиота, и ему было его и жалко, и странно, и не удобно. Но ведь он не занял его место, если бы не ситуация, не было бы никакого Элиота.
-Ты напоминаешь мне идиота – никакого Элиота и нет.
Майкл вздрогнул.
- Как и ты не из этого века?! Не из этих вот лет? Это шутки Шукден, – смех раскатом пошел по уютной пивной, где чувствовал бы себя как дома забулдыга любой. Даже кружки сохранили подобие непромытого налета, а стойка слегка липла к рукам, так обозначено, только слегка, сафьяновая стена с привернутыми на неё декоративным пивными бочонками накренилась, и стала таять словно она была сделана и цветной бумаги, покорежившись как дешевенький театральный задник она норовила придавить теперь Майкла. Искусственный Элиот стал походить все более на манекена, и через секунду застыл совершенно. Теперь пластиковые искусственные волосы уже бы не ввели в заблуждение даже ребенка.
“О, черт… я попался в построение черта” - подумал Майкл, потом стал пытаться думать, что все пустотно, но это не удавалась, что все лишь сон, и пустота, но и эта попытка неудачной была. Мир, превратившись в огромную воронку, с аппетитом его поглощал, со стойки на него сыпалась посуда, и прочий хлам.
Раздумывать как Майкл попался в эту ловушку было явно некогда,  воронка где-то заканчивалась, пространство сворачивалось. Черная дыра – кажется она. Она поглотит не только его, вселенную и землю. Это знание просто пришло, Майкл падал, - чтобы не победило добро. Это отличный вариант: всю галактику бросить в черную дыру, было, и нету. Майклу стало обидно – все тщетно, все его пути. И из-за чего? Потому, что он поверил сну, и пошел за миражем. Сатана подход к нему все же нашел. Чувствуя могильный холод, глаза заволокла словно серая пелена. “Всё плохо” - подумал Майкл, в эту минуту ему привиделся сияющий Будда. На секунду пелена пропала, но лишь на секунду – мара, происки демона мара, это был не настоящий Гуру Падмакара. Волшебник смердящий всунул ему злую отраву. Что-то было … против этого, но что?! Майкл терял сознание, и не помнил уже ничего. Он падает, гибнет, а с ним и целый мир. Серой каймой промелькнула полоса обид как туман над рекой, на себя и на мир.
Где-то как будто стукнула дверь. Вонючий и мрачный тоннель.
Морда хомяка в сознании всплыла. Он сказал: если будет гибнуть мир - меня позови. Майкл постарался вернуть сознание, которое уже таяло:
“Я хочу реализовать ключ любви к животным. Самый чистый ключ веганов, и самый мощный”
В эту же секунду его сильно тряхануло. Вселенная перестала вращаться, и словно стукнувшись о твердую поверхность, упав с расстояния пары сантиметров, Майкл ощутил толчок.
Над головой синее небо, и он снова живой. Парк или сквер, дом, но не мой.
Сколько хватало глаз, была ровно подстриженная лужайка с бесконечной линией горизонта, зацепиться глазу было просто не за что, ни тебе кустарника, окаймляющего веселой порослью небо, ни кусочка леса – все голо и бело.
Ясно. Это другая планета, но он спася. Спас ли землю? Кто там остался или вселенной больше и нету? Майкл вздохнул, и с трудом принял сидячее положение. Тело слегка ныло, обхватив руками, колени он выдохнул. Сейчас подумаю час, и что-то решу. К своему удивлено он не испытывал ни тревоги ни волнения, хоть он один явно на этой планете и не на земле.
Мысленно он снова вызвал свои мониторы. Как там дела в мире не новом, на земле? Погрязли ли они все во зле, или нет. Как идет битва который он отдал много сил пусть и не лет. Так как время для него стало критерием изменяемого плана, то его слишком много, а то вовсе мало нету одного - константы его. Относительная величина, которая многим обитателям миров не видна.
Увидев монитор Майкл замер – что-то произошло. Что-то изумительное в сансаре: датчик злых дел и дум словно стал видимым. Нет, поток злых дел никто не заткнул, но, как ни удивительно, теперь они текли почти плавно, а не мелькали неуловимо. Выдохнув, Майкл снова перевел взгляд к монитору. Углубил картину – да, он нейтрализовал яд, теперь мир людской никто не погубит, относительно того что ожидало его.
Вызвав три картины будущего Майкл долго всматривался. Вот вариант лучшего: люди отказались от зла, они все желают добра, и в этом варианте рукой подать до вселенского счастья. Плохой вариант был подозрительно правдоподобным. Мир урбании полный злобы. Раньше бы столько они не натворили - не смогли. Ну сколько возделывая поля риса, крупы, могли убить они мошкары – мало. Все равно ад ожидал их. Но там и срок иной, и да, - другой. А с той давней поры как опрыскивать взялись свои сады, истреблять живых разных существ в аду, и его качестве, случился заметнейший перевес. В середине красовался вариант, который уже воплотили пока что не рай, но и не ад.
-Мы победили, сказал Майкл, и сел на нереально ровный газон который уходил за горизонт. Я великий джедай. Мы победили. Интересно, что скажет Эдвин когда он узнает. Что скажет Ананда в образе того существа или в человеческом, где и когда…
Будущее… именно животные и любовь к ним спасли на данный момент этот мир планеты земли. Когда придет Бодхисатва Майтрей его там встретят не дикие звери. А я наверно полечу в свой век.
-Боюсь еще нет, ты выиграл битву, но не войну.
-Войну со злом выиграть невозможно. Можно лишь победить свой ум и свой гнев, и я свою победу уже совершил уже победил.
Источника голоса Майкл не увидел, да и не хотел видеть. После досадного недоразумения с демоном который его так ловко провел, он решил больше не покупаться на подобный прием. Встал и размялся, затем широкими уверенными, размашистыми шагами пошел вперед, в сторону неба за горизонт.

Глава 7
Эдвин, поняв парамиту щедрости, которая заключалась в самом желании блага всем существам, и желании отдать им все без остатка, без оглядки на мнение света, без ожидания положительной кармы, просто потому, что это природа сознания Бодхисатвы, продвинулся значительно в своем духовном пути.
Он думал о вечности, о бесконечности. Если люди, даже в веке тридцать три, путешествуют через космос, используя технические средства свои, бесконечно долго времени должно пройти когда они постигнут другие пути, и для них будет доступен вселенных океан.
-Я буду жить и там, подумал Эдвин, и в те времена, может быть в мире другом, не в теле. Придет ли Майтрейя? То, что сегодня не умещается в голове, будет в другом мире, не на этой земле, делом обычным. Сознание изменится, это типично.
Есть ли вселенная, близнец земли, где люди сразу правильным путем быстро шли? Не развивали железки-приставки свои, а думали о сознании, были добры. Можно много чего нагородить из науки, но суки останутся суки. Эдвин вздохнул.
Мир внешний мигнул, и он оказался не у обрыва, где таяли синие горы внизу, а на ровной местности. В одежде другого века, судя там по всему – О! я не посредственность, я попал именно в тот мир, в то измерение, о котором мечтал, тут люди одни, и они пошли по пути развития сознания. Эдвин замер – вот она другая жизнь, рядом, сюда не долететь на звездолете, а если и да то … Ну да ладно.
Легкой походкой он зашагал вдоль пригорка, к строениям вдалеке. Тут живут люди-гиганты у которых развитие сознания было первоосновой. Какие они?
-Мы пока незнакомы – ты малый с древней земли
Эдвин оглянулся. Вокруг не один куст ни прогнулся, ни ветра, ни кого-то живого, тишина, лето, цветение трав, все до боли знакомо.
-Заходите в шалаш.
-А… это не город? – Эдвин показал рукой на строения вдалеке, надеясь, что его собеседник человек. Пусть и не на земле.
-Нет, там… неважно. Я живу тут. Правее от вас, и километр вперед. Я не знаю вашей землемерной науки правильный счет.
-Так вы далеко?!
-Относительно кого?
-Для того чтобы со мной говорить.
-Я потерял твоего рассуждения нить.
-Ты можешь со мной говорить с расстояния?
-Несколько световых лет. Было бы желание. Обычно его нет, но раз тут все обитаемо… Не вижу причины, не познакомится с тобой, обед мой ко времени, дорогой.
Эдвин неуклюже застенчиво улыбнулся, - а как знать, может и правда приглашает к себе, себе на обед так сказать…
-Шучу, иди ко мне быстро я тоже хочу познакомиться. Просто пять минут назад ты с этими мыслями шел, а теперь сразу бежать. Людей  я не ем, тем более таких старых, из тридцать третьего века. Можно сказать, даже мертвых
Эдвин поспешно двинулся вперед.
-Как, я правильно держу направление?
-Вполне, если это твоя предельная скорость, через десять минут прибудешь ко мне.  Я мутант, не совсем человек, но и не… Короче, давай скорей, иди покороче, друзья мне тоже нужны.
Эдвин заспешил, сейчас он увидит обитателя мира где сознание сразу со старта было приоритетным над внешним хламом. Наверно, когда пращуры землян точили копья о метан, о камни. Он…
-Не точил копья, или наконечники шпаги. ничего не делал, не нападал. Старался. Пищу тоже искал. Думал о своем разуме. Медитировал, и когда твоё племя развязало первый война мои уже умели двигать огромные камни силой руки, обогреть себя силой разума, и решить проблемы свои. Мы очень разные. Вы лишь отголоски бледные тени планеты земли.
-Откуда столько познания про лю?
-Из твоей головы накачал.
-Я тебе лазить там не …
-Не запрещал.
-Только потому, что не знал, что ты на это способен. Мир твой очень условен. Ну, поднимал камни во сне, любые чудеса неважны.
-Эволюция шла века, менялись и мы…
Эдвин, споткнувшись пару раз, чуть не растянулся на земле. Стараясь не упасть, он ловко прыгал по каменистому склону.
 - Всё, ты у меня дома!- раздался жизнерадостный голос.
Эдвин стоял, озираясь. Ни дома, не шалаша, ничего. Кусты да поросль редкой травы, и никого.
-А где ты? И где же твой дом?
-Ты в нем. Но сам я живу очень далеко, и сейчас я не дома.
-Извини, тут нет в понятии земного дома. Вообще никакого. И если нет дома тебя, зачем ты пригласил меня?
-Вот он тут я.
Эдвин оглянулся, стараясь по привычке найти источник голоса, хотя уже понял, что абориген Высокая Поросль читает мысли, ими и говорит.
-Я Ченрезиг.
В сияющем небе, в лотосе сидело существо именно так как он на тханке видел его. Белое светящееся лицо с жемчужным отливом было пустотно, и сияло изнутри. Долго Эдвин рассматривал атрибуты, алмазные четки и шелка.
-Итак, ты с земли, – напомнил ему абориген не спеша.
-Да, такой вариант я не ожидал. Ты говорил, ты мутант, я думал о существе, у которого большой прогресс в разуме, в голове, что он психокинезом обладает, или мысли читает.
-И я обладаю подобным.
-А тела простого нет?
-Оно растворилось назад много лет или веков.
-Я не знал.
-Ты разочарован, я вижу, ты все равно хотел увидеть живого мальчишку или человека с дубинкой и разумом мощным картинным.
-Пожалуй так. Такую ветку истории в расчет я не брал.
-Знаешь в двадцать первом веке они, люди, что тебе были близки, сидели и говорили: “Компьютер и человек это интерактив? Если человек напишет: «а» интерактив ли это уже, или нужно два? У них получалось нужно два: второй человек, который дополнит ответ.”
-А правильно - нет, правильно итерактив уже и один человек.
-Точно. Ты удовлетворил свое любопытство? Вот куда приведет прогресс, если сразу покорить Эверест.
-А теплокровные потомки, те, кого можно поймать и потискать: мальчишки девчонки их нету совсем?
-Мои дети не имеют рождение на планете, они сразу такие как я, или близко. И у многих так. Многим не надо вступать в интимный контакт, чтобы были дети. Они могут появиться от слишком долгого взгляда, и вот вам: вереница потомков, которыми можно гордиться. От объятий от рукопожатий могут дети появиться. Люди подобные тебе есть, но они не дети мне. Пойми не сделал их я из себя, как вот недостойного, Эдвин, тебя. Сколько тебя я не учил, в обличиях разных, всегда ты был к форме привязан.
-Согласны – согласны.
-Учи парамиты мои, и помни: каждая следующая более блистательная, чем предыдущая. Твою жизнь дхарма украсила?
-Она стала самая лучшая наполненная смыслом, и оттого мне всегда мало её. То чудеса головокружительные, то ущелья, я влюбился в это Ученье.
-Ну, тогда до скорого, и на прощанье вот-
Эдвин почувствовал резкий толчок, кто-то толкнул его сильно в живот, – ты любишь тактильные контакты, так вот тебе. Твой Ананда.
Воздух зазвенел, и мир перевернулся, мигнул, и исчез. Он сидел на кровати, и смотрел на ночной лес.
-Я покорю Эверест, - сказал Эдвин вслух, посмотрев на далекие звезды, - без рук у меня все удается.
Пошел на кухню своего почти забытого дома из века далекого и другого, выпил чаю, и, спустя пару минут, уже не был мысленно тут.
Эдвин обдумывал парамиту запредельное совершенство.
Парамиту нравственности.
Нравственность, отказ от пагубного. Нравственность, вся этика сразу.
Весь нравственный контент, но что хорошо, что плохо на какой из планет, и в какой век.
Парамита нравственности у автора другого, заключалось в том, что в периоды медитации, мы отбрасываем обычное мышление, и обычную деятельность, которой наша голова склонна заниматься всегда.
Нравственность это все сразу.
Добро.
Остановимся на этом. Без ожидания, что оно вам прибыль какую-то принесло.
Без зеркала эго, самолюбования нету: я хороший, сделал это и то…
Просто - добро.
Думал Эдвин, что пагубным или дурным в разные века считалось множество дыр, то, что не принято тут, то и пагубно, то что вредит другим. И бывали бедолаги, всю жизнь они держались, чтобы кому-то на ногу не наступить, богобоязненными считались всегда. А на деле жили в очень строгой канва – зла не сделали - точно, но после такой жизни надо еще одну – отдохнуть, за то, что прожили праведно ту. Нет, сложные нормы нравственности это не путь,  безобразное тоже пустотно, и вы живите свободно. Додумавшись до такого, Эдвин махнул рукой. Чепуха, сложные он настроил тут берега, всё. Оставим: нравственность – добро, а там по ситуационно надо следить, чтобы тени не были от эго, чтобы это была не зло, чтобы другим существам пользу всем принесло или не надо. Трудна, трудна этика или парамита нравственности для космонавта голова которого уже помыта – нравственность зависит от условий от норма- контроля, люди думают много над этим, но обычно не выполняют и трет, и не потому, что не знают как надо так, что теория явно тут звено лишнего плана.
Нравственность, этика… Как познать тебя парамита?
-Откажись от пагубного. Я такое же свойство ума, как и первая парамита. Как щедрость и доброта.
Эдвин увидел, как на него дождем струиться синий цветок – нравственность.
Спустя мгновение он очутился в мире дождя.
-Сколько капель воды, столько безнравственных мыслей вышло из твоей головы, - поучал один абориген второго.
Не гуманоиды были они оба. Существа покрытые панцирем ржавого цвета, очевидно родитель и ребенок, вот эти ржавые существа имели плоская, сдавленая с боков голова, короткие костяные рога, и глаза покрытые до половины складками века, по-своему и красивы.
Маленькое существо покосилось на Эдвина:
-Ты ни с земли?
-Наверное… Завтракали уже, или как вы не едите людей, друзья черепахи?
Парочка ответила долгим молчанием.
-Земля удивительна, мы по ней крайне скучаем.
-Да ладно, – Эдвин улыбнулся, - откуда вам знать про землю. По крайней мере, землю моего плана.
-Мы раньше были люди, мы муж и жена. -
Теперь роль поучавшего была видна: муж вероятнее, а может и нет. Тут наверно не подходят критерии человек.
-И жили на земле, но так как плодили только грехи, грелись в адах. Теперь перерождение это, но мы помним и землю, и скучаем. А вернуться не сможем долгие года.
-За какие грехи?
-За мысли, слова… Разделал как бог черепаху, это про нас.
-Тут не плохой мир.
-Один дождь, одна грязь, и еще одно серьёзное «но» Тут кроме нас двоих нет никого. На земле мы терпеть друг друга не могли, и нас с легкостью развели, а теперь как продолжение ада - мы снова вместе. И из века в век, ведем разговор со скудостью тем, кто больше из нас нагрешил, и кто виноват.
Эдвин вздохнул, подошел к существу, и задумчиво отер рукавом влажный панцирь.
-Долго вам еще так бултыхаться?
-Наверное долго. Зла мы делали много.
-Убивали кого, грабили?
-Нет, бытовое, мелкое зло. Но много жизней, и много лет, и все натекло… От страданий других мы отгораживались со словами: это их дело, а не наше, до них нам дела нет. Оттого, укутаем жизни своей полотно. Теперь панцири, чтобы было удобней, все это воплотили.
-Так что с нравственностью, лучше поверьте, не шутить.
-Я не женат, - сказал Эдвин, поднимая глаза в небо, серый дождь хлестал, владея небом всецело.
-Нравственно это. – заметил один зверь.
-Замолчи а…
-Вы наверно жена?
-Она.
Чтобы быть нравственным, нужна такая сложная модель, где твои интересы, когда пересекают чужие…
В голове Эдвина явственно нарисовалась сложная машина, которая сперва сверяет нравственно этические нормы с существующими на данный момент в обществе. Потом ловко, как бритвой отсекает те свои интересы, что вредят другим, причем вред должен быть увесистым и достаточно злым. Потом взвешивает и анализирует каждую мысль, сверяет её с общечеловеческой конвой - добро и зло, потом со своей. Совокупный вред. совокупная польза. И, скорее всего, все упрётся, что вам надо меньше общаться - сказать слова не верные шансов меньше, не надо обрывать себя когда думаете осудить кого-то. Короче, вышло громоздко и строго, если еще учесть, что этические нормы этого народа могут быть и вовсе нормами дикаря, которым следовать и придерживаться явно нельзя, но и нельзя местным существам жить в пику, чтобы им было больно неуютно и стыдно.
-Нравственность это тоже бутон практики Ченрезига, там он в практике дхармы Ченрезига или другого йодама и может раскрыться, в практике дхармы, а иначе воды не напиться, так и будешь как бритва Оккама по кругу носиться. Переливать из пустого в порожнее, держа себя в ежовых рукавицах, тисках, максимум, будешь жить как монах, но это тебя не приблизит к значимой цели, просто поверь мне.
Синий цветок вырос из кромки дождя, и согнул свою голову над Эдвином, его беззвучно втянул. Прогулка по тоннелям синего цвета, и всё. Нравственность это.
***
Следующая парамита была
терпение,
терпение в понимание природы ума, его сияющая пустота. Терпение в смысле простом, может быть, но с ним ни у кого еще не получалось что-то достичь.
Как на нитку мудрости, все запредельные совершенства одеты, трансцендентные действия, освобождающие, за пределом.
-С терпением у тебя проблем нету. Даже наоборот, можешь сдавать в аренду.
Эдвин оглянулся, на это раз это был кот огромный в майке тюремной.
-Не тюремной, корабельной! Пойми, это огромная разница для земли.
Кот потянулся, прогнул спину, и поточил когти картинно – можем переходить к радостному усилию, или устремлению тут мне равных в этой области нет. Все, что я делаю в радость. Все наполнено энтузиазмом, но и спешки здесь нет. Вдохновение, мудрость, отсутствие лени, люди ведь борются со штампами, жить не умея. Они привыкли к рамке-границе, набор понятий и штампов, ими ворочают – оперируют, говорить не годиться.
-Ты обучишь меня радостному усилию.
-Да, запомни врага – вот он, вот его фото.
-Мне кажется, это какая-то толстая серая тетка.
-Ну да это лень. Во все времена.
Думаешь ты- ребенок: “Вот сейчас я сделаю это и то”, испытываешь подъем.
А пару тройку десятков лет то прошло, и всё. Думаешь: “Да… а надо ли? И все тяжело, нет стимула”
– Стирай, - кот провел лапой по изображению.
Вместо тучной леди с косой обернутой вокруг головы, и выражением лица будто съела прокислые щи и свои, выглянул яркий рисунок: ребенок играющий в мяч. Тогда ты не спрашивал в чем смысл, не думал зачем, просто радостно жил, пока так, нет и двойственности. Кот не охотиться за тенью или своим хвостом, вечный диалог мира с умом, думая, что тень нечто иное от вас, отлавливая мир, и тогда и сейчас, и со временем, этот зазор, с возрастом только растет. Вы дальше и дальше без практики дхармы год от года. Радостное усилие у жадных - это удовольствие, а не работа. Им нравится приближаться к цели, если они её ясно углядели. Энтузиазм, ощущение правильности пути. Тех, кто заставляет тебя сомневаться, просто вежливо попроси. Если ты без них, сам устал, и решил, что путь твой долог, - вот лекарство от мар и от ран, -  радость от всего, что ты делаешь, душевный подъем, значит все уже нормально идет. И ты потеряешь личность, псевдо личность, её нет. Которую ты таскал по глубинам космоса много лет, ведь именно тебе, Эдвин, было все скучно, даже алмазы искать. Свою апатично-безразличную натуру ты за философа умел выдавать, не одну бабу ты не смог обаять – это видно, в тебе нет огня. Беги, беги от меня – кот превратился в огромного тигра, рубашка его стала вполне гармоничной шкурой, Эдвин охнул.
- Да ты что! Я же тут с миссией Будды!
Со страшным рыком тигр прытко бросился с энтузиазмом за ним:
- С двойственностью я покончу, когда тебя сожру! Тигр стал огненным, в мире иллюзорном, подобном страшному сну, языки пламени облизывали Эдвину плечи. Страсть которой ему всегда не хватало, кажется, теперь её будет не мало. Последнее, что он увидел: алую глотку, которая без труда бы захватила небольшой космолет, а Эдвин и вовсе был мал для неё, - на один зуб.
-Лёд, лёд, - еще услышал Эдвин из изрыгающей пламя пасти, - я заболею ангиной от него, а это не кстати. Рутина, у него все было рутина.
Эдвин судорожно глотнул раскаленного воздуха, и закрыл глаза, все мираж, все сон просто.
***
-Итак, Эд, вернемся к тому, с чего мы начали назад много лет. Парамита медитации.
-Уж в ней-то я поупражнялся, ответил Эдвин, с сомнением глядя на своего нового визави, на этот раз им бы сам Ченрези.
Сияющий он обратился к нему с прозрачного неба:
-Медитация важнее развлечений и хлеба, без неё не добраться.
Эдвин кивнул. Ченрези растаял, и он оказался в мире, который казалось, был обитаем.
В огромном игрушечном магазине, но судя по тьме за окнами, блеклому свету, и отсутствию покупателей и персонала или… Тут, впрочем, все иллюзорно, это сансара.
-Медитация трудно дается, моя голова просто устала… - голос с явно механическим оттенком раздавался из-за стеллажей, там, обогнув их, Эдвин заметил куклу метрового роста.
-Кукле медитировать явно не просто.
-Кукла я только пока.
-Раньше ты выглядел иначе, был человеком?
-Полагаю, что да, и сейчас я человек. Мы во сне. Помоги проснуться, наконец, мне.
Кукла изображала мальчика-ребенка в реалистичном стиле. Впрочем, именно так как надо, признаки стилизации были. Вязаная кофта была с рисунком удава, а белые волосы навевали воспоминания о летчике «Маленьком принце», хотя, это кукла был им едва ли.
Эдвин присел на край стеллажа, неловко задев за игрушечный грузовичок, который, подчиняясь закону подлости, резво поехал, сбив с полки еще дюжину таких же машин. Со страшным шумом они грохнулись о пол, и те которым повезло приземлиться на колеса разъехались в разные стороны когда шелест улегся.
Эдвин вздохнул.
-Заборы у практика могут быть и огромными. Тебе рассказать алгоритм шаматхи, или сказать зачем это надо делать?
Кукла повернула голову, и устремила на Эдвина свои немигающие стеклянные глаза.
-Алгоритм?! Зачем заниматься? Ты издеваешься да?
-…
-Как думаешь, я отчего здесь таким оказался?
-Не знаю.
-Допрактиковался…
-Ты хочешь сказать, что рациональное мышление тебя привело к этому - ты одеревенел? Самоконтроль над тобой пошутил? Шаматха это просто, и настолько приятно, что люди могут, углубившись в неё, вообще сидеть так годами чем-то приятным полезным считая, даже есть предостережения там не дремать.
-Это для тех, кто её знать.
-Те кто умеет медитировать свободней со временем. Ситуации могут быть разными все в жизни временно, а их ум защищен, он не как океан который кипит от страсти и мар, не как котел, ситуация есть, но она не захватывает их ум.
-Ты считаешь, что сейчас адресно мне отвечаешь, или это общий тезис? Видишь, я одеревенел, очень контролировать разум хотел.
-Ты умеешь дышать?
-Да, насколько это может кукла.
-Ну тогда сумеешь понять. Садись, будет все вкусно. Застыли, три раза вдохнули глубоко, есть момент когда выдохнули, совсем воздуха нет, и снова полный вдох. Ощущаем дыхание у ноздрей, воздух, допустим он холодней или горячей не такой как ты температурой, сконцентрировались на этом. Вначале разум блуждает, дышим в темпе быстро, это мысли мешают. Потом медленнее. И уже просто глубоко, думая о воздухе, и о ощущении на вдохе его. Потом когда закончили – выдох, если мысли уходят красиво, обдумывая события дня, ввернули их снова к дыханию. Успех, когда дыхания практически нет, когда голова прохладная мятная, но у всех по-разному это бывает. Короче когда кайф наступает, это и есть ваш прогресс. Настолько здорово, что все опасаются, что существо примет за окончательную нирвану или свой кайф там его, и так и будет сидеть истуканом, а это только начало.
-Такого состояния я не испытывал никогда – тяжелой повинностью дурная моя шаматха была, примерно так: надо сделать, вот я и делаю.
Эдвин – пожал плечами.
-А кто вас Кукла этому обучали?
-Идем, - кукла ловко спрыгнула со своего помоста, и на негнущихся ногах побрела куда-то. У полки с мишками разных мастей она остановилась.
-А это дурные учителя дхармы с планеты людей. Вот во что они превратились, плохо учили, и теперь тут.
-У них ты учился?
-Угу, у многих …
-И в чем их основная ошибка была?
-Любили поговорить, слушая и слыша только себя, шаматхе, как и вообще медитации, они не учили меня – знай со своими тезисами вертухаться.
-Печальная участь… Обратим ли процесс можно ли их вытащить из мира чудес?
-Мне все равно, это лучше чем не делать совсем ничего.
-А мне жаль их.
-Возможно, тогда Эдвин задумчиво взял в руки медведя, не подававшего признаков жизни, если так можно выразиться, игрушка смотрела на Эдвина бессмысленными пуговица глаз.
-Это такой он сейчас, когда –то был задорный, сам-то наверно умел медитировать, со мной все старался, острил.
Эдвин взял в руки медведя, он оказался неожиданно тяжелым, словно живым, или обладал механизмом каким.
-Падингтон, я бы тебя назвал, кабы себе выбирал.
Видимо Эдвин нажал медведю на живот, и привел в действие некий скрытый механизм – не ожидал, что он так оживет. Задорный утробный голос оказался неожиданно громким, или тишина магазина, на студень висящий без движения походила.
-Однако… - живи стоящим … посоветовал медведь, мигнув глупыми глазами. – Теперь о главном, как я считаю…
-Это запись, - любезно подсказал мальчик-кукла.
-Я это понимаю , - ответил Эдвин, задумчиво крутя медведя, в поисках механизма, который бы его выключил.
Тем временем, медведь выдавал сентенции от которых вполне можно было обалдеть. Периодически перемешивая их с шутками собственного производства, как сказал бы критик достаточно плоско.
-Бесполезно, эти медведи не выключаются, пока их мудрость житейская не кончается.
Эдвин вздохнул.
Игрушечный медведь залихватски минул.
-Догадываешься? Ты должен пожалеть, и меня и мальчика куклу.
-Без имени я! – вставил тот радостно почему-то.
-И расколдовать нас.
-Но я не колдун, - изумился Эдвин.
-Так выучись, а то тоже станешь мишкой или игрушкой какой еще.
-Это не честно, урок по медитации я тебе верно прочел.
-Слейся с жизнью, – сощурив глаза посоветовал медведь, после чего активно попытался потопать ногами, богатыми сафьяновыми сапогами, очень точными такие бы уваженье снискали у любой женщины, которая любит сюсюкаться и восхищаться ерундой: висючки, вышивка двор скобяной.
Эдвин поставил игрушку на пол, и та, медведь, громка замаршировал сыпя по пути чепухой, которая бы за разум могла легко сойти, если бы её выдал профессор какой ну, а так… Детям такая игрушка, увы, не нужна слишком заумна, и слишком скучна.
Эдвин обдумывал варианты спасения слабых и мальчика куклы, наверно в другом мире это огромный мужик, который сейчас бессовестно спит. И я попал в его странно скроенный сон – видно и он в дхарму влюблен. Ну что сказать, медведей можно на перепрошивку, перепрограммирование отдать. Я запишу им в память уроки шаматхи, чтобы крепко держались. Пару фраз о том для чего все это. Что Бодхичитта – пожелания блага всем смоет земной серый надел. Что добро это хорошо, и что все пустотно. Будут их обладатели, пустоголовые такие же, как медведи, сидеть и хором за ними повторять, пока не повторят, не смогут их отключить – и так вот, через месяц или год такой учебы и мишки освободятся, и те, кого они не учили, и не пытались стараться.
План поразил Эдвина своей простотой. Он подумал, что хорошо бы, если владелец медведя не правильно повторяет, или разум его откланяется, и он в своих мыслях витает, медведь бы щелкал его слабым током, но это уже кажется было там у кого-то.
В этот момент медведь, закончив обход магазина, вывернулся из-за угла, очевидно, программа к завершенью его подошла, присев на не гнущиеся лапы, он со щелчком замолчал, на этот раз правда глаза закрыл, кукла-медведь почивал.
-Надо тебя к своим отнести, – сказал Эдвин, и собрался было подсадить медведя на полку. Не тут было, мальчик кукла с неожиданной скоростью быстро пронесся, словно срезанный невидимой лопастью, вцепился в своего мучителя:
-Нет! Теперь ты, пустая башка, послушай меня послушай, послушай! Ты что одолжение сделал, что учил да?! А может ты бы себе другую профессию лучше избрал, или призвание, и никогда чепухи не читал? Торговал на базаре там? Ты просто не делал свою работу, на которую вызвался! Просто, просто, просто… Даже нет морали светского толка. Хорошо бы, правда, не делать совсем ничего. Вот так просто ходить, сидеть и всё.
Медведь подло симулировал сон, и не отвечал совсем ничего.
-Нет, ты посмотри, - распоясался кукла, совсем тряся своего противника, словно норовя вырвать из него душу, – ты считал, что учить медитации просто не нужно? Так не учил бы тогда! Или кто –то в твоей чепухе должен был шарить года, теряя время, а тебе готовиться было лень к выступлению?! И после этого, все еще плохие – я напишу докладную в совет. А ты, – неожиданно мальчик вцепился в другой спящий медвежий портрет, – годами сидел и звездил в интернет, когда у тебя просили поучения о шаматхе, или благословение, или разумное что, ты спамил всех каким-то дуратскими постами, и писал, что возможно тебе надо выбрать другое дело в жизни, не быть Ламой? Это не возможно, это точно и прямо!
Нет… были правы люди те они, правда, ничего не делают.
-Медитируй на пустоте,- неожиданно для себя сказал Эдвин, ощупывая себя. На его голове появились маленькие плюшевые ушки – маленькие, пока…
-О боже, я становлюсь медведем!
-Ага… как все учителя на свете, что учили меня.
Эдвин подбежал к зеркалу встроенному в стеллаж. Лицо приобрело неприятный коллаж, вроде пока что его, а уже и нет. Скоро ли измениться  этот протрет?
-Не очень скоро, если не успеешь снять заклятие, станешь как они, а если да, и они превратятся в людей, и я тоже. Смотри, это возможно.
Мальчик включил пультом огромный монитор. Вместо рекламы там была темная комната. Женщина с медовыми, вьющимися волосами, рассыпанными по подушке, спала.
-Это спит моя мама.
-Ты ребенок.
-Да, это правда. Вот я. Но я и сильный волшебник, и маг, заколдовав этих злых чебурах, превратив их в медведей, я думал, сделал дело мести. Но сила заклинания такова, что я случайно заколдовал и себя. Они насолили моей маме очень серьёзно. Расколдовать их будет невозможно, если… или не просто…
На экране монитора спал мальчик лет десяти, со светлыми волосами – фарфоровая игрушка один в один. Такими ангелов рисовали, да умильные рождественские открытки.
-Не знаю. Я ничего не знаю о колдовстве, и больше того, считаю, оно, колдовство, зло.
-Колдовство - оно же волшебство, но злое. Так что учись волшебству, времени мало, не скрою, и это изменить я не могу.
После этого кукла - мальчик поставила с предельной аккуратностью медведя на стеллаж, и  уселась на игрушечную кроватку, через секунду кукла спал очень сладко. Эдвин же был в не себя от смущения, что же делать?
Очевидно, проявить дхарма терпение. Медитировать, и познать мудрость. Это последняя Парамита которая отделяет меня от состояния Ченрезига. Волшебство. Кто этот мальчик, и кто мама его?
-Ты должен научиться колдовать, делать магию иначе станешь мишкой, и тебя продадут кому-нибудь, а потом как ты сам придумал, ты будешь говорить запись о том, как надо рыбачить.
-Что, извини, какая рыбалка?
-Я сплю, кукла, извини, - кукла сказала и перевернулась на другой бок, - я сам не знаю, если бы знал, тебе бы помог.
-Я так не играю, - шёпотом сказал Эдвин, поправив одеяло, – ты мальчик, ты просто спишь, это правда и это твой сон никакие дурные Ламы тебе не вредили, как ничему и не обучали.
-Все иллюзорно в сансаре.
Эдвин провел рукой по целлофановым волосам, где-то этот мальчик живой, желаю, чтобы он крепко поспал, и забыл этот сон сам.
Как только Эдвин это подумал реальность магазина притворно мигнула, картинка окружающего мира стала меняться, вместо кукольного лица и ощущения глянца Эдвин ощупывал грубую кору дерева – она под рукой был шершавой и очень сухой. Оглянувшись вокруг, Эдвин понял, что стоит посреди густого леса, где-то высоко шумят кроны деревьев, и проглядывает лоскут лазоревого неба, то исчезая, то появляясь вновь безостановочно состязаясь в составлении коллажей с темной листвой.
-Ты будешь учеником колдуна.
Весело прострекотала белка и повисла вверх ногами.
-Не надо смотреть в небо, не увлекайся.
-Не буду я никаким учеником колдуна, – ответил Эдвин, озирая могучие стволы, - какие, скажи, колдуны.
-У тебя нет выбора – колдун ищет нового ученика, а тут больше никого нет, из людей, да.
-Какая же участь постигла старого ученика?
-Умер от старости, так ничему и не научился, помню его еще мальчишкой – более ленивого и тупого парня я не знал.
Белка со всей силы рухнула ничком на землю, и ударившись о неё, разогнулась в поклоне, Белки не было, а вместо неё стоял парень с огненно-рыжими волосами, лет тридцати в темном кафтане и оранжевых штанах.
-Добрый день, я так понимаю ты колдун сам.
-Да, а ты мой новый ученик. Тебе же нужна была именно такая помощь в веке двадцать один, принцесса или княжна больна, мне рассказали, я болезнь эту знаю.
Эдвин не спешил перебивать общительную белку колдуна.
-Мальчик просил спасти его мать, не упоминая, что это княжна.
-Это мало относится к делу спасения её от колдовства. Я тебя всему научу, и поеду в тот век с тобой.
-Не спеши, я еще и не думаю связываться с тобой. Если ты мне не дашь разумное обоснование … Хотя меня устроит, если ты пояснишь с чем имею дело там я. У неё хороший малыш, ему и должен был помочь я.
-Пойдем ко мне в дом, вот он, там мы посидим, я открою новый кленовый сироп, с чаем съедим.
-Я боюсь колдунов, – сказал Эдвин.
-Глупости, я добрый волшебник.
Дом белки колдуна находился в полости ствола, огромная  резная дверь. Эдвин подумал было что даже не смотря на трехметровый или коло того диаметр ствола там будет несколько тесно – тут же спохватился жилище же колдуна, интересно.
Из двери пахнула ладаном, чем-то сладким, и через мгновение он с недоумением оглядывался вокруг. Дом действительно был просторный, но это, очевидно, был скромный колдун. Все было подчёркнуто просто. Деревянные строганные полы, лавка и стол, окна, впрочем, были большими и «показывали» явно не то, что надо, не тот мир из которого они пришли или вышли.
-Итак, сказал хозяин, выставляя на стол банку красного липкого сиропа какую-то лоханку и еще что-то.
-Для начала кто ты, и как звать тебя, а то я так погляжу, ты радостно поджидал тут меня, а я не знаю о тебе совсем ничего.
-Извини. Меня зовут… Белкой так, и зови, а ты Эдвин. Я, правда был рад когда узнал? что ты прибываешь ко мне. Я раньше, давно, обучал людишек на этой земле. Мне они и нравились и учить их тоже, но не было новых учеников у меня давно уж, а поучить было бы можно. Лет через пятнадцать ты сам будешь себе диву даваться - как ты жил, не умея элементарных вещей жил не умом, не участь руководить своим разумом, а используя десятки подручных вещей. Вот смотри, костер я разведу так, Белка склонил голову медные волосы плавно потекли по его голове – как у белки шерсть на земле, огонь в каменном очаге по мановению руки белки вспыхнул, и, фыркнув пару, раз стал уверенным ровным оранжево-синим пламенем.
Белка пододвинул Эдвину чашку.
-Чай.
-Точно, авторский, как говорят в веке двадцать один.
-Я не оттуда, намного позднее.
-Но та женщина оттуда – знай, её заколдовали враги Будда.
-Почему она спит?
-Она не спит, она … просто она заколдована. Часть её сознания изуродована колдовством. Эти яды сочатся в целую часть, и от этого вся напасть.
-Что за колдовство, и кому это надо?
-Она была просто счастливая мать, жизнь её шла ровно и счастливо вполне. Потом некие не известные колдуны, которые были не то лже буддистами, или вообще просто колдунами, её атаковали, и было их много. Яд от их заклинаний не убил её, как они того сами желали, и не подчинил им, но она стала сама с головой полной дым. Ей очень плохо, и боюсь, если исходить из того, что ей плохо очень давно, она умрет, как ни печально. Но я этот яд откачаю, вот смотри, надо приложить, это. Колдун протянул Эдвину уголь – он вытянет яды потом…
-Я тогда перенесусь в её дом, приложу этот уголь, и буду свободен. Ты в своем ремесле превосходен, а у меня задачи не стояло такой, - десять лет посвятить учебе, учебе на колдуна.
-Тридцать лет, десять или пятнадцать - это только начало. Да признаться, и этого мало, но куда ты спешишь? У нас вся жизнь впереди.
-Это хорошо, но я её не планирую вместе с тобой провести.
-А знаешь, как было давно? Ученик колдуна не мог его покинуть, он пленник, заложник, и куда не иди свернут, назад приведут все заколдованные пути.
-Ты, Белка, со мной так не шути. Я не ученик тебе никакой – если хочешь, отправишься к барышни той и со мной. Заклинания ты помнишь? Или тебе нужны особые приготовления? И те злодеи, что её заколдовали, кто они, какую цель преследовали?
Белка вздохнул:
-Я думал, ты будешь жить со мной в лесу – куда тебе с такой рожей, я не пойму, мы так похожи…
Эдвин чуть не рухнул со стула. Большей глупости он никогда не слыхал, и тут странное подозрение промелькнуло в его голове - похож он на белку во сне… Схватив руками за голову, он ощупал уши – определенно они стали больше, и лучше. Лицо, кажется, вытянулось вперед и… он похож на белку, на мишку, колдун и не врет. Очевидно, он считает что я ему подобный братишка. Он колдун белка, я колдун медведь.
-Меня тоже заколдовали – я ничего общего с белками или животными внешне-то отродясь не иметь.
Белка удивленно вскинул рыжие брови, и уставился на Эдвина.
-Правда? Правда. Мальчик, сын той женщины, меня заколдовал. Говорит, там тьма медведей плюшевых сидит, не учили его маму или его медитации. Или вообще плохо учили дхарме, и от того, были плохим примером там для кого.
-Я слышал и это. Те монахи, как ни странно, стали жертвой опаснейшей мары. Они как зачарованные играли с его матерью, и забыли вообще зачем они жили. А колдун ли мальчик?
-О, этот вопрос не стоит мальчик не колдун. Просто он тоже спит, а это его сон, и ты тоже Белка. Только ребенок мог придумать вот это, чтобы я обучился магии и колдовству.
-Всё в мире подобно в принципе сну.
-Да, но ты просто сон.
-Полетели, посмотрим на маму его.
-Так кто заколдовал? сон или не сон, но сюжет там есть.
-Как тебе сказать - силы подобные есть. Теперь не суть, кто и когда. Вопрос стоит, как нам вернуть её к жизни.
-И как ей вернуть те года жизни, что она проспала или в какой-то коме жила.
-Такое боюсь не могу даже я. Вот лекарство. Я колдую много лет, кстати, друзья, я сам догадался, что построение сна тут не я.
Белка посмотрел на Эдвина.
-Ты думаешь, я тебе снюсь?
-Возможно, возможно и нет. Поехали в будущее, спасать целый свет, и не смотрись в зеркало лучше.
Эдвин окинул стены взглядом.
-Я тебя предупреждаю, не надо.
В углу поблескивало маленькое зеркало.
-Лучше посмотреть правде в глаза.
-Все равно ты только создание сна.
Эдвин подошел размашистыми шагами к овальной изысканной раме. С той стороны на него смотрела вполне приятная плюшевая медвежья морда с человеческим телом, пока человеческим.
 Белка права. создание это сна или нет, надо спешить, иначе в этом сне он так и будет медведем ходить.
-Бери свои снадобья, и вперед, я знаю между мирами скоростной переход. Крикнул Эдвин и ринулся к Белке.
Через секунду они летели в прозрачном туннеле. Оказавшись в доме мальчика, Эдвин перевел дух, женщина лежала в кровати внешне не было похожа что она заколдована. Ну да ладно. Белка положил ей лапы на голову, долго что-то шептал.
-Всё силу колдовскую я потерял …
-То есть, опешил Эдвин
-Не знаю, ничего не происходит, она не больная и не заколдованная, она просто спит, и ей сниться сон.
-И что сниться, может ответ будет в том?
-Сниться … подожди, она сквозь сон мне говорит, что есть какие-то файлы и дневники, ответ в том
Эдвин оглядел комнату, на столе в холодном свете луны блестел ноутбук.
Включив его Эдвин подумал, что достаточно трудно будет обходиться без пальцев и рук короткие толстые пальцы плюшевого медведя, украшенные декоративными пластиковыми когтями неловко скоблили клавиши, но только в начале. Дневник, как может называться? Файл тот, что открывали чаще всего, очевидно… Если она вела его. На пустом рабочем столе его обрадовала эта картина – ярлыков было мало. У мальчика-куклы аккуратная мама. Отдельно, в стороне, лежал файл – наугад Эдвин щелкнул по нему. Видео, вот и она. Блондинка с медовыми волосами, смеялась в кадре с сыном играя. Потом она уже мертвенно бледная сидела одна, говорила, что в непонятной опасности она, о природе её она не знает сама, но кажется, увы, она умирает, и не знает, что её убивает. – Призраки, неизвестная болезнь, могильный холод. И все эти симптомы настолько странны для этого общества, и этого века что, скорее всего лекарства и нету, и пожаловаться некому – просто скажут, что ей помощь иного рода нужна и умом помутилась она. Впрочем, она боится и этого тоже, и это она не исключает. Такое возможно. На следующей записи девушка порозовела слегка. На видео был яркий солнечный день, повеселела она, рассказала, что сидела ночью за компьютером ей было плохо. Видимо предыдущую запись она сделала тогда, страшно, и она познакомилась на фейсбуке с парнем у которого монах был другом лучшим, и он сказал, что умеет прогнать призраков, и это дело обычное. В эту же минуту её кто-то толкнул в солнечное сплетение слегка. Температура в комнате поднялась. Словно сама комната, освещенная призрачным, как ей казалось мертвящим светом, стала озарена теплым желтым освещением. Лампой не дневного света, а  накаливания или тремя, яркий свет - и тени, и могильная плесень отступили, она легла, и уснула… Белка, подошел к Эдвину, и нажал видео на паузу.
-К сожалению, это было только начало. Тот парень временно справился – но это была важная помощь, и в нужный момент.
-Тот монах был …
-Нет. Оригьен. Или сам шестнадцатый Кармапа.
-Это все сложно, и странно. Не ясно одно - как мне разрулиться в этом чужом сне, или кино. Я уже в медведя совсем превратился. Хотя есть идея, она всем помогла всегда. Я так понимаю красавица не замужем, не женатый и я.
Медведь огромного размера плюшевой мордой коснулся губ спящей достаточно смело.
Женщина поморщилась, открыла на минуту глаза:
-Аа… мишка.
Ловко схватив его за шею руками, она перевернулась на другой бок.
Эдвин попытался вырваться, но не мог.
-Тебе будет урок, - пробормотал белка, - как действовать нагло, глупо, смело – пытаясь вытащить друга из объятий морфея на секунду Белка перевел глаза на экран монитора. Когда он посмотрел на Эдвина лишился дара и слова – женщина спала обняв маленького, сантиметров тридцать плюшевого мишку в свитере какие любят рисовать на рекламных афишах, с норвежскими звездами, и медведь, беспомощно расставив лапы, бессмысленным взором продолжал смотреть вверх.
Белка присел, огладил рыжие волосы, с минуту посидел полу прикрыв глаза, затем молниеносно, превратившись в белку, сделал по ночной темной комнате несколько головокружительных па. Галопом прошелся по шторам, и повис около гардероба, потом виртуозно приземлившись после прыжка с кувырком на четыре лапы, принял снова облик человека с рыжими, гладкими волосами.
-Что делать, что делать, – пробормотал он.
-Ты должен найти кое-кого, утробно прорычал плюшевый друг. Было видно, что он уже теряет способность изъясняться на человеческом языке. Найди Майкла моего друга, он тоже колдун сильный. Спроси у Кармапа Тринле, может он сможет, он учился, я слышал о похожем.
-Колдун? Белка всплеснул руками – мне профессионально ревниво это слышать и досадно. Есть колдун, это я, другого не надо.
-Медведь крякнул, видимо пытаясь выразить всю своей ярости полноту.
-Тогда расколдуй меня.
-Это возможно, как только ты расколдуешь женщину ту.
-Ты расколдуй.
Медведь клацкнул, и затих видимо перешел в другое состояние
***
Эдвин же очнулся дома у себя. Ни девушек с медовыми волосами, ни белок, или рыжих парней не было. Хотя, ладони Эдвина еще, казалось, хранили легкий аромат её щек, или парфюма пахнущего смесью ладана, и чего-то сладкого.
-Целовать её было не надо – сам себе сказал Эдвин, - красивая дама, но видимо там все трудно. Пусть белка ищет Майкла, или Кармапа Тринле.
Я же посвящу себя изучению последней,
венчающей все парамиты Вершины,
На любом языке –
Парамиты мудрости
Не мирской,
Не земной,
Той, что открывает природу ума,
Его понимания, что все пустота,
И истинная природа ума - свет без края,
А все события - лишь иллюзии грани,
Не имеют само сущего существования,
Зависимы и легки,
И переменчивы,
И что земные мудрости, премудрости, сентенции -
Не нужны, даже и безупречные,
Они все равно несут мирскую,
Или земную, или ограниченную какую канву,
Могут быть оспорены,
И имеют аналитическую природу, -
Они суть - конструкции различного рода.
Мудрость без ограничений,
Вне слов и речений,
Она пустота,
Она природа ума,
Она природа всего,
Без деления на «вне», «другое» и меня самого,
Как если в небе,
Или в мелководье безбрежного океана
Мысленно кусок очертить,
И все остальное попытаться делить на тот кусок неба,
И это такие выделенные фрагменты,
Разделенные лишь воображаемой линией,
Исчезнут.
и тут так же,
не двойственность, единство без объекта и субъекта,
границы неба, они есть?
небо условно поделил,
И не смог удержать –
Сразу забыл,
И тает весь дым.
***
Эдвин сел на подоконник.
Внизу текло людей серое море, в городе лил проливной дождь, серое небо висело низко,
 и пахло осенью. Пряный запах…
 И все это сансара или нирвана, кажется, секунду назад была нирвана, но я её не удержал.
-Дело не в этом, но в целом - выше всяких похвал.
Закончен роман.
-А Майкл, девушка златовласка, дурные монахи, которые оказывается дхарме не так обучали?
-Это решит Майкл. Белка уже в пути к нему. А монахи – ну… не так учили. Они ведь, есть шанс, люди святые, и вообще могли не обучать, и не являть себя миру. Просто молились бы в кельях, и безмерному морю существ бы добро было, пусть они бы не знали ничего о них. В этом ведь религия Ченрезиг.
За столом как когда-то давно сидел Ананда. Только на этот раз в образе простого парня. Темно русые волосы были всклокочены, синяя толстовка небрежно скособочена, а босые ноги он водрузил на спинку стула, в руках он держал неизвестную Эдвину посуду. Именно такой чашки причудливой и резной у него не было никогда. На блюдце лежал кусок лимонного пирога.
-Или ты хочешь в этом веке остаться?- непринужденно спросил он, пережевывая пирог.
Эдвин отрицательно покачал головой.
-Ананда, я хочу увязаться с тобой.
-Пирог вкусный, семейный рецепт, мне его сказала одна зырянская княжна. Она не готовила никогда, и умела печь только его, и научилась этому на пенсии, в пятьдесят лет. Видишь, рассыпчатая серая мука - гашеная сода, изюминка пирога, и решетка. Песочный любил его тоже один всего человек, её внучка, она готовила его много лет.
Эдвин подошел к столу, взял угощение, и откусил кусок пирога, сверху глянцевого лимонника. Правда, жесткий какой, какой…
Проглатывал он, чуть не застрявший в глотке кусок, уже в своем веке.
Никаких чердачных окон, и дождя за окном, как и никакого города.
Его привычный дом, со стенами, меняющими цвет, где всегда светло и тепло, и мебели нет, если надо она появиться из стен. За окном лес – много лет можно идти только вперед, и тебе никто не помешает, и тебя не найдет. Я дома, подумал Эдвин, смотря из окна, теперь буду медитировать и просто жить, устал я судьбы вершить, или не устал. В любом случае, пьеса имела свой разумный финал. Может у Майкла и получится лучше.
Как много я потерял, что не ценил никогда это, Эдвин вышел на улицу, и вдохнул полной грудью запахи лета – не земля, там сейчас все лишь туристы. Другая планета. Он не был дома так долго.
-Если бы те монахи из сна не учили, а жили в пещерах, они бы и не породили волны серой – что их стали с людьми светскими равнять. Они все от мира, что и те, стремились так брать, но еще и не делать свою работу. Просто в наглую, если уж святые, то сидите, дома в своих стенах, если учите - учите, именно так.
-Они молились, - раздался голос в лесу, - а учить пока не научились.
Эдвину показалось он увидел лису. Ну да, не научились, не хотели, точно точно дома бы лучше сидели. Зато в людях светских все грехи разглядели, смеялись да галдели. Те надеялись они их выучат, верили в это, потом поняли, что в очередной раз обознались и в религии в целом разочаровались. Хотя, так было не только в том сне, во все века, и у того мужика что Бодхичарья Аватара писал, были они полны снобизма его дразнили. В другом веке вообще на друг на друга с котелками бросались, и товарищей били, и тогда…
-Эдвин, ты дорассуждаешься у меня! - Из облаков показался Ананда с палкой, – сейчас методички, писать, учебные планы заставлю, и всё ты будешь делать как надо.
-Я всё исправлю.
-Это полдела, а как внедрять свою новацию собираешься смело?!
-Палкой! сенсация… право на лево, пусть не думают тогда, что они облапошат людишек – не те времена.
-Прости за мальчишек, женщину расколдую ту я, и тебе нарисую, что вышло там у меня.
Ананда исчез, а Эдвин, зайдя под навес, подумал уже без прежней злобы:
-Лодыри … и ты, Ананда, не справишься без меня.
-Вот какое у тебя живучее и агрессивное я! - тявкнула лисица, и успела в дебрях леса весело скрыться.
Эдвин подумал, что он повеса-дурак, и ему надо, наконец, самому сделать то, что он советовал.
Ему  надо медитировать на пустоту и расти. Насильно и из-под палки никого не спасти, это правда.
И когда начинаешь обсуждать это: что кто-то где-то в религии что-то не правильно делал, рискуешь, что сам попадешься в капкан. Что думал тот человек ты не знал. А тебе потом даже простой человек, невестке в отместку, приведет из записанных интервью сто мест где ты просто говоришь чепуху, и недалеко ушел от того дурного парня которого обсуждал. Такой закон кармы – такая она. Хорошо бы если - раскаялся и она, карма, не вернулась, но обычно возвращается и отлично. Как в коридоре зеркальном, как бы я хотел не попасться в этот капкан: как гривенник нравится всем, потом скажут, что мнения своего не имел, и, вопреки очевидному, молча сидел. Была ведь когда-то на земле учительница, завуч в школе «Успех», что говорила правду для всех, что те учителя циники, те дураки про коллеги свои, и не пряталась ни от кого, а что лучше если бы она молчала? Она бы с ними заодно, одной массой стала, так бы её воспринимали и ученики и чья-то мама. Она была бы рабой этики тюремного плана – ей такая групповая статья не нужна. Она не делала ничего как те учителя, и им не должна. Прямо говорила, их самолюбие, и авторитет не щадила, нет, нет. Но и она не была Буддой или идеалом, или кумиром. В каждый век свои мары нравственного плана.
Майкл стал колдуном, и будет продолжать миссию – подумаешь, да не надо
было его вообще брать, - с улыбкой подумал Эдвин с правом на эго.
-Я не писал религию оков, я писал религию свободы от тревожных эмоций, и от бесконечной круговерти смертей и рождений. Где-то только всходит солнце, а где-то оно уже силу имеет.
-Будда, Будда так говорит Будда, он всё умеет. -
Сказал Эдвин, глядя на золотую статуэтку, стоявшую тут еще со времен его детства. Будда мой Будда, всегда ты совершенство, другие люди запутаются в концепциях непременно, будут противоречить сами себе, современно. Потом заметят, что их дела… и, короче, сансара все понесла, на правду похоже. Какие там истины и слова? То что не можешь принять - приносит боль, и ты воюешь с собой, вцепившись в очередную фразу, ты цепляешься за неё, впитывая как краску, но и она концепций игра.
Все монахи буддизма могут рано или поздно не правильно поступить или ошибиться, потому они и не ты. И не авторитеты для меня, я Ченрези, я.
-Это и есть черные сидхи когда … короче у них помрачение, и у тебя, они в своем тумане пишут тебе, ты злишься, или не злишься во сне, если злишься помрачение есть и у тебя, колдунов и демонов не счесть на планете земля.
Золотой Будда на каминной полке на секунду ожил, и как ни в чем ни бывало с Эдвином заговорил, он не удивился совсем.
-Как же мне избавиться от злобы?
-Магия дзен высшей пробы.- Ответил золотой Будда и замолчал.
-Моя религия, не религия планеты земля, тут всегда были головы рыбьи, да боль, есть ведь более совершенный мир, не земной.
Эдвин – кивнул. Его крестовый поход закончен, он перфекционист, это точно, не умея сам быть идеальным, он от религии хотел идеального прочтения. Те православные думали о проводниках, что служитель культа - посредник между богом и человеком, с них и спросу мало было. А тут Учитель, есть шанс, что и Будда, а такому советовать невозможно, если не трудно, думали, что надо закрыть глаза может на очевидное несоответствие, и теперь есть выход – Будда Кармапа Тренлей – это сидха, он и глава традиции той, и может, опознанный Лама перерожденец какой, для двадцать первого века вариант золотой.
Эдвин радостно закивал головой, пусть Кармапа и Ананда будет Путеводной Звездой.
Шесть парамит,
Шесть драгоценностей
Переводящих за пределы этой планеты,
Щедрость, нравственное поведение,
Радостное усилие, и терпение,
А венчает всё это мудрость не мирская
-Не знаю, не знаю.
-А без бодхичитты такого и не бывает.
-Кто-ты?
-Бодхичитта сама - истинный вид твоего ума. Когда много будет вдруг сострадания, ты достигнешь реализации, а пока ни к чему все терзания.
-Я предпочитаю стараться. Зачем я променял удел космического рейнджера на вечный поиск пути к счастью, зная, что оно само в пути и есть, а не в достижении, эго как месть, это сложное очень Учение.
- Ты хотел весь космос ему научить.
-Да, лучше бы завербовался наёмником, покорителем дальних миров, это было бы легче.
-Все придет в свое время, мой перчик. -
Ответило сияние, Эдвин засмеялся, ну куда-никуда, а он все же добрался.

На фото Карма Тринле Ринпоче (Ананда) Лама перерожденец и духовный лидер тибетского буддизма обычно говорят что Кармапа Тринле но ведь лидер может быть не один на земле : ) вдохновитель романа его история так ярка что легко затмит любую фантастику наверняка . он очень добрый много молится за людей и животных чтобы они не страдали на своей странице Фейсбук и разумеется не только на ней много внимания уделяет спасению живности всех мастей и экологии тоже он очень очень хороший : ) женат и два сына и все это вроде полная описания фото картина