Арест Егора
Егор, проснувшись утром, встал, оглянулся по сторонам, понял, где находится, и отправился в душ. Искупался, чтоб хоть немного взбодриться перед походом в отделение полиции. Затем просто собрал всё, что осталось от вчерашнего запаса героина, соскрёб с целлофана каждую пылинку и заварил зелье, не тратя зря времени. После введения инъекции внутривенно, глаза Егора открылись, и зрачки расширились. Промыв свои глаза каплями Визина, он поднялся и начал одеваться. Затем спустился по лестнице, добрел до дороги, и, остановив такси, не торгуясь, поехал.
Доехав до отделения, вышел из машины и подошёл к железной решетке КПП. Предъявив на входе свой паспорт, Егор зашёл внутрь. Дежурный оперативник очень удивился, когда увидел Егора. Затем предложил присесть и подождать следователя. В отделении очень плохо пахло. Запах мочи шел отовсюду. Возможно, бомжи и дебоширы, сидящие в обезьяннике и издававшие сейчас громкие крики, были тому причиной.
Дверь кабинета следователя распахнулась. Там сидели две девушки. С первого взгляда было отчётливо видно, что они являются представителями древнейшей профессии. Следователь, молодой парень лет 26, наверное, только что окончивший высшую школу милиции, совсем без опыта и стажа, был не удивлён, когда увидел, кто сидел около его кабинета. Он быстро выпроводил проституток, позвал Егора зайти, и они начали разговаривать.
Егору было совсем не страшно, он предполагал, что раз его не убили, то наверняка всё наладится. Ведь Егор знал очень многое и многих и мог испортить жизнь не одному человеку. Следователь, светловолосый, зеленоглазый парнишка сидел в кожаном кресле и абсолютно в него не вписывался. Ему бы более подошла роль сотрудника ППС, который разгоняет бомжей и бабушек, торгующих незаконно в людных местах.
- Олег Андреевич Сухарев, - представился он и Егору предложил присесть.
Егор присел на стул и, подняв глаза, непрерывно стал смотреть на следователя. Олег Андреевич тоже смотрел, не отрываясь, затем, нарушив молчание, произнес:
- Вы кто? Чем обязан? – спросил следователь, хотя он очень хорошо знал, кто сидит перед ним и зачем пришёл.
- Иваньков Егор Васильевич, проживаю по улице Лазо. У меня недавно был обыск, забрали моих рабочих и попросили явиться в отделение.
- А-а-а, вот оно что, - удивлённо продолжал следователь, - теперь всё понятно.
- По какой причине у меня был обыск? Тем более, без меня? - удивлённо стал спрашивать Егор.
- Да разве вы не знаете? Ведь вся округа знает, кто вы и чем занимаетесь, - с усмешкой произнес следователь.
Затем он предложил Егору ненадолго выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Выйдя из кабинета, они спустились по лестнице и отправились в небольшой парк, что находился возле отделения. Найдя там свободную лавочку и убедившись, что их никто не слушает, следователь посмотрел на спокойное до неприличия лицо Егора и произнес:
- Привет тебе от Добролюбова, - и мило улыбнулся.
У Егора, будто гора упала с плеч, и его спокойствие стало вообще гробовым. И поняв, что это свой человек и ему ничего больше не угрожает, вытащил из кармана пачку сигарет, протянул Олегу Андреевичу.
- Нет, спасибо не курю крепкие, - отказался следователь.
Егор вытащил из пачки одну сигарету, закурил ее, жадно вдыхая дым, и через клубы дыма всё так же пристально продолжал смотреть на Олега Андреевича.
- У нас случилось ЧП на днях, - продолжал следователь.
- Какое ещё ЧП, и причем тут я и моя квартира? - произнес Егор.
- Дело в том, что сыну министра кто-то продал в соседнем районе товар, и он, не разобравшись в наркотике и имея сердечно-сосудистое заболевание, не рассчитал дозировки. Спасти парня не удалось. Его папаша забил тревогу. Будто сын святым был, - не сдерживая смеха, шептал следователь.
- Да, плохи дела, - с тяжёлым вздохом подтвердил Егор.
- Для кого как, - ответил следователь. – Ну, у тебя есть надёжная крыша, которая тебя решила прикрыть.
- А как же Зафар и эти рабочие?
- Да ты не думай о них, Зафара скоро выпустят. А те рабочие согласились взять на себя небольшую партию, немного посидят и, когда выйдут, получат неплохую компенсацию. Уедут к себе, заживут, как настоящие ханы, - проговорил Олег Андреевич и опять не смог сдержать приступ смеха.
- Ммм, тогда я им даже завидую, - ответил Егор и тоже засмеялся.
- А вот что касается тебя, то многие знают и о тебе, и о твоей чудо-квартире, и поэтому тебе надо залечь на дно. Мы решили тебя понадёжнее спрятать.
- Это как понять? - переспросил Егор.
- Мы решили повесить на тебя угон, дадут тебе максимум года два, отсидишь годик и выйдешь по УДО. За это время всё уляжется, и все забудут о тебе. Поместим мы тебя тут, в Матросской, поработаешь там. При СИЗО есть пекарня, будешь печь хлеб, а в скором времени тебя вытащат. О квартире твоей мы тоже позаботимся.
Егора охватило очень сильное волнение, но, с другой стороны, он понимал, что эти люди в нем нуждаются, и что у них много общего. И к тому же они могли бы давно погубить его. Так что, не раздумывая, Егор охотно согласился на данное предложение. Следователь Сухарев довольно встал с лавочки и пошел в свой кабинет впереди Егора. Затем зашёл, открыл сейф и вытащил оттуда папку. Раскрыв ее, он положил перед Егором заявление с чистосердечным признанием и уголовное дело, точнее, протокол допроса, написанного как будто добровольно. Конечно, не рукой Егора, но на это никто не обратит никакого внимания.
- Ознакомься и подпиши, - промолвил следователь.
Егор вначале прочитал заявление и подписал, а затем прочитал и подписал и протокол допроса. Следователь вызвал сержанта и попросил надеть на Егора наручники. Под вечер пришла машина, и Егора увезли в СИЗО. Теперь на уме у него было только одно: чтобы тело не ломило от болей.
Когда в камере у него началась ломка, Егор был готов лезть на стены. Ему было чудовищно плохо. Его трясло и бросало в жар. Каждая мышца его организма болела и нестерпимо ныла. Боль была нереально адской. Егор не знал, что ему делать. Но выхода не было, надо было перетерпеть это всё.
Утром, когда температура поднялась, и он стал невыносимо потеть, его забрали в лазарет. Там медсёстры сразу же поняли, что с ним, дали каких-то таблеток, которые помогли. Боль утихла, и синдромы прошли, он, наконец, смог уснуть.
После оглашение приговора, он стал работать при сизо пекарем. Пекарня была немаленькая, и нормы тоже, нужно было обеспечить хлебом большое количество людей. Ежедневно несколько машин увозили отсюда хлеб на продажу в магазины и в столовые. Таким образом, окупалось выпечка и содержание заключённых. Многие стремились работать в пекарне, так как зимой тут тепло, работаешь ночами несколько часов, а днём ты можешь быть свободен. К тому же тут всегда было что поесть, и сотрудники тюрьмы к работникам пекарни относились как к людям, в отличие от остальных заключённых. Да и заключённые тоже уважали работников пекарни и не позволяли себе ничего лишнего.Егор стал совсем другим человеком, начал стремительно набирать вес и очень окреп. По утрам делал зарядку и элементарные физические упражнения. Отжимался и в свободное время даже посещал зал для тренировок, которые в большей части проводили сами заключённые. Раз в месяц к нему приезжал человек от Зафара и привозил передачу: чай, сигареты, сахар, конфеты, сухофрукты и самое необходимое для жизни. А квартиру его сдали двум русским женщинам, которые приехали сюда на заработки из далёкой Сибири. Они работали в клубе у Зафара. Плату за квартиру с них не брали, а просто просили оплачивать налоги, коммунальные услуги и соблюдать чистоту и порядок. Соседи тоже были довольны новыми квартирантками. Здесь всё поменялось напрочь: вместо грязи, вони, неприятных гостей и постоянных хождений в подъезде и на этаже воцарились спокойствие и тишина. Даже Дина, единственная, кто любил Егора, вскоре забыла о нём. Новые соседи ей всегда были рады и к тому же всегда угощали ее тарелкой супа или чашечкой ароматного чая, который не купишь в «Пятёрочке», да она бы и не смогла себе его позволить. А квартирантки брали чай в клубе бесплатно и в любых количествах.
Время текло стремительно. Егор уже отсидел год, поменял многие взгляды на жизнь. Он даже думал стать прежним, стать парнем, которого все знали как человека порядочного и уважали. Но что-то очень ему мешало, у него накапливался страх в душе, Егор понимал, что нельзя просто забыть то, что он натворил. Нельзя забыть, сколько горя он принёс людям и сколько судеб сломал. И самое главное, нельзя быть счастливым после того, как ты так жестоко обошёлся с самыми близкими людьми – женой и матерью. И эти все мысли очень будоражили его сознание и волновали душу. Он с каждым днём думал об этом всё больше и больше. Эти мысли вызывали очень сильный приступ депрессии. И ему вновь хотелось избавиться от депрессии привычным способом: вновь насыпать в ложечку порошок белого яда, который погубил значительную часть его поколения, и улететь, улететь туда, где нет дурных мыслей и переживаний. И где твою душу ничего не беспокоит. Где плевать на всех и на всё. Тебе нет никакого дела ни до супруги, ни до родителей, ни до детей.
На дворе стоял 2010 год, он запомнился многим, как очень переменчивый. Бывший мэр, к которому все привыкли, был разжалован и сбежал за границу. И во многих сферах и отраслях начался настоящий беспредел и зачистки. Органы правопорядка тоже менялись, как и всё в столице. И вышло так, что Добролюбова и его компанию полностью отстранили от службы. Больше у них не было ни власти, ни связей, ни покровителей. Вот Зафару пришлось куда тяжелее. Он был в разработке у федералов. И одним таким солнечным весенним днём Зафар должен был принять крупную партию товара. Но во время подсчёта товара и оплаты за него, откуда ни возьмись, появился тонированный микроавтобус, из которого выскочили люди в камуфляже и в масках.
- Всем на землю, всем лицом вниз! - кричал самый здоровый из них.
Зафар знал одно, что если он сдастся, то его просто не оставят в живых. Будут мучить и издеваться, поэтому он вытащил из-за пазухи пистолет Макарова и двумя прямыми выстрелами положил на землю кричавшего сотрудника.
- Идти всем до конца! - закричал Зафар и продолжал стрелять.
Из черного старенького джипа выскочили два небритых парня с автоматами и очередями начали палить по сотрудникам. Но сотрудников было слишком много. Из людей Зафара не удалось выжить никому, все были убиты.
Вечером по новостям показали милицейскую сводку. Егор смотрел телевизор как раз в это время и сразу понял, кто это был. Понял и то, что времена поменялись. Что пришло другое время, и что он теперь свободен, как ветер. И совсем не зависим ни от кого. Это, конечно, не могло не радовать Егора. Ведь ему осталось сидеть лишь несколько месяцев. И он вновь мог выйти на свободу и начать совершенно новую жизнь с абсолютно чистого листа. И к тому же он вновь стал чувствовать себя членом общества. Стал читать книги, смотреть новости и интересоваться происходящим в мире. И, самое главное, мог теперь жить в этом сером и унылом мире. Его устраивала реальность без наркотиков. Егор получил тут неплохую профессию пекаря и знал точно до секунды весь процесс приготовления первоклассного теста, мог определить, когда буханка готова и когда нужно доставать хлеб из печи, как правильно его остудить. В общем, все было, как нельзя лучше.