Цейлон. Я сидел на берегу океана и созерцал тишину, так гармонично нарушаемую шумом волн, заход солнца вызывал новые, доселе неощутимые эмоции, не то, что в России на Черноморье. Тут ощущались необъятность и непокорность мира, его величие и громадность. Океан завораживал и владел мной. Он в любую минуту мог проглотить меня словно песчинку, накрыв внезапно огромной волной, но почему-то берег. Неожиданно для меня подошла старенькая ланкийка либо сингалка. Она была сморщена и суха от возраста и настолько стара, что ее голос на фоне морского шума был не слышен. Да и что бы я понял, не зная местного наречия и слыша лишь ее сип? Она протянула какие-то сувениры: то ли местную бижутерию, то ли вязания, которые были и вовсе не нужны. Но мне сейчас не хотелось отвлекаться от прекрасного, но в то же время я не желал вызвать и ее разочарование этим, скорее неудачным для ее скудного заработка, днем. Я протянул ей завалявшуюся в кармане шорт бумажную мелочь, отказавшись от покупки и улыбнувшись, послал ее про себя в сердцах куда-то к буддийским монахам. Та покорно отошла, но посмотрела как-то строго. Взгляд кольнул.
Вечерело.
Океан. Что это? В моем понимании это глыба, громада непокорной воды, убийца и кормилец, царь и исполнитель воли. Ты черпаешь его недра, пока он разрешает, ты властен над ним, пока он спит – нет, пока позволяет это, но ты слаб и беззащитен, когда он в гневе.
Наступала ночь. Что может быть прекраснее и тише ее здесь, под грохотом огромных волн? Опять же, возвращаясь домой от костров и увеселительного бара, где пришлось спустить почти весь дневной бюджет и вкусить не только местного горячительного спиртного, но и более результативный сигарный удар по затуманенному отдыхом разуму, вновь вспомнил ту старуху. Зачем? А вот зачем. Я час плутал в ночи по береговой линии воды в надежде найти свой двухэтажный бунгало, свой отель. Но тот как сквозь землю провалился! Вернее, песок. Хотя шел в правильном направлении. Я ходил туда-сюда по несколько раз, чертыхаясь и посылая куда подальше и ее, и его, и этот остров. Отеля по-прежнему не было. И вновь возвращался к бару – он пока был на месте, но почему-то все дальше перемещался в пространстве, по часам на руке время до него неустанно увеличивалось. Провидение? И да, и нет. Да – потому что ни отеля, ни людей на песке и на территории своих лежбищ не было. Нет – бар ведь стоял, и в нем грохотала похожая музыка, хотя именно в него я не заходил, удостоверившись его появлением в осязаемой доступности.
Какого черта? Неужели я столько выпил местного рома? Но ведь это не впервой? Дом-то не пропадал? На вопросы ответа не было. Мое жилище снова и снова не появлялось, сколь долго не бродил вдоль океана в его поиске. Старуха? Вот почему именно она пришла мне на ум. Эх. Мало я ей дал на чай, чтобы ушла. Надо было купить какую-то вещь. Но на что она мне? Ответа и решения не было. Это все она! Это все загадочная малонаселенная страна с очень древней историей! Или это все мой незапланированный побег из Москвы?
Океан звал, он колдовал, а я по его плану должен был покориться воле сильнейшего и прыгнуть в волну. И видимо, утонуть. Но у меня на жизнь были иные планы. Сильно разозлившись и понимая, что пусть даже на время провалился в иную реальность и мир, какой мне до этого был не ведом, я решил-таки действовать наверняка: выйти на транспортное шоссе и поймать местный тук-тук прямо до дома-отеля. На удачу, его не пришлось ждать, и местный камикадзе довез меня до знакомых ворот. Расплатившись, я нырнул внутрь двора, правда, открыл мне ворота незнакомый бородатый старец. Отель был. Внутри высокого белого забора, как и прежде. Но моря, вернее океана и выхода к нему не было. Не было берега, широкой песочной полосы, куда вышел утром после прилета, шума волн – ничего! Покрывающая песчаную почву трава уходила к темному горизонту. Я оторопел. Я же не так давно именно вдоль воды шел к лагуне и рифам и обратно вдоль нее же к известному мне бару, любуясь закатом, и что теперь? Я что, действительно попал в иное настоящее? Интересно! Погоди, что к черту интересного? Я же приехал на море, плавать, загорать, разогнать тоску и забыть о рабочих проблемах? Опять же билет туда и назад?.. Господи! Что это, и где я? Испугавшись, я выскочил из тех же ворот на улицу. Это уже была не та дорога, не асфальт, а разбитая грязью, частично уложенная камнями, грунтовка. Мимо проковылял мул, запряженный в дряхлую скрипучую повозку, потом два ишака…, хотя была глубокая ночь. Отель? Господи, все так быстро меняется, что и его возможно сию минуту уже нет, пришло на ум в смятении, но ворота не успели закрыться, и я ринулся внутрь двора.
В два часа ночи, будучи изрядно навеселе, но в грусти, мне не хотелось запутываться еще больше в ходе уже совершенных событий и пугаться произошедшему со мной. Неужели старуха? Даже думать не хотелось об этом, хотя я отчетливо понимал, что потихоньку схожу с ума. Смешно! Как бы не так! Грустно! И страшно!
Я забрался по крутой знакомой лестнице к себе в номер, чтобы побыстрее спрятаться от новой реальности и крепко принять купленного в дьюти-фри виски, как заметил, что и номер был, похоже, не мой. Если бы не подошел ключ, это бы не так меня удивило, как сама дверь. Без отверстия для него. Она была другой. Все вокруг было не мое. Что было за ней, я даже и не предполагал. И не хотелось больше об этом думать. К черту все! Были бы виски, и больше ничего не надо. Понимая, что кто-то как в известном фильме с героем Майкла Дугласа меня просто разыгрывает, мне поскорее хотелось найти ответ внутри комнаты: кто и зачем? Одного стресса уже было вполне достаточно. Но мой незримый противник не успокаивался. Деваться был некуда, Я с силой толкнул массивное полотно, оно чуть поддалось под напором моего увесистого тела, но не сразу – пришлось покряхтеть. Внутри комната, слава их Будде, была той же. Вот синий чемодан, брошенные на стул шорты, раскиданные по комнате кроссовки и, наконец, в углу холодильник, где должен был ждать хозяина ледяной виски. Осторожно и медленно открыв дверцу, боясь, видимо, очередного сюрприза, и заглянув внутрь морозильной камеры, я с радостью там его обнаружил. Пол-литра ушли за два приема прямо из горлышка. Ждать полного выруба не стал, да и вряд ли после всего пережитого дождался бы, и, пожалев, что была всего одна бутылка, шагнул к аккуратно заправленной (видно, гаями?) кровати и рухнул ниц. Спать! Надо срочно спать. Давал себе эту установку не более пяти-десяти минут, стараясь вообще не думать о случившемся со мной, и… отрубился.
Утро. Что может быть прекраснее первых солнечных лучей и шума волн, стучащихся в приоткрытое окно тихого, уютного отельчика на волшебном берегу затерянного в индийском океане острова? Что?! Что может быть тревожнее в ожидании вышеперечисленного не обнаружить и не услышать этого вовсе? Я слушал, боясь открыть глаза. Звуков не было. Свет снаружи, по-моему, был. Резко открыл глаза, я вскочил с постели и выбежал, все так же с усилием открыв дверь комнаты, наружу. Внизу у лестницы стояла… старуха, та самая дряхлая женщина с поделками, какую я представлял виновницей всего этого ночного кошмара. Она сипела и тянула свои худые костлявые руки в мою сторону, то ли приглашая меня к себе, то ли снова предлагая ненужный мне товар. Все повторялось вновь и вновь. Проклятая страна! Дурацкое время! Какой это век, мир и какое государство? Чей Бог надо мной, именно надо мной так посмеялся? Понял, пронеслось в голове, я все понял! Я послал ее к черту на границе дня и ночи, пусть про себя. А тут за это наказывают! И не купил предложенные бусы или каменья, или тряпье, что никак нельзя было делать. Я… Что я? Что же мне теперь вечность бродить по неизвестной территории в поисках моря, заработка, пути назад. Куда назад? В какое время, в какую Россию? Киевскую Русь что ли?
- Бабка, - крикнул я во все горло по-русски, - двигай сюда! Да, куда ей, немощной, заползти наверх? Я быстро спустился - бояться мне было нечего, да и хуже все равно уже ничего не могло быть - она лишила меня детей, матери… Родины!
- Какого черта все это мне досталось вчера? Давай свой ридикюль и вали отсюда. Вот бери, - я высыпал остатки мятых бумажек из тех же шорт перед ее страшно худыми босыми ногами и вырвал из скрюченных рук кукую-то мишуру, – все забирай и топай к себе в юрту или как там у вас? Проваливай, старая!
Я повернулся и уже хотел было бежать, как скрипучий ее голос ужалил в спину:
- Спасибо, сынок, с новым годом тебя, хи-хи-хи…
Я резко повернулся, но ее уже не было. Новый год?..
Бах! Что-то упало с прикроватной тумбы, но, похоже, не разбилось. Телефон? Айфон, видимо. Я открыл глаза. Комната вся была залита светом. За окном парило солнце. Шум океана приятно ласкал слух. Посмотрев в окно, убедился, что песчаная полоса была той же ширины, как и обычно, и уходила влево все к той же рыбацкой деревушке, а вправо в даль - к бару, где я вчера гудел полночи, а далее, к голубой лагуне и рифам, где и повстречалась мне на беду ли или к радости, не знаю, костлявая сухая старушенция с пакетиком поделок. Или это мне все приснилось?
День обещал быть жарким, сытым и пьяным, как обычно. Да, именно обычным, без приключений, о каких мы может быть и мечтаем в снах, но не дай Бог им случиться воочию.