Гулянка была в самом разгаре. Друзья распивали алкоголь за столиком на кухне. Обсуждая работу, коллег и правительство, они громко говорили и с остервенением матерились.
Опьянев слегка от пива, Виктор почувствовал, что внутренний осадок, мучивший его после разговора с Савелием наконец-то растворился. Напряжение ушло и больше не омрачало его существования. Но как только он ощутил это облегчение, едва опробовал его на вкус и расслабился, в ту же секунду увидел перед собой ужасающею картину: на местах двух его собутыльников сидели черти.
Они говорили человеческими голосами, но выглядели по-библейски, словно только что из преисподней. Морды их были темные, обезьяньи; на головах рога. Руки лишь напоминали человеческие - с пальцами, но тоже обезьяньи - волосатые, как и все туловище и ноги. Вместо стоп - массивные копыта.
- Ты чего такой потерянный сидишь? - обратился к нему один из "нечистых". - Давай, выпей с нами!
И черти опустошили рюмки. Виктор совсем опешил. Оцепенев, он сидел неподвижно с широко раскрытыми от страха глазами. Парень чувствовал, точно увидел нечто недозволенное; как будто ему показали то, чего нельзя показывать. Но он видел этих чертей собственными глазами. Внезапно они встали, загородив своими мощными телами исходящий от окна свет. Их взгляды наполнились гневом, кисти руки превратились в копыта; человеческая речь сменилась на рычание и хрюканье. Они двинулись прямо на него.
Виктор закрыл глаза и не в силах пошевельнутся заорал что было мочи.
- Свят, свят, свят, - только и повторял парень, когда напуганные товарищи приводили его в чувство. Он так и сидел на стуле: бледный, с испариной на лице; взгляд разбросанный - правый глаз открыт сильнее левого.
- Свят, свят, свят, савель.... Савелий! - проговорил Виктор в последний раз и замолчал.
После того, как черти пошли на него, в следующею же секунду он заметил сквозь закрытые веки яркую вспышку света. Интуитивным образом Виктор понял, что рогатые исчезли - страх пропал, ему стало вдруг легко и спокойно. Когда же он открыл глаза, то не поверил увиденному: перед ним стоял Савелий, окруженный ярким ореолом света. Выглядел он несколько по-иному: босой, с длинной седой бородой до самой земли, в одной лишь набедренной повязке.
Более всего поражал его взгляд. Казалось, глаза старика знали все, что у него на душе - содеянные за жизнь поступки, всякие помыслы, страхи - его взор пронзал насквозь и даже дальше. Он не корил, не осуждал, а только Показывал. Старик смотрел строго, но в тоже время и мягко, словно любя.
Виктор оторопел, чувствуя, точно его полностью раскрыли. Словно сейчас на него смотрел не Савелий, а все люди на Земле. Ему стало мучительно стыдно: "кем я был все эти годы?", "что творил, не думая о других?" - промелькнуло в мыслях. В одно мгновения в сознании пронеслись все самые низкие и бессовестные действия.
Как он бросил по-скотски девушку в институте (после нескольких месяцев отношений), с самого начала понимая, что на одном только сексуальном интересе не построишь совместного будущего. Случай во время работы в горисполкоме: к нему (в то время к секретарю) пришла женщина с ходатайством о материальной помощи для больного ребенка. Он в жесткой форме отказал ей, наврав, что сейчас якобы "нет средств". На самом же деле деньги были, однако если бы их выдали, то он и его сослуживцы не получили бы позже премий - жалких крох, разделенных между десяти "служащих". Он сейчас только подумал: "Разве нельзя было тогда поспособствовать, чтобы всю сумму отдали на лечение?".
Случаи продолжали вспоминаться, один краше другого...
Внезапно свет стал чрезвычайно ярким и Савелий исчез из виду. Через пару секунд все резко померкло и почернело. В страхе что снова появятся черти, Виктор хотел было перекреститься, но тело не слушалось разума и он только шептал тихонько "свят, свят, свят..."...
Придя наконец в себя и успокоившись, он задумался - что это вообще было - белая горячка, или религиозное видение?