ВСТРЕЧА
Они прожили вместе 60 лет. Наталья была певицей, а Евгений – музыкантом. Он часто вспоминал, как она, прижав к груди плачущего сына, кидалась к нему, рыдала, кричала, умоляла его беречь руки, а его - «врага народа» уводили из дома. Пережили всё: ссылку, тюрьму, войну ( он был мичманом и бескозырку свою сохранил на всю жизнь), разруху, смерти близких людей, несправедливости.
А руки он сберег и стал концертмейстером в Большом театре. Работал 10 лет с Лемешевым , 20 лет с Максаковой, Козловским, Вишневской и многими другими великими певцами. Работать он умел и любил, и мастера считали за честь иметь такого концертмейстера.
Иван Семенович Козловский назвал его «камертоном 20 века» Никто никогда не видел Евгения Михайловича в плохом настроении. Скромный, немного застенчивый, абсолютно независтливый, внимательный интеллигентный человек.
Последние пять лет жизни Наталья сильно болела. Евгений успевал готовить, убирать, ходить по магазинам, работать. Никаких упреков, обид, только одно желание - радовать её, и несбыточная мечта, чтобы его Наташенька поправилась. Они любили молчать вдвоём, иногда вспоминали прошлую жизнь, читали вслух и ему нравилось, как она , опираясь на кулачок, слушала,. Она, как и он, не была честолюбивой, тщеславной, но переживала, что ему, такому заслуженному человеку, не дают никакого звания, а он утешал её. И вот в 85 лет он, наконец, получает звание Заслуженного артиста СССР. Она была счастлива больше, чем он. Уже через год – ему дали Народного артиста России, но она уже не смогла порадоваться – умерла у него на руках.
Он страдал. Жизнь потеряла смысл. Не о ком заботиться, никто не ждет. 60 лет вместе, а теперь один – это не укладывалось в голове, казалось, что это кошмарный сон , что сейчас он проснется и Наташа снова будет рядом.. Спасала только музыка, но стали подводить глаза, которые как будто усохли от слез.
В квартире всё было угрюмо и темно, как и в душе ее хозяина. А где-то за окнами качали детей, ссорились, влюблялись. Но всё это было не для него.
Однажды в дверь позвонили. Перед ним стояла Галина Павловна - врач, которая лечила Наталью Филипповну.
-Я рад, но я Вас не вызывал.
- Мне очень захотелось Вас проведать, измерить давление, чем-то Вам помочь.
Он очень обрадовался, поставил чайник, достал белую скатерть, чашки из праздничного сервиза. Сели пить чай. Ему хотелось говорить с ней о Наталье Филипповне. Галина Павловна заметила, как он постарел за эти несколько месяцев, как потемнело от горя лицо и погасли глаза, но он оставался таким же галантным – подал ей пальто, поцеловал при прощании руку, попросил не забывать его.
Она и не забывала. Звонила, навещала. Приходила с пирожками , с какими-то домашними угощениями. Евгений Михайлович ждал ее, готовился.
Галина Павловна рассказывала о своей жизни. Жила у дочери. Отношения с зятем совершенно не складывались. Всю жизнь работала. Рано развелась с хамоватым мужем, который частенько поднимал на нее руку. Растила дочь, потом внуков, которые теперь стали взрослыми и равнодушными. Она нигде не бывает, кроме работы. Очень устает - только скорее бы добраться до подушки, а завтра - всё сначала. Скучная, печальная, однообразная жизнь. Она была на 20 лет моложе Евгения Михайловича. Маленькая, худенькая, измученная жизнью она казалась ему беззащитной.
- А хотите, я Вам вальсы Шопена сыграю? – вдруг неожиданно для самого себя спросил он. Встряхнул своей седой головой, подошел к роялю, и его длинные легкие пальцы забегали по клавишам.
Внезапно они оба совершенно одновременно перелетели в какой -то иной мир, где светло, легко, где уходит горе, беды, одиночество, где появляются надежда и желания. Ей так захотелось прикоснуться к его волшебным рукам, утешить.
Он стал приглашать ее на концерты, провожал до дома. Она видела, что в нем нет ничего старческого, что ей очень интересно с ним. Их тянуло друг к другу, хотелось быть вместе.
Но что он мог ей предложить в свои 87 лет? И всё-таки он рискнул - сказал какие-то хорошие слова и сделал предложение. Слова были старые и известные, но для неё они звучали впервые . Она даже мечтать боялась об этой минуте – быть рядом с таким красивым, с таким желанным человеком. В горле что-то сомкнулось. Она дотронулась до его пальцев и кивнула головой, не в силах произнести ни одного слова. Он взял ее за плечи, привлек к себе, почувствовал себя сильным, нужным. Она уткнулась в него и заплакала от ощущения счастья, защищенности, нежности.
Через месяц она стала его женой.
Всевышний подарил им 15 лет удивительно наполненной и радостной совместной жизни. Они оба расцвели. Галина бросила работу. У нее был теперь один единственный пациент, ради которого она дышала, творила, летала.
Их трудно было застать дома. ЦДРИ, Большой театр, жюри музыкальных конкурсов, музеи Шаляпина, Чайковского, где он давал сольные концерты, а она делала вступительное слово. Поездки по стране, летние путешествия на теплоходе, отдых в лучших санаториях. Дача, где она любила выращивать овощи, ягоды, где они принимали гостей и, конечно, звучала музыка.
Они даже ночью не разжимали рук, боясь, потерять друг друга
.
За две недели до смерти Евгения Михайловича они были на концерте Иосифа Кобзона. Когда певец исполнял «утомленное солнце», он пригласил на сцену Евгения Михайловича и Галину Павловну, поскольку знал, как удивительно красиво, изящно они танцуют танго. (Кобзон был на 100-летии Евгения Михайловича)
Они легко поднялись на сцену.
Ему 102, ей – 82. Он в светлом костюме, бордовая бабочка, бордовый платочек в кармане. Она в прекрасном платье, чудесная головка, туфли на высоком каблуке. Классическое танго – вытянутые руки, большие шаги, легкие стремительные повороты, прямые спины. Удивление! Поклонение! Восторг! Зал аплодировал стоя.
Конечно, встреча этих далеко немолодых людей была не случайной, она дарована судьбой. 15 лет совершеннейшего счастья!
В галерее А. Шилова в центральном зале, над роялем висит большая картина «И жизнь , и слезы , и любовь», на которой запечатлены Евгений Михайлович и Галина Павловна .
Недавно я была там. Постояла около картины. Вспомнила с благодарностью. Поклонилась.